«…и живы мы, пока друзья,
Стоят всегда за нас стеной»
Ю. Шевчук
Часть 1
1
В маленькой комнате молодой человек играл на гитаре. Сначала он просто перебирал струны, потом на мгновение задумался и заиграл «Группу крови». В коридоре собрались соседи.
- Ну, это невозможно уже!
- Прекратить! Немедленно прекратить!
- Опять это старье!
- Надоело!
В дверь застучали.
- Вы нарушаете режим!
- Вали на улицу и там это фуфло гони!
Парень оборвал аккорд и отложил гитару.
- Наташа, прекрати!
- А, че сразу Наташа?!
- Успокойтесь, барышни! Разойдитесь, я прошу!
За дверью послышались ворчание, вздохи и причитания и наконец, когда все стихло, в дверь постучали.
- Войдите!- Прохрипел парень.
Дверь отворилась, и на пороге показался мужчина лет пятидесяти в халате и домашних тапочках. Он остановился, в нерешительности оглядываясь по сторонам. Молодой человек поднялся со стула и пригласил его войти. Мужчина присел на стул и принялся оглядывать комнату: Стены чистые, на полу ворох бумаги, кровать заправлена, стул один. Его взгляд скользнул по гитаре и снова остановился на листах, устилавших пол.
- Видите ли, молодой человек… - нерешительно начал он. – Вы понимаете, в обществе, где мы живем…- поднял глаза на парня и икнул.
Парень улыбался, будто скалился.
«Может он не нормальный?»- Подумал вошедший и, потерев глаза, спросил, уставившись в окно:
- Так о чем я говорил?
-Вы говорили об обществе, Модест Петрович.
- Ах, ну конечно! А что это за песни?!- Фыркнул он – Что за ужасный текст?!
- Это классика.
- Позвольте возразить вам, классика это Бетховен, Моцарт! А вы просто бренчите, перестаньте, прошу вас.
- Это моя работа.
- Вот это?! – Модест Петрович поддел носком тапочка исчирканный листок бумаги. – Что это? – Он поднял его и принялся читать: «А мы вдыхаем вольный ветер…отпускай же мать-природа наши смертные грехи… ломать без толку доски удавиться от тоски…» Что это? Что это, я вас спрашиваю, Вячеслав Антонович?!
- Стихи – Проскрежетал зубами Славка и, вырвав листок из рук мужчины, распахнул дверь.
- Вы что, меня выгоняете?! Меня хозяина?!
- Мне нужно работать.
- Работать нечего сказать. – Проворчал хозяин.
Но, ничего не поделаешь, платит жилец исправно, ни кого не водит, шумит только немного. Модест Петрович, кряхтя, поднялся и вышел из комнаты. Славка захлопнул за ним дверь и затянул «Кончается век»
2
Славка стоял в переходе. Сегодня вечером играть в клубе на Водной, а размяться можно было только здесь. К Наташе пришла соседка заниматься с ней музыкой, и Модест Петрович, «очень вежливо» попросил парня «очистить помещение вместе с его балалайкой» и вот теперь он стоит в переходе и играет «Кончается век».
Мимо проходили люди, и кто-то даже бросил в открытый футляр сторублевую бумажку. Люди мелькали мимо туда-сюда, иногда останавливались, что бы закурить и снова бежали. Славка давно перестал разглядывать их лица. Прошло уже пять лет, как он приехал в город и два из них он играет в группе ( по вечерам, от случая к случаю, они дают концерты в клубе) и живет у Модеста Петровича, который приютил его толи из жалости, толи по слабоумию, ведь чего-чего, а вот жалости Славка точно не вызывал. Столовался он тоже у Модеста Петровича, а вернее у его соседки Арины Геннадьевны. А что бы иметь карманные деньги играл в переходах.
Вот и теперь он стоял и пел «Вольный ветер», как вдруг его внимание привлекло лицо какой-то женщины. Он стояла, кутаясь в шубку, и искоса поглядывала на музыканта. Славке даже показалось, что видел ее раньше. Но, где? Эти черные глаза, эта улыбка… Он подался вперед и вдруг почувствовал удар, кто-то толкнул его в бок.
- Ты, чего здесь стоишь, придурок!
И прежде чем Славка успел обернуться, его схватили за плечи и сильно тряхнули. Какие-то парни в черных ветровках окружили его, он не помнил как выпустил из рук гитару…. Очнулся он в пустом переходе, ни чехла, ни денег, ни гитары. Отлично. Тело болит. Парень с трудом поднялся и побрел на квартиру.
А в квартире уже дым коромыслом. Славка толкнул дверь – не заперта. Его комната в самом дальнем конце у туалета. Он тихо снял ботинки и пошел на цыпочках. Из комнаты Модеста Петровича доносились голоса:
-…я сам видел, Ариночка, били. Ну, что я мог сделать?
- Ах, оставь меня, Модест, не до него. – И, вздохнув, спросила – Что с Наташенькой-то?
- Да, уж готово все…- начал хозяин.
- А комната? – Не унималась женщина – Где им жить?
Модест Петрович засопел.
- Вот что, – решительно произнесла Арина Геннадьевна – надо заселять квартиру своими. Ты понимаешь, о чем я?
Славка не стал слушать, что скажет хозяин. Он прекрасно понял, что ему придется съезжать. Съезжать, но куда?
Он проскользнул в пока еще свою комнату, взял полотенце и закрылся в ванной. Молодой человек посмотрелся в зеркало и, увидев свое опухшее и перепачканное кровью и грязью лицо, стал с ожесточением тереть его мылом. В дверь забарабанили.
- Ну, кто там еще?!- Огрызнулся Славка, смывая мыло.
- Молодой человек, освободите ванную, постирать надо!
Он распахнул дверь. На пороге стояла Арина Геннадьевна с мужскими носками в руках. Она во все глаза смотрела на квартиранта и, глотая воздух ртом, словно рыба, вытащенная на берег.
- Вы… вы…- бормотала женщина - вы без рубашки.
- Конечно, я же мылся, – прохрипел Славка и, увидев, что та не уходит, спросил – Вы чего-то хотели?
- Модест Петрович! – Закричала Арина Геннадьевна и бросилась прочь от ванной, а квартирант спокойно домылся, прошел к себе в комнату и, переодевшись, отправился в клуб.
3
Когда Славка подошел к клубу, на площадке перед дверями уже толпился народ. Парень с трудом протиснулся сквозь толпу и прошел в длинный коридор, где под зеленоватой лампой сидела старушка и вязала. Она даже не подняла головы, когда молодой человек прошел мимо нее в гримерку. Подумаешь, еще один прошел, видала она их!
В комнатке, выполнявшей одновременно роль гримерки и репетиционного зала, сидело трое парней. Один из них черненький, не высокого роста увидев вошедшего, присвистнул:
- Это че, Славка?
Тот только молча, поморщился и присел на подоконник.
- Опять в переходе играл – Сказал другой парень, настраивающий гитару. – Сколько раз я тебе говорил, не занимайся ты этой ерундой. Разве тебе мало платят?
- Оставь его Илья, – сказал чернявый и попытался сменить тему.- Ну, как вообще?.. Играть что будем? Давайте уже репетировать.
- Давно пора.- Подхватил третий и пробежался пальцами по клавишам.
Чернявый взял палочки.
- Что же, давайте, - согласился Илья, беря гитару.
Все ждали только Славку.
- Гитары нет – Ответил он.
-Что?!
Повисло молчание.
- А выступать мы как будем? – Поинтересовался Васька – Ну, допустим, мы играем, а ты что столбом стоять будешь?
- Но…- попытался вмешаться чернявый.
- Заткнись, Севка.
- Успокойся, Вася…- начал Илья.
- Да, что вы все мне рот затыкаете, а!- Кричал клавишник.
И вдруг среди общего гомона послышался хриплый голос:
- Я, так петь буду.
Музыканты сразу прекратили выяснять отношения и удивленно уставились на солиста, но спросить, что он имеет ввиду, не успели, дверь в гримерку отворилась, и на пороге появился длинный человек в черном костюме.
- Ну, что, как?..- снисходительно начал проговорил он, оглядывая музыкантов, как вдруг, заметив среди них Славку, закричал, топая ногами:
- Это что еще такое! Ты как петь будешь, сволочь?! Ты мне все сорвешь! – И он в бешенстве схватил парня за шиворот, но заглянув ему в глаза, отнял руку:
- Чего зыркаешь, волчонок?! – Прикрикнул он на Славку и, обратившись к Илье, прибавил – Я вас вычеркиваю! Все!
- Иван Григорьевич, подождите - сказал тот, – позвольте ему выступить.
-Да он и раньше-то ни кожи ни рожи был, а теперь и вовсе, люди его увидя разбегутся.- Он скривился, глядя на Славку – Что за вид? Об асфальт мордой терся?
Славка начал закипать.
- Ладно, играй, – смилостивился администратор клуба, – только что-нибудь новенькое, что бы мне понравилось, а иначе это будет твой последний выход на мою сцену. – И он вышел, хлопнув дверью.
Сева схватился за голову:
- Ну, все…
- Не ссы Севка, - Васька потрепал ударника по плечу и крикнул Славке – Давай!
Молодой человек стоял, решая, что же теперь делать? Что играть? Новое? Но оно еще сырое, его никто не знает. Дать им прочесть? Страшно. Всегда страшно отдавать новое. Дать это им, тем в зале, что бы они разорвали его (Славку) на части? Что бы тот длинный скалился, а потом выгнал его пинком под зад?.. Но – Подумал он – не все ли равно, когда – И, вытащив из кармана помятый листок, протянул его Ваське. – Держи.
Тот взял листок и, повертев его в руках, спросил:
- Что это?
- Новая песня. Дайте гитару, спою.
Илья протянул ему свою гитару и Славка, настраиваясь краем глаза, видел, как музыканты присели на подоконник и смотрят на него: Сева болтает ногами, Васька грызет ногти, а Илья ухмыляется. И вот он заиграл, он еще ни разу не играл и не пел этой песни, он только шептал ее, идя вдоль дороги к клубу:
- Есть, есть, здесь еще кто-то кроме меня?! Е-е-есть здесь еще кто-то кроме меня?!
Он закрыл глаза и видел перед собой женщину в белой шубке. Вот он доиграл последний аккорд и понял, что сидит в полной тишине.
- Да,- сказал, наконец, Васька, и звук его голоса заставил Славку вернуться к реальности и открыть глаза.- Что и говорить.
И все посмотрели на Илью. Тот, молча, пожал плечами и, подойдя к клавишам начал что-то наигрывать, а потом взял гитару и бросил Славке:
- Напомни, как там…
4
Зина вернулась домой поздно, когда дочери уже легли спать, и теперь сидела в зале, дожидаясь, когда муж выйдет и ванной. В голове у нее словно фильм прокручивались картинки из ее прошлого. Вот уже пять лет как она перестала думать обо всем этом, перестала вспоминать. Она начала новую жизнь, вышла замуж, Гриша получил наследство после смерти матери и они купили эту трешку. Как и почем она не знала, да и не хотела знать, всем занимался Гриша. Через год после их свадьбы родились Катя с Полиной. Свекор их просто обожает, еще бы, любимые внучки, дочери единственного сына… и вот теперь эта досадная случайность – встреча в переходе. Да, какая! Но, вполне возможно, что музыкант мог не заметить ее в толпе. А может быть, это вообще был не Славка, а кто-нибудь очень на него похожий. Нет – Зина покачала головой – Это он. Эти волчьи глаза… но, музыкант? В переходе? У него, наверное, совсем нет денег? И ей на мгновение стало жаль парня, но потом вспомнилось, как в детстве она просила его приютить ее, а он посмотрел сквозь нее, словно не видя, и захлопнул дверь. Славка… а Сергей? – И лицо ее искривилось ни то в плаче, ни то в улыбке. – Сережа. Она вспомнила пышные похороны отца и себя, в темно-зеленом платьишке с сухими глазами спокойно глядящую на гроб. И вспомнила как то тут, то там в толпе слышалось «отцеубийца». А потом была их с Гришей свадьба, венчание. Тогда еще была жива его мать. Все было так хорошо и вдруг в один момент все рухнуло. Зина считала, что навсегда похоронила прошлое вместе с отцом, но оно настигло ее в переходе, обернувшись к самой отвратительной своей стороной.
В этом возбужденном состоянии и застал ее муж. Когда он вошел в комнату, Зина вздрогнула и воззрилась на него, словно никогда прежде не видела. Нет, этот справный, подстриженный, чистый, а тот…
- Что с тобой? – Гриша обнял жену за плечи.
- Сядь.
Он опустился на диван рядом с женой и та, глядя на цветастые обои, словно ища на них ответы, на мучащие ее вопросы, сказала:
- Я сегодня видела Славку.
Гриша от неожиданности чуть не упал. Как брат? Его брат? Но, сколько горя он причинил ему. Он всегда был больше, выше, сильнее и если теперь он вернется…
- Где ты его видела? – Испугано спросил муж
- Играл в переходе на гитаре.
«Он в городе» - Понял Гриша.
- Ты с ним говорила?
- Нет, но, кажется, он узнал меня. – Сказала Зина и, помолчав, добавила – А потом началась сутолока, все побежали, его, кажется, побили…
Гриша молчал.
«Значит, брат в городе и он может придти к ним,… но нет, он не может, он же обокрал отца. Нет, не придет сюда эта голытьба»
- Он почти не изменился, – продолжала Зина. – Худой, очень худой, высокий, волосы растрепанные, не бритый, а взгляд все такой же… - и взглянула на мужа. Тот сидел и грыз ногти.
5
После концерта Славка шел на квартиру, надо было собрать вещи и съехать, но куда? Сева живет с матерью, у Васьки жена, к Илье? Дождь припустил, молодой человек шел по узкому тротуару, прижимаясь к стенам, осталось добраться до моста и перебраться на левый берег, потом, пройти еще несколько кварталов и он доберется до квартиры. Вдруг сквозь дождь он разглядел человека, идущего ему на встречу. Он шел медленно, завернувшись в плащ.
«Что он прячет под плащом? – Испугано подумал Славка, но тут же решил – а не все ли равно?»
И крикнул незнакомцу:
- Эй, ты кто такой?!
В ответ послышался голос, показавшийся Славке знакомым:
- Я служитель этого храма, а ты кто?
Славка поднял голову и увидел за той стеной, к которой он прислонился, купала.
- Я музыкант.
- Чего же ты стоишь под дождем?
- Я иду домой.
Служитель пристально посмотрел на прохожего:
- Я тебя знаю?
Славка не ответил.
- Сквозь дождь не разглядеть, подойди ближе.
Славка подошел, взглянул на человека и… на него из-под черной длинной челки смотрели усталые, но такие знакомые черные глаза:
- Серега, ты?
- Славка.
- Что же мы стоим под дождем? – Спохватился Сергей – Проходи в гости.
Славка прошел в церковь. Ни разу за всю свою жизнь он не был в церкви ни когда жил в пригороде, ни когда перебрался в город. А теперь стоял и разглядывал иконы и с каждой на него глядели усталые глаза такие же, как у Сергея. Может быть каждый, кто попадает в храм, становится таким же спокойным с глубокими глазами.
«Все, но не я»- Решил Славка.
Он еще раз огляделся по сторонам и заметил, что от Божьей матери на него смотрят испуганные голубые глаза. Он поворачивался, ходил по храму, и чувствовал устремленный на себя взгляд, но стоило ему посмотреть в сторону молчаливого наблюдателя, как неизвестный скрывался, ускользая в темноту туда, куда не мог проникнуть свет лампад и свечей.
- Кто здесь?
И эхо понесло его вопрос от иконы к иконе. Славка скользил по ним взглядом, ища ответа, но лики молчали. В тишине послышался смех и топот босых ног.
«Ну что же, я тебя поймаю»- подумал он и, развернувшись, пошел в другую часть зала и, слыша, как за ним тихо топают босые ноги. Вот они приближаются, ближе, пусть подойдут, еще ближе, ближе… вдруг Славка резко обернулся и увидел перед собой худенькую, не высокую девочку с большими голубыми глазами.
- Ты, кто такая?
Девочка попятилась.
- Да не бойся, я тебя не обижу.
- А я и не боюсь. – Ответила она и подошла ближе. – Я Варя, дочь отца Николая, а это, - она огляделась вокруг – мой дом.
- Но, это же, церковь?
- А, что церковь как не дом? – И стоит, наклонив головку глядя на Славку своими большими глазами.
- Ты здесь одна?
- От чего же одна? Я здесь с отцом и братом. Брат я видела, тебя привел.
- Это Серега что ли брат, – усмехнулся парень – да он же…
Варенька вдруг изменилась в лице и, отскочив от молодого человека, спряталась за колонну.
- Прости меня, Варя, я не хотел…- начал оправдываться тот.
- А, чего же тогда говоришь, раз не хотел? – Донеслось из-за колонны.
- Просто… я знал Сергея раньше…
Из –за колонны показалась рыженькая головка
- А ты кто такой сам?
- Я, Слава.
- Нет, я спрашиваю родители твои где, твой дом.
Славка опустил голову.
Увидев, что за ней больше не следят, девочка на цыпочках вышла из-за колонны, подошла к молодому человеку и, дотронувшись до его локтя, вскрикнула:
- Ой, да ты же весь мокрый! – И тут же прибавила – Раздевайся, простынешь весь.
Молодой человек поморщился.
- Я сейчас! – Крикнула Варя и скрылась из виду.
Славка даже не успел ничего сказать и не успел ничего решить, как девочка появилась вновь, ведя за собой высокого худого старика с седой бородой.
- Варвара ты посмотри, течет с него. – Укоризненно проговорил старик – помоги ему переодеться в сухое, а потом проводи ко мне, мы с ним поговорим – И, сказав это, удалился.
Славка прошел за девочкой в небольшую комнату. Из всей мебели в ней был только низенький столик и небольшая кроватка, на которой лежало чистое белье. Варя взяла со столика книжку и, провернувшись к гостю спиной, принялась листать. Молодой человек еще немного постоял в нерешительности, но поняв, что девочка не собирается никуда уходить, начал раздеваться.
- Что это? – Спросил молодой человек, бросая на пол свои брюки и вытирая ноги о мокрые вещи на полу.
- Это «Апостолы» - Ответила Варя, не поворачивая головы.
- Я уже переоделся.
Варя передернула плечами и, подождав еще несколько минут, обернулась, и пристально посмотрев на гостя, спросила:
-Что у тебя с лицом?
- Побили.
- За что?
- Я играл на гитаре в переходе.
- За это не могут побить.
«Как же ей объяснить не путевой?»
Девочка закрыла книгу, но тут же, вновь открыла ее и, посмотрев в нее, нахмурила лоб. Славка подошел ближе и, заглянув девочек через плечо, успел прочитать фразу помеченную ногтем: «Если, свет, который в тебе тьма, то какова же тьма?». Почувствовав, что молодой человек снова наблюдает за ней, Варя захлопнула книгу и, повернувшись, отскочила:
- У тебя взгляд волка. – Прошептала она.
Славка криво усмехнулся. Девочка еще немного постояла в нерешительности, а потом вдруг подошла к нему и поцеловала в грудь. Он вздрогнул, но не успел еще ничего сказать, как Варя крикнула:
- Отец Николай зовет! – И выскочила из комнаты.
6
Славка сидел против отца Николая. Сперва оба молчали, изучали друг друга. Молодой человек смотрел перед собой и видел тихого, спокойного и доброго старика приютившего у себя Сергея. Но почему? Кто ему Сергей? И, глядя в глаза этому странному человеку, Славка чувствовал себя одиноким. Он не один у него есть группа, публика, дом, но легче ли ему от этого?
- Тебя что-то тревожит? – Вдруг услышал он совсем рядом тихий мягкий голос и машинально ответил «Нет», но тут же почувствовал, что это не так.
«В чем признаваться? С чего начать? Он же не на исповеди, но перед ним священник? Да, сейчас его тревожит многое, но с чего начать?»
- С самого начала – подсказал внутренний голос.
И он начал с детства, с брата близнеца и почему его не любили.
- Не любили? – Спросил отец Николай.
«Зачем задавать вопросы? Это ведь не допрос, а рассказ о своей жизни… а действительно, почему его не любили? Только по тому, что он был не таким, каким родители и брат хотели его видеть? А может быть, они не хотели его видеть вообще? Он рассказал про Зину и про них с Гришей, про случай в лесу и про крестный ход и про воровство денег».
- Деньги? – Удивился отец Николай и тут же догадался - Так вот откуда взялись деньги на похороны.
Славка устремил на него испепеляющий взгляд, но бежать было уже поздно, поздно было, и отказываться от этой исповеди и он продолжал с какой-то мазахистичиской радостью втаптывать себя в грязь. Он рассказал о том, как перебрался в город, как стал музыкантом и наконец, как был избит в переходе.
Отец Николай молчал, а когда молодой человек кончил свой рассказ, спросил:
- И ты что же больше никогда не видел своих родителей?
Славка замотал головой и, вспомнив вдруг ту тоненькую фигурку, в переходе кутающуюся в шубку прибавил:
- Только Зину.
Священник больше ничего не спросил.
«Давно, больше десяти лет назад, когда я только принял сан, и был еще жив старый настоятель отец Игнат, как-то после вечерней вошла в церковь горбатая сморщенная старушка со свертком. Сперва она долго стояла в дверях – думал цыганка, милостыню просить пришла, у нас много их в городе было, потом смотрю, подошла к иконе Божьей матери и зашептала громко:
- Матерь Божия, заступница наша и всех людей заступница, помилуй меня грешную и помоги. Нет сил Матерь Божия, возьми, вот, это – И, сказав это, положила перед иконой сверток.
«Язычница!»- Испугался я и решил уже идти будить отца Игната, но раздумал.
Взглянул я на сверток и с ужасом увидел, что он шевелится.
- Забери это, забери, – в исступлении шептала старуха – дай сил моей девочке…
Я закашлял. И старуха, услыхав меня, вдруг подскочила и горбатая на своих кривых ногах, сорвав с головы платок, с гиканьем выбежала из храма. Некоторое время я стоял как громом пораженный. А когда силы вернулись ко мне подошел к свертку и, осторожно развернув его, ахнул, передо мной лежал ребенок, весь в коростах и до того чумазый, что ни цвета кожи ни волос нельзя было различить. Взял я младенца и первым делом отнес к отцу настоятелю, что бы вмести с ним решить как лучше поступить с подкидышем. Сперва мы отмыли девочку, нарекли Варварой и принялись лечить, а как подлечили, думали сначала в приют сдать, но я так привязался к девочке, что мне и расставаться уже с ней не хотелось. А тут как раз случилось, отец Игнат преставился, и настоятелем стал я, а поскольку, ни кого из близких людей кроме бывшего настоятеля и этой маленькой девочки у меня не было, то я по всем правилам удочерил ее. Дело это было не простое, семьи у меня не было, но мне не отказали. И так стали мы жить с Варенькой вместе. Ни той старухи, ни дочери ее я больше никогда не видел, ни кто так и не пришел за Варей. А через семь лет после той ночи к нам пришел Сергей. И стали мы жить втроем.- Отец Николай немного помолчал и, понизив голос прибавил – Я скоро умру. Я это знаю. И потому, прошу тебя, позаботься о Варе. Она ничего о себе не знает, да и ты не рассказывай ей, так лучше будет, для нее я отец, а матери своей она не знает».
- Я обещаю – Прохрипел Славка и, попрощался с отцом Николаем.
Когда он открыл дверь, ему показалось, что кто-то отскочил от нее и скрылся в темноте. Он огляделся по сторонам, но, никого не увидел и, ни с кем не простившись, вышел на мокрую улицу.
7
Ночью Варенька лежала без сна. Отец Николай с Сергеем давно спали, а она все лежала, глядя на темный потолок. И все было как раньше и все было чужое. Зачем пришел этот человек и в один миг разрушил ее маленький мирок? Зачем отнял у нее все, что она любила? Еще несколько часов назад она была маленькой девочкой, у которой был родной отец и названый брат, и матерью ее была Богородица, и каждое утро солнце освещало церковь, и она занималась грамотой и математикой и пела в церковном хоре и слушала, как поет Сережа тихо-тихо, словно боится кого-то. Она знала, что он несчастен, но сама была счастлива, и потому ей легко было жалеть его. А теперь оказалось, что она тоже несчастно. Счастье- то оно, стало быть, ничто, оно только кажется, а на самом деле его и нет. Варенька взглянула на свои веснушки, быть может это не канапушки, а следы от корост, которые лечил отец Николай. Но, не было никакого отца. А мать? И вдруг перед Варенькой предстала уродливая старуха с искривленным в злой усмешке лицом. С гиканьем принялась она носиться по маленькой комнатке и кричать: «Забери это! Забери!». Девочка сжалась в комок и потянула на себя одеяло, но оно выскользнуло у нее из рук и, упав, исчезло. А старуха бесновалась все сильнее. Варенька силилась закричать, но не могла проронить не слова, а старуха все прыгала по комнате, брызжа слюной, и волосы ее развивались, словно веревки по ветру, а сухие руки тянулись к девочке. Вот они хватают ее и тянут к себе все ближе и ближе, Варенька пытается освободиться, кричит и просыпается…
Она очнулась на полу, рядом с ней сидел Сергей и, трогая ее лоб, тихонько спрашивал:
- Что с тобой? Ты кричала.
Варенька в ответ молчала и жалась к нему все сильнее и сильнее.
- Спи, Варенька – Сказал Сергей, поднимая ее, и укладывая в кровать, и хотел идти, но девочка вцепилась ему в руку и прошептала:
- Останься, Сереженька, страшно мне.
Сергей сел рядом с ней на кровать и подняв одеяло, укрыл сестру:
- Спи.
- А ты не уйдешь? – Испугано спросила девочка.
- Не уйду, спи.
И когда девочка, наконец, заснула, он лег на пол рядом с ее кроваткой.
8
Славка вошел в темный коридор, разулся, стараясь не шуметь, и уже хотел проскользнуть к себе, но тут дверь в комнату хозяина отворилась, выпуская полоску света, и на пороге Модест Петрович и сделав пригласительный жест, промямлил:
- Молодой человек, прошу, присоединяйтесь к нам, пожалуйста.
Славка, молча, последовал за ним.
В большой заставленной глухими шкафами комнате за столом, в тусклом свете лампы, сидела Настя, с каким-то чересчур опрятным парнем, а Арина Геннадьевна прилегла на кровать и напустила на себя утомленный вид. И все они смотрели на молодого человека и чего-то ждали. Молчание затянулось и в тишине бело слышно как Модест Петрович сопит и шаркает тапочками.
- Понимаете, Вячеслав Антонович… - начал он, наконец, но не закончил и, опустив глаза, принялся с интересом изучать свой старый ковер.
- Что же вы, Модест Петрович? – Затрещала Арина Геннадьевна, - Говорите… - но поняв, что сосед не сможет ничего сказать, а лишь дрожит от страха, уставилась на Славку, пытаясь испепелить его, но встретившись с ним глазами, перевила взгляд на соседа- Ну, что же вы молчите? Просто ведь все.
Настя заерзала на стуле, а парень положил руку ей на коленку и тоже посмотрел на Модеста Петровича.
- Мама, ну говорите уже, я так больше не могу? – Не выдержала, на конец, девушка.
И Арина Геннадьевна, сжалившись над дочерью, собрав в кулак всю свою волю и решимость, запинаясь, чуть ли не на каждом слове затараторила :
- Настенька замуж выходит…, понимаете…, свадьба…, канитель…, а потом…, им с Димочкой жить где-то надо,… вот, если бы квартира… - и она мечтательно закатила глаза, и пробормотала – Надо как –то решить…
Она хотела еще что-то сказать, но тут красноречие изменило ей, и она опять с мольбой посмотрела на хозяина.
- Да – Только и смог выдавить из себя он.
Славка, все это время стоявший молча после многозначительного замечания хозяина, развернулся и ни с кем не прощаясь, вышел из комнаты.
- Куда он? – В страхе зашептал Модест Петрович, покосившись на дверь, но ему, ни кто не ответил.
И соседи все, кроме новоявленного жениха, как по команде высыпали в коридор и встали возле двери Славкиной комнаты. Войти ни кто не решился. И когда, наконец, дверь отворилась, и на пороге появился молодой человек с рюкзаком за плечами, вздох облегчения вырвался из груди хозяина. И пока бывший жилец одевался, соседи ни на шаг не отходили от него, опасаясь, видно, что молодой человек передумает и вернется. Но вот Славка вышел, и дверь за ним захлопнулась навсегда.
9
Рассветает. Скоро завоет гудок, и медленно, из парка гремя, двинется трамвай, потом побегут машины, включатся светофоры, но еще раньше зазвонит церковный колокол и медленно, по узкой тропинке, потянется к ней народ, а уже потом зашумит город, заработают стройки, загудят люди. А сейчас еще только брезжит рассвет и парень с рюкзаком за плечами идет по белесым улицам все дальше и дальше.
Славка позвонил. За дверью послышался шорох, кто-то долго чем-то гремел и стучал и, наконец, дверь приоткрылась и из нее выглянула женщина в халатике и удивленно посмотрела на незваного гостя.
- Здравствуйте,- сказал Славка - это квартира Ивановых?
- Да…- нерешительно ответила женщина, подозрительно глядя на него.
- А, Вася дома?
- Да…
- Кто там? – Послышался из коридора Васин голос.
- Да, так, никто!- Крикнула ему женщина и захлопнула дверь перед Славкиным носом.
Сначала Славка несколько минут стоял, глядя на закрытую дверь, а потом, решив, что женщина просто не поняла его, вновь позвонил, но уже настойчивее. Дверь вновь отварила все та же женщина и, смерив его презрительным взглядом, сказала:
- Ты чего стоишь? Иди от сюда! Чего тебе здесь надо?
- Ничего – Просипел Славка и пошел прочь.
- Ну, чистое наказание! – Вздохнула женщина, возвращаясь на кухню, где муж чистил картошку.
- Ты что, Маш? – Испугался Вася.
- Приходят всякие,… а зачем, спрашивается?
- А, кто был-то?
- Вячеслав ваш.
Васька бросил неочищенную картошку в раковину, и удивленно посмотрев на жену, спросил:
- И ты не впустила?..
- Да он с рюкзаком пришел. Видать, выгнали. – И посмотрев на мужа, добавила – И не смотри на меня так, я не святая, что бы каждого убогого с улицы подбирать. Не пропадет твой Славка, найдет себе место. – И, помолчав еще немного, прибавила шепотом – А ты знаешь, за что его выгнали? Может он кого ограбил или убил?
Васька только в пол плюнул и продолжил заниматься картошкой.
10
Славка отправился к Севе. Тот сам открыл ему и отшатнулся, увидев солиста:
- Ты?
- Здравствуй, Сева.
Тот улыбнулся:
- Ну, здорово, какими судьбами?
- Да, вот,- Славка поправил на плече рюкзак – на ночь пустишь?
Лицо Севы стало серым, он опустил глаза и, отойдя от двери, пропуская гостя, пробормотал:
- Проходи.
Едва Славка перешагнул порог квартиры, как в коридоре показалась уже не молодая женщина в фартуке и, удивленно глядя на Славку, спросила:
- Кто это, Севочка?
- Это Слава, мама, - принялся объяснять сын - я же тебе рассказывал…
- Слава… - протянула женщина, силясь припомнить. Вдруг лицо ее исказилась и она, загородив собой Севу, и глядя куда-то мимо гостя, зашипела:
- А ты сволочь такая. Прочь иди. Не трогай нас.
- Ты что мам? – Испугался Сева. – Успокойся.
Но женщина не унималась:
- Креста на тебе нет! Прочь! Прочь!
Славка, пятясь, вышел из квартиры.
- Волчье отродье - Крикнула вслед ему женщина и захлопнула дверь.
11
Молодой человек постучал в последнюю дверь – нет ответа. Он снова постучал – тишина. Славка собрался было уходить, но тут до него донеслось сначала тихое шарканье, потом щелкнул замок, дверь приоткрылась, и из нее выглянул старичок со сморщенным желтоватым лицом:
- Вам кого, молодой человек? – Недоверчиво глядя на Славку, спросил он.
- Здравствуйте, мне бы Илью.
Старичок еще пристальнее поглядел на гостя и недовольно пробормотал:
- Нет его дома.
- А, когда будет, не подскажите?
- А ты кто вообще такой, я тебя раньше не видел?- Прищурился старичок, силясь вспомнить, где он мог видеть этого парня.
- Я Слава.
Лицо старичка вдруг совсем сморщилось, губы вытянулись в ниточку:
- Тебе нет – Сказал он и, захлопнув дверь, три раза щелкнул замком.
И Славка снова оказался на улице.
12
Молодой человек вошел в церковь. Шла служба. Славка встал с краю у самого входа, где, как ему казалось, ни кто не должен был его заменить. Он стоял, молча глядя на светлое лицо Николая Угодника, а прямо за ним над входом, распрастав огромные черные крылья, стоял падший ангел. Отец Николай служил обедню и голос его такой же спокойный и ласковый наполнял всю церковь, покрывая собой и усмиряя пришедших. Но когда он затихал, Славка слышал, как люди приминаются с ноги на ногу, шушукаются и косятся на него. Одна бабка, стоявшая рядом с ним, согнулась в поклоне до самого пола, но глаза ее с испугом смотрели не на иконы, а на него. Славка старался не замечать испуганных глаз обращенных на него, не слышать шепот и вздохи старушек – пусть себе косятся, пусть гонят его, он все равно не уйдет, ведь ему некуда идти. Вся эта толпа скоро вырвется из этих стен и разбредется кто куда, и он снова останется один.
А зачем он здесь? Сам, зачем пришел? Не ради же службы – проповеди, не ради веры, не для того что бы спастись от холода и одиночества?... Тогда, зачем же? Славка смотрел на седых стариков, старушек в пестрых платочках, на молодых людей и вспоминал то крестный ход – ведь те люди, наверное, вот также ходили в церковь, распевали молитвы, ставили свечи,… а может быть все эти люди – фанатики? Все до единого. У них одинаковые лица, они одинаково поспешно кладут на себя кресты, одинаково монотонно-бездушно повторяют слова молитвы, может быть, и мысли и даже души у них одинаковые… и вдруг среди этой серой зевающей и почесывающейся толпы он увидел Вареньку. Она стояла среди старушек сложив руки на груди, глядя на апостолов над алтарем и что –то тихо шептала. И Славка не заметил, как шагнул. И чуть не наступил на старушку, распростершуюся на полу, но та вовремя сообразила, что ее давят и, ворча, отползла, пропуская молодого человека. А Славка все шел и шел, пока не подошел настолько близко, что ему достаточно было протянуть руку, что бы коснуться девочки, тогда он остановился. А она продолжала глядеть на апостолов и шептать слова молитвы.
Храм опустел, и Варенька принялась тушить свечи и складывать их в коробочку, а Славка стоял посередь храма и все смотрел на нее. Но, вот девочка остановилась и посмотрела на него:
- А, ты чего стоишь?
Славка молчал, не зная, что ответить, сказать правду неудобно, а врать он не хотел:
- Я к тебе пришел – Пробормотал он, наконец.
- Зачем? – Удивилась девочка
- Не знаю.
И снова замолчал.
- Что же иди, мне мыть надо.
- Некуда мне идти.
- Разве у тебя нет дома?- Язвительно сказала девочка.
Славка покачал головой.
- А отец твой? А брат? А Зина?
Каждое слово – удар. Варенька знала все, но откуда?
- Что же ты молчишь? Разве тебе нечего сказать?
- Ты… - начал, было, Славка, но вдруг смолк, опустив голову.
- Я? – Крикнула Варенька – А как же Зина?!
И эхо подхватило ее вопрос и понесло по всему храму:
- Зина-Зина-Зина!
Славка молчал. И девочка почувствовала власть над ним. Он ниже ее, он хуже, и только она может наставить его на путь истинный.
- Иди домой, – властно сказала она – и проси прощения у своих родных и у нее. А когда они простят тебя, тогда можешь возвращаться.
Голос ее еще звучал в опустевшем храме, а она уже пожалела о том, что сказала.
Славка поднял голову и посмотрел на нее – взгляд его был страшен, и Варенька отшатнулась, испугавшись, что он убьет ее, но молодой человек, молча, развернулся и пошел прочь. Девочка хотела крикнуть ему в след, что он волк, но слова не сорвались с ее языка.
13
- Варя.
Девочка обернулась, рядом с иконой Николая Угодника стоял Сергей.
- Где Славка, - спросил мальчик, оглядываясь – я слышал его голос.
Варенька, молча, опустила глаза и принялась теребить край платья.
- А я ведь слышал ваш разговор – Продолжал он.
Девочка посмотрела на брата диким беспомощным взглядом.
- Зачем ты так, Варя?
- Он плохой, он волк – Начала оправдываться девочка.
- Не тебе решать! – Крикнул Сергей – Да, кто ты такая, что бы людей клеймить?!
- Вор он, родителей своих обокрал!- Чуть не плача кричала она – Они его растили, а он украл у них! Хам он неблагодарный! Он девушку насиловал! А еще говорит… - тут девочка запнулась – Он все врет, врет! Креста на нем нет! – И заплакала.
Сергей схватил сестру за плечи, та забилась и закричала:
- Отпусти! Чего в нем хорошего?!
- А во мне что? – Спросил брат.
Варенька вдруг успокоилась и с удивлением поглядела на него.
- Так, чем я лучше его, Варенька?
- Ты добрый, заботливый, - проговорила девочка, вытирая слезы, - отцу Николаю помогаешь, как сын родной. Ты все терпишь, никому зла не делаешь, меня, дуру, любишь, ты брат мой.
Сергей отпустил Вареньку и она, прижавшись к нему, прошептала:
- Хороший ты.
Парень вздохнул:
- Послушай меня, Варя, может, ты меня и знать больше не захочешь, но я скажу тебе… - Варенька разжала объятья и, отойдя, стояла, ожидая, что он скажет.
- Я ведь к отцу Николаю каяться в грехах пришел, а их на мне больше чем на Славке и грехи мои тяжелее.
Варенька смотрела на него во все глаза.
- А ведь я из того же пригорода что и Славка, мы и жили с ним рядом. Мать моя была ведьмой, и за это мой отец убил ее. Нас у матери было двое я и сестра моя Зина…
- Это, твоя сестра?
Сергей кивнул и продолжал:
- И девушки у меня две было, и с одной из них я спал и не просто спал, а смеялся над ней. Все знали о нас и на смех ее поднимали, а она спасла меня. И мальчика, которого она любила, я чуть не убил, не из ревности, а из боязни стать лишь вторым. И отца своего я в пылу гнева косой зарубил. А народ, ополчившийся за меня за это, я избил иконой. И деньги я украл у него и ушел.
У Вареньки подкосились ноги, и она тихонько опустилась на скамеечку под иконой святой Варвары.
- Что же ты молчишь, Варенька?
- Зачем …же…ты…так… - прошептала она дрожащими губами.
- Сможешь ли ты простить мне это, Варенька?
Девочка немного помолчала и вдруг, бросившись брату на шею, принялась целовать его.
- Прощаю - Шептала она, обнимая его.
Молодой человек отстранил ее и укоризненно сказал:
- А что же, раз такое прощаешь, то малость человеку простить не можешь? Зачем непосильную епитимью на него налагаешь? Мучаешь его из прихоти?
Варенька бессмысленно замотала головой и, вздохнув, спросила:
- Так, что же мне делать?
- Молись.
- Как же это? – Удивилась она – За себя что молиться…
- А ты за него молись.
- Так ведь креста на нем нет?
- А ты все равно молись. Если веришь, молись.
14
Славка дождался Илью в подъезде. Тот очень удивился, увидев солиста.
- Ты, чего?
- Да, вот… - замялся Славка – С квартиры погнали…
- Ну, проходи – Сказал Илья и отпер дверь.
Славка вошел в квартиру и оказался в полной темноте.
- Говори тихо – Предупредил квартирант.
Молодой человек ощупью пробирался вслед за жильцом, пока тот не скомандовал «Стой». Славка услышал, как за его спиной закрылась дверь, щелкнул выключатель, и комната осветилась бледным синеватым светом. Молодой человек огляделся, в маленькой комнатке кроме железной кровати, стула не было ни какой мебели, в чехле у стенки стояла гитара, в небольшой картонной коробке лежали вещи вперемешку с листами бумаги.
- Садись, где можешь, – сказал квартирант – Уже поздно, я тебя даже чаем напоить не могу.
Славка опустился на корточки рядом с кроватью. Илья подошел к кровати и, вытащив из–под подушки блокнотик, пролистал его и объявил:
- Концерт будет. Нас, конечно, никто не приглашал, но пойти надо. – И поглядев на гостя, спросил – У тебя есть песня?
- Есть, кое-что… - нерешительно начал Славка.
- Учти, нового не будет, нас больше не позовут.- И подал солисту гитару – На, играй. Свою-то когда купишь?
- Как деньги будут, так сразу.
- Смотри, – Илья записал что-то в свой блокнот и, заметив, что Славка сидит, опустив руки, добавил – Ты, играй, а там посмотрим.
Славка прокашлялся и запел:
- Она мила…
Сначала было неудобно, в голове стучало: «Не то. Не понравится». Но вот все ушло, стало вязко тянуть сердце, на лице появилось подобие улыбки, и когда прозвучал финальный аккорд, Славка уже не понимал где сон, а где реальность. Илья молчит, но ему уже все равно, где он, зачем он и почему и он снова заиграл:
- Спит кукушка на часах…
В дверь постучали. Славка оборвал аккорд и отложил гитару. Илья открыл, на пороге стоял тот самый старичок, который не пустил Славку днем, и пытался через плечо квартиранта заглянуть в его комнату. Заметив это, Илья подался вперед, вынудив, тем самым, хозяина выйти в коридор и, последовав за ним, захлопнул за собой дверь. Из-за двери до Славки долетали обрывки фраз. Дедок пыхтел, сопел, а Илья молчал. Наконец хозяин плюнул и зашаркал прочь от двери. Илья вернулся в комнату и, присев на кровать, сказал:
- Знаешь, не плохо. Давай обе. А после концерта заплатят, и гитару купишь.
Славка ничего не ответил.
15
И вот он уже в автобусе. Успех был оглушительный и теперь у Ильи стоит его новенькая гитара, а сам он едет в пригород. Зачем? Ведь он не раскаивается? Он даже не знает, как его встретят там и что он им скажет. А хочется ли ему домой? Славка так давно не был дома, что даже забыл, что это такое дом, семья и вот теперь ему вновь предстоит стать частью дома, войти в семью, попросить прощения… Что может быть труднее прощения старых обид? Он своим появлением только разбередит давно отболевшую и затянувшуюся рану. Они ведь тоже научились обходиться без него, как и он без них. И ему захотелось выйти на следующей остановке и поехать обратно, но глупо показалось не завершить начатое, лучше уж было вовсе не садиться в этот автобус.
Славка вышел на остановке возле старого киоска, мимо которого однажды холодной ночью под проливным дождем шла Зина, прошел мимо бревен, на которых они в детстве собирались и где он начал играть на гитаре и, выйдя на улицу, остановился перед своим домом. Ни души. Молодой человек подошел ближе и, перегнувшись через ограду, заглянул во двор – огорода небыло, грядки сровняло наводнением и там где прежде росли овощи, за которыми заботливо ухаживала мать, теперь колосились осока и лебеда, а ставни были закрыты. Здесь его ни кто не ненавидел и не проклинал, не гнал прочь и не предавал суду – его просто ни кто не ждал. Славка не был готов к этой пустоте, и она оглушила его. Десять лет. Сколько же можно ждать? Десять долгих лет скитаний и одиночества, поиска и разочарований, а в конце пути – пустота…
Вдруг за его спиной послышался голос:
- Молодой человек, а вам что здесь нужно?
Славка обернулся и увидел маленькую сгорбленную старушку, такую высохшую, что, кажется, тронь эту божью былинку, и она обратится в прах.
- Да вот,… - начал он, запинаясь – приехал… родственников навестить,…а их нет…
Бабка скривилась, то ли улыбнулась, то ли оскалилась, не разберешь и забормотала:
- Да здесь давно уже никто не живет, вся семья в город перебралась – разве вы не знаете?
Славка замотал головой.
- Почти сразу после той истории и перебрались.
- Какой истории?
- Ой, да вы молодой человек ничего не знаете, а говорите что родственник – Радостно и слегка укоризненна начала она – Впрочем, – бабка сощурила глаза – вы мне их напоминаете, черты…. – она перебила саму себя – А история занимательная очень. Присядем.
Они опустились на бревна возле соседнего дома.
- У нас на улице ведьма объявилась, дочка учительницы – начала рассказывать старушка – Сама-то Дарья Петровна хорошая женщина была, царствие ей небесное, – бабка размашисто перекрестилась и продолжала – а дочь ее, Аленкой звали, бес в нее вселился. Она всю жизнь тихушницей была, а тут на тебе. – Сказала бабка и шепотом прибавила – Своими глазами видела, как она людей в лесу мытарила.
Славка опустил глаза - он тоже помнил.
- А потом парни вокруг нее так и прыгали, будто она медовая, – продолжала та – сначала наш Сергей, вон в том доме жил – старушка махнула рукой на завалившийся ветхий домишко. – Сам-то чертово отродье, прости Господи. – Она опять перекрестилась – Мать-то его, пусть ей черти там кишки рвут, ведьмой была, что Алена эта. Так он за этой Аленкой бегает, а еще Александре, ну, дочке хороших родителей, голову мутит, и как еще не попортил ее, не знаю, но вышла девушка замуж и в город перебралась. Это все лучше, чем с нами стариками водиться – Вздохнув, прибавила рассказчица и продолжала:
- А этот беспутный нехристь отца, родного отца косой зарубил, вот что делается. Прямо косой изрубил, да если бы бес не помог ему… - тут она замолчала, словно припоминая, и продолжила с жаром – Крестный ход-то у нас был, что славнее быть может? А он там прямо на глазах у женщин, стариков и детей, отца родного изрубил, сестру свою ни в чем не повинную сиротинушкой оставил - Прибавила она, вытирая выступившие на глазах слезы – Но, слава Богу, мир не без добрых людей, помогло вот семейство ваше. Гришка, сын их, на ней женился. Свадьба говорят, роскошной была, невеста–то красавица и отца и мать обрела. А нехристь тот сгинул, да и вспоминать о нем нечего – Прибавила она плюнув.
- А эта ведьма вскоре замуж выскочила, опоила верно, чем-то парня, да и присушила к себе, как ведьмы это делают – Поучительно заметила старушка. – Ухажеров своих бывших позабывала и того черта и несчастного, загубленного ею парня, Алексеем, кажется, звали. Мать его верно в могилу свела… и как она после этого людям в глаза смотрела, да еще и улыбалась – Возмущалась старушка, но заметив, что слушатель не разделяет ее чувств, прибавила – Вот, что творилось-то у нас, молодой человек.
- Почему же они в город-то уехали – Спросил Славка, когда старушка кончила свой рассказ.
- А чего здесь делать-то? – Удивилась бабка – Развалилось все. Антон Григорьевич давно собирался съезжать, да все как-то не получалось, а тут женитьба сына, да и случай неприятный – обокрали ведь их.
Славка вздрогнул.
- И кто бы вы думали, их обокрал? – Хитро оскалившись, спросила старушка.
- Кто? – Прохрипел Славка.
- Да сын же родной и обокрал. – Ответила бабка и, не обращая внимания на реакцию незнакомца, принялась рассказывать – У Гриши брат близнец был. И правду говорят – в семье не без урода. Вот какой Гришенька был и ладный и красивый, всегда улыбнется, слово доброе ласковое скажет, а тот, длинный как палка и скалится, как адский пес. Вот через это-то чудовище и приключились все их несчастья – Вздохнула она и продолжала:
- Он и Зину бедную, Гришину невесту, изнасиловал, а она девушка честная, работящая, как такой позор стерпеть? Хотела, поговаривают, топиться, но Бог милостив, – старушка снова перекрестилась – Гриша спас ее и женился на ней. А тот волчонок сбежал с родительскими денежками. Хорошо еще не убил. Жирует видать сейчас где-нибудь, что бы глаза у этой твари полопались. – Она опять плюнула и продолжала :
- А раньше ходил все смурной, никому ни когда за всю жизнь добра не сделал. Но, после того как он слава тебе Господи, – она вновь размашисто перекрестилась – провалился, что бы земля его не носила и черви глаза повыели, мать его, несчастная женщина, змею на груди пригревшая, заболела да сразу и померла. Он и на похоронах- то не был, Ирод проклятый…
И Славка, приглядевшись, вдруг узнал в этой старушке ту самую «пташку божию», которую Алька «зашиб», и которая потом указала на него «нелюдям».
Простившись с ней, молодой человек пошел прочь от дома, но не успел сделать и нескольких шагов, как за его спиной послышался дребезжащий голос старушки:
- Волчья морда!
Славка обернулся и крикнул:
- Да, это я, Славка, довольна?!
Но, старушки уже не было.
16
На кладбище было тихо. Славка бродил среди могил, пытаясь отыскать могилу матери. Одни были старые, заросшие травой с покосившимися крестами, другие ухоженные с беленькими и синенькими оградками, с невысокими яркими цветочками, посажеными заботливыми родственниками, но все равно старые, иные же, свежие, только что прибранные, словно невесты перед свадьбой. И с них глядели на Славку чьи-то лица, в них лежали какие-то люди, до которых многим не было дела, ни при их жизни, ни тем более, после смерти.
Многие могилы были совсем свежие, и на них еще даже не было надгробий, а стояли треноги или рогатины, которые нашлись у кладбищенского сторожа, на которых как попало, были приделаны бумажки или дощечки с именами покойных. Но были и пустые могилы, смотрящие в светлое небо и ожидавшие своих покойников. Как раз в одну из таких могил чуть не упал задумавшийся молодой человек, когда за его спиной раздался грубый голос:
- Ты чего тут бродишь?
Славка вздрогнул и, обернувшись, увидел невысокого человека в фуфайке.
- Ну, чего надо? – Спросил человек.
- Да, вот, могилу одну ищу…
- Тут много могил – тебе какую?
- Веры Григорьевны Тихомировой.
Старик прищурился:
- Припоминаю,… мы недавно рядом там свежую могилу копали… - и кивнул Славке – Пойдем – И заковылял вперед.
- А ты кто ей будешь? – Спросил он, не оборачиваясь.
- Сын – Выдавил Славка.
- А, сын… - протянул старик и пошел вперед бормоча:
- Сын, а не помнит, где мать похоронена? Какой же это сын?
Славка, молча, шел за сторожем, боясь, что тот начнет его расспрашивать о матери и о семье, но тот казалось, не обращал на молодого человека, ни какого внимания и никуда не вел его, а просто прогуливался вдоль могил. Но вдруг он остановился так резко, что идущий следом молодой человек налетел на него.
- Пришли – Пробурчал старик, отходя от Славки.
Парень поднял голову и увидел прямо перед собой камень, а на нем портрет матери в молодости.
«Почему она такая молодая? Неужели она была такой молодой, когда умерла?»
Славка покосился на сторожа, тот все еще стоял рядом с ним и то же глядел на портрет его матери.
О чем он думает? О чем вообще может думать кладбищенский сторож, глядя на могилы чужих ему людей? Разве он их знал? Разве он их любил? Разве страдал, когда они болели, чахли, умирали? Разве провожал их в последний путь? Плакал на похоронах? Нет он просто смотрит, словно ребенок на умирающую бабочку, и не чувствует, что ей больно.
- Ну, пойду я – Прохрипел сторож, и побрел куда-то вдоль могил.
А Славка остался стоять и глядеть на надгробие. Варенька сказала, проси прощения, но как просить прощения у камня? Он стоял и не мог ничего сказать, он не знал с чего начать, пытался решить какая из его вин тяжелее и не мог, и по тому побрел прочь, мимо незнакомых могил ища выход. И вдруг его блуждающий взгляд остановился на могиле с деревянным крестом, почерневшим от времени и непогоды, но надпись на нем все еще можно было прочитать, очевидно, ее подновляли. Молодой человек подошел к могиле. Десять лет. Десять лет прошло с тех пор как однажды теплым летним днем они с Сергеем везли Альку на кладбище. Десять лет он лежит здесь. Он не знает о смене лет, ни чувствует, ни видит, не слышит, а та старуха все еще шаркает по улицам и злобно ворчит проклятья встречным людям. Он смотрел на крест, а видел толпу орущую «Со святыми упокой!», и тело, лежащее на земле и Алену обнимающие ноги трупа, и женщину с огромными пустыми глазами…
17
И вдруг он увидел ее, ту самую женщину. Она шла по одной из дорожек с букетом гвоздик. Славка хотел уйти, но не успел, женщина заметила его и остановилась в нескольких шагах от Алькиной могилы, испугано глядя на молодого человека.
- Здравствуйте Мария Алексеевна – Прохрипел Славка.
- Кто вы, я вас не знаю? – Испугано залепетала женщина, прижимая к груди цветы, будто спасая их от чего-то.
- Я Слава, разве вы не помните меня?
Женщина замотала головой.
Славка хотел подойти к ней, но боялся, что женщина закричит или побежит за сторожем, а Мария боялась приблизиться, потому, что не знала чего можно ожидать от этого странного молодого человека с волчьими глазами, вдруг возникшего у нее на пути и закрывшего от нее Лешу.
Так они и стояли, молча глядя, молодой человек на женщину, а та на могилу за его спиной, пока, наконец, желание Марии повидать сына не взяло верх над страхом перед незнакомцем и она, обойдя Славку, положила цветы на дорогую ее сердцу могилу.
- Вот… пришла Лешеньку проведать – Сказала она, ни к кому не обращаясь, но понимая, что сказать что-то надо и искоса посмотрела на Славку – тот молчал.
Подул ветер, Мария поежилась.
- Гроза будет,… цветы смоет… надо бы как-то уложить…
Славка, молча, собрал цветы и воткнул их в землю, около самого креста.
- Так надежнее будет.
- Спасибо вам, молодой человек – Улыбнулась женщина.
- А вы ведь не помните меня – Сказал он в ответ и пошел прочь.
- Подождите! – Крикнула ему вдогонку совершенно сбитая с толку женщина – Да кто вы такой, в конце концов?!
Славка обернулся, и Мария, взглянув ему в лицо, отшатнулась и пробормотала:
- Так это ты?
18
Накрапывал дождь. Женщина с парнем шли вдоль могил.
- Заходите ко мне на чай… а от чего бы и нет? Пойдемте, а то сейчас гроза грянет, холодает. Пойдемте, а?
- Пойдемте.
19
И вот десять лет спустя Славка вновь оказался в той самой комнате, где они с Сергеем смеялись и пили вино после похорон.
- Я здесь все прибрала,- лепетала хозяйка, - теперь как-то уютнее…
И вдруг спохватилась:
- Что же так сидеть, я сейчас чаю сделаю. – Сказала она и, пошла на кухню.
А молодой человек опустился на стул и принялся разглядывать комнату – стол, два стула, кровать и шкафчик, на стенах серенькие обои и серенькие шторки. Не было ни ярких плакатов, ни пластинок, ни старенького проигрывателя, ни книжек, а с того места где десять лет назад висела гитара на Славку смотрело лицо Николая Угодника.
- А вот и я – Раздался тонкий голосок, и в комнату вошла Мария, неся полный чайник и две чашки. Молодой человек хотел помочь, но хозяйка не позволила:
- Сидите, сидите, молодой человек, вы гость, давайте я сама.
Она кое-как водрузила на стол чайник и уронила одну из чашек.
- Вот ведь как, – улыбнулась она, поднимая ее – совсем я неуклюжая стала, хорошо, что чашки железные. Я все прочие раздала, из них еще Лешенька пил.
Славка вздрогнул. А женщина продолжала тем же звонким голосом:
- Ко мне мало кто ходит…. да, правду сказать, вообще ни кто, хорошо, что вы молодой человек зашли.
И, заметив, что Славка не прикасается к чаю, сказала:
- А что же вы не пьете – пейте. Не нравится?
И Мария так пристально поглядела на него, что он чуть не захлебнулся выпитым глотком.
- А, как хорошо тогда мальчик пел – Мечтательно проговорила хозяйка и, обратившись к гостю, спросила – Как его звали?
- Сергей – Прохрипел Славка.
- Сергей… - прошептала Мария – Красивое имя. А где он теперь?
- Он служит в храме Святого Николая.
- А, вы что делаете?
- Я музыкант.
- Музыкант, – протянула хозяйка – Лешенька любил играть на гитаре…. Но вы знаете, – прибавила она с грустью – я всегда на него шумела, что бы, он не играл громко, что бы, не мешал соседям, что бы, не портил себе спину, а еще знаете, этот мопед….- она вздохнула.
Славка сидел и боялся пошевелиться, боялся сделать что-нибудь не так, боялся спросить и боялся вопроса. Эта женщина, сидевшая перед ним, еще не старая, но иссушенная болью и одиночеством, была одержима воспоминаниями, которые много лет, сидя в четырех стенах она как фильм прокручивала в своем сознании.
- Вы одиноки – Вырвалось у Славки.
Мария вдруг перестала улыбаться, лицо ее прежде бледное покрылось красными пятнами, она судорожно сжала в руках кружку и вдруг зашипела:
- Да, что ты можешь знать об одиночестве?! Ты, маленький, вечно недовольный всем на свете. Думаешь, я не знаю, где ты был в ночь смерти Лешеньки? – Шипела она, пристально глядя на гостя:
- Там, ты смотрел, как мучают моего сына. Он кричал, но ты не помог ему, ты, ни кому не помог в своей жизни. Думаешь, я не знаю? Знаю. Он кричал. Что, что он кричал? – Шипела она, глядя куда-то мимо Славки.
- Я хочу жить... – прохрипел гость.
- И ни кто, ни кто не помог ему! Ни ты, ни эта ведьма проклятая!
Мария вдруг вскочила и начала ходить по комнате:
- Это она, она во всем виновата, – шипела Мария, – это из-за нее моего Лешеньку, моего ненаглядного сыночка… за что?
- Мария Алексеевна, успокойтесь – Славка обнял ее за плечи, но женщина оттолкнула его:
- Ты чудовище, чудовище. Тебе не понять чувств матери, потерявшей единственного сына – Прошипела она и вдруг зло улыбнувшись, прибавила:
- Но, ее больше нет.
- О чем вы, Мария Алексеевна? – Не понял гость.
- А ее больше нет. – Повторяла женщина, бродя по комнате. – Нет. Выскочила замуж. Думала спастись, но нет. Он, – Мария подняла палец к потолку – Все видит, все. И теперь ее нет. Ведьмы проклятой нет.
- Алены?
И Славка вдруг вспомнил, как тогда в лесу он сам собирался убить ее, и как эта хрупкая девочка кидала его брата силой взгляда из стороны в сторону, словно слепого котенка и как потом она же спасла Сергея, окружив его огненным кольцом, и вот теперь, ее не было, и не у кого было просить прощения.
- Не произноси ее имени! – Зашипела Мария.
За окном чернела буря, лампа качалась, и по комнате ходили длинные тени.
- Это она его погубила, она…
- Нет, Мария Алексеевна, это сделали люди.
- Люди, – завыла она – нет, это нелюди! – И обратившись к Славке простонала – Да, кто ты такой, что бы оправдывать ее?! Почему ни кто не хочет мне помочь?! Почему все думают только о себе?! Что хорошего она сделала, что?!
- Она любила…- он хотел сказать «Вашего сына», задумался, а любили ли Аленка Альку и промолчал.
Мария захохотала:
- Да что ты бесчувственный эгоист можешь знать о любви?! Где твоя мать – в могиле. Где твой отец – он тебе не нужен. Твой брат всегда подчинялся тебе. А Зина – эта бедная девушка? Все говорили о том, что ты с ней сделал. Что ты молчишь, волчонок?
- Простите меня Мария Алексеевна, – просипел Славка – я действительно бездушный и может быть, не знаю что такое любовь, радость, счастье, но зато я знаю, что такое боль, она тут – Он ударил себя кулаком в грудь.
Хозяйка вдруг успокоилась и тихо пробормотала:
- Прости, я накричала на тебя… какая буря, – сказала Мария бросаясь к окну – Того и гляди стекла повыбьет. Цветы, наверное, разметало…
20
После службы отец Николай плохо себя почувствовал и пошел прилечь, Варенька заперлась в своей комнатке, что бы в уединении помолиться, а Сергей остался тушить свечи. Он не дул на них, как это делала девочка, а просто зажимал язычок пламени пальцами и свеча гасла. Вдруг пламя оставшихся еще свечей заколебалось, словно от ветра, хотя двери и окна были закрыты.
«Видно где-то щель» - Успокоил себя молодой человек.
И стоило ему успокоиться, как по потолку заходили тени, и потушенная свеча в его руке вспыхнула. Сергей в ужасе отбросил ее и принялся топтать ногами, пламя потухло.
«Что же это, Господи?»
Молодой человек стал оглядываться по сторонам. Сперва, во мраке, заполнявшем зал, ничего нельзя было различить, но вот, постепенно, глаза привыкли к темноте и он увидел в самом темном углу зала рядом с иконой Богоматери фигуру. Она слегка покачивалась, словно от ветра.
- Кто ты? Выходи – Позвал Сергей.
Фигура медленно начала приближаться, вот уже можно было различить ее контуры, формы и наконец, Сергей увидел лицо и попятился, узнав мать. Она ни капельки не изменилась и была все такой же молодой и красивой как двадцать лет назад, когда она, склоняясь над его кроваткой, пела песни на каком-то странном и непонятном, но таком родном языке.
- Мама – Прошептал он.
Женщина улыбнулась:
- Здравствуй Сереженька, ты не бойся меня.
- А я и не боюсь, – прошептал он – я про тебя все знаю, мама.
Алла наклонила голову:
- Все о человеке знать невозможно, и волк волчонка давит, и ворон вороненка клюет, и сестра брата убивает. Ты думаешь, здесь ты спрячешься? От чего ты бежишь, Сереженька?
Она подошла ближе, Сергей хотел отступить назад и не смог – ноги словно приросли к полу.
- Я не от чего не бегу – Прошептал он.
- Ты от мамки бежишь, ты от тятьки бежишь, от лихих людей, от своей судьбы, а бежать-то некуда, ни огнем, ни водой, ни землей, ни паром не уйдешь.
- Чего ты хочешь, мама? – Взмолился Сергей.
- Не я хочу, а будет так – отец Николай на рассвете умрет.
Молодой человек хотел перекрестить видение. Лицо Аллы искривилось, и она зашипела, извиваясь, точно змея:
- Не крести меня.
Сергей смотрел в ее пустые глаза – перекрестить мать сейчас, немедленно и пропадет она на веки вечные, но вдруг ему вспомнилось, как в детстве она по долгу сидела у его кроватки, и пела так грустно и надрывно, но так нежно, как, наверное, могла петь только ему одному, он не выдержал и опустил руку.
- Зачем же ты пришла?
Алла вздохнула:
- Давно ты на кладбище не был. Иванова могилка стоит хорошая, на нее Зина ходит, а Аленина совсем неказистая, на ней почти ни когда, ни кого не бывает, только иногда приходит Андрей. Он подолгу стоит и смотрит на камень, словно слушает его.
Сергей отшатнулся.
- Умерла Алена, уже два года как – Продолжала Алла:
- А мальчик все приходит, все стоит и ждет, что мать его встанет из могилы и обнимет его. Но она не поднимется.
- Мальчик – Протянул Сергей - Расскажи мне о них, мама.
- Что я могу рассказать? Ни одна женщина, ни знает своего ребенка лучше, когда она далеко от него и ни одна не знает его, когда она близко.
- Мама… - Сергей вдруг задохнулся. Что–то ширилось в его груди и казалось, сейчас раздавит сердце:
- Мама…
Но Аллы уже не было.
- Стой, подожди! – Закричал он и, подбежав к дверям, распахнул их.
В храм ворвался ветер и заглушил предсмертный стон отца Николая и плачь Вареньки, но ее уже не было.
21
Отслужив вечерню, отец Николай почувствовал себя не хорошо.
«Что же это я?» - Подумал священник и сам же ответил:
«Старею».
И, что бы ни напугать Вареньку, сказав Сергею, что пойдет, отдохнет, прошел в свою комнату.
«Вот отдохну и завтра поднимусь» - Решил он и лег на кровать.
Но, как не пытался заснуть не мог. Вдруг послышался какой-то шорох.
«Мышонок» - Подумал священник.
Шорох стал громче.
Отец Николай приподнялся на локтях и оглядел комнату – ни кого, только темнота и шорох, все сильнее, он наполняет комнату и давит.
Священник хотел дотянуться до свечи, стоявшей на стуле около кровати, но не смог и, ослабев, упал на кровать.
И вдруг ему показалось, что темнота движется, и кто-то ходит по комнате:
- Шир – шир.
- Варенька, ты здесь? – Спросил он, силясь разглядеть в темноте фигуру.
- Шир-шир.
Молчание.
- Сережа, ты?
- Шир-шир.
Пот выступил на лбу, губы задрожали…
- Шир-шир, шир-шир.
Все кругом темно и кажется отцу Николаю, что и воздух стал сухой и шуршит…
- Шир-шир.
Хочет он глотнуть его и не может…
- Шир-шир, шир-шир.
Хочет крикнуть, но голоса нет, и он только беспомощно открывает рот и пучит глаза, словно рыба, выброшенная на берег.
- Шир-шир, шир-шир.
И уже сам он вместе с темнотой повторяет:
- Шир – шир, шир-шир…
И кажется ему, что мягкие как бархат руки сдавили ему горло, а он все шепчет:
- Шир-шир, шир-шир…
Силится разглядеть что-то в кромешной тьме и ему кажется, что он видит какую-то фигуру, глаза… тянет руки, хочет позвать, но из горла вырывается только стон.
Фигура начинает отдаляться…
Он хочет позвать, окликнуть удержать – не может.
Вдруг тьма отступает, и оказывается, что никого рядом нет, он один. Священник зовет, но, ни кто не приходит.
А Варенька сидит около его кровати и тихо плачет, потому – что он умер.
22
Наутро в храме яблоку негде было упасть – столько народу пришло проститься с «любимым батюшкой», у гроба стояли священнослужители из разных храмов, служки переминались с ноги на ногу и то и дело поглядывали на часы. А люди все прибывали и прибывали, обливаясь слезами, мусоля в руках платочки.
Сергея с Варей даже не подпустили к гробу.
- А вы кто такие?
- В очередь молодые люди, в очередь.
Они стояли у стены рядом с образом святого Николая Угодника. Молодой человек держал сестру за руку, а она бледная, в черном платье, чуть наклонив голову, смотрела на гудящую разномастную толпу, отделявшую ее от отца.
Батюшка, служивший панихиду, что-то бурчал, потом взвизгивал, богомолки подхватывали этот визг и начинали причитать. А когда, наконец, все это закончилось, к брату с сестрой подошла какая-то женщина, и строго посмотрев на Варю, спросила:
- Вы, собственно, кто покойному?
- Дочь – Ответил Сергей.
Женщина что-то записала в свой блокнотик, пробормотав:
- Дочь приемная…
И вновь обратилась к девочке:
- А раньше вы, в каком приюте числились?
Варя удивленно захлопала глазами.
- Она нигде не числилась, – сказал Сергей – ее принесли в церковь, а отец Николай заботился о ней и удочерил ее.
- А вы, молодой человек, чего вмешиваетесь? Вас это не касается.
- Как раз меня это касается – она моя сестра…
- Позвольте, - возмутилась женщина, – Какая еще сестра? Вы что с ней в приюте вместе были?
И прибавила:
- Вы на нее даже не похожи? Вы по документам кто?
- Захаров Сергей Иванович…
- Вот! – Радостно вскрикнула женщина и что-то записала в свой блокнотик:
- А она, - прибавила женщина, показывая на Варю – Полякова Варвара Николаевна, по документам, а кто она на самом деле это еще установить надо. А вы, - она снова обратилась к Сергею, – мешаете и путаете всех. Какие же вы родственники, если у вас фамилии разные.
- Мы вместе прожили десять лет…
Женщина снова что-то записала.
- А вам простите сколько?
- Двадцать шесть.
- А ей?
- Пятнадцать.
Женщина наморщила лоб:
- Девочке нужен опекун и хороший уход. – наставительно заметила женщина, и, взглянув на Варю, добавила – вон какая она бледненькая, наверное, она болеет. – И, обратившись к Варе, спросила:
- Ты болеешь, Валя?
Девочка в ответ замотала головой и прижалась к брату.
- Не болеет Варя, – ответил Сергей – сделайте милость, оставьте нас в покое.
- Я просто обязана спросить! – Затараторила женщина – Ведь она приемыш. Вдруг что – попадет на улицу, подхватит что-нибудь, а мне отвечать… - и, презрительно взглянув на молодого человека, прибавила:
- Да и разве вы будите заботиться? Вдруг вы…
Она замялась:
- Вы молодой человек… вдруг вы… ну вы понимаете меня?
- Нет, не понимаю.
- Ну, знаете! – Взвизгнула женщина и пошла прочь, расталкивая старушек отбивавших поклоны.
Варя потянула брата за рукав:
- Выйдем, Сережа, мне что-то не хорошо.
Сергей обнял ее и вывел на паперть. Девочка сняла платок и положила голову на грудь брату, а вслед за ними из церкви вынесли гроб и Сергей вздрогнул, услыхав знакомое, «Со святыми, упокой…»
23
Славка еще издали заметил похоронную процессию и решил пойти другой дорогой, но перейдя улицу и свернув за угол, снова встретил покойника.
«Что за черт?» - Подумал Славка.
Эта процессия словно бы преследовала его. И он пошел сквозь толпу, что бы раз и навсегда разойтись с этими людьми, как вдруг кто-то схватил его за локоть, молодой человек обернулся и узнал Сергея. Рядом с ним шла Варенька – их оттеснили от гроба.
На кладбище могильщики предложили родственникам бросить на гроб горсть земли, в ответ какая-то старушка крикнула, что у покойного не было родственников. Варенька промолчала. Сергей хотел было возразить, но девочка остановила его. Старушки, толпившиеся около могилы, с опаской поглядывали на высокого молодого человека в черном.
- Кто это? – Перешептывались богомольцы.
- Не знаем? Видать родственник. – Говорили одни.
Другие отмахивались:
- Какой родственник?
- Грешник это, отмаливать душу пришел, да поздно.
- А не знаете, трапеза будет?
- Конечно, как всегда – поедим и по домам.
Пока народ усаживался за трапезу, к Сергею подошел батюшка служивший панихиду. Высокий и подслеповатый он не носил очков и по тому читал все молитвы, запинаясь и через слово.
- Я, отец Герасим, – представился батюшка – Может быть слышали?
Сергей согласно кивнул.
Отец Николай как-то рассказывал ему, что не сошелся с этим батюшкой в вопросах богословия и был этим очень огорчен:
«Что же, неужто если человек грешит, то ни когда не спасется?» - Недоумевал отец Николай:
«Что же нельзя простить человека, если он кается? Разве нельзя его простить и на путь наставить? Неужели непременно надо карать?»
«Непременно» - Отвечал отец Герасим.
«Не судите, да не судимы будите». Разве не так?»
«Ну, Николай Николаевич, это пережитки»
И вот теперь этот «передовой» батюшка собирался нести «свет» в души прихожан. Сергей поморщился.
- Я избран настоятелем этого храма, после скоропостижно преставившегося отца Николая. – Он размашисто перекрестился и огляделся по сторонам:
- Иконы, не мешало бы подновить, побелить, позолотить… - размечтался новый батюшка, но заметив, устремленный на себя удивленный взгляд молодого человека, смутился:
- А, вы, простите, кто здесь?
- Я служу при храме, помогал отцу Николаю – Ответил Сергей.
Лицо отца Герасима искривилось в презрительной усмешке:
- Значит, вы не священник?
- Нет.
- Так вы не утруждайте себя, – облегченно вздохнув, сказал батюшка, – мы как-нибудь тут сами управимся. – И собрался было вернуться к столу, но Сергей остановил его.
- Простите, отец Герасим, у отца Николая дочка есть, Варенька, вы уж позаботьтесь о ней.
- Дочка! – Вырвалось у священника.
- Знаете, не хотел хвастать, – с довольной улыбкой проговорил он – у меня у самого трое – и тут же прибавил, перестав улыбаться – и жена часто хворает, так, что вряд ли мы сможем за девочкой приглядывать. – Он ненадолго задумался и вдруг, хлопнул себя по лбу:
- Эк, я старый дурак, сразу-то не додумался, девочку бы лучше в приют сдать. Куда вам с ней, а там ее накормят, напоют и тепло и крыша есть. И ей хорошо и Вам не в тягость…
- Мне Варенька и так не в тягость и …
- Конечно – конечно, – зашептал отец Герасим, заметив, что многие, сидевшие за столом, стали поглядывать в их сторону – я не против, берите ее себе, девочка ничего, я все понимаю – Захихикал он.
- Прощайте – процедил сквозь зубы Сергей и пошел собирать вещи.
А матушка в это время обносила пришедших на трапезу. Рядом с ней суетились две девочки школьницы, а старший сын стоял, подпирая колонну.
- Сашка, шел бы матери-то помог – Крикнула одна из сестер.
Тот в ответ только усмехнулся.
- Ой, Танечка, оставь его, – Вступилась за сына матушка и, заметив сидевшую за столом Варю, добавила – вот нам Варенька поможет. Правда, Варя? – Обратилась она к девочке.
- Конечно – Еле слышно пробормотала та, и покорно поднявшись со своего места, которое тут же было занято какой-то богомолкой, принялась помогать поповнам.
Славка, сидевший на краю стола, следил за каждым ее движением. Вот она ставит на стол разносолы, на скорую руку состряпанные матушкой, вот легко ступая за спинами гостей, разливает по стаканам церковное вино. Гости размякли, лица у них порозовели, отец Герасим, откупоривая очередную бутылку, что–то рассказывал подсевшим к нему богомолкам, те в ответ только ахали и покачивали головами. Обведя взглядом стол, молодой человек удивился, не заметив Сергея с Варенькой. Спросил у сидевших рядом старушек, не знают ли они где дочь отца Николая, но те только недовольно поморщились и, ответив, что у покойного никогда детей не было, снова вернулись к своим тарелкам. Поняв, что от богомолок проку мало, молодой человек обратился к попадье, как раз проходившей мимо него с очередным вкусно пахнущим блюдом.
- Простите, матушка…
- Катерина – Улыбнулась та.
- Матушка Катерина, а вы случайно Сергея или Вареньку не видели?
- Кого? – Удивилась матушка.
- Девочку рыжую, дочь отца Николая.
- Ах, эту, - отмахнулась от него женщина, как от назойливой мухи – Так я ее на кухню послала.
- На кухню…
Матушка махнула рукой в сторону кухни и даже не спросив, понял гость или нет, куда ему следует идти, унеслась ублажать разморенных едой и выпивкой богомолок. А Славка отправился искать Вареньку.
На маленькой кухоньке девочка разливала по мискам бульон для несчастненьких старушек. Это тоже была выдумка новой матушки. Ну и что, что поминки, а у нас и вилки и горячее будет, мы же пресвященные люди.
Бульон был густой, наваристый и сильно пах курицей. Варенька как раз заканчивала разливать бульон по мискам, когда услышала за своей спиной незнакомый голос:
- Давай, помогу.
Девочка обернулась и увидела высокого молодого человека с почти прозрачными голубыми глазами.
- Нет, спасибо, я уже закончила, – ответила Варенька и прибавила, оглядывая стол, сплошь заставленный мисками – Унести бы.
- Успеется – Улыбнулся тот.
Варенька улыбнулась в ответ.
- Как тебя звать-то девочка?
- Варя
- А я, Саша, отца Герасима сын – Улыбнулся он, подходя ближе.
Варенька хотела отойти, но молодой человек схватил ее за руку.
- Куда же ты, Варенька, ведь так отходя и упасть можно?
Девочка согласно кивнула и пододвинулась ближе к Сашке. Тот проворно обнял ее за талию. Варенька удивленно захлопала глазами.
- Нам с тобой подружиться придется, – сказал Сашка, прижимая к себе девочку.- Ты теперь с нами жить будешь.
Варенька попыталась высвободиться, но ничего не вышло – поповский сын крепко держал ее.
- Отпусти – Попросила она.
- Не отпущу.
- Я закричу.
- Кричи, тебя здесь все равно ни кто не услышит. – Усмехнулся Сашка и, стиснув девочку сильнее, попытался поцеловать, как вдруг услышал за своей спиной хриплый голос
- Эй, ты, отпусти девочку!
- Ты кто есть-то? – Усмехнулся Сашка, отпуская девочку и оборачиваясь на голос.
А Варенька, получив свободу, бросилась прочь из кухни.
- Я Славка, друг Сергея и Вари.
- А я Сашка, сын отца Герасима, слыхал о таком?
- Нет.
- Так вот, слушай – Варенька теперь наша.
- Это кто такое сказал, а?
- Отец мой ее возьмет и не побрезгует, да и я не побрезгую – Добавил он ухмыляясь.
- А ну заткнулся живо - Заскрипел зубами Славка.
- Ой, ой, ой, напугал – Закривлялся тот и, смерив противника презрительным взглядом, добавил:
- Ты сам-то ей кто? Часом не еще один братец? Больно много для сиротки? Вы ее как делите, по дням или по часам? А, может, в карты разыгрываете?
- А ну заткнулся, поповский вы****ок! – Крикнул Славка, хватая Сашку за горло.
Тот беспомощно замахал руками, сбрасывая со стола миски с бульоном.
Славка давил все сильнее. Ноги скользили в желто-грязной жиже, но он держался. Сашка захрипел, поскользнулся и начал падать, тогда Славка отпустил его и поповский сын, замахав руками сел в жирную лужу.
На шум прибежала матушка Катерина и ахнула, увидев сына в луже драгоценного бульона.
- Ой, Сашенька, как же ты так? Что случилось? – Спрашивала она, помогая сыну подняться.
Тот, молча, кивнул на Славку.
- Ты зачем ребенка изувечил?! – Закричала матушка, наступая на Славку:
- Он и мухи не обидел, а ты мучить его?!
- А чего ваш сын к Вареньке приставал?
- Ах ты, зверь! – Завыла та – Богохульник проклятый! Сына попа, святого человека, при его же матери, оболгать посмел! Да как язык твой не отсох! Ни когда бы Сашенька не посмел обидеть сиротку. – И уже спокойнее добавила:
- Сама она вокруг него крутилась.
- Что?! – Прохрипел Славка и устремил на матушку Катерину такой взгляд, что та побледнела и, перекрестившись, крикнула, что есть мочи:
- Вон, сила нечистая! Вон! Провались, проклятый! – Кричала она, а за ее спиной ухмылялся Сашка.
Сергей упаковал вещи и уже собирался идти за Варей, когда та сама влетела в комнату и бросилась ему на шею.
- Что с тобой? – Испугался молодой человек
- Уйдем от сюда, уйдем прямо сейчас – Шептала Варенька и все сильнее жалась к брату.
- Да, что случилось–то? Обидел кто? Скажи?
Но девочка не отвечала на расспросы брата, а только сильнее жалась к нему и повторяла, что хочет уйти.
«Отец Герасим, что-нибудь сбрехнул, не иначе» - Решил Сергей, а вслух прибавил, отстраняя от себя сестру:
- Пойдем Варенька к гостям.
Та замотала головой.
- Да не бойся ты, никто тебя не обидит, ты же со мной будешь, пойдем. – И вышел из комнаты.
А Варенька покорно пошла за ним.
Церковь гудела – отец Герасим пытался усмирить не на шутку разошедшихся богомолок, под предводительством матушки, пытавшихся добраться до Славки, стоявшего за спиной святого отца и спокойно глядящего на эту лающую свору.
- Уймись, матушка Катерина, – дрожащим голосом бормотал он – чего это ты удумала, в церкви на людей бросаться?
- А ты не мешай, – шипела в ответ матушка – чего удумала, сама знаю, не человек он, оборотень – И, взглянув на Славку, добавила:
- Вишь, глазами так и сверкает, зверюга окаянная.
- Полно тебе браниться – Просил муж:
- Уйдет он и дорогу до нас забудет…
- Дорогу забудет, – передразнила мужа попадья – а сына родного изувечил. А все она, – ткнула она пальцем в Вареньку, только что появившуюся вместе с братом в зале, – все сиротка эта.
- Она не сиротка – Ответил Сергей:
- Не бойтесь, мы вас не стесним – И, обратившись к сестре, сказал – Пойдем.
И они направились к дверям.
Увидев это, матушка удивленно захлопала глазами и замахала руками, подавая знаки мужу, мол, сделай что-нибудь, сиротку из-под носа уводят. Но тот только плечами пожал.
У дверей Сергей остановился, пропуская вперед девочку, и махнул Славке, что бы шел за ними.
Матушка Катерина хотела было броситься на него, только он показался из-за спины ее мужа, но вместо «зверя» натолкнулась, на Сергея преградившего ей дорогу.
- А! – Зашипела она:
- Еретик-отступник, зверя выгораживаешь! Перед Господом не выгородишь, как есть гореть будет! Креста на нем нет!
- Ваша, правда, матушка, нет на нем креста – Согласился Сергей:
- Потому и идет он по жизни легко, креста не неся.
- Вон! – Закричала матушка:
- Проклинаю вас…
Но Сергей уже не слышал ее, он выходил на паперть где его уже ждали Славка с Варенькой.
«Куда теперь?» - Думал он.
Часть 2
1
Дверь отворила Мария.
- А, это ты, – вздохнула она, увидев Славку – заходи.
Тот помялся на пороге и спросил:
- Мария Алексеевна, вы пустите нас переночевать?
- Нас? – Удивленно переспросила хозяйка.
- Со мной Сергей с сестрой. – Пояснил молодой человек.
- Конечно, - неохотно согласилась хозяйка – Проходите.
И вот они снова оказались в маленькой комнатке, за низеньким столиком, как тогда, десять лет назад. Мария разливала чай.
- Как я рада, что вы зашли, – приговаривала она - а то я все время одна, с тех пор как Лешеньки не стало.
Услышав это, Сергей испугано взглянул на Славку. Тот, молча, кивнул, мол, все нормально.
А Мария продолжала:
- Я Сережу-то сразу и не узнала, все думала он это или не он.
- Я это, Мария Алексеевна.
- А девочка, тебя как звать?- Обратилась хозяйка к Вареньке.
- Варя – Ответила та.
- Варенька, а ты как же с ними?
- Сережа мой брат, а … - Варенька замолчала и опустила глаза.
- Как брат? – Удивилась Мария – У него же…
Сергей не дал ей договорить:
- Я вам все объясню, Мария Алексеевна, потом… - и, поглядев на свою пустую чашку, предложил:
- А, чего так сидеть, может быть еще чайку?
- Ой, простите, – спохватилась Мария, поднимаясь с места так неуклюже, что Сергею тут же стало совестно за свою просьбу. – Какая же я хозяйка не расторопная. Сейчас.
И взяв чайник, направилась в сторону кухни.
- Может быть вам что-нибудь поесть? – Донеслось из коридора – А гитара над кроватью.
Сергей толкнул Славку в бок:
- Ты играй, а я пойду, помогу.
Славка не успел ни чего сказать в ответ, а Сергей уже вышел, притворив за собой дверь. Варя вздрогнула и еще ниже склонилась над пустой чашкой. Мысли ее путались. Пойти за братом она не решалась, а вдруг он прогонит ее? Остаться и молчать? Нельзя, она же не трусиха. Начать разговор. Но о чем? Девочке казалось, что стоит ей открыть рот, как она скажет какую-нибудь глупость, которая обидит Славу. Смотреть на него она боялась и потому сидела, опустив голову, и молчала. Славка то же молчал. Он глядел на рыжую головку, склонившуюся над пустой чашкой, и не знал, что ему сделать. Позвать ее? Оставить ее одну? А вдруг она убежит? Или посмеется над ним? Начать разговор? Зачем? Подойти и поцеловать ее, а потом уйти навсегда, далеко- далеко и больше ни когда с ней не увидеться? Нет. Но что-то надо было делать, молчание затянулась, а Сергея все нет.
Славка встал и, подойдя к кровати, снял со стены гитару и принялся перебирать струны. Услышав, что Славка заходил по комнате, девочка подняла голову и, увидев его склонившегося над гитарой, попросила:
- Сыграй.
Славка в ответ кивнул и запел:
- Она мила…
Варенька слушала, молча, склонив голову на бок:
«Когда он допоет, – думала она, – я попрошу его спеть еще что-нибудь, потом еще…. Лишь бы он не смотрел на меня и не говорил со мной».
2
- А он хорошо играл тогда… - сказала Мария, перемывая тарелки и подавая их Сергею:
- Сейчас поедим, и он еще сыграет, правда?
- Конечно, Мария Алексеевна – Согласился Сергей, вытирая тарелки.
- Мой мальчик то же мог бы стать музыкантом… - вздохнула Мария, но тут же оживившись, спросила:
- А что это за рыженькая девочка, Варенька, кажется? Разве она тебе сестра? У тебя же вроде сестра Зина.
- Зина, – согласился молодой человек – Варенька моя сводная сестра. Я…после всего что случилось… - начал он осторожно – попал в церковь Николая Угодника, что в городе напротив тюрьмы стоит. Отец Николай, отец Вареньки, принял меня, помог мне и я остался жить с ними, от того Варенька и зовет меня братом. А после смерти отца Николая, нас прогнали…
- Так вам совсем жить негде? – Всплеснула руками Мария.
Сергей молчал.
- Оставайтесь у меня и без разговоров. – Прибавила хозяйка, заметив, что гость собирается что-то возразить.- Еще не хватало ребенка, где попало таскать – И, помолчав, осторожно спросила:
-А Славка-то как с вами?
- Он-то нас и привел, спас, можно сказать…- ответил гость и спросил:
- Да, Мария Алексеевна, а можно и Славка с нами останется? Его с квартиры погнали, не на улице же ему ночевать.
- Конечно-конечно, – затараторила хозяйка, отмахиваясь от Сергея и вдруг изменившись в лице, прошептала:
- Мы же их там совсем одних оставили?
- И что? – Удивился Сергей.
- Да как же она там с ним…
- Не волнуйтесь, – улыбнулся Сергей, поняв опасения Марии – Славка добрый.
- Не знаю, Сереженька, – не доверчиво сказала хозяйка – может ты и прав, но глаза у него, что у волка…
- Да перестаньте вы, глупости это Мария Алексеевна, – с досадой бросил он – тоже мне, чудовище нашли! Да он к Вареньке, как к родной…
Мария только головой покачала.
3
После чая Мария начала причитать:
- Ой, мальчики – девочки, мне и разместить-то вас негде. Всего только две кровати. Как быть?
- Да ничего, Мария Алексеевна, – поспешил успокоить хозяйку Сергей – устроимся.
Та только плечами пожала и, выйдя, вернулась уже с бельем.
- Вот – Сказала она, складывая белье на стул около кровати:
- Это Сережа тебе, здесь поспишь, а Варенька ко мне пойдет, там и кровать побольше, вместе поспим – И, обратившись к девочке спросила:
- Ничего тебе со старухой-то спать?
- Ничего, Мария Алексеевна – Улыбнулась Варенька.
- Ну, вот и славно, как все устроилось – Сказала хозяйка и собиралась уже идти к себе, но девочка остановила ее:
- Мария Алексеевна? – Спросила она – А Славу мы куда положим.
Хозяйка вдруг перестала улыбаться, лицо ее стало серым, и она раздраженно ответила:
- Да не знаю… - Мария хотела было сказать, что ей все равно, что он может идти, куда ему вздумается, что он волчонок всегда найдет, где устроиться и без нее, но заметив обращенный на себя удивленный и прямой взгляд Вареньки, смутилась и замолчала.
- Что же поздно уже, – сказал Славка, обводя взглядом комнату, – пойду я, пожалуй.
Услышав это, Мария замерла, словно громом пораженная, не зная радоваться ли ей, что избавляется от волчонка или протестовать против того, что бы ребенок ночевал на улице, а Варенька еле сдерживалась, что бы ни броситься на шею молодому человеку, и не остановить его, и только Сергей, продолжавший стелить брошенную хозяйкой постель, спокойно сказал:
- Ни куда ты не пойдешь. Кровать широкая, нам двоим места хватит.
И все успокоились, или сделали вид, как Мария. Она наиграно улыбалась и вздыхала, но уже не смотрела на гостя с опаской, Сергей продолжал заправлять постель, а сестра засуетилась, помогая ему (то поправит подушку, то расправит одеяло) стараясь не глядеть на Славку, так, думала она, лучше будет.
4
Настала ночь, теплая, тихая, в доме стояла живая тишина: где-то скреблась мышь, свистел сверчок, а в окна светила темнота. В узкой длинной комнате на железной кровати спала женщина. Она дышала тяжело с присвистом и иногда вздрагивала во сне. А рядом с ней без сна лежала девочка. Иногда по потолку проходили тени от проезжающих по улице одиноких машин и тогда из темноты вдруг появлялись напольные часы или сундук, или лик Божьей матери. Живя в церкви, Варенька часто подолгу смотрела в глаза Заступнице теплые и добре глаза матери своей. И этот нежный и теплый взгляд всегда утишал и ласкал сиротку, был для нее самым нежным светлым и любимым. Варенька закусила губу, вспомнив обращенный на нее взгляд Славки. И девочке вдруг показалось, что его глаза горят ярче и смотрят на нее ласковее, чем глаза Богородицы.
«Недостойные мысли думаю я, недостойные… Можно ли сравнивать Божию Деву с человеком? Как можно мешать любовь к Богу с чувством к человеку? Но какое чувство сильнее?»
Варенька повернулась на бок, и посмотрела на ласково-суровое лицо Богородицы.
«Если бы отец был сейчас со мной, что бы он сказал мне? Как бы рассказала я ему? Что же теперь делать?»
Хотела заснуть и не могла, закрывала глаза, и перед мысленным ее взором стоял образ молодого человека, открывала глаза и снова, словно наяву видела перед собой его лицо.
«И почему я решила, что у него волчьи глаза? Волк зверь, а он человек, хороший, добрый…»
И вдруг вспомнила свой разговор с братом про непосильную епитимью, и ей стало еще тяжелее.
- Господи, – шепотом молила Варенька – спаси и помилуй брата моего, раба твоего Сергея, успокой душу отца моего пришедшего к тебе, сохрани и помилуй Вячеслава, ради просьбы рабы твоей Варвары, дай сил ему. – И, перекрестившись, легла.
Успокоенная молитвой, девочка уснула, и во сне явился ей отец, обнял ее и запел песню о Деве Марии и Спасители.
В комнате Альки то же не было угомону. Сергей лежал, отвернувшись к стенке, и думал о мальчике, о котором рассказала ему мать.
«Нет, не может быть… Невозможно…»
Ему вдруг захотелось вскочить, выбежать на улицу и закричать, так громко, что бы все услышали – у него есть сын!… Но, где он? Кто он? С кем живет? Ведь его мать умерла.
«Алена…» - Сергей никогда не забывал о худенькой девочке с большими лучистыми глазами.
И он захотел потихоньку встать и выйти, как вдруг почувствовал, что кровать под ним дрогнула – это Славка сел. Молодой человек тоже ни как не мог заснуть.
«Душно что-то» - Славка обхватил голову руками.
Что делать? Вот сегодня за столом он был хорош, без сомнения. И она сидела против него и слушала. А теперь он здесь, без нее. Если бы сейчас вместо Сергея рядом с ним лежала Варенька…. Он стиснул зубы и вцепился в матрац, по коже побежали мурашки. Вдруг Сергей заворочался и Славка, вскочив, словно ошпаренный, отбежал к окну, распахнул его, надеясь, что это хоть немного освежит его, но вместо ночной прохлады, вдохнул теплый, спертый городской воздух.
«Что же это такое?» - Славка затряс кудрями.
С ним никогда ни чего подобного не случалось. Он всегда смеявшийся над сюсюканьями Гриши с Зиной, над покровительственным отношением Сергея к Алене, говоривший, что все ерунда, глупости, спать так, спать, а нюни распускать нечего, он сама холодность и рассудительность улицы, стоял теперь у распахнутого окна, тяжело дыша и сотрясаясь всем телом.
«Что же теперь?» - Он не смел, переступить порог комнаты.
Как ей сказать? Она станет смотреть на него большими светлыми глазами. Да и что он будет делать с ней? Ведь он умеет только насиловать.
Славка попытался припомнить целовал ли он хоть раз девушку в губы? Говорил ли кому-нибудь, что любит? Когда расслаблялся? Когда ему было хорошо с женщиной? И не смог. Перед его мысленным взором проходили глупые и пустые лица, в ушах жужжали женские стоны, он снова чувствовал их теплые скользкие тела, неприятно извивающиеся под ним. Славка никогда не смотрел им в глаза, он не любил, а справлял естественную потребность. Но теперь все было по-другому, и молодой человек не знал, как ему поступить.
Вдруг Славка почувствовал чье-то прикосновение, и, передернув плечами, медленно обернулся и увидел перед собой растрепанного Сергея.
- Чего не спишь?
Славка жалко оскалился.
- Ложись, давай, а то замерзнешь. – И Сергей, обняв парня за плечи, повел его к кровати.
От этого прикосновения Славку словно захлестнуло горячей волной и он, прижавшись к чужому холодному и липкому телу, стал тереться об него.
«Совсем плохо» - Подумал Сергей.
- Грейся, грейся, простынешь еще – Приговаривал он, укрывая Славку одеялом.
- Не волнуйся, не маленький – прохрипел тот в ответ и, укутавшись с головой в одеяло, забылся.
5
Так и зажили.
«Славка в самом выгодном положении, – думал Сергей, сидя в Алькиной комнате. – У него хотя бы какая-то работа есть, а я сижу здесь, как пень».
Славка иногда на всю ночь уходил играть в клуб, а возвратившись под утро, падал на кровать и засыпал.
А однажды вернулся раньше обычного и объявил:
- Я Вареньке работу нашел.
- Чего? – Не понял Сергей.
- Работу ей нашел, – повторил Славка – с Ильей договорился.
- С каким еще Ильей? - Возмутился Сергей – Что за работа?
- Писать ее будут. Художница одна. – Объяснил парень.
- Это как, голую, что ли?
- Захочет – голую – Огрызнулся Славка.
- А ну повтори, что сказал! – Крикнул Сергей, хватая парня за руку:
- Я тебе над сестрой издеваться не дам!
- Да никто и не собирается! – Прохрипел Славка, вырывая руку – Она сама решит…
- Вот именно – Сказала Варенька, входя в комнату, и обратившись к Славке, добавила:
- Я согласна.
Она, так же как и брат не спала, дожидаясь Славку с концерта и, услыхав голоса в комнате Альки, решила узнать, что случилось и невзначай, стоя у приоткрытой двери, подслушала разговор.
- Да зачем? – Сказал брат – Варя, не надо, я сам работу найду, тебе ничего не придется делать…
- А, если я хочу! – Сказала она, топнув ногой:
- Разве ты, – обратилась она к Сергею – сможешь мне запретить? Или ты? – Обратилась она к Славке:
- Я хочу, и буду позировать!
- Варя иди к себе – процедил сквозь зубы Сергей.
- И не подумаю.
- Кому сказал, уйди с глаз долой! – Рявкнул брат.
Варенька посмотрела на Славку, ища у него защиты, но отшатнулась, увидев холодные и пустые глаза зверя и, пулей вылетела из комнаты.
- Зря ты с ней так – Сказал Славка, когда дверь за Варенькой захлопнулась.
- Тоже мне сказал, – буркнул Сергей – посмотрел бы я на тебя, что бы ты стал делать, будь она твоей сестрой.
Славку передернуло. Он вдруг представил, чего бы он мог лишиться, если бы эта девочка вдруг оказалась его сестрой. Ни сжать ее в объятьях, ни поцеловать, ни раздеть…
И заметив, что Сергей смотрит на него, испугавшись, что тот догадался, о чем он думает, хотел сказать, что все это не так, как думает Сергей, и что он (Славка) совсем не то подумал и хотел сказать, а раз оправдывается, значит, думал, но вместо этого просипел:
-Она и тебе не сестра.
- А ну заткнись, волчара!..
Славка сверкнул глазами. Как и Сергей, тот, кто еще совсем недавно обнимал и утешал его, с кем он делил дом, еду и постель, и он теперь считал его волком?
Славка вышел и хлопнул дверью.
6
Идею с работой для Вареньки Славке подкинул Илья. Это через Илью Славка поддерживал отношения с остальными членами группы. Группа не могла существовать без них, нужны были концерты, а их мог устроить только Илья, найти нужных людей, договориться, добиться, в конце концов, а на каждый концерт нужна была хотя бы одна новая песня, а их писал Славка и Илья отказывался искать нового поэта и солиста. Зачем? Ведь есть Славка. И волей неволей им приходилось общаться всем вместе.
Однажды Илья обмолвился, что познакомился с одним влиятельным мужиком и, как бы случайно, показал тому Славкины тексты. Мужик посмотрел, повертел в руках, почитал, пожал плечами и пообещал устроить концерт.
- Но это не все, – говорил Илья – он может для нас и больше сделать. Но, загвоздочка есть, – он искоса посмотрел на Славку – Надо жену его ублажить.
Славка поморщился.
- Не в том смысле – Засмеялся тот:
- Она у него художница. Ну, богатая, с жиру бесится, скучно дома сидеть, вот и рисует. Так ей натура нужна новая, интересная. Деньги платит, невесть какие, но все-таки платит. Может, попробуешь?
- Чего? – Не понял Славка.
- Да, Вареньку, твою, к ней устроить.
- Попробуем – Недовольно просипел Славка.
Ему почему-то стало неприятно, что музыкант сказал «твою Вареньку». И почему ему вообще понадобилось говорить о ней? Зачем нужно было устраивать ее на какую-то работу? Для чего? Но, не принять предложение Ильи он не мог, дополнительные деньги им сейчас не помешают. Сам он зарабатывает от случая к случаю, а Варенька получит приличную и вроде бы хорошо оплачиваемую работу – все лучше, чем ничего. Славка даже и предположить не мог, что Сергей будет резко против. Подумаешь, постоит несколько часов перед художницей, ведь та женщина, да и раздеваться Вареньке не придется, уж этого он не допустит. А отказаться - значило отказать в помощи товарищу и может быть, впоследствии, потерять работу, чего ни как нельзя было допустить. Чем он станет тогда заниматься? Куда пойдет? Высшего образования у него нет. Навыков какой-то мало-мальски приличной работы тоже. Дворником? Но кто его возьмет? Нужен поручитель. Но кто? Сергей бы то же пошел в садовники, как раньше при церкви, но ведь не берет ни кто. Даже на кладбище или в морг только по блату устроиться можно. А какой блат может быть у одинокого человека с неоконченным средним образованием, живущего на квартире? Такой человек если ему посчастливилось иметь работу, которая ему нравится, должен держаться за нее зубами и всеми четырьмя лапами из последних сил, как бы ему не было тяжело. Потому-то Славка и решил выполнить просьбу Ильи и поговорить с Сергеем. А тот не согласился.
И вот теперь Славка сидел на крыльце и думал, как уладить дела с Ильей, как вдруг кто-то тронул его за плечо. Молодой человек вздрогнул и, обернувшись, увидел Вареньку. Она стояла, кутаясь в шаль Марии.
- Уже поздно, – сказала девочка – Пойдем спать Слава.
Молодого человека бросило в жар, и захотелось схватить эту маленькую хрупкую девочку и расцеловать, но он сдержался и, отвернувшись, просипел:
-Иди сама спи.
Варенька не двинулась с места.
- Так и будешь стоять у меня за спиной?
Девочка подошла и встала поодаль, но так, что бы молодой человек мог ее видеть.
- Слава, – попросила она осторожно – Скажи той женщине, что я очень хочу позировать…
- Кто чего хочет? – Не понял Славка – Говори толком.
- Ты же сам говорил, натурщица нужна – Обиделась Варя.
- А что Сергей согласился уже? – Усмехнулся тот.
- Он поймет, он добрый – Ответила она и спросила:
- Так что, когда рисовать будут?
Славка пожал плечами:
- Завтра сходим, узнаем, посмотрим, а сейчас спать.
- Спасибо, Славочка!
В порыве чувств Варенька бросилась к молодому человеку и, обняв его, поцеловала в щеку. Он еще не успел перевести дух, а она уже убежала в барак.
«Девчонка» - Оскалился Славка, потирая щеку.
7
На следующее утро Варенька со Славкой отправились к художнице. Мария нарядила и причесала девочку. Варенька сначала хотела отказаться, от помощи женщины, она ведь и сама может одеться, но Сергей сказал, что Марии будет так приятно помочь ей, и сестра согласилась. Когда она предстала перед молодыми людьми, с волосами, заплетенными в косы и уложенными вокруг головы, в беленькой кружевной кофточке и длинной серой юбке, они не сразу узнали в этой молодой девушке маленькую Вареньку.
- Ну, давайте, идите, – торопил Сергей – а то еще опоздаете.
И, посмотрев на сестру, добавил:
- Варенька, слушайся Славу.
Та в ответ улыбнулась и, взяв Славку за руку, потянула его на улицу.
День был солнечный, теплый. Варенька глазела по сторонам и улыбалась, а Славка искоса поглядывал на нее и, чем радостнее становилось ее лице, тем мрачнее становился он.
«Что делать?» - Думал он – «Даже если она и любит меня, что я буду с ней делать? Как жить? Она еще ребенок, я для нее слишком стар. Да и денег у меня нет. Что я могу ей дать? А Сергей? Он точно этого не допустит, он за Вареньку кому угодно горло перегрызет. А мне он ее точно не отдаст, ведь одну сестру я ему уже испортил».
И он вспомнил, как в первый раз увидел Зину там, в детстве на бревнах. Вот она худенькая загорелая жмется к Гришке, а он сидит рядом и гладит ее по волосам и от каждого его прикосновения девочка вздрагивает и еще сильнее жмется к его брату, а он смеется. Как она голая с пересохшими губами и посеревшим лицом стояла перед ним, а он усмехался, глядя на нее, прикасаясь к ней, но ничего не чувствуя. А теперь он идет рядом с этой маленькой рыженькой девочкой и чувствует, что его переполняет счастье. А Варенька? Что чувствует она, идя рядом с ним? Странно, но ему никогда не было интересно, что чувствует Зина. А Варенька, она какая-то другая, непонятная и такая простая…
8
Славка позвонил.
- Кто там?- Послышался высокий громкий голос.
- Это по поводу натуры, мы договаривались на сегодня.
Щелкнул замок, дверь распахнулась и на пороге появилась высокая рыжеволосая женщина.
- Заходите, заходите! – Затараторила она, пропуская в прихожую Вареньку, удивленно оглядывающуюся по сторонам.
- И вы проходите…- обратилась женщина к Славке и, бросив в его сторону ленивый взгляд, остолбенела, узнав его.
- Здравствуй, Шура – Прохрипел гость.
- Здравствуй, – придя в себя, и уже более сдержанным тоном ответила та:
- Проходи, раз пришел.
Шура, вот уж кого Славка точно не ожидал увидеть. Так вот значит кто такая эта «бесящаяся с жиру» жена их работодателя, эта «художница, ищущая натуру» - рыжая Шура с их улицы. Мальчишка-недотрога. Теперь она богата, успешна – не дурно.
- Проходи в зал девочка, – быстро проговорила художница, косясь на молодого человека, – там уже все готово, сейчас начнем.
- Мне остаться или пойти погулять?
Шура замялась. Выгнать клиента ей казалось не допустимым, и будь это кто-нибудь другой, она непременно пригласила бы его подождать в гостиной и предложила чашечку чая, но сейчас ее клиентом был Славка, с которым ей не то, что общаться не хотелось, а даже находиться под одной крышей было противно.
Все решила Варенька. Услышав, что Слава может уйти и из боязни остаться одной в незнакомом месте в обществе незнакомой молодой женщины (чего с ней раньше никогда не случалось, сколько девочка себя помнила), попросила:
- Останься Слава - Чем окончательно обезоружила Шуру.
- Что же, проходи на кухню, посиди там – Она махнула рукой в сторону кухни.
И Славка пошел в указанном направлении, провожаемый неприветливым взглядом Шуры. Провожать его она естественно не собиралась, еще чего не хватало, сам найдет.
Писала художница долго. Молодой человек от скуки, а больше опасаясь, как бы женщина из его прошлого не сболтнула чего лишнего при Вареньке, ходил взад и вперед по небольшой кухоньке, заложив руки за спину. Он прислушивался к каждому звуку, слову, шороху, ему показалось, что художница слишком долго пишет, что она уже давно должна была закончить, и что она уже давно рассказывает Вареньке что-то. И он уже хотел было идти к ним, но тут хозяйка, а за ней и модель прошли в кухню.
- Может чаю? – Предложила Шура, обращаясь к Вареньке.
- Нет, спасибо, нам уже пора, – заторопился Славка и, обратившись к девочке, спросил – пойдем?
Варенька ничего не ответила и, протянув ему деньги, сказала:
- На, Слава, у тебя пусть будут.
Он взял деньги и, не считая, положил их в карман. Шура удивленно смотрела на них.
- До свиданья, Шура – Сказал Славка, выходя на площадку.
- Не смею задерживать – Холодно ответила хозяйка и хотела уже закрыть за ним дверь, когда Славка вдруг обернулся, и женщина отшатнулась, увидев устремленный на себя такой знакомый ей с детства взгляд.
- Ты прости меня, Шура, если что не так.
От неожиданности женщина не сразу нашлась что ответить:
- Да… за что мне тебя прощать?...- пробормотала она неуверенно, – не за что Слава…прощай – И захлопнула дверь.
9
Оставшись одна, хозяйка села на кухне и задумалась. Хорошо ли она сделала, что так просто отпустила Славку, да и хорошо, ли и то, что она вообще его впустила? В прежнее время Шуре не было никакого дела, ни до Славки, ни до Гришки, ни до их шашень с Зиной, у нее хватало своих проблем. Да и как давно это все было. За эти десять лет из рыжей Шуры она превратилась в Александру Андреевну, художницу, замужнюю женщину. Дом – полная чаша, деньги, известность, что еще нужно для счастья? Правда из-за своего увлечения она была вынуждена отправить единственного сына к родителям, но ведь, не к чужим же людям, да они лучше за ним присмотрят, ведь воспитали же они ее, воспитают и его. А она вышлет им денег, сколько нужно, что бы они ни в чем себе не отказывали, к каждому празднику накупит им дорогих подарков. А, раза два в год, и сама приедет ненадолго повидаться с Максимкой. А что еще она может для него сделать? Забрать сына и позволить ему жить здесь, где бы перед ним чуть ли не каждый день ходили полуголые мужчины и женщины, где бы он был лишен внимания и предоставлен самому себе, казалось Шуре недопустимым. Так она и жила разрываясь между работой и сыном.
И в этой жизненной суматохе она совсем было перестала вспоминать о прошлом, о своих глупых детских мечтах, о Сергее и вдруг, словно черт из табакерки, явился этот человек и разбередил давно затянувшиеся раны. Вновь вспомнился ей Сергей, его объятья, его голос, и Алена, всегда молчаливая…
«Вечно сидела пень пнем, а потом обернулась ведьмой… и чем только она ему нравилась? Чем я хуже была? И красива и умна, и богата… - она вздохнула – А Бог с ним…»
Раздался звонок в дверь.
- Здравствуй, Шура, как ты? – Сказала невысокая черноволосая женщина, снимая пальто.
- Хорошо, Зиночка.
Подруги расцеловались.
Когда и почему они подружились, никто не знает. Прежде, в детстве, Зина с Шурой, конечно, общались, но закадычными подругами небыли. Но после ухода из поселка Алены и бегства Сергея, а в особенности после того как обе устроили свою личную жизнь – сдружились.
Зина даже иногда писалась у Шуры, не за деньги, а так по-дружески. И вот как раз сегодня она пришла на очередной сеанс.
- Может, не будем сегодня, Зина, – сказала художница, откладывая в сторону уголь и накрывая портрет холстом – что-то не выходит у меня.
- Ты не заболела? – Спросила подругу натурщица, застегивая кофточку.
- Да нет, просто видела кое-кого – И добавила, заметив в глазах подруги любопытство – Пойдем чай пить, расскажу.
На кухоньке, за чашкой горячего чая разговаривать было удобнее, чем в студии - не так гулко и уютнее, и разговор становился доверительнее.
- Сегодня девушка приходила писаться, это Рома для меня натурщицу новую нашел – Сказала она, наливая чай.
- Ну и как, - усмехнулась Зина – хорошенькая?
- Не очень – скривилась хозяйка – молодая только…
- Не понравилась, Роман тебе другую найдет, нашла проблему – Сказала гостья и отхлебнула чай.
- Так-то оно так…- мялась художница – да они не одна приходила…
- И что из того?- Равнодушно спросила Зина, разворачивая конфетку.
- Если бы ты знала, кто ее привел, ты бы не так заговорила.- Слегка обиженная равнодушием подруги сказала Шура.
- А кто, небось, красавиц, какой? – Засмеялась Зина.
- Славка.
Гостья вдруг перестала смеяться и пристально посмотрела на подругу – не шутит ли она. Но на лице Шуры не было улыбки, напортив, она была очень взволнована.
- А ты не обозналась? – С надеждой спросила Зина.
- Да что я, Славку, не узнаю что ли?
- А какой он из себя? – Продолжала расспрашивать подругу Зина.
- Руки длинные, худой как палка, лохматый, а взгляд, как у волка.
Зина отхлебнула чаю и придвинулась ближе к подруге.
- Не может быть, что бы Славка и вдруг девушку привел...
- Да что девушка, – перебила Шура, – девчонка, молодая совсем.
- И что, так просто с ним пришла?..
- Представляешь, не просто. Я когда его увидела, вон погнать хотела, но при натурщице неудобно было – думала, пусть она сама его отправит, а она ему «Останься Славочка»
- Так и сказала? – Удивленно пробормотала гостья.
Шура в ответ кивнула и продолжала:
- И он остался, сидел на кухне, ждал ее, представляешь.
Но Зина не слушала ее. В голове роились мысли:
«Славка в городе. Он бывает у Шуры. Так близко, совсем близко от нее. Как бы случайно не столкнуться с ним? А может лучше столкнуться и поговорить? Не съест же он ее, в самом деле? И что это еще за девочка вместе с ним ходит? Это не с проста. Надо будет разузнать у Шуры побольше, а если удастся, то и посмотреть на эту новенькую».
- А какая она из себя?
-Кто? – Не поняла Шура.
- Ну, натурщица новая?
- Да так, не высокая, рыжая, в канапушках. Варварой, кажется, зовут. А что?
Но Зина опять не ответила:
«Вот, значит, на кого променял меня Славка, на малышку канапатую. Ну, что же, посмотрим какова ты Варвара батьковна».
- А когда они приходят?
- Как раз перед тобой, в понедельник и четверг.
- Знаешь, Шура, очень бы мне хотелось посмотреть на эту Варвару.
- Портрет еще не закончен…- затараторила художница, испугавшись, что подруга просит ее показать работу, но Зина перебила ее.
- Нет, я с ней самой увидеться хочу, поговорить…
- И со Славкой?- Удивилась Шура.
Зина поморщилась:
- Нет, только с ней. – И, поглядев на Шуру, добавила - Как бы мне это устроить?
Хозяйка задумалась:
- Они вместе придут,… если только раньше подойти и в студии подождать, пока я ее писать буду, а потом уже поговорить.
-А он?
- Он на кухне сидит, что бы, не мешать.
- Вот и договорились – Улыбнулась Зина.
И, расцеловавшись с подругой, ушла.
10
На следующий сеанс Зина, как и было условлено, пришла раньше. Шура посадила ее за ширму в углу комнаты и стала готовиться к очередному сеансу.
Из-за плотной ширмы ничего не было видно, и Зина пыталась найти какую-нибудь дырочку или щель между стенками, что бы хоть краем глаза увидеть эту канапатую натурщицу, но вскоре успокоилась – ведь раз она ничего не видит, то значит и ее, никто не заметит.
Ждать пришлось не долго, но женщине казалось, что она сидит в этом углу на жестком стуле уже целую вечность.
«Что же они так долго» - Думала она, морща лобик.
Иногда ей казалось, что Славка с этой девчонкой уже пришли, а она просто задумалась и не заметила их прихода, или, что они уже приходили, и она просто не заметила их, а может, они и вовсе решили больше не приходить сюда, заподозрив что-то неладное. Но почему они должны были что-то заподозрить? Может быть, Славка случайно увидел ее портрет? И Зина улыбнулась представив с каким восхищением волчонок смотрел на нее обнаженную, но тут же помрачнела – с какой стати ему смотреть на обнаженное тело которое он видел уже много раз и не только видел… И поежилась вспомнив холодные и точные движения Славки, словно бы он не любовью с ней занимался, а могилу копал. А Гриша? Он был совсем не такой, теплый, ласковый. И вздохнула. Как давно это было! Теперь Гриша ее муж. А муж что? С ним всегда скучно, ведь…
Зина не успела придумать, почему ей стало скучно с мужем, когда раздался звонок. Шум в коридоре и нарочито громкое приветствие хозяйки. Пришли… она сидела, как на иголках. А что если прямо сейчас бросить прятаться и выйти к ним? Что сделает Славка? А эта девчонка? Удивятся? Уйдут или останутся? Но нет, лучше подождать и поговорить с этой рыжей один на один. Разузнать у нее, что да как, а потом уже подбираться к волку.
Но вот послышались шаги и голос Шуры, объясняющий натурщице как встать, куда смотреть, куда положить руку, куда смотреть и тихий голос девушки спрашивающей поле каждой просьбы художницы, правильно ли она делает.
«Глупая» - Решила Зина и успокоенная этим стала ждать конца сеанса.
- Ну вот, на сегодня все! – Нарочито громко сказала художница.
Это было условным сигналом, и Зина не заставила себя ждать.
- Здравствуйте – Сказала она, выходя из-за ширмы.
- Здравствуйте – Прошептала удивленная Варенька.
Натурщицы, молча, рассматривали друг друга.
«Молодая» - С досадой думала Зина.
«Наверное, это и есть Зина» - Подумала Варенька, глядя на женщину – «Похожа на Сережу»
Подруга хозяйки первой прервала молчание:
- Зина – Представилась она.
- Варя…
- Какое красивое имя! – Улыбнулась женщина:
- Ты натурщица?
- Да.
- Тебе нравится позировать? – Продолжала Зина приторно-сладким голосом.
- Очень - Улыбнулась Варенька:
- А вам?
- Мне тоже, – сдерживая улыбку, ответила Зина – но давай говорить на ты, мы еще не такие старые, правда Шура.
Подруга в ответ только кивнула, она была занята разбором каких-то набросков и не слушала, о чем говорили подруга с натурщицей.
- А ты что же одна сюда ходишь? – С притворным любопытством спросила Зина, опускаясь на стул возле мольберта.
- Нет, меня Слава приводит.
Женщина бровью не повела.
- Это, наверное, твой брат, Вячеслав… - она замолчала, делая вид, что не знает как зовут брата ее мужа.
- Антонович – Подсказала Варенька:
- Нет, это… - девочка запнулась – Это друг моего брата.
- Брата?
- Моего брата Сережи.
Женщина изменилась в лице:
«Значит брат у нас Сережа. Не отцеубийца ли?»
Она со всей силы впилась ногтями в ладони, что бы, не вскрикнуть.
А Варенька тем временем продолжала, не замечая, что ее собеседница побелела от злости.
- Он такой хороший, мы с ним вместе жили у отца Николая… - и девочка доверчиво рассказала Зине свою жизнь, утаив лишь тайну своего рождения.
Женщина ели сдерживалась, чтобы не вцепиться сопернице в волосы.
«Ну, погоди рыжая бестия, я тебе устрою! Я тебе таких братьев покажу, уплачешься!»
- А ты знаешь, кто я? – Улыбнулась она.
Варенька замотала головой.
- Я Зина, сестра Сергея, того самого, которого ты называешь братом. Родная сестра, понимаешь?
Варенька во все глаза смотрела на женщину. Сейчас бы убежать, но ноги стали словно ватными, крикнуть, позвать Славку, но нет голоса.
«Так значит это и впрямь Зина»
А женщина продолжала допрос:
- Много ли рассказывал тебе обо мне Сергей.
Варенька замотала головой.
- Что же так? – Усмехнулась Зина:
- Неужели не говорил, как оставил меня сиротой? Как зарубил косой родного отца? Как обокрал его? Что не говорил?
Когда Варенька наказала Славке просить прощение у Зины, она представляла ее совсем другой, а теперь смотрела на нее и удивлялась, вроде бы та рассказывает о своих несчастьях, а глаза у нее сухие и горят как угли ни горя в ее словах неслышно ни любви.
- Прости его – Прошептала Варенька.
- Да, что ты?! – Усмехнулась та – Я из нужды замуж вышла, как такое простишь?
- Почему же из нужды? – Удивилась девочка.
- Да кто бы меня такую взял – Напирала Зина, заметив, что собеседница прониклась к ней жалостью:
- Знаешь ведь Славку?
Варенька кивнула.
- Как он тебе?
- Хороший он… - ответила девочка, опуская глаза.
- Нечего говорить, хороший! – Злорадно усмехнулась Зина:
- Послушай меня, я его дольше знаю. Это он только кажется хорошим, а на самом деле животное животным. Знаешь, что он со мной сделал?
Варенька молчала.
- Знала бы ты девочка, как он издевался надо мной – продолжала та:
- Что он только не делал со мной, и все я ему позволяла,… а как не позволить? Он – сила. – И потирая кулаком сухие глаза, продолжала – Злой он, безжалостный. Бывает, ударит и не заметит, а ты мучайся. – И заметив, что ее сухие слезы не действуют, прибавила, уже не всхлипывая:
- Да ты в глаза ему посмотри, разве это человек, это чудовище!
- Он человек…- пробурчала Варенька.
- Да разве человек других насилует? Разве пытается убить? Разве обкрадывает отца с матерью? Нет человек, так не поступает,… ты думаешь, он тебя любит?
Варенька еще ниже склонила голову.
- Да он с тобой играет, как со слепым котенком. Конечно, молодая, глупенькая, подманит, ты и пикнуть не успеешь, как под ним окажешься.
Девочка вспыхнула.
- А потом потаскает и выбросит – Поучительно добавила Зина.
Женщина ожидала, что после всего этого Варенька зарыдает и броситься вон из комнаты, но ничего подобного не произошло. Вместо этого девочка подняла голову и, посмотрев на Зину, спокойно сказала:
- Он тебя не любит.
Та удивленно посмотрела на Вареньку.
- И ты его не любишь.
- Что ты несешь? – Сухо сказала Зина:
- Тебе-то откуда знать?
- Я вижу…
- А, что он тебя, что ли любит? – Усмехнулась женщина.
- Может, любит, может, нет – этого я не знаю. А вот ты ни его, ни брата не любишь.
- Да кто ты такая, пигалица! – Закричала Зина, не помня себя от ярости:
- Что ты о любви-то знаешь?! Что ты можешь-то?!
Шура отложила работы и принялась успокаивать не на шутку разошедшуюся подругу, а Варенька тем временем развернулась и вышла из комнаты.
- Волк он и в постели волк! – Крикнула ей в след Зина, но Варенька уже не слышала ее.
На шум из кухни вышел Славка. Варенька взглянула на него и вздрогнула, вспомнив слова Зины.
- Что с тобой? – Испугался парень.
- Домой хочется,…устала… - прошептала она.
Славка хотел позвать Шуру, но Варенька сказала, что не стоит, художница занята и они ушли, ни с кем не простившись.
11
Славка снял со стены гитару.
- Ты бы не играл, Варя спит – Попросил Сергей.
- У меня концерт скоро – Прохрипел в ответ молодой человек, наигрывая какую-то тихую мелодию.
- Девочке спать надо…
- А есть ей, по-твоему, не надо – Огрызнулся Славка и, подхватив гитару, пошел вон из комнаты.
Уже стемнело. Он опустился на самодельную скамейку во дворе и стал наигрывать тихую песню.
А Варенька лежала без сна и молча, глядела на потолок. Она слышала, как брат ругался со Славкой, но вмешиваться не стала – пусть себе идет на улицу. Хоть Варенька и защищала его перед Зиной, но, то был порыв, слабая попытка, бегство от реальности, слишком жуткой, что бы в нее верить. Но, теперь лежа в темной комнате, она уже не могла с прежней уверенностью сказать - действительно ли Слава человек? Действительно ли он способен на чувства? Так говорит Сергей,… но Зина говорит, что он чудовище? Кому верить? Брату. Но, что если он заблуждается? И ей вспомнилась исповедь, которую она подслушала, те ужасы и мерзости, в которых признавался Славка, все слово в слово и слова Сергея о прощении. Как простить? Легко сказать, а сделать оказывается труднее. А может рассказать, что видела Зину?...Нет, не сможет, не сумеет. Не говорить? Но это тяготит ее. Как-то завтра она посмотрит в глаза брату и Славе? Сейчас бы поплакаться, да некому.
И она, закусив уголок подушки, тихонько заплакала.
12
Наутро, Славка поднялся первым и, не дожидаясь пока все встанут, без завтрака ушел. Надеялся ли он, что его отсутствия никто не заметит или вовсе не подумал о тех людях, с которыми жил, как бы там ни было, он ошибся.
За завтраком Мария поставила на стол только три тарелки и как обычно спохватилась, что забыла про Славку.
- А где он? – Заволновался Сергей:
- Я же его на ночь, на улицу выгонял бренчать, что бы Варе спать не мешал.
- Ушел, наверное. – Равнодушно ответила хозяйка, раскладывая по тарелкам кашу.
Варенька вспыхнула, хотела что-то возразить, но не решилась.
- Это я виноват – Сказал Сергей, отодвигая от себя кашу:
- Нечего было горячиться вчера…
- Да я и не спала тогда, а ты… – укоризненно сказала девочка.
- А ты вообще молчи, что бы я, не слышал тебя! – Сергей стукнул кулаком по столу:
- Ишь, чего вздумала «не спала». А чего сидела, как мышка? Чего не вышла?
Варенька в ответ засопела и тоже отодвинула от себя кашу.
- Хватит вам, ешьте – Принялась успокаивать детей Мария:
- Ушел и ушел, может еще вернется – Прибавила она с дрожью в голосе.
-А точно, вернется? – С надеждой глядя на хозяйку, спросила девочка.
- Ешь, давай, сказано вернется.- Прикрикнул на нее Сергей
И девочка, вздохнув, принялась за кашу.
13
Зина сидела в зале и разглядывала журналы, тут же рядом с ней на полу играли дочки и женщина, изредка взглядывая на них, вздыхала:
«…и чего ради, – думала она – ни забот, ни хлопот, работать не приходится – все муж в дом приносит, а ты только улыбайся, да ласкайся к нему, и свекра не забывай вкусно кормить и задушевные разговоры с ним вести – вот и вся премудрость (а это оказывается совсем не сложно), за то все что ни захочешь, получишь только просить успевай. Денег много, квартира чистая, аккуратная, обставлена хорошо – еще Гришиной матерью, покойницей»
После ее смерти все ее наряды, все украшения, все, что было у нее, досталось Зине. Гришу Вере Григорьевна даже в завещании не упомянула, а на словах еще попросила мужа помогать детям во всем, не оставлять их пока он в силе и живой, а по смерти передать все Грише, единственному их сыночку. И с тем умерла.
От чего так сильно полюбила ее покойница Зина не знала, но думала, из-за того, что она была несчастной обездоленной сиротой, а виноватыми во всех ее несчастьях свекровь считала ее брата и Славку. А как скоро последний был из их семьи, она старалась, как могла угодить невестке, что бы та жила ни о чем не заботясь и не вспоминая о прошлом. Зина пользовалась этим, и в доме свекра каталась как сыр в масле. И все бы хорошо, если бы не эта случайная встреча в переходе. И зачем она пошла туда, и зачем он играл именно в этом переходе? Зачем его избили, привлекая ее внимание? Ведь если бы не это она бы даже не вспомнила о нем, о прошлом…
Теперь же все чаще стала вспоминаться Зине ее прошлая жизнь, брат, Славка, Алена,… а теперь еще эта Варя. Оказывается пока она, Зина страдала в чужой семье, волчонок уже успел подцепить новую девчонку.
«И как гладко у него это вышло! Совсем задурил ей голову… А девчонка так себе, только молодая,... и я когда-то была такой? И что? Что он со мной сделал? Ничего, отольются волку овечьи слезы!
Он, небось, думает, что может вот просто так вернуться и отец с братом ему сразу в ножки бросятся? Это через десять-то лет! Пропил-прогулял отцовские деньги и хоть бы что. И не стыдно ему мне в глаза глядеть. Брат хоть убил, что бы ни так стыдно брать было, а этот…»
Не известно до чего бы еще додумалась женщина, если бы ее мысли не прервал звонок в дверь.
«Кто бы это мог быть?»- Подумала Зина.
Глянула в глазок – Гриша и открыла. Но стоило «Грише» поднять глаза, как Зина отшатнулась в испуге и хотела захлопнуть дверь, но Славка не позволил.
- Здравствуй, Зина, можно войти?
У хозяйки уже на языке вертелось «нельзя», но побоялась, что тогда Славка силой ворвется в дом и испугает девочек. А те уже забыли играть, сидят, притихли и смотрят в сторону двери.
- Уже вошел – Процедила сквозь зубы Зина, пропуская гостя в дом.
- Папа – Заулыбалась одна из девочек.
- Нет, Катенька, это не папа,- сладким голосом заговорила мать – Это… - Она задумалась:
- …твой дядя Слава, это… папин брат.
- Он как папа, только некрасивый – Сказала ее сестра.
- Не хорошо так говорить, Поля – Строго сказала Зина, а сама подумала:
«Даже если это и, правда».
- Идите-ка в комнату, поиграйте – Прибавила она.
Девочки нехотя поднялись и, собрав игрушки, испугано косясь на «дядю» вышли из комнаты.
- Садись?- Зина кивнула на диван.
Молодой человек присел.
- Зачем пришел? – Спросила хозяйка, садясь в кресло и устраиваясь поудобнее.
Славка во все глаза смотрел на Зину и не мог узнать в ней ту девочку, которую десять лет назад он обнимал там на бревнах. Теперь перед ним другая Зина гордая, свободная… простит ли?
- Давно не виделись…
Зина рассмеялась:
- Да уж, десять лет прошло!
Но, тут же прибавила, более сдержано и холодно:
- А ты чего пришел? Случилось чего?
Славка молчал, опустив голову.
«Денег пришел просить, волчонок, – решила Зина – Конечно, на свою содержанку! И почему Гриши так долго нет?»- Думала она, искоса с надеждой поглядывая на дверь.
Еще ни когда прежде она не хотела так видеть своего мужа, как теперь.
- Зин - Прохрипел Славка, заставив Зину вздрогнуть. – Прости меня… за все прости… за все, что я тебе сделал…
Женщина удивленно взглянула на него:
«Чего это он? Сильно та девчонка ему голову задурила, раз он каяться пришел?- Подумала хозяйка. – Нет, меня не проведешь, волчонок – Думала она, глядя на брата мужа – я тебя подлеца знаю. Я тебя насквозь вижу. Я тебе покажу «прощение»
Зина ласково улыбнулась:
- Да, что ты Слава, я давно все забыла. У меня теперь другие заботы, семья, дети, не до старых обид.
Славка ничего не ответил.
- А ты хорошо сделал, что зашел – Продолжала хозяйка сладким голосом:
- Скоро Гриша с Антоном Григорьевичем придут, вот радость-то будет.
Славка опять промолчал.
Досада взяла Зину:
«И волчонка уколоть не получилось. Ведь не может же он не знать, что его здесь совсем забыли? И чего пришел? Сидел бы в своем переходе. Чего ему от нас надо? Денег? Жилья? Хорошей работы? Чего?..»
В дверь снова позвонили. И хозяйка опрометью бросилась открывать, а за ней, горохом покатились дочки.
В дом вошли Гриша с отцом.
- Ты как будто не в себе? – Сказал муж, глядя на Зину – Что стряслось, Зин?
Та рта раскрыть не успела, а Катя уже кричала:
- Папа, папа, а к нам дядя пришел!
Гриша, от неожиданности, даже портфель выронил:
- Какой дядя?
- Что ты, внученька… - Зашептал Антон Григорьевич, опускаясь на скамеечку у двери:
- Какой еще дядя? Что ты выдумываешь, озорница?
- Ничего я не выдумываю – Обиделась Катя:
- Поль, скажи.
Сестра согласно кивнула.
- Он в гостиной…- прошептала Зина.
- Ты если не можешь, не ходи – Сказал Гриша отцу:
- Я сам все улажу…
- Нет, Гришенька – Тяжело дыша, ответил старик:
- Я в глаза ему поглядеть хочу… Больше ничего…
- Как знаешь – Пожал плечами сын и повел отца в зал.
Войдя, Гриша остановился как вкопанный. Там, на его диване сидел он сам, длинный, худой, лохматый, в черной рубашке и потертых штанах. Такой, каким Гриша никогда не был, а если даже и был, то очень давно.
«Наверное, за деньгами – Испугался он, но тут же успокоил себя – Отец не даст. А я что?»
- Здравствуй, брат – Прохрипел гость, поднимаясь.
Гриша даже не сразу понял, что этот человек обращается к нему, так давно ни кто не называл его братом и, помолчав, ответил:
- Здравствуй…
- Здравствуй и ты, отец…
Услышав это, старик вдруг отстранил Гришу, поддерживавшего его и, устремив на Славки полный злости и обиды взгляд, закричал:
- Вон из моего дома! Убирайся к черту!
Гриша беспомощно заморгал глазами, а Зина, взяв девочек, вывела их из комнаты и, закрыв за ними дверь, так и осталась стоять около нее, наблюдая за происходящим с безопасного расстояния.
- Прости меня, отец…- прохрипел сын.
Лицо Антона Григорьевича искривилось в горькой усмешке:
- Простить тебя? Да как ты вообще посмел сюда явиться?! Свел мать в могилу, а теперь заявился на ее денежки!
- Я…- начал, было, Славка.
- Молчи волчонок!- Прикрикнул на него отец – Мать души в тебе не чаяла, а ты ее убил!
-…
- Пошел прочь! Что бы духу твоего здесь не было!
- Прости, отец – Прохрипел Славка, опускаясь на колени перед Антоном Григорьевичем.
Гриша потупился, а Зина стояла у двери и беззвучно смеялась.
- Никогда, – затрясся от злости отец – никогда, никогда не прощу, и не проси. Прочь ступай, нечего тут…
Славка посмотрел на отца, тот глядел куда-то сквозь него, словно он был пустым местом.
- И не сверкай глазами, волчонок, не напугаешь.
- Я все деньги верну, что взял…
- Мне от тебя ничего не нужно, я в займы у чужих брать не привык. Уходи, откуда пришел.
Посмотрел Славка на родных. Гришка стоит, мнется, глядя в пол, Зина вот-вот прыснет от смеха, глядя на него и только отец, стоит, словно каменный и смотрит на него, как на пустое место. Сцепило у молодого человека горло и слезы на глаза навернулись, и он боялся заплакать. Как плакать при родных? А родные ли они ему?
- Что же прощайте…
Никто не пошел проводить его, никто не простился с ним.
14
Славка постоял на мосту, огляделся вокруг – никого, он перегнулся через невысокие перильца и, посмотрев на медленно бегущую воду, плюнул, потом еще и еще, с каждым разом все сильнее перегибаясь через перила, и может быть упал в воду, если бы не старушка, шедшая куда-то мимо с сумками.
Увидев парня плюющего с моста, она начала причитать, и побросав свои сумки, как могла, быстро переваливаясь и тяжело дыша, побежала к нему, намереваясь поколотить хулигана. Но стоило тому поглядеть, как старушка побледнела и, прошептав «Господи, прости» поспешила прочь, по дороге поднимая свои сумки и грозя парню кулаком. А Славка еще немного постоял и побрел в барак.
В коридоре он столкнулся с хозяйкой, выходившей из комнаты.
- Слава?
- Здравствуйте, Мария Алексеевна…
- А Вареньку Сергей повел позировать, не дождавшись тебя. – Укоризненно сказала она.
- Простите, задержался…- ответил парень и проскользнул в комнату Альки за гитарой.
- Задержался, – ворчала Мария, возвращаясь к себе в комнату – носят же черти где-то этого волчонка. Что бы ему совсем пропасть…
- До свидания – Крикнул Славка и хлопнул дверью.
15
Он шел к Илье. Тот был дома, перебирал какие-то тетради.
- Проходи, - сказал он, отбрасывая в сторону какие-то листки, – деда сегодня нет, так что нам ни кто не помешает.
Славка присел на единственный стул.
- Ну как готов? Что-нибудь новое есть? – Спрашивал Илья, доставая свой блокнотик и что-то вычеркивая.
- Есть… - неуверенно ответил Славка.
- Ну, так пой.
И Славка запел «С войны»
Сначала Илья пытался что-то делать, писать, подсчитывать, но ничего не выходило, каждое слово Славкиной песни, словно язык пламени жгло его.
«…с горьким чувством вины…» - Пел солист – «Ты пришел, но в двери уже новый замок…»
Илья присел на корточки и, молча, слушал:
«Здесь ждали тебя,… но ты вернуться не мог» Не мог.
- Придется тебе так петь – Сказал гитарист, когда гость замолчал и опустил голову.
- Что? – Не понял тот.
- Я говорю наши не успеют выучить, в концерт уже на носу. Но ничего…
- Точно?
- Да что бы я сдох.
В барак Славка летел как на крыльях. Скорее, скорее, через неделю концерт! Он выступит с новой песней. Илья не сомневается в успехе, а он знает свое дело. Все будет хорошо.
16
На кухне горел свет, Сергей с Варенькой сидели за столом, а Мария разливала по чашкам суп. Славка поздоровался и опустился на стул рядом с Сергеем.
- Славка, где же ты был? – Спросил, улыбаясь, Сергей.
А Мария скривилась, доставая еще одну миску, и пробурчала себе под нос:
- Ведь принесла же нелегкая…
- Я репетировал, концерт скоро, да – прибавил Славка самодовольно - Я вас приглашаю.
- Что же, придем - Ответил Сергей, отхлебнув супа.
- Придем – Прошептала девочка.
17
Всю ночь Варенька пролежала, не сомкнув глаз. Вчера она опять ходила к художнице. Зины не было, но ей показалось, что хозяйка как-то странно смотрит на нее.
«Вдруг она знает?» - Думала девочка.
Но что такого может знать Шура? Что брат убил своего отца? Но он искупил свой грех, раскаялся. Чего же еще? Может она знает что-то другое? Вдруг ей известно, что она, Варенька, дочь городской сумасшедшей? Что она подкидыш? Что родная бабушка желала ей смерти? Знает ли эта женщина, что она была больна? И что отец Николай ей вовсе не отец, а так, человек со стороны? Что она живет в бараке? Что она,… что знает эта женщина, которая пишет ее в бальном платье на фоне заката?
Среди этого роя глупых, самобичевальных мыслей была одна светлая – пойти прямо сейчас к Сергею и Славе и рассказать о том, с кем она столкнулась у художницы, но испугалась. Не станут ли они ругаться? Не разозлиться ли брат, а пуще того Слава.
Если бы Варенька только знала, если бы могла вообразить на что способна Зина, она сразу бы побежала к брату и все ему рассказала, но вся бела была в том, что она считала, Зину несчастной, оскорбленной и униженной и от того такой обозленной на мир. Вот пройдет время – думала она – И Зина успокоится и все забудет и всех простит. А раз так, то зачем волновать брата? Нужно просто немного подождать, а пока просто приходить к художнице по другим дням, чтобы не раздражать Зину.
Если бы Славка знал о том, что Зина рассказала Вареньке, он непременно сказал бы ей, что встретился с родными и о том, как они его приняли. Но ему было противно даже вспоминать о том, как он унижался перед ними, а они тыкали его мордой, как слепого, нашкодившего щенка, а потом выкинули. Да и зачем вспоминать старое? Ведь скоро его ждет триумф! О нем заговорят! Если бы все в жизни было так просто…
18
Концерт проходил в клубе. Славка пришел первым и теперь сидел в углу, обняв гитару и дожидаясь Илью от нечего делать, разглядывал музыкантов находившихся с ним в одной гримерке. Разодетые, раскрашенные, как модели собиравшиеся выйти на подиум, они кричали, смеялись, топали ногами, протестовали, что-то просили, или требовали, а он, глядя на них, посмеивался и самодовольно думал:
«Ничего-ничего, кичитесь собой! Скоро вы услышите такое, что вам и не снилось! Как-то вы тогда запоете?!»
Илья еле протиснулся к нему через всю эту шумную толпу.
- Ну, готов?
- Конечно. А где все?
- Да тут… - Илья замялся.
- Что-то не так?- Забеспокоился Славка.
- Нет-нет… – отводя глаза в сторону проговорил гитарист – ты главное играй… играй…
И вот он долгожданный выход. Зал гудит. Славка прошел мимо посмеивавшегося Севы, мимо потупившегося Васи, и встал рядом с Ильей, но тот отошел, пропуская солиста вперед.
«Хорошо» - Самодовольно подумал Славка.
Он бросил взгляд в зал и около самой сцены увидел Вареньку и Сергея. Они стояли, взявшись за руки и улыбаясь, глядели на него.
«Вот оно счастье! Сейчас они услышат меня! Сейчас я развернусь перед ними! Я лучший! Я...»
И он запел песню своей надежды:
- В твоем парадном темно…
- …со сладким чувством победы, с легким чувством вины…
Он пел, и голос его дрожал, а на глаза наворачивались слезы. Он ничего не видел и не слышал. Но вот его голос достиг потолка, и он стал петь глуше и тогда боль, звучавшая в его голосе, сменилась мукой. Он уже не пел, а рассказывал о своем горе, неизбывном и бесконечном, виною которого был он сам, он злой ребенок, он бессердечная кукла. Он пел о своей несчастной матери, об обиде нанесенной им отцу, о брате. Он пел об унижении своего сердца,… а когда его голос смолк, он услышал тишину. Сначала Славке показалось, что он оглох, но вот в зале послышалась возня, кряхтение, толчки, смешки, сперва, тихие, но с каждым разом все отчетливее слышался стук отодвигаемых стульев и смех. И зал взорвался. Смеялись все, смеялись ему в лицо:
- Вы слышали!
- Что за чушь!
- Бред!
- Фуфло!
Славка обернулся, ища поддержки у группы, но увидел только голую стену. Он стался один.
Вдруг откуда-то на сцену вылетел Иван Григорьевич и замахал руками крича:
- Товарищи, не расходитесь! Это еще не все!
- А что еще будет? – Послышались ленивые голоса.
Директор объявил какую-то новую группу и зал взорвался аплодисментами. И пока толпа ликовала, прошипел, не оборачиваясь:
- Пошел вон отсюда, бездарь.
Молодой человек не заставил себя просить дважды и, подхватив гитару, прошел за кулисы.
Но даже будучи отгороженным от зала тряпкой кулис, он не прекратил оглядываться и коситься на людей попадавшихся ему на встречу, будь, то музыканты или уборщики. Ему казалось, что все смотрят на него с призрением, если он слышал смех, ему казалось, что это смеются над ним.
Почему так? Почему именно он? Почему провал? Он ведь так верил в эту песню. Верил в Илью? Неужели они ошиблись? Утратили вкус? Растеряли талант? Ведь раньше все принимали его песни на ура. Это конец…
Вдруг до него донесся крик, и тут же все закружилось, понеслось, работники, музыканты, даже зрители, пробравшиеся за кулисы, вес устремились на этот крик, увлекая за собой Славку. Оставив гитару у стены и, с трудом протиснувшись сквозь галдящую и причитающую толпу, увидел Илью лежавшего в луже крови с торчавшим в кишках ножом. Парень силился подняться, но не мог, и после каждой неудачной попытки кровавое пятно вокруг него становилось все больше.
Солист бросился к нему и хотел вытащить нож, но тот не позволил:
- Не надо – Прохрипел он. - Прости, это я виноват.
- Молчи-молчи – Приговаривал Славка, пытаясь остановить кровь.
- Скорую вызвали?
Толпа загудела, мотая головами.
- Так вызывайте! – Рявкнул он.
- Я виноват… - продолжал шептать Илья, судорожно цепляясь за солиста:
- Прости,… я сказал, что это моя песня…
- Молчи. Ты хотел выгородить меня. Потом. Молчи…
Илья замотал головой.
- Нет,…есть человек,… ему понравилось… чудесно… я сказал, что я…прости.
Славка только поморщился. Будь Илья на ногах, он бы непременно врезал ему, но теперь… какая разница…
- Неужели никто ничего не может сделать?!
Никто не ответил ему. Толпа стала редеть, люди, поняв, в чем дело и достаточно насмотревшись на умирающего, разбрелись кто куда. Осталась только редкие зеваки, они стояли, переминаясь с ноги на ногу ожидая продолжения зрелища, ведь еще не приезжала милиция.
- Потерпи – Прошептал Славка, но гитарист уже не слышал его.
Солист поднялся и, оглядевшись, и вздрогнул, увидев, что на него из группки зевак смотрит, Варенька. Она тоже подошла посмотреть, что случилось. Сергея с ней рядом не было, вероятно они потеряли друг друга, когда выходили с концерта. И вот теперь она стоит здесь и во все глаза смотрит на него перемазанного кровью одногрупника. Бог знает, что она думает? Он хотел ей все объяснить, но тут, откуда ни возьмись, появилась милиция и, растолкав подошедших было снова зевак, облепила Илью. Кто-то схватил Славку. Послышались крики:
- Преступник!
- Убийца!
Наконец все разрешилось. Тело забрали в морг, преступника пообещали найти и народ, успокоенный этим, и весьма довольный тем, что это недоразумение благополучно разрешилось, стал потихоньку расходиться.
А Славка остался стоять один.
- Чего встал – Прикрикнула на него уборщица, шлепнув об пол мокрой тряпкой:
- Иди, развели тут грязи Ироды окаянные, что бы вас всех скрутило – Ворчала она, оттирая кровавое пятно, не замечая, что осталась одна.
19
Ночь тихая, безветренная, теплая, темная и вязкая точно смола. И ни души. Город опустел, словно кто-то вдруг тряхнул его и нечаянно стряхнул с его поверхности всех людей, редкие машины, бродячих собак и даже птиц. Славка шел темными дворами, через топольники, укрываясь под ними от света редких фонарей. Заслышав позади шум, ускорял шаг, замедлял, если в доме, мимо которого он шел, загоралось окно или плыл свет от проезжающей мимо машины.
«Оказаться в своей комнате, закрыться, закопаться с головой под одеяло, задержать дыхание и лежать,… что бы ни кто не слышал, что бы ни кто не видел, что бы ни кто не трогал и не осуждал,… а потом вдруг сбросить его, открыть глаза и увидеть, что ты один, один в комнате и во всем свете. Что ни над тобой, ни перед тобой, ни за тобой никого нет. Что не нужно бояться, доказывать, драться, защищать, унижаться, любить… это смерть, но это, кажется, так легко, просто протяни руку…»
20
Славка постучал в дверь – нет ответа. Толкнул – открыто. Во всем бараке было темно, только в комнате Марии горел свет. Молодой человек поставил в угол гитару и хотел незаметно проскользнуть в ванную, но запнулся и упал. В комнате послышался шорох, и на пороге появилась невысокая тоненькая фигурка. Увидев ее, Славка вскочил и хотел бежать, но не смог, ноги словно приросли к полу. Он смотрел на человека и видел только черный силуэт, но знал – это Варенька.
- А где все?
- Мария Алексеевна пошла на кладбище к сыну, а брат не сказал куда ушел, после концерта… - девочка вдруг замолчала, и, склонив голову на бок, спросила:
- Зачем ты его убил?
Славка вздрогнул. Ему вспомнился весь сегодняшний день, весь в мельчайших подробностях, и все что он старался заглушить, вновь всколыхнулось в нем и вырвалось на свободу.
- Да не убивал я его! – Крикнул он, хватая Вареньку за плечи и тряся ее – Слышишь ты, не убивал!
Девочка пыталась высвободиться, но не могла.
- Ты весь в крови…- прошептала она.
- А ты думала, я в золоте должен ходить?! По-твоему я должен петь и плясать?!
- Нет, но…
- Да что ты знаешь вообще, божья дудка?! Только и умеешь, что говорить: «Это не правильно, да это не так».
Варенька опустила голову.
- Чего молчишь-то?! Конечно, Слава у нас плохой, Слава животное, Слава волк паршивый! Что, скажешь не так?
- Мне больно… - чуть не плача взмолилась девочка.
- Больно ей! – Оскалился Славка – А мне значит не больно? Меня значит можно с грязью мешать, а сама чистенькой хочешь остаться? Только так не получится, поняла! Не получится!
И, схватив девочку в охапку, занес в комнату и бросил на кровать.
21
Варенька забилась в угол.
- Вылезай!
Девочка замотала головой.
- Вылезай! – Зашипел Славка, раздеваясь – Или я сам тебя вытащу.
- Ты, зачем… - девочка во все глаза глядела на него.
- Спать с тобой буду.
- Я не хочу! – Закричала Варенька, вскакивая – Я буду кричать!
- Конечно, будешь – Оскалился Славка.
Молодой человек наступал, убежать бы, но некуда. Вот он протянул руку и обнял Вареньку за талию. Она хотела высвободиться, но не могла. Вот он запустил руки ей под кофту и почувствовал, как дрожит ее тело, тогда он ослабил хватку, но не отпустил, словно волчица вдруг понявшая, что кусает не добычу, а собственного волчонка. В это время девочка предприняла последнюю отчаянную попытку освободиться – обхватив руками тело молодого человека, она начала изо всех сил царапать ему спину, но Славка только скалился, и девочка вдруг почувствовала, как легко оторвалась от земли и опустилась на кровать. Хотела подняться, взглянула вверх и вздрогнула, увидев перед собой волчьи глаза, грудь и наконец, вскрикнула, почувствовав Славку в себе. Попыталась упереться ногами и оттолкнуться, но как, ни пыталась, не смогла нащупать опору, хотела скинуть с себя парня, уперлась руками ему в грудь и принялась давить, что есть силы, но тот только слегка отпустил ее, и, изогнувшись, сжал обе ее ручки в своей. Варенька попыталась укусить парня за нос, но зубы сомкнулись на его плече. Славка взвыл от боли, но не отпустил,… силы покинули девочку, и она, опустившись на подушку, впала в забытье…
22
Варенька открыла глаза. Никого. Девочка села на кровати и оправила кофту. Придется зашивать. А постель? Как Мария Алексеевна ляжет на нее?
И она как могла быстро, дрожащими руками стала стаскивать грязное белье и стелить новое.
Постираю, и никто ничего не заметит и не узнает,… но, как смотреть в глаза Сергею? Как врать брату? Сказать правду? А что, ведь она-то ни в чем не виновата. Она слабая, доверчивая девочка, она просто не смогла себя защитить. А что будет со Славой? Да не все ли ей равно, что станется с этим извергом, это ведь ей сейчас плохо, больно, а самое главное обидно. И вспомнились слова Зины: «Он тобой играет, как котенком, а надоест – выбросит. Это не человек – это чудовище».
«Неужели та женщина говорила правду?» – Варенька закусила губку.
А она-то, дурачка, не послушала,… Что же теперь будет?
Она тихонько приоткрыла дверь и на цыпочках вышла из комнаты, прижимая к груди грязное белье, прикрываясь им, словно щитом. В бараке было темно и тихо, только в кухне, в самом конце коридора мигала лампочка и слышалась тихая музыка. И Варенька, как завороженная, шла на музыку, словно крыса за дудочкой, все дальше и дальше, но полоска света преградила ей путь и она, остановившись, присела в темноте у дверного косяка стала слушать.
В кухне на полу, спиной к двери, согнувшись над струнами, грязный, растрепанный с перьями в волосах сидел Славка. Сначала он начал тихо наигрывать, но с каждым следующим аккордом музыка становилась все громче и громче и вот, он запел:
- Сейчас со всей мочи завою с тоски, никто не услышит! – Хрипел Славка и по щекам его текли слезы.
И Вареньке захотелось подойти к нему, обнять, утешить, но внутренний голос кричал: «Не показывайся, прячься, таись».
И она продолжала сидеть на полу, подобрав под себя ноги, и глядеть на белесую полоску, а он все пел. Но вот музыка резко оборвалась, и послышался стук выдвигающихся шкафов и отворяемых дверок.
- Есть в этом доме йод, черт побери?!
- Он там,… на нижней полочке… - еле слышно прошелестела девочка, выходя из тени и останавливаясь на пороге.
Славка даже не взглянул на нее. Из аптечки, стоявшей под раковиной, он вытащил йод и вату со спичками.
- Давай, я, тебе неудобно будет…!
- Уйди от меня, чего привязалась?! – Рявкнул Славка, оборачиваясь, забыв, что у него наплаканные глаза.
- Ты что, плачешь? – Испугалась Варенька
Славка смутился, и от смущения, не зная, чем оправдать свои слезы, так зыркнул на девочку, что та заикала и попятилась к двери, но не ушла, а осталась стоять, опустив голову и перебирая потными руками грязное белье.
- Я не плачу! Я вообще никогда не плачу, слышала?! Чего тебе здесь надо?! Ты, кажется, в ванную шла? – Кивнул он на белье – Ну так катись!
- Я хочу помочь тебе…как ты один…
- А я всю жизнь один. Я даже сейчас один. У меня ни кого нет. Группы нет, семьи нет. Я им не нужен. Я никому не нужен. Скажешь не так?
Девочка молчала.
- Значит так.
И Славка принялся накручивать на спичку вату.
- Сядь, я помажу царапины…
- Да не сяду я! – Рявкнул тот, отбрасывая спичку. – Насиделся у брата дома.
Варенька удивленно захлопала глазами.
- Что не ожидала? – Оскалился Славка – Был я у брата, а отец родной меня выгнал и проклял. Да я и не ожидал ничего другого. Я же никто – волчонок. А ведь это ты меня туда послала – Прошипел он, в упор, глядя на девочку – И я пошел, дурак,… а теперь оставь меня по-хорошему…
В коридоре послышались шаги и голос Сергея:
- Ей, Варенька, Славка, Мария Алексеевна! Есть кто-нибудь?!
Варенька очнулась и, дрожа, опустилась около раковины, словно ища у нее защиты.
Славка пошел на голос.
- Не говори ему…
- Дура.
Парни встретились в коридоре.
- Здорово, а Варя где?
- На кухне сидит.
- Что –то не так? – Спросил Сергей – С Варенькой что-то?
- Да нет, ничего – Ответил Славка, отводя глаза.
Сергей пристально глядел на него.
«Что-то он не договаривает,… но, что?»
- Лучше скажи все как есть…
- Да что ты заладил, – огрызнулся тот – нормально все…
Вдруг из кухни выбежала Варенька и, бросившись на шею брату, уткнулась ему в плечо и засопела.
- Что с тобой? – Испугался Сергей, отстраняя девочку.
- Уйдем отсюда, Сереженька, мне страшно – Шептала она всхлипывая.
- Да что стряслось-то?
- Он, он… – всхлипывала девочка.
- Да не хнычь ты – Не выдержал, наконец, Сергей – Толком говори, что здесь случилось?
Варенька уткнулась ему в плече и зарыдала. Сквозь стоны и всхлипывания, он с трудом расслышал: «Слава со мной переспал…»
- Пойди к себе – Сказал он, отстраняя Вареньку.
- Зачем?
- Иди, сказал.
Варенька, вдоль стеночки, косясь на Славку, прошла в комнату и там, закрывшись на крючок, села на кучу грязного белья и тихонько заплакала.
- Ну, что? – Спросил Сергей, когда они остались одни.
- Ничего – Спокойно ответил Славка.
- Что значит «ничего»? - Зашипел тот – Ты что наделал, волчара? Что наделал, спрашиваю?
Славка молчал.
- Молчишь? А я тебе скажу. Ты что думаешь, тебе все можно? Что сейчас, как тогда?
- Всегда, как тогда.
Сергей подошел ближе и зашипел:
- Слушай, волчья морда, не трож сестру. Понял? Еще хоть раз тронешь, я тебе руки – ноги по-вырву.
- Ой, ли!- Усмехнулся тот и выражение призрения ко всему, так знакомое Сергею с детства появилось на его лице.
«Волком был, волком сдохнет»
- А ну пошли…
- Куда мне с тобой идти?
- Чего не понял – Зашипел Сергей, хватая Славку за руку – Выйдем.
В волчих глазах мелькнул огонек, но тут же погас, словно радостная догадка сменилась суровой правдой.
- Пошли – Прохрипел он и направился на кухню.
- Ты, куда?
- Сейчас вернусь!
Славка долго чем-то, шуршал, гремел и наконец, вышел, держа в каждой руке по столовому ножу.
- Выбирай – Сказал он, вытягивая вперед руки.
Сергей задумался, разглядывая ножи: один был большой, тупоносый и выглядел не заточенным, а другой наоборот маленький, складной, легонький и острый. Какой выбрать? Долго думать, в таком деле не годиться, еще, чего доброго решит, что он струсил. А, не обиться ли он, и в правду? Одно дело было драться с Алькой, с чужаком, с барачным, с тем, кого он не знал, и кто, возможно, слабее его, другое же драться со старым знакомым, с парнем выше тебя ростом и вероятно сильнее и уже совсем иное со Славкой. С Гришкой все было просто: схватились, покатились, жмешь его, он поначалу терпит, а как кости захрустят, сразу начнет вырываться и уже не бьет, а только отбивается, спасая свою шкуру. А Славка не таков. Долго ходит по кругу, выматывает противника, примеряется, а потом вдруг налетит и вцепившись мертвой хваткой начнет давить, и тогда хоть бей его, хоть режь, хоть коли – ни чего не чувствует, словно железный, а сам сжимает тебя все сильнее и сильнее, пока не взмолишься. Тогда вдруг отпустит и не слова не говоря, уйдет. Но это все так, конечно, шутки ради, побалуется и все, а в гневе, Сергей его не видел никогда. И так хотелось в детстве вывести из себя этого волчонка, так хотелось посмотреть, что он сделает, когда разъяриться и вот теперь волк зарычал, еще только зарычал, даже не оскалился, а Сергею уже стало не по себе. Нет, не так он представлял себе это, и захотелось вернуть все на круги своя, отказаться от драки, но вспомнилась заплаканная растрепанная Варенька, дрожащая, словно загнанный в угол зверек и эта презрительная улыбка…
- Вот это – Сказал Сергей, хватаясь за большой нож.
«Тупым, говорят, больнее»
Славка, молча, отдал ему нож и вышел из барка, а Сергей постучался в комнату Марии.
- Кто там? – Прохлюпала Варенька.
- Это я Сергей, мы со Славкой…
- Я не хочу о нем говорить.
- Да послушай, мы ушли…
Сергей услышал, как скрипнула кровать, и спрятал руку с ножом за спину.
Дверь отворилась и на пороге появилась Варенька:
- Куда?
- Мы скоро вернемся…
- Ты так пойдешь?
Сергей стоял в ботинках, без носок, без рубашки и в закатанных штанах.
Он утвердительно кивнул.
- Возвращайся – Улыбнулась она и хотела обнять брата, но тот отстранил ее, опасаясь, что девочка увидит нож и обо всем догадается.
- Ложись-ка ты лучше спать, не жди нас.
Варенька кивнула и, вернувшись в комнату, легла и попыталась заснуть, но сон не шел к ней.
Девочка лежала, свернувшись калачиком, и смотрела на скорбное лицо Божьей матери, которая все так же с горечью глядела, на зажженную перед ней свечку.
«Зачем молилась? Зачем просила? – Думала Варенька – Все словно сон, туман, морок. Ничего нет. За что ты вняла моим молитвам? Зачем вернула его? Я хотела любви, а он что сделал? Он чудовище злое и бесчувственное. И за что Сережа так любит его? Нет, любил. Теперь он ненавидит этого волка. Прогони его, не дай вернуться ему, не дай. Брат просил молиться за него, и я молилась, но не стану больше, не стану…»
И еще много что пообещала и много чем поклялась Варенька в эту ночь, а Богоматерь, скорбно, словно немая нищенка, смотрела на нее.
23
Несколько лет, после смерти Альки, несчастная мать вовсе не ходила к нему на могилу – просто не хотелось верить, что ее мальчика больше нет. Так прошел год, за ним другой, а женщина все ждала, что ее сын вернется. Но на третий год женщина, зайдя в его комнату и увидев лежащую на кровати гитару, тяжело опустилась на стул и зарыдала, вспомнив как тогда, три года назад в этой самой комнате, на этой гитаре играл чужой мальчик на похоронах ее сына.
Раз были похороны, значит, есть и могила. Что с ней? Каково прибежище ее сына? Не заросла ли? Не покосился ли крест? И женщина, собравшись с духом, побрела на кладбище. Прошло три года, но мать без труда нашла могилку и заплакала, увидев ее: заросшая, без оградки, с гнилым, покосившимся крестом.
- Лешенька, Лешенька, никто-то о тебе не позаботился. – И укоризненно прибавила – Да и я хороша, а еще мать называется, ни приберу, ни поправлю.
И принялась дергать сорняки, а когда закончила, поправила крест.
- Вот так-то тебе лучше будет, Лешенька.
С тех пор, Мария каждый день стала приходить к сну и, подолгу стоя около могилы, рассказывать ему о том, как она живет. Но, как, ни пыталась женщина как-нибудь оживить, или приукрасить свой рассказ, каждый раз сын слышал одну и ту же историю, о том, как его мать жила, получала пенсию, пила, ела, иногда перечитывала старые книги, которые знала наизусть, а вечером ложилась спать, что бы завтра снова подняться и пойти к нему на могилку.
Теперь же она сидела на скамеечке, взятой у сторожа «на вечер» и рассказывала сыну новую историю:
- Как ты Лешенька? Хорошо ли тебе? Ты прости меня, старую, я теперь реже приходить буду,… не думай, родной, что я тебя забыла… нет-нет, я никогда тебя не забуду, матери никогда не забывают своих детей. Дети забывают, а родители нет. Но, жизнь идет, Лешенька, вот уже десять лет прошло, а кажется, словно вчера… - она замолчала, вдохнув, продолжила:
- Теперь у нас большая семья. Я не одинока, не бойся. У меня дочка есть… сестра твоя, Лешенька, Варенькой зовут и по батюшке, как и ты, Николаевна, и годочков, как тебе – И Мария заплакала, но вскоре, успокоилась и, вытирая слезы платочком, принялась рассказывать дальше:
- А такая хорошенькая, Лешенька, рыженькая, канапатенькая. Она то меня никогда не покинет, Господь не допустит, что бы и она ушла, я еще внуков понянчу… да что это я старуха, размечталась – Перебила она саму себя:
- Тебе и не интересно вовсе. Лучше вот что послушай. Живет с нами Сергей, друг твой… знаю, что вы подружились, помню. Он повзрослел, красавец стал. Он прежде в церкви жил, садовником там был, и теперь, надеюсь, устроится, Бог ему в помощь – Мария перекрестилась, глядя в небо и понизив голос, продолжала:
- А еще, живет с нами тот волчонок Славка. Уж и не знаю, как быть. Сережа любит его за что-то, да и Варенька на него все поглядывает, а по мне бы всем бы спокойнее было, если бы ушел он, пропал, прости Господи. А так, все хорошо у нас, Лешенька встаю… - так говорила Мария в этот вечер с сыном.
Вернувшись Мария тихонько разделась и на цыпочках, что бы ни разбудить детей, а пуще того волчонка в темноте вдоль стеночки пошла к себе. Проходя мимо комнаты сына, она с удивлением заметила, что дверь ее открыта настежь, но в ней никого нет.
«Странно, куда бы это мог деться Сережа. Ночь уже?»
Про Славку и помину нет. Женщина прошла весь коридор, заглянула в кухню, но и там никого не оказалось. Вернувшись, она медленно приоткрыла дверь в свою комнату и с облегчением вздохнула, увидев сидящую на кровати Вареньку.
- Что же ты не спишь, родная? – Спросила хозяйка, присаживаясь рядом.
- Я Сережу жду – Ответила та отодвигаясь.
- Да не жди, ложись, – уговаривала Мария - уже ночь на дворе, а ты девочка молодая, тебе отдыхать надо. Я тоже сейчас лягу. Вот умоюсь и лягу.
И она уже собиралась идти, как вдруг заметила в углу у кровати кучу грязного белья.
- И что это белье здесь валяется – Сказала она, качая головой – В ванную бы унести надо.
- Я унесу… – еле слышно пролепетала девочка.
- Да что уж все равно туда. – И, взяв белье, вышла.
У Вареньки замерло сердце: вот сейчас, там, в ванной комнате Мария Алексеевна ставит стирку, вот она набирает воду, разбирает скомканное белье, встряхивает простыню и… Что делать? А вдруг она обо всем догадается? Что тогда будет со мной?
И не успела девочка представить, что же такого страшного может с ней еще произойти, как в комнату влетела странно-возбужденная хозяйка и сев рядом с испуганной Варенькой принялась обнимать и целовать ее.
- Ах, ты моя сладкая, моя ласточка – Приговаривала Мария:
- Что же с тобой случилось.
- Ничего… - прошептала девочка, пытаясь отстраниться, от ласкавшей ее женщины.
- Как же, а кровь откуда? – Улыбнулась та и тут же сама ответила:
- Знаю, это секрет, но с женщиной можно поделиться.
Варенька еще больше испугалась, решив, что хозяйка обо всем догадалась и заговорила, чуть не плача:
- Я не виновата, так получилось, я не знала, а он…
- Бывает – Перебила ее Мария, собиравшаяся уже окунуться в воспоминания своей юности, но вдруг отстранилась от девочки.
- Повтори, что ты сказала?
- Я не хотела, не знала, а он…
Лицо женщины вдруг как-то совсем посерело, и на глазах появились слезы:
- Да кто же это так мою, девочку? – Запричитала она, хотя прекрасно знала ответ.
- Слава. – Прошептала Варенька и закрыла лицо руками.
Причитанием Марии не было конца. И как только она не утешала девочку, как не подбадривала ее и чего только не желала Славке, что Варенька уже и сама не рада была, что обо всем рассказала.
- И куда этот песий сын делся, бесстыжие его глаза, что бы повылезли?
- Они с братом поругались и ушли, сказали, что бы я их не ждала…
- А куда ушли?
Варенька пожала плечами и прибавила:
- Не знаю. Сережа отчего-то без носок пошел…
- Без носок… - протянула хозяйка и вдруг, схватив Вареньку за руку, и судорожно сжав ее, забормотала:
- Без носок, без носок… а, одеты, как?... может в руках что было?...
- Нет, не помню,… он брюки закатал.
- Закатал…
- Что с вами, Мария Алексеевна? – Испугалась Варенька
Но, та не ответила.
- А давно они ушли?
- Да с полчаса…
- О Господи, силы небесные, – запричитала Мария – Убил…
- Кто убил? Кого?
- Волченок, уже, наверное, убил его… без носок да с закатанными штанами знаешь, куда ходят? – Спросила хозяйка и, не дожидаясь ответа, продолжала:
- Драться. А вот вернуться или нет живыми…. так и мой Лешенька… - Запричитала она
- Так надо идти к ним! Найти их!
И, увлекая за собой хозяйку, вышла в темноту искать какую-то поляну, с которой десять лет тому назад, принесли в этот самый барак израненного сына Марии.
24
Они стояли друг против друга на той самой поляне, где когда-то Сергей дрался с барачным. Теперь же против него стоял Славка. Они долго стояли, молча, ни один, ни другой не двигался – выжидали. Сергей не выдержал первым:
- Что, так и будешь стоять? – Молчание
Стоит Славка, ни один мускул не дрогнет, точно мертвый, только глаза в темноте сверкают. Сергей двинулся, хочет обойти, шагнул раз, шагнул два… Славка все так же стоит, глаз не сводит и вдруг, в один прыжок оказался опять против Сергея, но не бросился на него – стоит и смотрит. Сергей пошел, а Славка за ним, он кружит, и Славка идет по кругу, след в след… тогда Сергей резко остановился, в надежде, что противник налетит на него и наконец-то начнется настоящая драка, но тот словно в воду глядел и то же остановился, не дойдя до противника какого-нибудь шага. Сергей начал злиться, в конец измотал его Славка. Бросился бы уже и дело с концом. Чего он кружит, волчья морда? А может самому? А тот стоит и ждет, что сделает Сергей.
«Не хочешь – сам виноват»
И, стиснув нож в руке, пошел на Славку. Но вдруг остановился. Хочет ударить – рука не поднимается. Скажи сейчас Славка хоть слово, усмехнись, оскалься, Сергей, верно, тот час бы бросился на него, но тот стоит, словно каменный.
«Не ударю. Не могу. За что?»
И вдруг он вспомнил замерзшую, растрепанную и насквозь промокшую Зину, как она пришла домой и ничком легла на кровать, представил себе Алену, замученную в лесу блезняшками, Вареньку с дикими испуганными глазами и бросился на Славку, но тот проворно отскочил и Сергей, не удержавшись, полетел в грязь. Быстро вскочив, он снова бросился на противника, но снова угодил в лужу. Тогда он поднялся и, вытирая лицо, крикнул:
-Эй ты, волчья морда, что, чистеньким остаться хочешь? Так ступай отсюда к мамке. Что, ни кто не ждет?..
Сергей хотел, еще что-нибудь сказать, уколоть побольнее, но не успел, вихрем налетел на него Славка и, сбив с ног, повалил на землю. Хочет подняться Сергей, силиться высвободиться, но чем больше он бьется, тем сильнее давит волчонок. Рвет ему Сергей рот, пытается дотянуться до глаз, но ничего не берет парня, не чувствует он боли. Силы стали покидать Сергея, а Славка все давит. И уже хотел соперник взмолиться и попросить пощады, как вдруг под руку ему попался ком грязи, и он со всего размаху залепил им в лицо противнику. Ничего не видя, Славка бросил Сергея и, отскочив от него, стал протирать глаза. Сергей хотел было подняться и броситься на него, но не успел даже привстать, а Славка уже стоит и смотрит на него.
- Стой, лежачего не бьют.
- Я и не собираюсь и так достаточно.
- Нет, - сказал Сергей, поднимаясь – ты мне за сестру еще не ответил.
- Тебе за черную, или за рыжую? – Оскалился Славка.
- За все ответишь, волчья морда! – Рявкнул Сергей и снова хотел броситься на него, но Славка вдруг почернел лицом и рявкнул так, что Сергей опешил.
- Тебе ответь! Варе ответь! Зинке и той ответь! Я уже об отце и не говорю…
- Эй, стой–постой, – перебил его Сергей – Какой отец? Зина?
- Варя тебе расскажет…
- Почему Варя, – еще больше удивился Сергей – Что она о Зине знает? Откуда она вообще ее знает?
- У Шуры встретились.
Сергей стоял, точно громом пораженный. Бежал, бежал всю жизнь от прошлого, а теперь оно стоит перед ним и не уйти от него, не укрыться, хочешь, не хочешь, а принимай…
А к ним уже бежит Варенька, покинув тихо бредущую Марию.
- Как ты, Сереженька, что с тобой – Шепчет она, повисая у него на шее.
Но не отвечает ей брат, он стоит и смотрит куда-то сквозь Славку, а тот стоит в стороне и смотрит на него.
- А ты что стоишь? Прочь пошел! – Кричит девочка, наступая на Славку – Прочь, волк, что бы духу твоего здесь не было! Провалиться бы тебе!
И не слова ни сказав, повернулся он и пошел.
Хочет Сергей крикнуть ему во след, хочет остановить, хочет спросить, правда ли то, что он сказал, но не может – далеко ушел Славка, не воротишь.
25
Рассвело, пошел трамвай, зашаркал метлой дворник, затарахтела в соседнем дворе мусоровозка, а Сергей все так же сидел на постели, не раздеваясь, обхватив голову руками. Не раз подходила Варенька к двери Алькиной комнаты, но войти не решалась – страшно было показаться на глаза брату.
Мария Алексеевна всю ночь пролежала, отвернувшись к стене, шепча молитвы и, благодаря Господа, за избавление от волчонка.
А утром, чуть свет, приготовила завтрак и уже накрывала на стол, когда на кухню вошла Варенька, босая, с распущенными волосами и в длинном широком сарафане – так в последний раз она была одета в день перед смертью отца Николая – и молча села за стол.
- Что с тобой, Варенька – Удивилась Мария и, покачав головой, добавила – Раньше ты так не одевалась. На что это похоже?
- Раньше я только так и ходила, Мария Алексеевна, и теперь буду.
- Не хорошо, Варенька, не хорошо доченька, прибирать себя надо…
- Отец не запрещал мне.
Мария в ответ только вздохнула и спросила, ставя на стол еще одну тарелку:
- А, Сережа, где? Он что же не придет завтракать?
Варенька в ответ замотала головой.
- Позвать бы его…
И Мария хотела было уже идти звать парня, но девочка не позволила.
- Я сама, – прошептала она – Вы лучше не ходите.
И выйдя из кухни, тихонько на цыпочках подошла к двери Алькиной комнаты.
26
За дверью, в комнате, Сергей все так же сидел на кровати, обхватив голову руками. Хотел было идти искать Славку, но одумался.
«Куда пойдешь? Где его теперь искать? Да и найдется, захочет ли вернуться?»
«И зачем все так случилось? Почему? Ведь так хорошо жили,… а это я виноват, я проморгал Варю и за ним не доглядел,…какой я брат после этого? Мне отец Николай оставил Вареньку, мне надо было беречь ее как зеницу ока, а я что натворил? Беспечно отдал ее на съедение волку… права была Мария Алексеевна, ох как права,… а я не слушал ее, да еще и чуть ли не ругался с ней…»
«Так вот он, какой оказался друг, хуже врага последнего… ни одно, даже самое подлое существо не гадит там, где кормиться, а этот…но ничего, он получил за Вареньку, хорошо я его разукрасил… но от чего же мне тогда так тошно?..»
«В доме скоро все станет, как раньше, все уладиться, не все заблудиться, но боль уйдут, и заживем…»
Но как не успокаивал себя молодой человек, как бы, ни оправдывал себя, покой не шел к нему.
И вспоминался Славка и его последнее признание.
«Значит, все-таки добилась своего Варенька, ходил он к родителям, и отец выгнал его… отец…»
Сергей вздрогнул, вспомнив тот день, когда отец сидел у его кровати и, думая, что сын его спит, говорил и говорил. От слова до слова помнил сын попреки, которые тот щедро раздавал и ему больному и его матери. После смерти отца Николая, он и вспоминать об этом забыл и вдруг теперь эти слова снова зазвучали в его голове, словно бы не прошло тех долгих десяти лет, и отец только что произнес их над ним, но теперь они сильнее уязвляли его и больнее обжигали, чем тогда. И ему жаль свою несчастную мать, так сильно его любившую. И не вспомнилось, что это Алла обездолила и оставила сиротой Вареньку, а вспомнилась встреча на кладбище с маленьким мальчиком, его сыном, и могилка Алены, над которой стояли они.
«А я вот, к маме пришел» - Сказал Андрейка, глядя на камень:
«Хочу спросить, где она теперь, а то бабушка говорит, что ей черти в аду кости гложут».
«Нет» - Ответил тогда Сергей:
«Не бойся. Душа ее успокоилась. А есть черти или нет, об этом не нам думать»
«Вы в церкви служите, а говорите что чертей нет?» - Удивился мальчик:
«Бабушка вот меня ими все время пугает, а еще и говорит, что я Бога не боюсь»
«Что же Бога-то бояться? Он добрый».
Мальчик немного помолчал, а потом спросил, пристально глядя в глаза:
«А вы, отец Сергей, во что верите: в Бога, в черта, как бабушка, или в природу, как мама?»
«В добро и правду, а будь то Бог или природа…»
Тем разговор и кончился, тогда. Андрейку позвала бабушка, и он пошел к ней, а Сергей остался стоять у могилы, глядя в след удаляющемуся сыну.
Варенька бесшумно приоткрыла дверь и, проскользнув в комнату, встала около стеночки боясь пошевелиться. Надо было что-то сказать, позвать, окликнуть, но девочка не знала с чего начать, с какой стороны подступиться к брату и продолжала, молча, стоять, теребя кофточку, пока, наконец, Сергей сам не обратился к ней.
- Чего пришла? – Спросил он, глядя в окно.
- Сереж, там Мария Алексеевна есть приготовила…
- Я не хочу.
- Надо поесть…
- Тебе надо, ты и ешь.
Молчание.
- Что, так и будешь стоять, садись хоть.
Девочка тихонько присела на краешек кровати.
- Да, что ты как в гостях! – Рявкнул тот – Двинься ближе, я не кусаюсь.
Варенька заерзала, пододвигаясь ближе к брату, но все же, прикоснуться к нему, положить голову ему на плечо, взять за руку, не решилась.
- Ну, что, давай поговорим, сестренка.
- О чем?
- О твоем поведении. Вот ты говоришь, что любишь меня, а сама меня обманула.
- Как обманула?.. – Обиделась девочка, и хотела было возразить, но Сергей так пристально глянул ей в глаза, что она смутилась и замолчала.
- Что же ты мне про Зину ни чего не сказала?
Варенька сидела, молча глядя в пол, словно ища там, ответ на заданный вопрос.
- Почему не сказала, что видела мою сестру? Что я ей чужой что ли? Все-таки брат. Я же тебе все рассказал и про себя и про нее, ни чего не утаил, а ты молчишь, словно бы обет дала. Да и о чем молчишь?
Варенька всхлипнула и вдруг сползла с кровати и, упав на колени перед Сергеем, обхватила его ноги и заплакала:
- Прости меня Сереженька, прости меня глупую, не могла я тебе сказать, боялась…
- Чего боялась-то, дурачка?
- Что ты бросишь меня боялась. Зачем я буду тебе нужна, если у тебя родная сестра будет. Да она и сама говорила, что ты ее, а не мой…
- А ты больше ее слушай, еще и не такое узнаешь.
- Да, да, – закивала Варенька, вытирая слезы – она еще много чего говорила, я всего не вспомню, случайно ведь столкнулись…
- У Шуры.
- А, ты откуда знаешь? – Удивилась девочка.
- Сорока на хвосте принесла. – Буркнул Сергей.
- А, что еще она говорила?
- Зина – то? Про Славу рассказывала…
- Представляю, что она могла наплести!
- Я и не поверила ей сначала, а потом… - Варенька запнулась и покраснела.
- А потом убедилась…
- Я еще на концерте убедилась, – запротестовала Варенька испугавшись, что брат догадался, о чем она думала – Когда он того парня убил…
- Кто?
- Славка…
- Чушь-то не мели! Славка не способен никого убить.
- А на концерте-то помнишь, парень погиб…
- Илья? Так его в толпе видать, ножом пырнули,… а ты на Славку подумала?.. Хоть ему-то не сказала?...
Варенька опустила голову и засопела.
- Теперь все ясно – Вздохнул брат и, отстранив Вареньку, поднялся и заходил по комнате.
- Дура ты, вот ты кто? Чего лезешь, куда не знаешь? Зачем на одного человека всех собак вешаешь? Чего он тебе сделал?...– Сергей осекся, вспомнив, что Славка сделал Вареньке.
- Я его не оправдываю, Славка поступил не красиво,… но, на то, как я теперь вижу, были причины.
У Вареньки задрожали губы.
- А что ты думала? Зачем злила его? - Продолжал Сергей – Мы чуть не переубивали друг друга, ты об этом подумала? Его не желаешь, так меня хоть пожалела бы, брата своего…
- А меня кто пожалеет?– Зарыдала она и хотела броситься брату на шею, но тот отстранил ее.
- Тебя пожалеть? Думаешь, тебя ни кто не жалел? А как же отец Николай? Он разве не жалел тебя? Души в тебе не чаял. А Мария Алексеевна? Да ты ей, что свет в оконце. А Славка? Да он… да он…да он тебя любит…
- Так вот и любит? От чего не сказал? - И помолчав, добавила - Разве это любовь?
- У него любовь. А что не сказал? Да ты сама подумай, кто ты и кто он.
- И то правда, – упавшим голосом сказала Варенька – я уже и забывать начала.
И отстранившись от Сергея, хотела уйти, но тот удержал ее.
- Отпусти, разве тебе не противно…
- Да что ты, Варенька?.. - Удивился он, отпуская ее руку.
- Варенькой меня называешь, братом стал, а того не знаешь, что уже все знают, и отец знал и Слава знает, только не говорит. Ведь я своему отцу не родная, а так, приблудная. Дочка городской сумасшедшей. А кто мой настоящий отец – Бог знает. Какая-то бабка однажды подбросила меня в церковь, больную, грязную, в коростах. А отец взял меня такую страшную…
- Да что ты такое говоришь? – Испугался Сергей, давно знавший, как Варенька, попала к отцу Николаю – Какая же ты страшненькая? Да ты у меня самая лучшая, любимая,… а какая ты веселая, умненькая, много знаешь, многое умеешь. И не слушай никого, глупости все это.
Так говорил Сергей, обнимая Вареньку, а она рыдала, спрятав лицо у него на груди.
А когда успокоилась и, отстранившись от него, вытирая слезы, спросила:
- А как же теперь Слава? Куда он ушел? Ведь я перед ним кругом виноватая,… а теперь даже прощения попросить не у кого? Некому сказать,… какой он хороший.
- Не переживай – Улыбнулся Сергей – Найдем мы Славку.
«Найдем – Думал он, сидя за завтраком - Легко сказать, да трудно сделать».
Часть 3
1
Первые дни, после ухода из дома Марии, Славка бесцельно бродил по городу. Он никогда не думал, что ему придется уйти из группы, из дома, расстаться с семьей и вот теперь он снова, как и прежде, как и много лет назад один и у него нет ни каких планов на будущее и ни каких желаний. Еще несколько дней назад все, что окружало его, все, что он делал, о чем думал, имело какой-то смысл, давало силы жить и творить, а сейчас ничего, пустота, белый лист. И слышится крик Вари:
«Прочь, волк, провалиться бы тебе…» И вот он ушел. Куда? Да ни куда. Ушел прочь, потому что знал, что идти ему некуда. Он бродит по городу словно тень, а скоро наступят холода и однажды он просто замерзнет на одной из бесконечных улиц – уснет и не проснется. И человек внутри славки решил, что так оно, наверное, будет лучше, просто замерзнуть и уйти, но зверь, движимый инстинктам самосохранения повернул его ноги на одну из многочисленных дорог и вывел на маленького плешивенького человечка в больших очках.
Человечек этот сидел за большим столом и перекладывал бумажки из одной стопки в другую. Он был так увлечен этим занятьем, что не сразу заметил, что в кабинете кроме него появился еще кто-то.
- Что вам угодно? – Пропищал, наконец, человечек, не отрываясь от своих бумажек.
- Мне нужна работа.
Тот удивленно посмотрел на молодого человека, словно бы спрашивая: «Работа? Какая-такая работа? И что это вообще такое?»
Славка повторил свою просьбу.
- А что вы умеете делать? – Пропищал он, скривившись
А взгляд его спрашивал: «А разве вы что- нибудь умеете?»
- Играть на гитаре…
- Это все умеют, – отмахнулся человечек – Вон, сколько самодеятельных кружков развилось, а толку тьфу! – И он плюнул на свои бумажки и прибавил – Идите и не отвлекайте меня по пустякам.
- Но, я хороший музыкант … - попытался было возразить Славка.
- Юноша, так все говорят, – улыбнулся человечек, но тут же, снова стал серьезным – А на деле что? Кому потом отвечать? И к тому же… - прибавил он, искоса глядя на просящего – С вашими внешними данными, только трупы в морге обмывать…
-… Кстати это не плохая мысль, – размечтался человечек – вы бы там, хорошо смотрелись… - хихикнул он, но вдруг, спохватившись запищал – Ой, да я же не спросил у вас документы.
Славка протянул паспорт. Тот долго вертел его, разглядывал фотографию, потом пристально вглядывался в Славкино лицо и снова принимался изучать фотографию. Наконец, видно убедившись, что лица похожи, принялся листать дальше.
- Тихомиров Вячеслав Антонович, так? – Спрашивал он.
- Да.
- Так. 67 года рождения?
- Да.
- Прописаны в селе Кульчаны. Там и живете?
- Нет, не живу.
Человечек нахмурился, он не ожидал такого ответа.
- Так что же это получается, Вячеслав Антонович, – забормотал он – Вы что же, имеете несколько жилплощедей?
- В данный момент ни одной.
Тот аж подпрыгнул.
- Так, как же вы…
Он не договорил, побоявшись видно, услышать что-нибудь еще более удивительное и продолжал расспрос.
- Это получается, вам 27 лет?
- Получается.
- А чем же вы прежде занимались? Учились? Может, работали?
- Я играл в группе…
Человечек замахал на него ручками:
- Это меня не интересует. Это не работа. Я спрашиваю, где вы РАБОТАЛИ?
- Выходит нигде.
Человечек засопел, постучал пальчиками по крышке стола, покачался на стуле и наконец, спросил:
- Ну, а может вы где – нибудь учились? Что умеете?
- Я не закончил школу, ушел из 11 класса, а потом начал играть на гитаре в группе…
Человечек вскочил и закричал, стуча кулаками по столу от чего стопочки бумажек, с такой любовью сложенные им стали подпрыгивать и рассыпаться:
- Да что вы привязались к этой группе?! Тунеядец вы, как есть! Ты к нему с душей, а он пальцем о палец ударить не хочет…
- Это почему же? – Возмутился Славка.
- Да вы, наверное, и Родине не служили? – Язвительно заметил человечек.
- Не служил.
Славка никогда не хотел идти в армию. Что там делать? Войны ведь нет? Так чего за зря зимой и летом одним цветом ходить.
- Ну, так пот идите и послужите – Сказал человечек, обрадованный, что нашел способ наконец-то отвязаться от этого тунеядца и заняться действительно важными делами.
- Но, послушайте, – попытался возразить Славка – я стрелять-то не умею…
- Научат.
- А может все- таки в другое место?
- Что, струсил – Усмехнулся человечек, потирая ручки.
- Нет, просто не охота.
- Что не патриот?
- Почему же,… еще какой… просто стрелять не умею и учиться не хочу.
- Что же, – не отступался человечек – служи мирно, окопы рой…- его лицо исказила радостная догадка:
- Нет, лучше иди ты в дворники.
- В дворники?
- Ну, да. Я тебе бумажку выпишу и адресок дам. А там, как придешь на место, спроси Семена Егоровича Черепанова, его там все знают – проводят. Там и есть, и жить будешь, все там.
- Спасибо – Сказал Славка, убирая в карман бумажку.
- Не за что, иди, давай и без тебя работы много – Пропищал человечек в след уходящему Славке и снова принялся перебирать бумажки.
2
Адрес Славка нашел быстро: стоит себе за дворами на окраине города барак длинный и серый. Огляделся ни души вокруг. Куда идти? У кого спросить? Обошел вокруг. С другой стороны барака была площадка, большая, но не огороженная и, ни подо что не приспособленная. В одном конце ее стоял сарай, а в другом туалет – вот и все.
«Может не правильный адрес? – Подумал Славка и еще раз посмотрел в бумажку выданную человечком – Да вроде так написано»
В это время из барака вышел человек и пошел мимо Славки по направлению к сараю.
- Извините, – окликнул его молодой человек – Это Водная 20а?
Человек не ответил. Он прошел в сарай, притворив за собой дверь, долго чем-то гремел, наконец, вышел с верхонками в руках и сев на лавку около сарая принялся их штопать.
- Скажите, это Водная 20а? – Повторил Славка свой вопрос.
- Допустим, – сказал человек, не отрываясь от своей работы – а тебе что?
- Мне нужен Семен Егорович Черепанов.
Услышав это, старик вздрогнул, отложил работу, и, покосившись на молодого человека, спросил:
- А зачем он тебе?
- На работу хочу устроиться. – Ответил Славка, вертя в руках бумагу выписанную человечком – Вот и бумагу рекомендательную дали…
- Покаж.
Парень протянул старику помятый листок. Тот повертел его в руках, понюхал, а потом плюнул на него и засунул в карман и снова принялся за верхонки.
- А мне Семена Егоровича…
- Вот дурень, – рассмеялся старик – я же Семен Егорович и есть. А зовут меня здесь все дед Семен, и ты зови так. – И помолчав, спросил – Работать умеешь?
- Не пробовал.
- Попробуешь, а не сможешь – выгоним. Куда бы тебя устроить? – Задумался он – Может на кладбище? - И сам же ответил – А что, там и воздух свежей и контингент спокойнее,… а с жильем как?
- Ни как.
- Ну, значит, будешь жить на кладбище в домике сторожа. Матрац выдам. Инструменты там же брать будешь, на месте. – Дед Семен немного помолчал и, оглядев Славку, спросил:
- Вредные привычки есть?
- Да, матом ругаюсь.
- Балбес, здесь почти все ругаются. Я спрашиваю, куришь, пьешь.
- Нет.
- Плохо – Проворчал тот и тут же прибавил, словно успокаивая сам себя – Ничего, даст Бог, обойдется.
- А теперь, время есть, пошли… как там тебя?
- Слава.
- Ну, пойдем, говорю…
- Куда?
- На место работы, голова садовая.
3
До кладбища добрались на автобусе. Дед Семен заплатил за Славку, а сам проехал бесплптно, как пенсионер.
- Еще Черчель сказал, что лучше ездить, чем ходить – Прибавил он.
- Он говорил, что лучше сидеть, чем стоять и лежать чем седеть…
- Сидят в тюрьме, а лежат в могиле.
Славка промолчал.
4
На кладбище было тепло и тихо – день выдался на славу.
- Что нравится? – Усмехнулся дед Семен, заметив, что Славка оглядывает будущее место работы и прибавил – Привыкай, тебе здесь целые дни, а может быть и ночи проводить придется.
И свернул с центральной дороги на одну из тропинок.
- Пришли – Сказал дворник, останавливаясь около невысокого сарайчика на другом конце кладбища.
- Тут хозяин живет, Иван Никитич, у него и будешь жить.
Дед Семен постучал.
За дверью послышался шорох, ворчания и, наконец, дверь отворилась, и на пороге появился тот самый невысокий мужик в фуфайке, который показал Славке дорогу к могиле матери, на которой сын с тех пор так ни разу и не был.
- Чей ты сегодня рано, Егорыч – Сказал он, зевая, – поспать приличным людям не даешь.
- Так день давно деньской – Ответил тот и прибавил – Я к тебе по делу приехал – не возьмешь ли паренька себе в напарники?
Сторож нахмурился, почесывая затылок:
- Это бы можно… мне тяжело одному управляться,… а парень–то не озорничает?
- Да не наблюдал. Он только сегодня пришел.
- Эй, как там тебя, Слава, вроде? – Крикнул он – Иди сюда!
- Не ори старый – Одернул его сторож.
- Что, боишься, твоих разбужу?
- Я же говорил тебе, кладбище, как шума не любят. А покойниками ходячими, это ты своих охламонов пугай, я не из пугливых.
Тем временем Славка оторвался от созерцания могил и, подойдя к старикам, встал рядом с дедом Семеном.
- Вот принимай – Сказал тот, указывая сторожу на Славку.
Тот, глянув на парня, икнул и попятился:
-Ты кого ко мне привел, черт старый?
- Акстись, Никитич, ты чего? – Испугался дворник.
- Ты кого ко мне привел, я спрашиваю?! – Крикнул тот, уже не боясь разбудить своих покойников.
- А ты, – крикнул он на Славку – чего глазами сверкаешь? Не на того напал! А ну прочь убирайся, откуда явился, а то на месте положу!.. – закричал сторож, бросаясь на Славку, и верно убил бы, не будь рядом деда Семена.
- Никитич, да оставь ты парня в покое. – Сказал он, вставая между сторожем и Славкой.
- В покое! – Крикнул тот, глядя на Славку из-за плеча дворника – Да ты хоть знаешь за кого заступаешься? Какую змею на груди пригрел? Да что ты вообще о нем знаешь? Это же нехресть! У него мать, мать здесь лежит! А этот бы хоть раз зашел, проведал, так нет же, сторониться. Стыдно видно, обездолил несчастную…
Сторож еще что-то говорил, но Славка уже ничего не слышал, и не видел, перед ним замелькали образы матери, смеющейся Зины, плачущей Вари, разгневанного отца, испуганного брата. И захотелось убежать, прочь, куда глаза глядят. Уходя из дома Марии, он надеялся порвать с прошлым, но чем дальше убегал он, тем ближе оно подступало.
- Ты возьми его Никитич… возьми,… испытай,…дай срок – Говорил дед Семен.
Долго уговаривал он кладбищенского сторожа, наконец, тот согласился, но с условием, что дед Семен купит ему две бутылки водки и палку докторской, и что Славка будет работать на кладбище с 6 утра до 6 вечера.
- Обед пусть с собой приносит – здесь ему не ресторан. А жить будет с твоими,… и не спорь – Замахал руками сторож, заметив, что дед Семен собирается возразить. – Не хочу спать под одной крышей с этим выродком, не желаю.
На том и порешили.
5
На обратном пути в трамвае дед Семен, как бы невзначай спросил Славку:
- А что бы тебе у родственников не пожить?
- У меня нет родственников.
- Плохо – Покачал головой старик и, помолчав немного, спросил:
- А что же к матери на могилку не ходишь?
- Это мое дело. – Огрызнулся тот.
- Конечно твое – Согласился дед Семен и, вздохнув, замолчал, а про себя подумал: «Надо бы приглядеть за парнишкой, кто знает, что у него на уме?»
6
В бараке горел свет.
- Опять в карты режутся - Поморщился дед Семен и сплюнул.
На крыльце замаячила какая-то тень.
- Гришка, ты что ли? – Крикнул дворник, пытаясь разглядеть, кто перед ним.
Ничего не ответив, тень бросилась в барак. Послышался шум, возня, свет замигал и вскоре совсем потух, а из барака на улицу высыпало несколько человек. Кто босой, кто в неровно застегнутой рубашке, кто в ботинках на босу ногу стояли они около двери и, стараясь не глядеть на начальника, отводя глаза, пытались разглядеть, кого это он привел с собой.
- Опять за старое, шантрапа?! – Прикрикнул на них дед Семен – Чего свет горит?
- Да мы просто сидели. Чай пили – Сказал невысокий крепкий парень в ботинках на босу ногу.
- Знаю я ваши посиделки! Опять, небось, пили, или бабу, какую приводили?
- Да ты что, дед Семен, что мы правил не знаем, что ли? – Оправдывался все тот же в ботинках.
- А ты мне, Левка, зубы-то не заговаривай, знаю, мастер. Чего ради Гришку в дозор поставили?
- Да что ты, он просто на крыльцо подышать вышел, верно – Левка ткнул Гришку локтем.
- Да… ночь хорошая… - поспешил ответить тот.
- Ты ври да не завирайся, я вас всех насквозь вижу – Сказал дед Семен, оглядывая парней и остановившись на Гришке, спросил – Чего в барак-то побежал, как нас увидел?
- И то верно, придурок, чего драпал? – Зашипел на Гришку высокий парень в неровно застегнутой рубахе – Как дал бы сейчас…
- А ты, Ромка, больно-то не задирайся! – Прикрикнул на него дворник – Тебе волю дай, ты мне здесь всех как котят передавишь. – И прибавил, подталкивая вперед Славку – Принимайте новенького.
- Это вот этого, что ли? – Усмехнулся Ромка, смерив Славку презрительным взглядом.
- Ну, пусть заходит. Звать как?
- Слава – Ответил новенький.
- Ну, ниче, я Рома, это Гришка, это Левка, а это, – он махнул на стоявшего за ним здоровенного детину – Иргиз. Как зайдешь, ляжешь на койку в дальнем углу, и будешь сидеть тихо, что бы я тебя не слышал, волчья морда.
7
Так началась Славкина очередная новая жизнь. Поднимался он рано, пока остальные еще спали, одевался и, собрав с собой кой-какой еды, шел на остановку и оттуда на трамвае ехал зайцем до работы. Там для приличия здоровался со сторожем, который ни когда ему не отвечал, и шел в сарай за метлой и ведром, что бы начать убирать нападавшую за ночь листву.
Через несколько дней Славка знал кладбище, как свои пять пальцев: в первом ряду могил, почти возле самой ограды лежала Федотова Алена Романовна, рожденная в 1971 и умершая в 1992 году. На ее могилу ни кто не приходил, кроме совсем высохшей старухи в черном и мальчика лет девяти. В отличие от других людей приходивших на могилы своих родных, они ни когда не дергали траву, не подновляли оградку, не приносили цветов и не разговаривали с умершей. Мальчик всегда останавливался возле самой могилы и, молча, смотрел на нее. А старуха останавливалась поодаль и ждала его. Когда же ей надоедало, она бесцеремонно хватала ребенка за руку и тащила к выходу, и он покорно шел за ней, опустив голову.
Около одной из тропок, почти в самом центре кладбища была могила Смирнова Алексея Николаевича рожденного в 1969 и умершего в 1986 году. И каждый день в одно и то же время, и в дожди и в жару на нее приходила мать и подолгу стояла, разговаривая с деревянным крестом.
А в другом конце кладбища под высоким тополем лежала Тихомирова Вера Григорьевна, рожденная в 1942 и умершая в 1988 году. И часто, во время обхода кладбища, Славка останавливался возле могилы матери и долго стоял, вглядываясь в ее портрет. Говорят, что люди, когда умирают, попадают на небо и оттуда смотрят на своих родных. Но, Славка был уверен, что даже если это и так, и мать действительно смотрит с небес, то уж конечно не на него. Даже если она и простила его, зачем ей тратить свое вечное время, наблюдая за бесплодными трудами, бесшабашного сына. Гораздо интереснее смотреть на богатого и перспективного сыночка, на его красавицу и умницу жену, на их детей, и на своего счастливого мужа, лопающегося от гордости за свою семью. А он (Славка), просто член, который давно ампутировали. Да, сначала было неприятно и больно, но потом боль ушла, а жизнь продолжилась, и в ней скоро не осталось места, ни только для Славки, но и для воспоминаний о нем. А если так, зачем же ей смотреть на него?..
- Ты чего торчишь без дела, нетопырь не добитый? – Крикнул Никитич из второго ряда могил.
Он целыми днями, если не спал, то только тем и занимался, что ходил по пятам за своим помощником и подгонял его.
- Смотри, сколько листвы навалило! – И пригрозил – Вот заставлю тебя в дождь работать, узнаешь тогда почем фунт лиха. Или ты думаешь, люди по твоей милости должны к своим покойникам, через кучи мусора лазить?! Пошевеливайся, чего засох?
И Славка покорно шел дальше мимо могил, сметая с дорожек опавшие листья, а Никитич, что-то бурча себе под нос и тяжело вздыхая, отправлялся к себе и там засыпал, завалившись на старый диван.
Через три могилы от матери, на право, лежал Окунев Илья Матвеевич, рожденный в 1964 и умерший в 1994 году. На его могилу никто ни когда не приходил и Славка сам как мог, прибирал ее. А дальше в одном ряду с Ильей, лежал Захаров Иван Павлович, рожденный в 1944 и умерший в 1986 году. Его могилка всегда была прибрана, оградка побелена, а около камня лежали цветы. Раньше на его могиле стоял деревянный крест, но три недели назад дочь поставила ему новую мраморную плиту.
- Хорошая девушка, красавица, – говорил, бывало, Никитич – И после смерти родителя не забывает. Всем бы таких дочерей.
Славка молчал, зная, что сторож разговаривает сам с покойниками и вмешиваться в их разговор, чревато – стоит только слово произнести, как Никитич начнет пыхтеть, сопеть, вскочит, закричит, затопает ногами(ведь покойники сейчас не спят, а слушают его), а потом возьмет, да как врежет по уху и утащится в свою коморку спать, а ты ходи потом с пельменем вместо уха, прикладывай его к холодным оградкам и крестам, пока не отойдет.
В дальнем углу кладбища, около самой ограды были две могилы. Одна ухоженная, со свежевыкрашенной оградкой и большим светлым крестом – отца Николая, теперь же просто Полякова Николая Николаевича, рожденного в 1944 и умершего в 1994 году, а другая, почти сровнявшаяся с землей, не огороженная, заросшая лебедой и крапивой с ржавым казенным надгробием (железка о трех ножках), которое ставят после похорон на время, пока не обзаведутся камнем или крестом, и табличкой на которой была написана только дата смерти 1974 год и имя Захарова Алла Михеевна.
А вскоре Славка и на могиле Аллы навел порядок – вырвал сорняки и покрасил треногу. Хотел взять у сторожа инструменты, и доски, что бы сделать крест, тот было согласился(не самому работать и ладно), но узнав зачем для сего нужны доски, на отрез отказал.
- Да ты что нетопырь недобитый, белены объелся?! – Кричал он, забыв о своих ненаглядных покойниках:
- Ты кому, нехристь поганый, кресты ставишь?! Ты хоть знаешь, кто там лежит?!
- Знаю – Спокойно отвечал Славка – Захарова Алла Михеевна…
И только сказал, как поднялся ветер и деревья, стоявшие до того словно сонные застонали и пошли шататься. Когда все стихло, Никитич схватил Славку за бушлат и, притянув его к себе, зашипел:
- Еще раз имя ее здесь произнесешь, я тебе тварь, язык вырву.
8
Как-то раз днем, когда Никитич, по своему обыкновению, завалился спать, Славка взял большое пластиковое ведро, метлу, спички, что бы собрать листву и мусор, который родные часто оставляли около могил своих покойников (фантики, бычки, бутылки), что бы после сжечь, свалив в кучу за кладбищенской оградой в дальнем конце кладбища. Он уже собирался опрокинуть ведро, как вдруг заметил отца. Он стоял, склонив голову, и о чем–то разговаривал с покойницей. Славка замер. Что делать? Подойти? Уйти прочь? Тот говорил очень тихо, низко склонив голову, но даже сквозь шелест листвы и крики ворон сын отчетливо слышал и чувствовал каждое слово произнесенное отцом.
- Как ты здесь, родная? – Спрашивал Антон Григорьевич.
- Спокойно лежишь и не знаешь что у нас и как мы. Внучки твои, Катя с Полей подрастают, умницы, красавицы, все в нашего сына, баловницы наши – Он улыбнулся.
- Зиночка молодец, умненько их растит, да и за мной, стариком приглядывает. Без нее совсем бы верно пропал – разве дождешься, помощи от сына – Он вздохнул, немного помолчал и снова заговорил:
- А месяц тому назад, Верочка, вдруг объявился Слава. Прямо домой к нам пришел, бесстыжий. И как только посмел!..
- Каюсь, - сказал он, вздохнув – выгнал я его, не сдержался. А что оставалось делать? – Запротестовал он, словно бы покойница была не согласна с ним – Не принимать же вора с распростертыми объятьями?- Он еще немного помолчал.
- Да, он говорил, что все вернет… но уж и вернет?! – Вздохнул он, глядя на портрет жены – Тебя-то ведь, не воротит. – И, помолчав, продолжал:
- А исхудал – смотреть жалко: щеки совсем ввалились, одни глаза на лице остались и сверкают, точно у зверя дикого, а голос сиплый, простуженный. Да что говорить – отрезанный ломоть. – Заключил он.
- Но ты не волнуйся – Прибавил он, как будто что-то теперь могло волновать покойницу:
- Он больше в наш дом ни ногой. Выгнал я его.
- А как он начал паясничать! Представь себе, – злобно усмехнулся он – на колени передо мной бухнулся! Прощения свидетели пришел просить! А где тебя черти десять лет мотали, прости Господи…
- Ну, ничего, он у меня как пробка вылетел и больше ни-ни – Он вздохнул
- Да что я тебе все это рассказываю, тебе, и дела до него нет. Ты ведь, пока они маленькие были, все больше Гришенькой занималась, вот и получила, – процедил он сквозь зубы, – одного нюню да подлизу, а другого звереныша забитого. Ну, что теперь делать? А ничего, ничего уже не поправишь…
- Ты не сердись там, – сказал он уже мягче – это я так,… а Гриша обязательно придет к тебе на могилку, проведает. Да он уже и был, – улыбнулся Антон Григорьевич, заметив три веточки рябины на могиле – кому больше положить рябинку на твою могилку. Ну, спи спокойно, Верочка.
И подняв воротник, пошел прочь по одной из тропинок. А Славка так и остался стоять, прислонившись спиной к стволу дерева.
Так вот оно значит как? Значит это все это не детские фантазии, не выдумки обиженного Гриши, когда он, бывало, начинал кричать, что его любят больше, чем Славку? Значит, его и в правду никто никогда не любил?
Отец прав, он действительно звереныш, но только не забитый, а вполне здоровый, крепко стоящий на своих четырех лапах и не нуждающийся в помощи и ласке. А, что это вообще такое?
Что такое помощь, Славка еще мог понять: это когда он делал уроки вместе с братом, когда отец показывал им, как рубить курам головы, когда мать зашивала их с братом драную одежду, когда Варенька мазала ему спину…Варенька… - Славка вздохнул – А что теперь Варенька? Призрак, воспоминание и крик: «Прочь, волк, провалиться бы тебе» И это помощь?
А ласка? Попытка примириться с отцом? Отношение к Вареньке? Три ветки рябины? Сергей? Разве это ласка? Да и кто будет ласкать его, если он сам не умеет ласкать? Кому он нужен?..
В этот момент где-то совсем рядом послышался голос Никитича:
- Где тебя черти носят, нетопырь недобитый, смотри, сколько дерьма повсюду!
И Славка, взяв ведро и метлу, принялся за работу.
9
Возвращался Славка всегда к ужину, быстро съедал свой ужин и молча, уходил в барак, провожаемый презрительными взглядами дворников. Вот и сегодня он как обычно зашел в столовую и, взяв суп с компотом, присел на свободное место рядом с Иргизом, но не успел еще приняться за еду, как с другого конца стола кто-то крикнул:
- Эй, Волк, ну как покойнички, не озорничают?!
- Нет – Ответил Славка и принялся за еду.
Весь стол, так и прыснул со смеху.
- Наверное, там, не то что здесь, весело, а?! – Усмехнулся Ромка.
- Хоронят, видать часто, – подхватил Гришка – а он знай себе, гробы заколачивает.
- А, Волк, не слышу?! – Крикнул Ромка.
И снова все засмеялись.
- Нет, не заколачиваю. – Прохрипел в ответ Славка.
- Так, чего же ты там тогда делаешь, а?!
Славка, молча, продолжал, есть суп.
- Че молчишь, тебя спросили? – Толкнул его в бок Иргиз.
- Хочу и молчу.
- Чего этот урод там буробит?! – Крикнул Ромка, приподнимаясь со стула.
- Говорить не хочет! – Ответил Иргиз.
- Че, западло с нами разговаривать?
- Если бы мне было, о чем с тобой поговорить, поговорил бы.
- А чем не разговор? – Усмехнулся тот.
- Глупые вопросы задаешь.
- Чего?! – Рявкнул Ромка – А ну, Иргиз, курни его!
Славка даже отстраниться не успел, а огромная, как лопата, рука уже схватила его за шею и окунула в тарелку. Молодой человек затряс головой и замахал руками, пытаясь выбраться, но все было бесполезно, работник крепко держал его и, усмехаясь, приговаривал:
- Кушай, Волчара, кушай.
- Хватит, отпусти его – Сказал, наконец, Ромка.
Иргиз нехотя убрал руку и Славка, кашляя и отплевываясь, поднял голову от тарелки.
Все так и прыснули со смеху, увидев его жирное и рыжее от свеклы лицо, со сметанными крупинками и со слипшимися на лбу волосами, с которых стекал суп.
- А теперь и поесть можно - Сказал Ромка и принялся за свой суп.
Славка, вытер лицо рукавом бушлата, отодвинул тарелку с остатками супа и, повернувшись к Иргизу, качавшемуся на стуле, толкнул его локтем в грудь. Тот зашатался, замахал руками и рухнул навзничь вместе со стулом. И снова все кругом засмеялись, все кроме Иргиза, пытавшегося подняться и Ромки.
- Чего ржете, дурачье, – гаркнул он – Волк нашего Иргиза бьет!
Все замолчали и непонимающе посмотрели на Ромку – тот молчал, и тогда они уставились на новенького.
С тупой злобой, без капли жалости и понимания за что, но готовые в любую секунду броситься на него и разорвать в клочья. Словно стая охотничьих собак, загоняющая дикого зверя, они надвигались на Славку. Вот они окружают и ждут только команды – фас – что бы начать давить, рвать и царапать, не потому, что ненавидят этого зверя, а лишь потому, что так повелел их хозяин. Привыкшие кидаться на всех чужих без разбору, лаять на них, кусать, калечить и, не добив, оставлять умирать, потому, что хозяин повелел им оставить их.
Безверно боготворящие и бездушно любящие, замерли они в ожидании приказа хозяина, что бы услышав его, тут же кинуться исполнять. Он медлил. Так медлит отравитель, наблюдая, как жертва доверчиво берет яд из его рук – вот она подносит стакан к губам, глоток, еще один. И вот стакан уже пуст, а он все ждет, когда она, наконец, зашатается, начнет глотать ртом воздух, цепляться за все, что попадется под руки, а он отходит на безопасное расстояние и снова ждет, пока она не повалится на пол и не затихнет. И только тогда он медленно подойдет к трупу и, брезгливо ткнув его носком ботинка, пойдет прочь. Так же выжидал Ромка:
«Если избить Волка прямо в столовой, будет слишком много шума. Того и гляди нелегкая деда Семена принесет, а с ним шутки плохи. Нет, лучше все сделать по-тихому. Без шума. Но как? Когда? А будет ли он другой раз? Или сейчас?»
И вот пока он обдумывал, как поступить и что сказать своим верным псам – пустить, или оттащить, стоявший около окна Гришка крикнул:
- Атас, мужики, дед Семен!
Все бросились к столу и, быстро рассевшись по своим местам, принялись стучать ложками. Даже Иргиз, все это время валявшийся на полу, и подстанывающий, как недорезанный поросенок, подскочил и, подняв свой стул, примостился на углу стола – так что, когда в столовую вошел начальник, о произошедшем здесь напоминало только Славкино лицо с засусленными волосами.
- Ну, и что здесь произошло? – Спросил дед Семен, оглядев всех сидящих за столом.
Никто не отвечал.
- Что молчать будим? Я же все равно, Рома, узнаю, что ты натворил – Сказал он, подходя к парню.
- Да, ты что, дед Семен, у нас все нормально, – начал было Левка - сидим, едим спокойно, а тут ты…
- Я знаю, что болтать и врать ты мастер, – перебил его дед Семен – а ну говорите, чего стол в супе?
Все молчали, и отвечать опять пришлось Левке:
- А это Иргиз с новеньким, когда ели, локтями столкнулись, вот суп и расплескался немного…
- Хорошо я вижу, они столкнулись, – сказал он, оглядывая парней, –уж больно Иргиз помятый, а у Славки вся рожа в супе. Чего в супе то? – Обратился он к Славке.
Работники напряглись.
«Вот сейчас, Волчара как начнет орать, что его рожей в супе возили, тогда всем попадет. Дед Семен не поскупиться, всех вспомнит, ни кого не забудет. Пуще всех конечно Ромке достанется, но сам виноват, сам начал. Да и черт с ним, самим бы целыми остаться»
- Да, вот… ложку уронил, на лицо и попало…
- Врать не умеешь – не берись – Отрезал начальник.
- Значит так, – обратился дед Семен к Иргизу – еще раз подобное устроишь, пошлю туалеты драить. А ты, – повернулся он к Ромке – Вылетишь к чертям собачьим. Приятного аппетита – Прибавил он и вышел, хлопнув дверью.
10
По дороге в барак Славку нагнал Гришка.
- Эй, Волк! – Крикнул он – Ромка спрашивает, чего молчал-то дед Семен ведь, кажись, за тебя был.
- А ему, какое дело?
- Так если он за тебя, ты бы и пожаловаться ему мог?
Славка промолчал.
- А, испугался, что мы тебя побьем, – догадался Гришка – и правильно. Ты только про меня чего плохого не подумай – Затараторил он – я же за тебя, просто вида не подал, сам понимаешь, но ты всегда можешь на меня положиться, что скажешь?
Славка помолчал, а потом плюнул и пошел в барак, даже не взглянув на Гришку.
- Ишь, какие мы гордые – Зашипел Гришка, глядя вслед Славке - Ну ничего, Волчара, погоди, вот я тебе устрою…
11
Около барака на перевернутом ящике курил дед Семен.
- Эй, Славка, – окликнул он парня – поди, сюда.
- Садись, в ногах правды нет, садись, вот – Он махнул на ящик валявшийся рядом.
Славка перевернул его и сел.
- Вот учишь вас, учишь, кажись бы дети все нормальные, откуда же мужики такие бестолковые получаются?
Славка молчал.
- Объясни ты мне, старому, чего это Иргиз тебя в супе вывозил, и не спорь, – замахал он руками, заметив, что молодой человек хочет возразить – хватит мне лапшу на уши вешать, мне Левки хватает с его растабарами. А ну, выкладывай.
Славка не ответил.
- Не клеится у нас разговор. – Проворчал дед Семен – Ну, что мне с тобой делать?
- Ничего.
- Дурак ты, как есть дурак, – плюнул дворник – ну чего добьешься – сегодня в суп макнули, а завтра на ремни порежут?
- Что с Никитичем не живешь?
- Не хочу.
- А, не берет к себе, черт старый. – Усмехнулся тот – Он мне говорил, что ты своевольничаешь много.
- Я только крест поставить хотел, да оградку, что же она не человек что ли?
- Человек – Согласился дед Семен и сразу переменил тему разговора:
- Уходить тебе надо отсюда. Найди себе другое место. Ведь раньше где-то жил?
- Жил – Просипел Славка.
- Так вернись. Денег нет, так у отца попроси, или…
Дед Семен хотел еще что-то сказать, но Славка так зыркнул на него, что тот осекся.
- Не в деньгах дело. А отец… - Славка поднялся – Пойду я спать, завтра вставать рано.
- Что же, спокойной ночи. Надумаешь поговорить, приходи. Я конечно не батюшка, но посоветовать все же, могу. Тебе бы лучше было бы с отцом Николаем поговорить, он больше понимал в жизни, жаль помер.
Славка вздрогнул и снова опустился на ящик
- Так ты, дед Семен и отца Николая знал?
- Да как не знать, частенько беседовали. Хороший был батюшка, душевный, отзывчивый. Так и ты, выходит, знал его?
- Да знал…
- Он говорили, сиротку удочерил?
Славка потупился:
- Да, Варвару.
- Не уж то и ее знаешь? – Удивился дворник.
-Я брата ее знал, в детстве на одной улице жили. Потом он работал и жил при церкви, там и встретились, а после смерти отца Николая мы вместе стали жить…
- Вот оно значит как? – Еще больше удивился дед Семен – И отца Николая знал, и дочь его знаешь, чего же тогда с ними не живешь? Ведь они, надо полагать, устроились как-нибудь?
От каждого слова произнесенного стариком Славка подпрыгивал, словно бы сидел не на ящике, а на раскаленных углях.
«Что говорить? Все рассказать или промолчать? И что за проклятый городок – все друг друга знают, в кого не плюнь – знакомый. Что за напасть?»
- Да, устроились… - пробормотал он, – только… для меня там не нашлось места…
- Понятно – Сказал дед Семен, словно бы догадался об истинной причине Славкиного ухода:
- Что же, действительно и на боковую пора – Прибавил он и, поднявшись, заковылял в свою сторожку.
12
Так прошел месяц, за ним другой. Как бы дед Семен не уговаривал Славку, уйти, в каких бы черных красках не писал парню его будущее, тот не соглашался. Он давно перестал обращать внимание на брань и попреки Никитича, что тому даже обидно стало:
«И какая муха этого нетопыря укусила?- Думал он, ворочаясь на койке – Раньше хоть глазами, тварь бездушная сверкал, а теперь даже и не глядит в мою сторону. Может, замышляет, что, скотина? Нет не с проста это все, не с проста».
На Водной, его больше не трогали. Ромка запретил «травить Волка», до поры до времени. Иргиз завидев его начинал пыхтеть и скрежетать зубами, но воли рукам не давал, опасаясь, как бы ни узнал Ромка, а пуще того дед Семен – прибьет ведь, неприметно прибьет. Гришка и вовсе старался лишний раз не попадаться Волку на глаза, а сам исподтишка наблюдал за ним и выдумывал план мести, дававшийся ему с большим трудом.
«Как бы перетянуть Ромку на свою сторону? – Думал он – Вот бы заваруха была, Волку бы небо с овчинку показалось!»
Но, как это сделать Гришка, как, ни старался придумать не мог. Помог случай.
13
Как-то под воскресенье дед Семен уехал в город навестить дочь и внуков, а главным на время своего отсутствия оставил Ромку.
«Он хоть и сорвиголова, но, за то, его все слушаются. А оставь какого-нибудь тихого, робкого, да не авторитетного, ну хоть Гришку, такой кавардак начнется – кто в лес, кто по дрова, глядь и возвратиться некуда будет, все чебергесы разнесут. А Ромка им разгуляться не даст. Напьются, конечно, пошумят, может и бабу приведут, но на утро, все до единого подниматься и даже на работу выйдут». – Решил начальник.
День все отработали, как положено, а вечером, после ужина сели играть в карты, все кроме Славки. Он сидел в углу на своей койке и штопал разорванный бушлат – зацепился за оградку на кладбище.
- Слышь, Ром, скучно чегой-то – Зевнул Гришка.
- А ты почитай, - Усмехнулся тот, тасуя карты – Или не умеешь?
Гришка поморщился. Он закончил только пять классов и пришел к деду Семену с волчьим билетом. Ромка же был самоучкой и не только хорошо и бегло читал и писал, но при желании мог даже взять интеграл или станцевать вальс. Зная, что Гришка неуч, часто отпускал по этому поводу шуточки, от чего Гришка начинал сопеть и ерзать, словно бы сидел не на кровати, а на горячих углях, это очень забавляло старшего.
- Да не, Ром, не охота. – Протянул Гришка и, заискивающи улыбнувшись, добавил – Может, того, развлечься, а?
- Я же сказал – не трогать… – прошипел Ромка.
- Да, черт с ним с Волком, – отмахнулся Гришка – я про другое,… может бабу, а?..
- А что, мысль – Подхватил Левка – Нас много, деньги соберем, что ей много надо что ли…
- Не части – Перебил Ромка – Много, не много, надо сначала ее найти.
- Да что искать – Затараторил Левка – Я знаю одну подходящую. Томка. Да, вы же ее знаете.
- Это рыжая что ли? – Довольно улыбнулся Иргиз.
Левка кивнул.
- Ну, так я приведу?
- А лет–то ей сколько? – Поинтересовался Гришка.
Все так и прыснули со смеху.
- Ну, ты умник! – Хохотал Ромка – Тебе что, жениться, что ли на ней?! Лишь бы дело свое знала, да на рожу была попригляднее Волка.
И Левка пошел за проституткой.
Вскоре он возвратился, ведя за собой невысокую женщину неопределенного возраста, одетую в старый мужской плащ и невысокие ботиночки.
- Это что за чудо-юдо? – Спросил Ромка, оглядывая женщину.
- Это Тамара.
Женщина глядела на всех и улыбалась.
- Ну, что я первый – Сказал Ромка, подходя к проститутке.
Но та, вместо того, что бы начать его ласкать, вдруг вся сжалась и отпрыгнула от него.
- Ты что, совсем рехнулась! – Крикнул он.
Женщина засмеялась и, скинув плащ и ботинки, осталась стоять совершенно голая. Она стаяла, чуть наклонив голову, густые медно-рыжие волосы падали ей на плечи и все тело тонкое бледное с проступающими жилками дрожало от холода, покрываясь гусиной кожей.
Славка мельком глянул на нее из своего угла, и у него перехватило дыхание – эта женщина как две капли воды была похожа на Варю – та же фигура, то же лицо в канапушках, те же густые волосы, если бы не проседь и не морщины, он бы мог поклясться, что перед ним Варвара.
- Ну, чего стоишь? – Не выдержал Ромка – Иди ко мне.
И попытался схватить девку, но та проворно отскочила и просипела:
- Деньги вперед.
Тот поморщился, но делать было нечего.
- Эй, Левка! – Крикнул он – Собирай деньги!
И тот принялся обходить работников.
- Давай, давай, - приговаривал он, подходя к очередному мужику – Не жмоться, для себя же даешь. Ты не смотри, что она дохлая, да бледная – на всех хватит.
- Ой, а у меня денег нет – Спохватился Гришка, когда очередь дошла до него.
- Значит, ты отдыхаешь, – усмехнулся Левка – На воздух вали!
- Это еще почему? – Запротестовал Гришка.
- А на просмотр у тебя тоже нету, так что давай по холодку.
- Ну и пожалуйста – Буркнул тот и под хохот и улюлюканье внесших плату работников, вышел из барака.
Наконец очередь дошла и до Славки.
- Ну, Волк, клади не скупись, – усмехнулся Левка – Посмотрим, на что ты способен.
- Я не буду.
- Что так? – Закривлялся Левка – Боишься, не сможешь, обделаешься?
-Не хочу.
- Да оставь ты его, Левка, – крикнул Ромка – он же педик натуральный или импотент, раз его голая баба не вставляет, а Волк? – Обратился он к Славке.
- Не твое дело – Просипел Славка и, выйдя сел на крыльцо рядом с Гришкой.
- Вот уроды, – бормотал тот, утирая слезы рукавом – Что бы вас всех поскрючило на ней волки позорные.
- А ты чего приперся, Волчара?
- Захотелось, вот и пришел…
- Да знаем мы эту песенку, – отмахнулся Гришка – Выгнали, так и скажи.
- Нет, я сам ушел.
- Чего так? Неужели, Томка не подошла? – Усмехнулся Гришка.
Славка не ответил.
- Говорят, Томка баба клевая. Я сам, правда, не пробовал, но те, кто с ней были, уверяют, что очень даже – зря ты отказался. – Говорил Гришка – Она, хоть и старуха уже, а ничего, главное на рожу не смотреть, или выпить побольше. А так она дело свое знает, уже не первый год к нам ходит.
Славка поморщился, эти рассказы о старой проститутке были ему не приятны, но остановить разошедшегося Гришку было уже нельзя, да и уйти от него было некуда, и потому волей неволей приходилось сидеть и слушать.
- Раньше она может краше была, да кому что нравится. Поговаривают, что она с прибабахом, вроде сумасшедшая. Может оно и так, люди чего не наплетут, да ведь не жениться же на ней, ей Богу, так пусть хоть совсем без мозгов будет. А в деле она, говорят, хороша и работу свою любит. Деньги, правда, берет, без этого нельзя, но делает все отлично. Вот, правда, несколько лет назад, случай тут был. Приспичило так же, ну и притащили ее, глядь, а она с животом. Нет, ну ты представляешь? – Сказал Гришка сам себе и продолжал:
- Шлюха, мало того что тронутая, так еще и брюхатая. А главное сама-то не отказывает, а мы не брезгливые…
- Стой! – Просипел Славка, хватая Гришку за руку – Когда это было?
- Да, лет семнадцать, шестнадцать назад, точно не помню…а тебе какое дело?
- И что вы с ней сделали? – Не отставал молодой человек, пропустив вопрос Гришки мимо ушей.
- Что, что, – плюнул тот – а то ты не знаешь, что со шлюхами делают, отымели и все…
- Так она же беременная была?..
- Ой, велика важность, – отмахнулся Гришка – сегодня беременная, завтра нет. Думаешь, долго ей? Залетела от какого-нибудь бомжа, а потом в больничку…
- Что же, не родила?
- Да, кто ее знает? Чего прицепился? Она тебе что, родная?
- Нет
- Ну, вот и отвяжись,… а хотя погоди – Гришка задумался – Говорили, что родила, как раз после того. Сама как видишь ничего, а ребенок умер, наверное…
- Так умер или нет? – Просипел Славка, хватая Гришку за плечи.
- Да, отвяжись, Христа ради, Волк. Какая тебе разница? Вроде нет,… хотя… - Гришка усмехнулся – Ее говорят, знатно уделали тогда…
Услышав это, Славка оттолкнул Гришку и бросился в барак.
- Ты куда? – Только и успел крикнуть тот, но Славка не ответил.
Он вдруг все понял и кто эта Тамара и почему она так похожа на Вареньку, и кто был тот ребенок. Да как они могли уроды?! Да как они посмели тронуть ее?!
Ромка застегивал брюки, а Тамара собиралась перелечь к Левке, когда вдруг распахнулась дверь, и Славка, влетев в барак, схватил проститутку и, накинув на нее плащ, потащил вон из барака, та даже не сопротивлялась.
Отведя Тамару подальше от удивленного Гришки, Славка схватил ее за плечи:
- Скажи, ты мать Вари?! – Кричал он, тряся проститутку.
- Ты смешной, – улыбнулась она в ответ – Хочешь меня?
- Ты родила девочку?
- Не помню…- улыбнулась та, но вдруг погрустнела и принялась быстро, бормотать:
- Нет у меня доченьки, забрали, доченьку, забрали… - и вдруг испустив истошный крик, вырвалась и побежала прочь, хохоча и подпрыгивая.
А Славка остался стоять и смотреть ей в след.
«Так значит, она жива? Значит Варенька не сирота, у нее есть мать? Хороша мать, ничего не скажешь…»
Вдруг кто-то толкнул его в спину. Славка пошатнулся и упал. А когда поднялся, перед ним стоял Ромка.
- Ну, что Волчара, дождался? Я тебе покажу, как мешать людям, расслабляться – И со всей силы пнул его в живот. Славка упал, но тут же вскочив, и хотел броситься на Ромку, но был схвачен Иргизом.
- Держи его пока – Сказал Ромка.
Иргиз кивнул, а из барака к ним уже спешили работники, вооружившись, чем попало – кто табуреткой, а кто лопатой.
Славка пытался высвободиться, но Иргиз крепко держал его.
- Тихо, тихо – Приговаривал он, все сильнее скручивая парню руки.
Наконец когда все работники вышли из барака и встали кольцом вокруг Иргиза и Славки, Ромка крикнул:
- Отпускай!
И Иргиз швырнул Славку в круг. Он упал кому-то на руки, попытался встать на ноги, но его толкнули и он, налетев на кого-то, получил по спине лопатой и упал. Удары сыпались один за другим. Бежать не было возможности, его взяли в кольцо. Кругом мелькали лица, лопаты, метла. Славка пытался отбиваться, руками, ногами, царапался, рвал зубами, наконец, взвыл и, потеряв сознание, повалился на землю.
Часть 4
1
Славка открыл глаза.
«Я один. Тепло. Хорошо. Лежу в кровати почему-то голый…» - Он хотел протянуть руку, пощупать темноту, но вдруг почувствовал острую боль и застонал.
От его стона темнота заколебалась и чей-то голос произнес:
- Очнулся.
- Где я? – Еле слышно просипел Славка.
- Ты дома у Палыча. Он врач. А я, дед Семен. Сейчас свет включу.
И не успел молодой человек сказать, что не надо, как на потолке загорелась белесая лампочка и комната осветилась ярким синеватым светом.
Больной огляделся. Часть комнаты была приспособлена под хирургический кабинет: стеклянный шкафчик с пузырьками, большой стол покрытый клеенкой с огромной лампой над ним, ширма, а на другой половине зеркало, столик с посудой, раковина, кровать на которой он лежит, а рядом с кроватью на табурете сидит дед Семен.
- Как, выспался?
- Что я здесь делаю?
Дворник уже собирался, что-то сказать, как вдруг дверь тихонько отварилась, и в комнату прошмыгнул невысокий рыжий мужичок в белом халате, он хотел тихонько подойти к стеклянному шкафчику, но заметив, что больной пришел в себя и болтает с дедом Семеном, строго прикрикнул на того:
- Егорыч, просил же, как придет в себя, сразу меня звать?! Я же тебя приглядывать оставил, а ты пациента разговорами донимаешь. – И наставительно добавил – Ему покой нужен и молчание прописано, а то швы разойдутся…
- Какие швы? – Испугался Славка.
Дед Семен укоризненно посмотрел на доктора:
- Вот не пойму я, Палыч, откуда в тебе столько бестактности? Чего раньше времени панику сеешь?..
- Я панику?!- Закричал Палыч – Это не я, а ты панику разводишь. Притаскиваешь ко мне среди ночи изрезанное тело и просишь, что бы я тебе его оживил, нашел тоже Франкинштейна! Думаешь, мне больше заняться нечем, как собирать его по кусочкам? Мог бы книжку почитать, или радио послушать, так нет же, штопай себе чужую кожу и помалкивай! А тебе не то, что слова благодарности не сказали, так еще норовят все дело изгадить! Поболтать им вздумалось! Что хочешь, что бы у него лицо на клочки разлезлось что ли?
- Тихо ты, старый, угомонись, - пытался успокоить дед Семен разошедшегося хирурга – молчу я уже, молчу. Ты, только на ноги его поставь.
- Поставлю, не вопрос, – отмахнулся Палыч – у него с нижними конечностями, как раз все в порядке, у него с верхними проблема.
Услышав это, Славка заерзал на постели. Он еще не видел себя и теперь, слушая разговор двух друзей, пытался понять, и представить себе, как он сейчас выглядит.
«Лишь бы пальцы были целы – Думал он – Брошу к черту эту работу, деньги у меня есть, куплю гитару и снова буду играть, а дальше будь что будет, лишь бы руки были целы…»
И, вдруг, словно бы угадав его мысли, Палыч отвел деда Семена в сторону и косясь на пациента, зашептал.
- Ты ему зеркало давал?
Тот замотал головой, и то же покосившись на Славку, неуверенно пробормотал:
- Может пока не надо?
- Лучше сейчас, – настаивал доктор – пусть привыкает, ему с этим всю жизнь мыкаться.
Деду Семену нечего было возразить другу и тот, подойдя к рукомойнику, снял зеркало, висевшее над ним.
- Приподними его.
- А можно? – С опаской спросил дед Семен.
- Теперь уже можно. Ну, Вячеслав Семенович, готовы? – Спросил хирург, поднося зеркало.
- Антонович – Просипел Славка.
- Это не имеет значения, – сказал Палыч – у нас вы записаны, как Вячеслав Семенович Черепанов, так что помалкивайте – И повернул зеркало лицом к Славке.
Больной глянул в него и отшатнулся. Из зеркала на него смотрел он сам, но совершенно лысый, с оттопыренными ушами, отекшим и опухшим лицом из которого в беспорядке торчали нитки, словно из тряпичной куклы, он опустил глаза, и чуть не взвыл, увидев свои руки, закатанные в гипс от предплечья до кончиков пальцев. Он попытался пошевелить палицами, но не смог, они не слушались его.
- Как же я теперь играть буду?
- Чего? – Не понял Палыч.
- Музыкант он, –объяснил дед Семен – гитарист.- И прибавил, заметив, что Славка отворачивается от своего отражения – Да, убери ты зеркало, Христа ради.
- Сколько я в гипсе буду? – Спросил больной, когда Палыч водрузил зеркало обратно.
- Может месяц, а может два, – ответил хирург, записывая что-то в тетрадку – это как масть пойдет – И, отложив ее, пристально посмотрел на больного – А ты что, куда-то торопишься.
Славка замотал головой.
- Ну, вот и отдыхай, пока возможность есть. – И прибавил, улыбнувшись – А, может просьбы, какие имеются, жалобы, предложения?
- Я есть хочу.
- Точно, – Палыч стукнул себя полбу – я и забыл, что больной три дня ничего не ел. Сейчас кашу с чаем принесу.
Вскоре он возвратился с миской дымящейся каши, куском хлеба и чаем.
- Покормишь его, Егорыч, – Сказал он, ставя все на табуретку рядом с кроватью – а то мне отлучится надо.
- Не вопрос – Ответил дед Семен и стал устраивать Славку.
- Жуй потихоньку, не части, а то дам ложкой по лбу – Приговаривал дворник, отправляя Славке в рот очередную ложку каши.
Славка хотел было сам взять ложку, но дед Семен не позволил.
- Чем брать-то собрался, гипсом?
- А почему ты сказал, что я твой сын? – Спросил Славка, когда обед был закончен.
- Так тебя было проще устроить к Палычу.
- А что случилось? Почему я здесь?
- Тебя избили. А Палыч знатный штопальщик и костоправ.
- Так, я что, в больнице?
- Нет, ты у Палыча дома. Он ведь не дипломированный доктор, а самоучка. Он, конечно, пытался по молодости учиться, но его выгнали с первого курса, за нарушение дисциплины, так что он, такой же врач, как ты поэт – хороший, но не профессиональный…
- А откуда ты знаешь, какой я поэт? – Удивился Славка.
- Ты Славик, только не волнуйся, – затараторил дед Семен, – это нечаянно вышло. Ты когда сюда попал, я, грешным делом решил, и вещи твои перевезти к Палычу. Вот тряхнул матрац, а тетрадка выпади, да и откройся, ну я глянул – стихи, подобрал, стал читать и зачитался…
- Какой я теперь поэт, – горько усмехнулся Славка – рук-то нет…
- Тяпун тебе на язык! – Прикрикнул на него дворник – Руки, слава Богу, на месте, а что в гипсе, так это до свадьбы заживет.
- До какой еще свадьбы? – Просипел Славка.
Дед Семен смутился, поняв, что сказал что-то не то и попытался исправиться:
- Ну,… до твоей свадьбы… вот… встретишь девушку, полюбишь…и она тебя…
- Да она на меня и смотреть теперь не захочет, больно я ей нужен с такой харей…
- Не уж то и девушка есть? – Удивился дед Семен – А говорил, что родных нет, а тут вдруг бах и девушка. Так, что же мы… – спохватился он – она, верно, ищет тебя…
- Да не ищет меня ни кто, а она тем более…
- Не говори гоп…
- Обидел я ее, дед Семен, сильно обидел. Она меня не простит.
- Если любит – простит – Решительно возразил дед Семен.
- Да, кто меня такого любить будет…
- Ерунду-то не городи – Сказал дворник, стукнув кулаком по табуретке – Сам виноват – чего драться полез?
Славка засопел.
- Да и что ты, красна девица, что бы тебя за лицо любить? Ты вот, ее, что, за красоту неземную, что ли любишь?
Славка ничего не ответил.
- А как хоть зовут–то твою подружку?
- Варя.
2
А жизнь текла своим чередом. Даже после ухода Славки и после смерти Ильи Шура продолжала писать Вареньку. Только теперь сеансы стали редкими и оплата низкой, а требования все выше, но девочка, даже думать не смела, отказываться от работы. Глядя на сестру, Сергей подумал, подумал, да и пошел наниматься в работники к отцу Герасиму.
Когда он появился перед священником, тот не сразу узнал его.
- Что вам угодно, сын мой? – Спросил отец Герасим, отмахиваясь от пришельца, как от назойливой мухи.
- Здравствуйте, отец Герасим, я Сергей, помните меня?
Священник посмотрел куда-то сквозь парня и покачал головой.
- Я Сергей, сын отца Николая.
- Отец Николай… что-то не припоминаю… - забормотал священник, потирая лоб, и вдруг вскрикнул, словно бы его кольнули – А, это того, что уже почти год как на погост свезли? Как же, как же, помню, знатный обед тогда моя Катерина состряпала - Улыбнулся он, закатив глаза, но заметив, что посетитель озирается по сторонам, снова стал серьезен – А собственно, что вам нужно? – Спросил он, пристально глядя на Сергея.
«Еще стащит чего ненароком? – Подумал священник – Не кликнуть ли матушку Катерину или Сашку, что бы доглядели?»
- Я бы хотел служить у вас. Не нужны ли рабочие руки?
«Ишь куда гнет, прохиндей. В работники набивается! Еще и в родственники к покойнику записался! У того же отродясь детей не было. А вдруг как еще и денег попросит? Нет что бы храму на свечки подать, последнюю копейку у попа отнять пытаются! Ироды проклятые – прости Господи»
- Так, что же на счет работы? – Повторил свой вопрос Сергей.
- Не знаю, что вам и сказать, – забормотал отец Герасим, отводя глаза – оно, конечно, помочь надо… так бы еще может и бескорыстно,… уж очень бедно живем, не по силам много платить…
- Сколько – Перебил его парень.
- Ну… тысяч по десять оно в месяц выйдет… - нерешительно пробормотал священник, но заметив удивленный взгляд Сергея, принялся оправдываться – Больше и не могу дать… вы же понимаете – не могу… денег нет… совсем… кругом все так дорого,…(а еще приходят тут разные с улицы и просят чего-то) – чуть не ляпнул он но вовремя осекся.
- Мне семью надо кормить, сестру и мать, можно прибавить…
- Ни как не могу, – развел руками отец Герасим. – Рад бы помочь, всей душой, да денежки-то нет.
- Что же давайте так …
- Давайте, давайте, – у священника заблестели глаза – с завтрашнего дня и приступите. С утра и после вечерней будите полы подтирать, образа протирать, только смотрите, по лицам тряпкой не шоркайте, что бы краска не облезла. Огарки свечей будите собирать в короб, вам матушка выдаст, и смотрите - прибавил он – Как увидите, где свеча еще не совсем догорела и не поплыла сильно, быстро тушите и вынимайте, потом подновим ее и продадим еще раз. И бабкам не давайте особо образа лапать, а то любят лбом потереться, да облизать все и уйти, а ты вытирай за ними. И не забывайте по вечерам запирать двери – ведь у нас все-таки храм, а не проходной двор.
«Что за чушь городит этот старик, – думал Сергей, выходя из церкви – как можно тушить поставленную человеком свечу, просто так, ради выгоды? Разве он не знает, что каждая свеча это просьба? А как можно отгонять людей от икон во время молитвы? Ведь икона не экспонат, а храм не музей, где экскурсовод, что бы успеть рассказать как можно больше гонит ничего не понимающую толпу все дальше все больше запутывая их? Ведь молитва – это разговор с Богом, а не скороговорка? И почему это надо закрывать двери? По какому праву? Ведь отец Николай всегда говорил, что храм – это дом. А дома нас всегда ждут».
3
На следующее утро Сергей повел Варю на очередной сеанс к художнице, но когда девочка как обычно собиралась прощаться с ним у подъезда, удержал ее.
- Варь, давай, ты не будешь сегодня позировать.
Девочка удивленно захлопала глазами.
- Мне нужно поговорить с Шурой, – объяснил молодой человек – это касается Славки.
Варя вздрогнула и молча, опустив голову, пошла следом за братом.
Сергей позвонил. За дверью послышался шум и звонкий голос «Подождите, сейчас иду!»
- Кто там?
- Это я, Шура, Сергей.
Хозяйка открыла не сразу.
- Заходите – Сказала она, даже не взглянув на гостей.
- Здравствуй, Шура.
- Здравствуй - Ответила та и, развернувшись, пошла в сторону студии.
- Постой! – Крикнул Сергей
Женщина замерла, но не обернулась.
- Я хочу поговорить с тобой, это очень важно.
- Важно, – усмехнулась она, оборачиваясь – для кого?
- В первую очередь для нас с Варей.
- Что же, проходите, раз пришли.
Они прошли на кухню.
- Будите что-нибудь? Чай, кофе? – Бросила хозяйка.
- Нет.
- Тогда, что же тебе надо? – Спросила хозяйка, присаживаясь на диванчик напротив гостей.
- Мы ищем Славку. – Ответил Сергей – Может быть, ты знаешь, где он?
- Нет – Быстро ответила женщина – Понятья не имею, где может быть ваш Славка.
- Я знаю, что твой муж организовал ему концерты, может быть, он что-нибудь знает? – Не отставал Сергей
- Мой муж- Хозяйка поморщилась и пристально посмотрела на гостя, словно бы говоря:
«А ведь на его мести мог бы оказаться ты»
- Он знал Илью.
- Илья умер – Сказала Шура так, словно бы дело шло об убитой мухе.
-Мы знаем.
- Так, чего же ты хочешь от меня?
- Помогите нам найти Славу – Не выдержала Варенька – Если Вы не знаете где он, может быть, Вы знаете, где найти Зину, и мы тогда спросим у нее.
Сергей толкнул Варю локтем в бок, но было уже поздно. Услышав это, хозяйка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и еще пристальнее посмотрела на Сергея.
- Шура, это очень важно - Ответил тот – Если ты действительно знаешь, где живет Зина, то помоги нам.
Хозяйка, молча, оторвала листок бумаги и, что-то написав на нем, протянула Сергею.
- Это ее адрес, – сказала она, глядя куда-то мимо гостей – она дома каждый день, можете идти прямо завтра.
- Спасибо тебе, Шура, – Ответил он, пряча бумажку с адресом в карман – и прости меня, если можешь.
- Не за что – Ответила та.
Как только незваные гости покинули ее дом, хозяйка набрала Зину.
- Алло, Зиночка, это Шура.
- Привет, как дела…
- Некогда сейчас, – перебила подруга Зину – Ты можешь завтра уехать из дома?
- А что, что-то случилось?
- Случилось. Ко мне только что приходила та рыжая девчонка, ну ты помнишь, я ее писала…
- А, та, что еще со Славкой приходила. – Вспомнила Зина.
- Да, только теперь ее она пришла с Сергеем.
Собеседница ничего не ответила.
- Они Славку ищут, – продолжала Шура – мне пришлось дать им ваш адрес. Так что если не хочешь с ними встретиться, то уезжай куда–нибудь.
- Хорошо – Пробормотала в ответ подруга и повесила трубку.
4
Сергей с Варей отправились к Зине. Молодой человек хотел отложить этот поход хотя бы на несколько дней, но девочка настаивала, что нужно встреться с Зиной как можно скорее.
- Пойми, Варя, – пытался объяснить брат – мы с ней давно не виделись…
- Ну, вот и встретитесь, – отвечала сестра – ведь ты же сам говорил, что чем скорее мы начнем его искать, тем скорее найдем, ведь так?
- Так.
Конечно, Варенька была права, и Сергей хорошо понимал это. Но когда он начал поиски, то не предполагал, что ему придется встретиться с сестрой.
«Она не так проста – Думал Сергей – Она всегда добивалась своего, всегда была себе на уме. Тем более, сейчас она живет с Гришей, а значит, находится под защитой Антона Григорьевича, а, насколько мне известно, он не особо радушно принял Славку, когда тот пришел к ним. А если так, то мне и подавно не приходится ожидать теплого приема,… а Зина? Ведь она запросто может сдать меня в милицию? Хотя… - он задумался – Десять лет прошло… но, как бы там ни было, –решил он, – а Славку искать надо, и другого пути пока нет»
И он согласился, но просил только об одном, что бы пока он будет разговаривать с Зиной, Варенька будет молчать. Та обещала.
5
И вот они уже стоят на пороге квартиры Тихомировых. Сергей позвонил
- Да, да открываю – Послышался шорох и стук открывающегося замка.
Дверь отварилась. Перед ними стоял человек среднего роста в чистеньком спортивном костюме и тапочках.
- Ну, здравствуй, Гришка.
- А, разве мы с вами знакомы?- Удивился хозяин – Вы, наверное, дверью ошиблись – Прибавил он, и хотел было захлопнуть дверь, перед самым носом Сергея, но тот не позволил и, отстранив хозяина, прошел в дом.
- Да, что вы себе позволяете?! – Закричал Гриша – Что вам надо?! Если вы хотите денег, то мы не занимаемся благотворительностью! Мы ничего не покупаем и ничего не продаем!
- А вот это зря, - сказал Сергей, закрывая дверь и посмотрев на испуганного хозяина, усмехнулся – ты что же, Грих, не узнал меня?
Тот замотал головой.
- Я Серега Захаров, помнишь, на одной улице раньше жили. Неужели не узнал?
- Узнал… – прошептал Гриша и опустился на скамейку в прихожей.
- А раз так, чего не пускаешь?
- Так, ведь, Зины-то нет… - начал оправдываться Гриша.
- А, может я к тебе пришел?
- Зачем это? – Удивился хозяин.
- Скажи, ты Славку, когда в последний раз видел?
Гришка нахмурился:
- Славка… Славка… - шептал он потирая лоб, стараясь припомнить, где он мог слышать это имя.
- Брата своего – Подсказал Сергей.
- Он приходил к вам, его еще отец выгнал – Подсказала Варенька.
Услышав еще чей-то голос, хозяин перевел взгляд с Сергея на Вареньку. Сначала, при виде женщины глаза его заблестели, но заметив, что она страшненькая он решил не тратить на нее время и, скривившись, фыркнул:
- А ты вообще кто такая?
- Я Варя, сестра Сергея и…и,… девушка Славы…
- Девушка, – усмехнулся Гриша, смерив девочку презрительным взглядом – ну, у моего братца и вкус…
- Я тебе сейчас в зубы дам! – Рявкнул Сергей, так что Гришка подскочил, словно ошпаренный, и отпрыгнул в дальний конец коридора.
- Да, что вы от меня хотите, – заскулил он, пятясь в комнату – я ровным счетом ничего не знаю. Это все отец, это он его выгнал. Да он сам виноват, зачем было эти деньги красть…
- Какие еще деньги? – Не понял гость.
- Не знаю, да у отца какие-то, давно, мы тогда еще в пригороде жили.
- А зачем?
- Ну откуда мне знать! – Взвыл Гриша – Что вы меня пытаете?
- А некого больше – Наступал тот – Присядем?
Сергей с Варей опустились на диван в зале, а хозяин присел на стульчик.
- Так что за деньги украл Славка?
Гришка замотал головой и вжался в стул, ожидая, что вот сейчас терпение гостя лопнет, и он как в детстве вскочит и начнет охаживать его тем, что подвернется под руку, но неожиданно на помощи хозяину пришла Варя.
- Я знаю, какие деньги – Сказала она.
- Ты? – Сергей удивленно посмотрел на сестру.
- Он украл деньги, что бы оплатить чьи-то похороны… – Варенька задумалась – Кажется сына Мари Алексеевны…
- Теперь понятно откуда гроб, крест, машина…постой, а ты откуда об этом знаешь?
Варенька смутилась и, опустив глаза, прошептала:
- Я исповедь подслушала…
- Ах, ты дурачка, ты дурачка! А чего молчала? Опять боялась?
Девочка закивала.
- Взгреть бы вас обоих, – заключил Сергей, переводя взгляд с сестры на хозяина, – но одну жалко, а о другого руки марать противно. А ну говори, куда Славка ушел?
- Да, не знаю я, хоть режьте! – Ныл Гриша – Я его и видел-то всего один раз. Знаю только, что в переходе каком-то играет…
- Откуда? – Насторожился Сергей.
- Да, Зинка его там видела, его еще побили тогда, ну и все, не знаю я ничего…
- Говоришь, Зинка видела, – задумался гость – а когда?
- Да полгода назад, а может больше, не знаю я…
-Видели, знаете, говорили с ним, а куда ушел не знаете? Так что ли?
- Да у него узнаешь, – пробурчал Гришка – молчит, волчонок, только глазами сверкает…
- Понятно, - Сергей поднялся – ну, Варь, пойдем, нам здесь больше делать нечего. А ты, – обратился он к хозяину – Передавай привет жене.
- И что теперь? – Спросила Варенька, когда они вышли на улицу.
- Не знаю – Ответил брат.
6
Искать человека в большом городе, что иголку в сене – запустишь руку, сожмешь, вот, что-то кольнуло, а начнешь разбирать лишь труха в руке. Так же и с человеком, вдруг покажется вон он идет, окликнешь, бросишься за ним, схватишь за руку, а обернется – чужой. А бывает, позовешь и на твой голос обернуться тысячи незнакомых тебе людей. И так проходят часы, дни, недели, месяцы, а ты все ищешь, но, никак не можешь отыскать. Ты бродишь по улицам, стучишься в чужие квартиры, во всевозможные конторы, учреждения и задаешь всем один и тот же вопрос: «Скажите, пожалуйста, не знаете ли вы, Тихомирова Вячеслава Антоновича? Молодого человека двадцати семи лет, высокого, худого с черными кудрявыми волосами, бледным лицом и карие глазами, у него еще голос такой хриплый» Но везде был один и тот же ответ «Нет».
-Но, ведь не может быть, что бы человек был, а потом вдруг его не стало, и никто не знал бы кто он и где? – Спросил Сергей в милиции.
- А вы, молодой человек, не кричите, – отвечал дежурный, позевывая – ночь на дворе, все нормальные люди давно спят. Вам что, приспичило? До утра подождать, не можете что ли?
- Да как вы не понимаете, человек пропал…
- Пропал – найдем. – Заверил милиционер и прибавил, разворачивая газету – Может быть, он сам вернется…
- Да он уже полгода как пропал…
- В милицию заявляли?
- Нет.
- Так чего же вы от нас хотите? – Удивился милиционер – Ладно бы еще по горячим следам искали, а так вышел человек полгода назад за хлебушком, а его дружок только спохватился. Так что ли?
- Выходит так… – пробормотал молодой человек
- Вот видите, как оно получается, – он опять зевнул – сами-то, что же не искали?
- Искал…
- А кроме милиции обращались куда-нибудь?
- У родных его нет…
- А в больницы, в морги, наконец, обращались?
- Нет…
- Ну, вот сначала, туда обратитесь, а потом и панику разводите. Может быть, он просто ногу сломал или умер? Вы на кладбище были? – Спросил дежурный.
- Хорошо, я все понял - Процедил Сергей сквозь зубы и вышел, хлопнув дверью.
- И дверьми не хлопай! – Крикнул ему вслед дежурный и снова принялся за оставленную газету.
7
«Вот сволочь, – думал Сергей – Славка и вдруг умер? Нет, шалишь приятель. Да и с чего ему помирать? Здоровье у него вроде нормальное было, не жаловался, ни пил, ни курил,… если только с голоду… нет-нет, этот себя прокормит, в переходах играть будет – не пропадет,… а вдруг его убили?.. Нет, за что его убивать? А главное, кто будет с ним связываться?.. И все же…»
Сергей столкнулся с сестрой в коридоре.
- Ты чего не спишь? – Зашипел он.
- Я тебя ждала. Ну, как?
Сергей молчал.
- Нашел ты его? – Не отставала Варенька – Нашел или нет?
- Нет.
- Так что же теперь будет?
- Теперь ты идешь спать, – сказал брат – Уже очень поздно.
- Утром рано, вечером поздно, – пробурчала девочка – Ты на службе, Мария Алексеевна на кладбище…
- Конечно! – Крикнул вдруг Сергей – Кладбище!
Варенька удивленно посмотрела на брата.
- Завтра, мы с тобой идем на кладбище… – объяснил брат.
- Повидаем отца, – обрадовалась девочка, но тут же нахмурилась – а причем тут Славка?
«А действительно, причем тут Славка? А может, его там и нет? Может, нет могилы? А если есть? Что тогда?»
- Завтра, – ответил брат – все завтра.
8
На кладбище Мария хотела было пойти вместе с братом и сестрой на могилу отца Николая, но Сергей удержал ее.
- Мария Алексеевна, не надо, Варенька с отцом поговорить хотела…
- А ты? – Удивилась женщина.
- Я, Мария Алексеевна, к матери схожу, она там рядом лежит.
- К матери, это хорошо, – сказала Мария и вздохнула, представив, что если бы ее Лешенька был сейчас жив, то и он когда-нибудь пришел бы к ней на могилку и может не один, а с женой и детьми, но вдруг изменилась в лице и, отстранившись от Сергея, пробормотала – так она же…
- Что?- Холодно спросил тот.
- И нечего, Сереженька… ничего… - заговорила она, отводя глаза. – Пойду я. – И, крестясь и приговаривая «чур, меня», побрела прочь.
Сергей нашел сестру у могилы отца.
- Хороший крест люди ему поставили, – сказала Варенька, – на него иной раз птичка сядет, споет, а отец так любил разных птиц и зверей. Он часто по утрам открывал окна в храме и слушал, как они щебечут. Ведь каждая тварь по-своему с Богом говорит. Ведь так?
Брат не ответил, его взгляд приковала соседняя могила:
«Да, давно я у тебя не был, – думал он, – все должно было здесь зарасти и сгинуть, а вот, видно нашелся добрый человек, который ухаживал за твоей могилой. Верно сторож кладбищенский, кому бы еще это делать. – Решил Сергей – И спасибо ему за это…»
- Эй, ты слышишь меня – Спросила Варенька.
- А? Что? – Очнулся брат.
Варенька покачала головой:
- Ты последнее время совсем ничего не слышишь. – Обижено пробурчала она и, кивнув на могилу Аллы, спросила – А это кто? Ты ее знаешь?
- Да…- Сергей хотел, сказать, что это его мать, как вдруг, за их спинами раздался голос:
- Что, нравится?
Брат с сестрой вздрогнули и, обернувшись, увидели перед собой мужика в фуфайке.
- Хороший, говорю, крест, – продолжал тот – кто не придет, все на него любуются.
- Мы не любуемся, – ответил Сергей – мы родственники.
Человек помолчал, а потом снова заговорил сладким, заискивающим голосом:
- Родственники, это хорошо. Вот ведь оно как получилось-то, несчастье-то, какое с нашим батюшкой Николаем приключилось.
- А вы разве знали моего отца? – Удивилась девочка.
- А кто же его не знал? – Отвечал человек, удивившись тому, что у батюшки были дети, но виду не подал, и продолжал, как, ни в чем не бывало – Хороший был батюшка, душевный. Я сам ему крест поставил. – Хвастался он – Сторож я здешний, Иван Никитич Савельев, можно просто Никитич. – Он замолчал, ожидая, что растроганные родственники начнут благодарить и хвалить его работу, но заметив, что те стоят, молча, и вовсе не собираются со слезами на глазах падать ему в ноги, продолжал. – Вот только соседство у него не самое удачное…
- От чего же? – Поинтересовался Сергей.
- Да вон, видите – Кивнул сторож на могилу Аллы.
- Чего же тут не хорошего? – Нахмурился брат – Могила, как могила.
-Эх, молодой человек, молодой человек, – закачал головой Никитич – ничего-то вы не знаете. – И прибавил шепотом, суеверно косясь на надгробье - Могила эта – нехорошая. Говорят, ведьма в ней лежит…
- Кто говорит? – Просипел Сергей, сверкая глазами.
- Да, все говорят – Спокойно ответил тот. – Вон, у любого спросите,… да что далеко ходить, – перебил он сам себя – и я могу сказать, но только то, что от людей слышал, самому-то мне, спасибо Господи, - Никитич перекрестился – не довелось с ней встретиться, с живой, только хоронил, а люди, что знали, многое говорили и все больше злое и недоброе. Да вы не бойтесь, – усмехнулся он, увидев, как побледнела Варенька – умерла, как есть умерла, да и могила заросла давно…
- Чего ты городишь?! – Рявкнул парень – Ничего не заросла, и тренога и оградка, все цело!
- Да, да. – Пробормотал сторож, испугавшись, что Сергей, не дай бог решит, что это он Никитич, не дал этой могиле провалиться – Оно все так. Моя бы воля, не бывать бы этому, не бывать! Срыл бы, как есть, но и коснуться-то этой проклятой могилы боязно… а что подновляли, так не я это, не я, – оправдывался сторож – что же я христианин за могилами нехристей ходить буду? Это все он, нетопырь проклятый, – забормотал он, грозя кому-то кулаком – что бы его на том свете черти крюками драли, что бы ему околеть в болоте, нечистому. Это он все змей шипел, что могилу подновить надо, и сам, своими руками все красил и траву рвал…
- А где его найти? – Спросил Сергей.
- Да, где же его теперь найдешь, урода? – Пожал плечами сторож – Уже полмесяца, как на работу не выходит. А убираться–то некому и в конец все запаршивит,…а с другой стороны, – сказал он, поразмыслив – и хорошо, что пропал. А то все бродил как призрак, да глазами сверкал, как глянет, так в дрожь бросает и голос такой мерзкий…
- Погодите, – перебил сторожа Сергей – голос говорите мерзкий? А выглядел он как?
- Да как-как, как обычный,… - растерялся сторож – длинный, худой как палка, лохматый, а взгляд, ну как…
Никитич задумался, подбирая сравнение.
- Как у волка – Подсказал Сергей.
- Вот-вот, – обрадовался сторож – прямо в точку попали.
- Так, вы знаете, где Слава?! – Воскликнула Варя, но Никитич пропустил ее вопрос мимо ушей.
- Так вот это самый нетопырь недобитый и подновил здесь все, мало я видно его по уху треснул. Ну, ничего, – успокаивал сам себя сторож – теперь его нет…
- Как нет? – Удивился Сергей – Вы же сказали, что он здесь?
- Был, а теперь пропал. А вам-то что?- Буркнул сторож.
- Мы ищем его.
- А, небось, стянул что-нибудь. – Догадался сторож – Так теперь ищи ветра в поле…
- Ничего Слава не стягивал – Обиделась Варя.
- Он наш друг – Объяснил Сергей.
- Друг? – Удивился Никитич – А разве у него есть друзья? Вы, наверное, многого о нем не знаете…
- Я знаю достаточно, – ответил Сергей – Это вы, похоже, плохо его знаете.
- Да и зачем мне его знать, – поморщился сторож – он же самовольничает! Погони всякой кресты ставит! Так и черт с ним, пусть пропадает не жалко. А помрет, так я его вместе с этой кину – Он кивнул на могилу Аллы.
- Не посмеешь! – Рявкнул Сергей – Это тебе не помойная яма, сволочь!
- Чей это вы так горячитесь, – не на шутку испугался сторож, – подумаешь, сказал в запальчивости лишнего, извиняюсь,…а могилу эту и впрямь срыть надо…- прибавил он в надежде, что родственник батюшки сменит гнев на милость.
- Я тебе срою! – Кричал Сергей, наступая на сторожа, – я тебя самого закопаю, если ты, хоть пальцем мою мать тронешь!
- Мать – Прошептал сторож – так она… - он замотал головой и замахал руками.
- Ты меня понял? – Спросил Сергей насмерть перепуганного сторожа.
Тот только кивнул.
- А теперь говори, где может быть Славка.
- Он, вероятно… у Семена…у деда Семена – Исправился он.
- У какого деда Семена?
- На Водной 12а. Там спрашивайте, а мне еще работать надо. – И, не дожидаясь дальнейших вопросов, поковылял прочь бормоча:
- Вот ведь пропасть! Не успел нарадоваться, что нетопырь пропал, так теперь нелегкая принесла ведьменого вы****ка. Что бы ему того света не увидать, а на этом костей не собрать.
- Ну, что стоишь, пошли – Обратился Сергей к сестре, когда сторож ушел.
- Ты сказал, что она, – прошептала Варенька, кивнув на могилу - твоя мать.
- Да, это моя мама.
- И тебе не стыдно?
- А чего мне стыдиться? – Удивился брат – Того, что она меня любила? Или может того, что растила меня? Чего мне стыдиться? Ты скажи.
Варенька молчала.
- Тогда, скорее на Водную – Решил Сергей.
9
Зина с мужем сидели за столом в гостиной.
- Ну, и зачем было меня поднимать среди ночи? – Спросила хозяйка, подливая себе чаю – Нельзя было до утра подождать? Уж если обо мне не думаешь, ты бы о дочках подумал. Чего молчишь-то?
- Да, понимаешь…Зиночка,… тут такое дело…
- Чего мямлишь, говори толком! – Прикрикнула на мужа Зина – Что случилось? Опять волчонок? – Догадалась она.
- Нет, Сергей – Брякнул Гриша.
Зина вздрогнула и выронила из рук чашку и та, упав, покатилась по полу. Муж хотел было поднять ее, но хозяйка удержала его.
- Как Сергей? – Пробормотала Зина, все ниже склоняясь над столом – А ты ничего не перепутал?
- Перепутаешь тут, если он сам назвался. – Обиделся Гриша – И еще эту рыжую с собой притащил.
- Значит вдвоем приходили. А третий?
- Так они же его и искали…
- У нас? – Удивилась Зина
Гриша кивнул.
- Да, а еще Сергей тебя спрашивал – Вспомнил он.
- Меня? – Еще больше удивилась жена – И зачем же это я ему понадобилась? – Усмехнулась она.
- Он думает, что ты знаешь, где Славка.
- Да плевать я хотела на волчонка! – Крикнула Зина, отталкивая сахарницу, – и на брата тоже плевать!- Но, тут же успокоившись, спросила:
- Может быть, им деньги были нужны?
- Может быть, – согласился Гриша – Сергей еще просил тебе привет передать.
- Незачем – Фыркнула жена и спросила, уже без особого интереса – Ну, а эта рыжая, чего?
- Да, про Славку спрашивала. Спал он с ней там что ли, я толком не разобрал. Но она, - прибавил Гриша шепотом – про деньги знает.
- Про какие еще деньги?- Не поняла Зина.
- Ну, про те, что Славка украл у нас. – Объяснил муж – И даже знает, на что он их потратил.
- Тоже мне невидаль! – Отмахнулась хозяйка – Пропил, прогулял, или в карты проиграл. Как будто он еще что-то мог с ними сделать?
- А вот и не угадала – Усмехнулся Гриша, обрадовавшись, что может быть в первый раз в жизни смог заинтриговать жену.
- Помнишь Альку?
- Аленку что ли?
- Нет, того барачного, с которым еще твой брат дрался?
- А, того в которого Алька втрескалась – Вспомнила Зина.
- Его самого, – подтвердил муж – Его еще тогда убили…
- Я помню.- Прошептала Зина – Тогда еще убили моего отца…
- Так вот, - продолжал Гриша – наши денежки теперь лежат у него в могиле…
- Что ты несешь? – Поморщилась жена, – какая еще могила?
- Так ведь его убили, а потом похоронили…
- У попа была собака. Дальше что?
- А то, что похороны оплатил Славка, все, от гроба до попойки. Понимаешь?
- Понимаю… - прошептала Зина и вдруг глаза ее заблестели – так это же очень хорошо, – улыбнулась она – просто отлично.
- Не понимаю…
- Смотри, – принялась объяснять Зина – мой брат убил отца и не был наказан…
- Да ведь он пропал…
- Но, теперь нашелся, да и твой брат нашелся, ну найдется. – Поправилась хозяйка.
- И что?
- А то, что преступники должны сидеть в тюрьме. Вот мы их и посадим, если сунуться, конечно.
- А отец?
- Что отец? – Раздраженно бросила Зина, она уже представляла своего брата и шурина за решеткой, когда Гриша так некстати вспомнил об Антоне Григорьевиче.
- Ведь он может простить Славку…
- Простить? – Усмехнулась жена – Не думаю, он слишком сильно любит меня. – И подлила себе еще чаю.
Зина лежала без сна.
«Гришка слишком глуп и труслив – Думала она, гладя на потолок по которому скользили светлые тени – Он боится своего брата, как огня, да он и Сергея боится. А стоит ли мне, защищенной несчастьями, выпавшими на мою долю бояться их? В детстве меня защищал отец, а теперь защищает его смерть. И ведь все мои несчастья, все беды и горести дело рук двух человек родного брата и волчонка»
- Вот и все, – шептала она – они заплатят. Они оба заплатят. Заплатят за мои страдания, за мое унижение, заплатят за мать, за отца, за все…
Только как это все устроить? Как заставить их мучиться? Как – Зина не знала.
«А ведь Антон Григорьевич того и гляди простит волчонка узнав для чего он деньги крал… и не уж то ни копейки не взял?.. и зачем вообще понадобилось платить за похороны этого парня? На что ему родные? Что-то тут не чисто,… а эта девчонка? И что только волчонок в ней нашел? Дура дурой, да к тому же, еще и уродина…что в ней такого, чего нет во мне?»
Она встала и подошла к зеркалу. Из темного зеркала на нее смотрела стройная женщина с огромными черными глазами и густыми кудрявыми волосами, лежащими по плечам и слегка прикрывавшими небольшую грудь.
«Ну, чем не красавица» - Улыбалась она, оглядев себя.
- Зин, ты, что не спишь? – Послышался сонный голос мужа.
- Сейчас лягу дорогой – Как можно ласковей процедила сквозь зубы жена и, послав воздушный поцелуй своему отражению, вернулась в постель и сладко уснула.
10
- Не подскажешь, где здесь Водная 12? – Спросил Сергей паренька сидевшего на крыльце барака.
- Так ты уже пришел – Ответил тот, даже не взглянув на молодых людей.
- Мне бы… нам бы, – поправился брат, посмотрев на Варю – деда Семена.
- А на что он вам? – Спросил парень – Тоже подзаработать хотите?
- Нет.
- А почему «тоже»? – Поинтересовалась Варя.
- Да, ходят тут всякие, воздух сотрясают, – отмахнулся тот – и сами не работают и другим не дают…
- Мы не наниматься…- перебил парня Сергей, испугавшись, что его рассказ может затянуться.
- Тогда шагайте куда шли, нечего вам тут делать. – Буркнул работник.
- Да мы бы с радостью, – отвечал Сергей, видя, что от этого парня помощи не дождаться - только мы по делу…
- Это тоже не ко мне. – Замахал тот руками – Это меня не касается.
- Да ты выслушай сначала, мы человека одного ищем…
- Это вы тоже не по адресу, – усмехнулся парень – народу у нас много, а вот людей, что-то не видно. Все как есть псы псами, даже волк один был, но наши ему мозги быстро вправили…
- Постой, – перебил его Сергей – кто, говоришь, был?
- Ты че, глухой? Волк, говорю, был.
- Это Слава – Обрадовалась Варенька.
- Может быть и Слава – пожал плечами парень – некогда мне у всякой швали паспорта спрашивать…
- Ладно, занятой человек, давай по порядку. Как выглядел этот волк, откуда взялся?
- Да, как выглядел, как выглядел,… - пробурчал тот – да не помню я, чего пристали?..
- А не помнишь, тогда деда Семена зови.
- Нет его, уехал… - отмахнулся тот, и собирался было идти, как вдруг замер и, обернувшись, пристально посмотрел на Сергея – а ты его, откуда знаешь?
- Никитич рассказал.
- Так ты и Никитича знаешь? – Еще больше удивился тот и спросил, переводя взгляд с Вареньки на Сергея – а вы вообще кто такие?
- Я Сергей, а это Варя…
- Ну и че? А я Гришка.
В это время мимо шел высокий парень в фуфайке. Заметив Гришку разговаривающего с незнакомцами, он направился к ним.
- Это еще кто такие?! – Еще издали крикнул он.
- Да пришли одни, про Волка спрашивают? – Объяснил Гришка, обрадовавшись, что не одному отдуваться придется.
- Про Волка, – нахмурился тот.
- А зачем тебе Волк? – Спросил он Сергея, не обратив ни какого внимания на Варю.
- Да, мы уже пареньку объяснили… - начал, было, Сергей, но новый собеседник перебил его.
- Еще раз объяснишь - не переломишься.
- Ищем мы Славку.
- Ну и ищите – Хмыкнул тот, и хотел было идти, но Сергей удержал его.
- Ты че культяпки-то распускаешь! – Рявкнул парень, вырываясь – Не боишься что огребешь?
- Не боюсь. Драться с тобой я не собираюсь…
- А зря, – усмехнулся парень, подмигивая Гришке – мы бы тебя уделали, мама не горюй.
- Да не хуже чем Волка отходили бы… - подхватил Гришка, но тут же прикусил язык, заметив устремленный на него злой взгляд парня.
- Не понял? – Сказал Сергей, переводя взгляд с одного работника на другого – Чего вы там сделали?
- Да ничего, ничего… - принялся выкручиваться Гришка – дурачились просто… Ром, ну кажи ты им – Взмолился он.
- Да ничего мы Волку не сделали, – с досадой отмахнулся тот – так, поучили уму-разуму…
- Ну и научили? – Заскрипел зубами Сергей, наступая на Ромку.
- «Научили» - Передразнил тот – Будет знать, как людям мешать.
- И чем это он, интересно, вам помешал! – Рявкнул Сергей, сжимая кулаки.
- Не твое дело, не лезь!
- Прекратите уже! Хватит! – Не выдержала Варенька.
- А ты вообще молчи, тебе слова не давали, кнопка!.. – крикнул Ромка, бросая взгляд на Вареньку и вдруг замер уставившись на нее как на заморскую диковинку.
- Ты смотри, Грих, опять она – прошептал начальник, не сводя глаз с девочки.
- Кто? – Не понял тот.
- Да эта Томка Левкина опять…
- Какая еще Томка? – Не понял Сергей.
- Да Левка, парень один, – начал объяснять Гришка, – шалаву притащил, Томку, а та, как две капли воды на твою девчонку похожа.
- Ну, вылитая Томка – Шептал Ромка, оглядывая Вареньку.
Варенька стояла, молча, опустив голову, и решала, что делать, остаться или бежать ведь она уже знала, чем закончится этот разговор.
- Да причем здесь Левка, Томка и Славка? – Допытывался Сергей.
- Да все из–за Волка случилось, – объяснил Гришка – это он все испортил…
- Да уж, совсем ненормальный. – Согласился Ромка – Залетел в барак, схватил ее и попер вон. Заплатил бы и трахал сколько влезет, так нет же, и денег не дал и весь кайф обломал.
Услышав это, Варенька надула губки и засопела. Мысли о том, что Славка спал с какой-то женщиной, да еще такой неприятной, после того, как он спал с ней, была для Вареньки не выносима. Зина это было давно и прошло. Но эта женщина? Теперь, кода она ищет его, не спит, почти не ест. Да как он может? И этого человека она защищала от Зины, от его брата? Нет, теперь все. Ни кого она искать не станет. И даже если он вернется, на порог не пустит. Так то? Но эта Тамара? Она…
А Ромка тем временем продолжал свой рассказ.
- Так мы его и проучили по-свойски, что бы знал…
- Что вы с ним сделали? – Наступал Сергей.
- Да ничего, – отмахнулся Гришка, увидев, что Ромка засучивает рукава – Просто объяснили… да я ума не приложу, чего это Волк взбеленился? Сидели, болтали, а он вдруг как вскочит и в барак…
- А о чем болтали? – Спросил Ромка.
- Да ни о чем, – затараторил Гришка – так, просто…
- От «така» башку не сносит. – Сказал Ромка, вставая рядом с Сергеем – Кались, а то хуже будет.
- Да ничего особенного… - промямлил тот – про Томку рассказал,… про то, как давно она ходит к нам… и все…
- Точно все? – Пытал Ромка.
- Ну, все, не все, а это было…
- Давай подробно.
- Ну, рассказал про беременность ее,… про то дело … Ром, – взмолился Гришка – ну, ты и сам все знаешь.
- И что? – Удивился тот – И из-за этого он в драку полез? Ведь ты говорил, он и не знал Томку?
- Да он что-то про ребенка говорил,… про пятнадцать лет,… да не разобрал я…
- Что ты плетешь? – Рявкнул Ромка, – Какой еще ребенок? Причем тут ребенок?
- Да я почем знаю! – Чуть не плакал тот – Мне вообще без разницы! Спрашивал, жив ли ребенок? Я сказал, что, скорее всего, помер, а он как с цепи сорвался…
- Ничего не понимаю,…а ты? – Спросил Ромка Сергея.
- Я знаю. – Ответила за брата Варенька.
- Ты? – Удивился Сергей.
- Да. Это я ребенок.
- Уж точно не тетенька! – Усмехнулся Ромка.
- Нет, вы не поняли, это я ребенок той Тамары.
- То-то я смотрю, мне твое лицо знакомо… – сказал Ромка, оглядывая Вареньку и вдруг рухнув на землю, покатился, захохотав так, что на глазах выступили слезы.
- Ты че, Ром? – Испугался Гришка.
- Чего ржешь?! – Рявкнул Сергей
- Так он значит из-за нее, – всхлипывал тот – мы-то думали он на халяву хочет,… а Волк у нас выходит рыцарь в блестящих доспехах, честь тещи защищал. – И покатился, хохоча, но вдруг подскочил, получив пинок под зад.
- Чего разлегся, чебергес?!- Прикрикнул на него высокий седой мужик – Нашел место, свинья! А ты чего смотришь? – Прикрикнул он на Гришку – Работы нет что ли?
- Да вот тут люди пришли, Волка ищут…
- Славку говоришь? – Нахмурился он - Иди, работай, я сам с ними разберусь.
- Ну, и кто вы будите? – Обратился дед Семен к Сергею, когда Ромка с Гришкой скрылись из виду.
- Я Сергей, а это Варя – Сказал брат.
Сестра, молча, кивнула.
- И что же вы здесь ищите?
- Деда Семена.
- Вот как? – Усмехнулся старик – И кто же вас сюда послал?
- Нам сторож кладбищенский рассказал, – ответил молодой человек – он сказал, что Славка здесь.
- Был здесь. – Поправил его дед Семен – А теперь он в другом месте.
- Где? – Встрепенулся Сергей.
- Ишь, какие шустрые. – Усмехнулся дворник – А зачем вам Слава?
- Мы вернуть его хотим….
- А чего это вы его сначала выгнали, а теперь вернуть хотите?
- Ни кто его не выгонял… - начал, было, Сергей, но запнулся, вспомнив, что наговорила Славке Варенька и радость Марии Алексеевны.
- Да, я так… просто… - запинаясь на каждом слове, принялась объяснять Варенька – он мне…он меня…
- Он да он! – Пробурчал дед Семен – Человек из-за нее ели живой остался, а она тут мямлит чего-то…
- Что? – Не поняла Варенька.
- Ничего, доченька, ничего… - поспешил исправиться дворник и вдруг стукнул себя полбу – Эт я дурак старый! Ко мне в кой-то веки гости пришли, да еще хорошие такие, а я их на улице, на морозе держу. Давайте ко мне, погреетесь, чаю горячего выпьете, а я пока вам все по порядку расскажу.
И, не дожидаясь ответа, побрел к невысокому домику. Молодые люди, молча, последовали за ним.
- Вот мои хоромы. – Сказал дед Семен, проходя в маленькую комнатку, часть которой была перегорожена сундуком служившим хозяину одновременно столом и кроватью.
- Присаживайтесь, – предложил хозяин, вытаскивая два табурета, – сейчас чаю выпьем. Чаек будите? – Обратился он к гостям.
- Будим – Ответил Сергей, присаживаясь за стол и кивая сестре на другой табурет.
- Ну, я тогда пока воды наберу, а Сережа мне вентиль открыть поможет. – И, подмигнув парню, продолжал – А ты, Варенька пока тут посиди в тепле, а мы скоро.
11
У колонки Сергей хотел было сразу начать качать, но дед Семен удержал его.
- Не спеши, чего суетишься?
- Так Варя там одна…
- Не чего с ней в моем доме не случиться. Не сунуться эти дармоеды туда. Ты вот мне лучше что скажи, – он немного помолчал и спросил, пристально глядя на гостя – ну, вот найдете вы Славу, а после? Что делать станете?
- Не знаю… я не думал об этом… прощения попрошу, наверное…
- Это правильно, – одобрил его дворник, но тут же, как будто погрустнел и поинтересовался – а вы с Варей вместе за ним пойдете, или, может, она здесь подождет?
- Конечно с нами! – Удивился Сергей вопросу дворника – Раз она до тебя со мной дошла, то и дальше пойдет, я не оставлю ее одну с этими придурками.
- Что верно, то верно, – согласился старик и вздохнул – оставить девочку ни как нельзя, а с собой брать боязно…
- От чего же? – Испугался гость – Со Славкой что-то? В тюрьме?..
- Тяпун тебе на язык! – Сплюнул дед Семен – Не дай то Бог, ты что!
- Так что же тогда?
- Да понимаешь…не уследил я за ним, вот он и полез куда не надо…
- Это про Томку что ли? – Догадался Сергей.
- Да про нее, про нее непутную. Повезло ей припадашной быть, а то давно бы забыла у меня дорогу сюда! – Погрозил он кулаком невидимой Томке – Это из–за нее он в драку-то полез.
- Да слышал я это уже… – с раздражением отмахнулся гость.
- А ты не перебивай старых, – заворчал хозяин – слышал звон, да не знаешь где он. Что вот ты знаешь? Что он драться полез? Это знаешь? А что его тут уделали до кровавых соплей, это знаешь? Что он чуть не окочурился провалявшись ночь на холоде? Что еле отошел? Знаешь?
Сергей во все глаза глядел на деда Семена и не мог поверить. Как же так? Ведь он обошел весь город, все больницы, морги, отделения милиции, но там никто даже не слышал о Славке, и вот теперь, когда он потерял всякую надежду, появляется этот человек, этот дед Семен и пытается убедить его, что Славка был избит и теперь находится в больнице, а может быть и в морге.
- Нет, – замотал головой Сергей, отходя от дворника – быть такого, не может! Я же лично обошел все больницы, и даже морги. Не было там Славки. Слышите, не было!
- Слышу – Спокойно отвечал дед Семен, набирая воду в чайник – Не там ты искал, парень. В моргах его нет, это верно, да и в больницах то же, потому как он на одной квартирке сейчас…
- Так чего же мы ждем! – Заторопился Сергей – Пойдемте скорее!..
- Не спеши, – удержал его хозяин – если ты помнишь Славку, таким, каким он ушел от вас, то увидев его теперь, не узнаешь.- И вздохнув, добавил – В швах он и обе руки в гипсах. Я тебе вот что советую, – сказал он – если все-таки пойдешь за ним, не бери девочку с собой – испугается. Лучше потом, когда швы снимут… да потом лучше
- Варя не согласится, – покачал головой Сергей, делая вид, что пропустил мимо ушей замечания деда Семена, по-поводу Славкиной внешности – очень уж она хочет увидеть его.
- А ты подумал, хочет ли он, что бы она его таким видела? Беспомощного?
- Нет, мы пойдем вместе – Стоял на своем Сергей.
- Как знаешь – Пробурчал хозяин и побрел к дому с полным чайником.
12
За чаем пошел совсем другой разговор. Дед Семен, как ни в чем небывало расспрашивал Вареньку, о том кто она, откуда, где живет, чем занимается, а та спокойно отвечала ему.
- Так ты, значит, и есть, Варенька, дочь отца Николая? – Спросил дворник, отхлебнув чаю.
- Да. А откуда вы знаете? – Удивилась девочка.
- Я отца твоего знал. Хороший был батюшка, душевный.
- Да…- еле слышно прошептала Варенька и всхлипнула.
- Ну, чего накуксилась?- Улыбнулся дед Семен – Что было то прошло, что случилось того не исправить. – И спросил – А теперь, где живешь? Слышал я, в бараке каком-то?
- Да, – еще больше удивилась девочка – у Марии Алексеевны мы живем. – И с недоверием посмотрев на старика, спросила – А откуда вы все это знаете?
- От Славы, девочка, от Славы.
Варя покраснела и склонила голову над чашкой. А ее собеседник спокойно продолжал:
- Он мне много о вас рассказывал. Не все конечно. – Быстро поправился дед Семен, заметив, что Варенька слегка вздрогнула и еще ниже склонилась над чашкой. – Говорил, какая ты красивая…
- Не может быть – Твердо сказала Варенька и прямо взглянула на собеседника.
- От чего же не может? – Усмехнулся тот, – очень даже может. Да ты в зеркало-то на себя посмотри, красавица…
- Не надо, – перебила его девочка, – я и так знаю, какая я и если Слава… - она запнулась – Если Слава так думает, то только по тому… - она снова запнулась. – Он ошибается.
- Ну не знаю… - протянул дед Семен и вдруг, как бы невзначай обронил – Сам-то он неказистый какой-то, все молчит…
- Да нет же, вы его совсем не знаете!
Дед Семен глянул на Вареньку и глазам своим не поверил, слезы высохли, глаза блестят, на щеках румянец, а голос твердый, точь в точь, как у отца Николая.
- Он хороший, он очень хороший, он добрый, ласковый и такой красивый…
«Ну-ну» - думал дед Семен.
- Тоже мне красавца нашла! – Усмехнулся он, – Худой как палка, а морда, что у волка и глаза так и зыркают…
- Да нет же, – с жаром возразила девушка, – ни какой он не волк, он человек…
- Ну ладно, будь, по-твоему – Сдался дед Семен.
- А, когда мы к нему пойдем?
- Скоро девочка, скоро, – ответил хозяин, подливая себе кипятка – Вот сейчас чайку попьем, согреемся и пойдем.
Сергей, молча, пил чай:
«Теперь все наладиться» - Думал он – «Самое страшное позади. Славка жив, а это самое главное. И скоро мы встретимся. И тогда все будет хорошо»
Он еще не знал, что будет дальше, но посчитал, что хуже быть уже не может.
- Холодает, –сказал хозяин выглянув за окно – вот тебе и осень, что зима. – И с надеждой добавил – Может не пойдем сегодня, замерзните?
- Нет сегодня, – настаивала Варенька – мы тепло одеты.
- Будь, по-вашему – Вздохнул дед Семен и стал одеваться.
13
Палыч жил на соседней улице.
- А почему именно к нему? – Спросил Сергей.
- Да, просто близко было и не так сложно, как в больницу. - Объяснил дворник - А руки у Палыча золотые, он ведь раньше на врача учился, не закончил.
- От чего же?
- Да, кто его знает? Вроде как характерами с преподавателями не сошлись, вот и бросил. Диплома нет, а без него в больницу не берут. Так и живет – днем гардеробщик в цирке, а вечером хирург. Да вот мы уже и пришли.
Хирург жил на первом этаже. Дед Семен постучал.
- Кто там? – Послышалось из-за двери.
- Открывай, Палыч, это я, Егорыч.
Дверь распахнулась, и перед ними предстал невысокий рыжеволосый мужик в поношенной майке и закатанных до колен штанах.
- Не, Егорыч, предупреждать же надо, – заворчал он – я тут уборку затеял, а ты гостей тащишь…
- Какая еще уборка? – Удивился дед Семен – Тебе же за Славой смотреть надо.
- Да посмотришь за ним, – пробурчал Палыч, отходя от двери и пропуская гостей – отошел всего-то ничего, возвращаюсь, глядь, а он уже вскочил и давай вещи искать.
- А ты что?
- А что я? – Начал оправдываться хирург – Ему бы еще болеть и болеть, так нет же, запротестовал, идти ему видите ли надо! Ну, надо так надо. Я ему не мать и не нянька. – Прибавил он, заметив, что друг собирается что-то возразить – Он большой мальчик и сам может решить, что ему делать…
- Так он ушел? – Перебил его Сергей.
- Ну да, собрался и ушел. Я же говорю, прямо в швах и с гипсами…
- Какие швы? Какой гипс? – Испугалась Варенька.
Сергей с дедом Семеном молчали.
- Что случилось? – Спросила девочка, переводя взгляд с брата на дворника – Почему вы молчите?
- Да ничего особенного не случилось, девушка, – принялся объяснять Палыч, подтирая пол – просто однажды ночью Егорыч притащил ко мне полуживого парня, ну попросту, говоря тело. А я, как доктор Франкинштейн, собрал все кусочки его, сшил, а потом оживил. Вы «Франкинштейна» читали?
- Нет – Заплакала Варенька.
- Какой к черту Франкинштейн! – Рявкнул брат – Ты чего городишь?! Какие кусочки?!
- Кожи – Пояснил Палыч.
Не помня себя от злости, молодой человек схватил хирурга за грудки и затряс крича:
- Куда он ушел?! Куда черт тебя дери он ушел?!
- Не знаю! – Верещал не на шутку испугавшийся хозяин, пытаясь высвободиться – Он не сказал, деньги забрал и ушел!
- Куда? – Орал Сергей.
- Да, не знаю я!
Варенька плакала на плече у деда Семена, а тот как мог, пытался успокоить парня.
- Успокойся, Сергей. Ушел и ушел. Найдем…
- Найдем! – Крикнул тот, отталкивая Палыча – Где найдем? Я уже месяц ищу его по всему городу, и вот когда почти нашел, мне говорят, извините он ушел, а куда мы не знаем! А может вы просто обманули меня?! Может быть, Славки здесь никогда не было, а?!
- Нет, Сергей, я сам принес его сюда и Палыч лечил его.
- Да, – подтвердил хирург, отходя за кушетку, где, как ему казалось, Сергей не должен был его достать,– а теперь он ушел и забрал заработанные деньги…
- А это что? – Кивнул дед Семен на несколько помятых бумажек на письменном столе.
- Эти он не взял, дурак. Я ему все деньги отдал, сколько ты оставил, – божился Палыч – а этот что-то там подсчитал и разделил на две кучки. Большую часть, конечно, забрал, а эти оставил и засобирался куда-то. Я пытался разузнать, куда, да зачем, но он только и сказал «мне надо» и ушел.
- А сколько он взял? – Спросил Сергей.
- Да я почем знаю, - отмахнулся хозяин – я чужие деньги не считаю.
- Так может, оставшиеся посчитать? – Предложил дворник – Он заработал тысячи три, и я ему еще пять подкинул, как компенсацию за ущерб, а здесь – Он пересчитал бумажки – Одна осталась.
- Значит семь, – прошептал Сергей – все сходится.
- Что сходиться? – Не поняла Варенька.
- Да все, разве вы не понимаете! – Улыбнулся Сергей, но увидев удивленный взгляд доктора и дворника, махнул на них рукой и принялся обуваться.
Варенька хотела пойти с ним, но брат не позволил.
- Нечего тебе по морозу шататься. Дед Семен, – обратился он к дворнику – приглядите за ней.
- Конечно, пригляжу, – согласился тот и прибавил – так, может, домой отвести? Где вы живете?
- К Марии… - начал объяснять Сергей и вдруг хлопнул себя полбу – Мы же Марии Алексеевне ничего не сказали. Она волнуется, наверное. Ну, ничего, Варя адрес знает, она вас проводит, а мне бежать надо…
- Да куда ты так летишь, словно на пожар? – Удивился дед Семен.
- К сестре – Крикнул Сергей, выбегая на площадку.
Варенька кинулась было за ним, но дед Семен не пустил ее.
- Ты -то куда собралась?
- Как вы не понимаете! – Задыхаясь, кричала Варенька – Он пошел к ним! Там она!
- Успокойся, – дед Семен обнял девочку – успокойся, мы сейчас с тобой спать ляжем.
- Нет, – плакала она – я хочу к Сергею! Ему надо помочь!
- Успокойся, ты ничего не сможешь сделать в таком состоянии. Ты устала, тебе поспать надо. А не пойти ли нам к Марии? – Предложил дворник –Сергей говорил, что она волнуется.
Варенька закивала и принялась вытирать слезы.
- Что же бывай Палыч, – махнул другу дед Семен – ты уж извини за такой налет.
- Да уж ничего, привык. – Отмахнулся тот – Давайте, бегите, пока трамваи ходят.
- Ну, веди, Варенька. – Сказал старик.
И мужчина с девочкой покинули квартиру хирурга, продолжившего прибираться и про себя костерить сумасшедшего пациента и его друзей.
14
Мария сидела на кухне и плакала. Когда раздался стук в дверь, она опрометью кинулась открывать.
- Варенька, - заплакала она, обнимая девочку – разве так можно? Ушли неизвестно куда, пропали, бросили меня одну среди могил.
- Простите… - повторяла Варенька, пытаясь высвободиться из объятий женщины.
Но, Мария Алексеевна не скоро отпустила ее.
- Замерзла, небось? – Приговаривала она, ощупывая девочку – Промокла, снег-то какой! – Но вдруг, опомнилась – Чего же, я вас в дверях держу? Проходите, я сейчас чайку согрею. Сереж… - хотела обратиться она к молодому человеку, но так и остановилась, вместо Сергея перед ней стоял невысокий худощавый старик в бушлате.
- Здравствуйте, Мария Алексеевна – Улыбнулся он.
- Здравствуйте… - пробормотала она в ответ – А вы кто такой?
- Я –то? – Усмехнулся пришелец – Семен Егорович Черепанов, дворник, живу неподалеку. Вот, – он кивнул на Вареньку, – девочку вашу привел, что бы ни заплутала.
- А где же Сережа?
- Он, Мария Алексеевна, Славу пошел искать, а меня попросила Варю проводить.
- Славу – Поморщилась хозяйка, но вдруг спохватилась – Ой, пойду, чай поставлю. А вы проходите, проходите! – Прокричала она из коридора.
За чаем сидели, молча, каждый думал о своем:
«Опять этот Славка, – досадовала Мария – что бы его сдуло проклятого!»
«Эх, Славка, Славка, – качал головой дед Семен – вот учишь тебя, учишь…»
«Где же ты Славочка, где же ты Сереженька? Зачем вы меня бросили?»
15
Когда Мария поговорив с сыном, вернулась на могилу отца Николая, там уже никого не было.
«Где же они?» - Удивилась женщина и принялась звать детей.
- Чего кричите, барышня? – Раздался за ее спиной сиплый голос.
Мария вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял старик в фуфайке.
- Чего шумите, спрашиваю? – Повторил он.
- Ой, простите, – прошептала Мария – я вот, детей ищу. Может быть, видели, мальчика, такого, невысокого, темненького и с ним девочку рыженькую…
- Видел тут пацана с девчонкой рыжей, на могилу к отцу Николаю приходили…
- Точно, они – Обрадовалась женщина.
- Так они ушли, полчаса назад.
- Как ушли? – Удивилась Мария.
- Известно, как, ногами – Пробормотал Никитич.
- А вы не подскажите, куда? – Спросила она, решив, что возможно, Сергей с Варенькой, постояв на могиле отца Николая, пошли за ней и, не найдя Лешенькину могилку, заплутали на кладбище.
- Точно не скажу… – нахмурился сторож – А так, конечно знаю, нетопыря они пошли искать.
- Кого? – Не поняла Мария.
- Да был тут один поганец, – процедил он сквозь зубы – знакомый им оказался, вот они и пошли его искать.- И искоса поглядев на женщину, спросил – А вы что, то же его знаете?
- Нет, – поспешила успокоить сторожа Мария – а, в какую сторону они направились?
- За ворота – Буркнул сторож и пошел прочь.
А женщина направилась к дому в надежде, что может быть, сторож что-нибудь напутал и Варенька с Сергеем ждут ее дома. Но, дом оказался пуст. Хозяйка прошла на кухню и сев за стол принялась ждать, больше ей ничего не осталось.
16
- Варенька, а не пора ли тебе спать? – Заметила Мария.
- Нет- Ответила та вставая из за стола и подходя к окну.
- Варенька, надо поспать, – сказал дед Семен – Утро вечера мудренее. А завтра глядишь, и Сергей со Славой вернуться…
- Правда? – Улыбнулась Варенька, глядя в глаза старику.
- Не знаю,… надеюсь,… но ты иди, поспи, а как только они придут, я тебя разбужу.
- Обещаете?
- Честное, пионерское – Усмехнулся дед Семен.
Когда они остались одни, хозяйка попеняла гостю.
- Чего это вы, Семен Егорович, обнадеживаете ее, зачем? А если он не вернется(дай Бог), что мы тогда ей скажем?
- Вернуться, Мария Алексеевна, вернуться. Сегодня ли, завтра ли через неделю, но вернуться. А если даже и нет, спать, ведь все равно надо.– И прибавил, покачав головой – Ведь она измоталась вся, лица на девочки нет…
- Что верно, то верно, – вздохнула Мария, подливая гостю чай, – а все из-за чудовища этого проклятущего.
- Это вы Славу так? – Удивился дед Семен.
- А кого же? Ведь это все из-за него. Не было бы его, как бы мы зажили тогда. – Прибавила она, мечтательно закатывая глаза.
- А разве с ним плохо было?
- Видно совсем вы его не знаете, – покачала головой хозяйка, – он ведь кроме себя никого не видит и не слышит, точно он один на свете, словно на нем все держится. А что он хорошего в жизни сделал? Да ничего. Мать в могилу свел, отца обокрал, да еще невесту брата изнасиловал…
- Слухами земля полнится, Мария Алексеевна. Я не знаю того Славу, о котором вы говорите, я знаю совсем другого, человека доброго, смелого и немного безрассудного. Вы не справедливы к нему, он ведь еще ребенок…
- Он чудовище и, должна заметить, он давно уже не ребенок.
- А, Веря, она, выходит то же уже не ребенок?
- Ну, Варенька совсем другое дело, – улыбнулась Мария – она девочка добрая, беззащитная. А этот волчонок, – прибавила она полушепотом – все время смотрит на нее, так и шныряет за ней глазами.
- Конечно, – усмехнулся дед Семен – Слава любит Варю…
- Еще чего навыдумывали! Любит! – Засмеялась хозяйка, но тут же снова перешла на шепот, вспомнив, что Варенька спит. – Да он кроме себя вообще никого не любит и его никто не любит. За что его любить?
- Ошибаетесь, Мария Алексеевна, его Варя любит.
- Она маленькая и многого не понимает…
- А как же Сергей? Он ведь то же любит Славу.
- Сергей? – Удивилась хозяйка – Нет, этого не может быть, он сам выгнал его и правильно сделал.
- А зачем же, по-вашему, он его тогда ищет? – Прищурился гость.
- Может отомстить хочет…
- Вы сами-то хоть понимаете что говорите? – Удивился дед Семен – По-моему, чего-чего, а уж мести Слава точно не заслуживает. Да, он во многом был не прав, но он раскаивается…
- Волк надел овечью шкуру – Отмахнулась Мария.
- И все же вы не справедливы, – покачал головой гость – Славе сейчас очень плохо. Да, не скрою, он и сам во многом виноват, и может быть получил по заслугам, но все- таки, по-человечески его жалко.
- Нашли, кого жалеть.
- Он чуть не умер…
- Чуть не умер, – злорадно прошипела хозяйка – а кто пожалел моего мальчика, когда он умирал? Кто помог ему? А ведь он мог быть сейчас со мной, живой и здоровый. Но люди, «добрые люди», почему-то решили, что ему нужно умереть. Так почему же ваш, Слава, не помог моему Лешеньке, если он такой добрый? Где он был, когда эти изверги измывались над моим сыном! – И, уронив голову на стол, зарыдала.
- Что вы, успокойтесь – Приговаривал дед Семен, гладя ее по голове.
- Почему… почему… - рыдала Мария – почему, Лешенька умер, а этот волчонок живет?...
- Бросьте, грех это, людям смерти желать. Вот, вытрите слезы – Сказал он, протягивая хозяйке полотенце.
- А что же мне с ним делать? – Упавшим голосом пробормотала женщина.
- Любить…
- Да за что?..
- Просто.
17
Сергей позвонил в квартиру Тихомировых. Долго никто не открывал.
«Неужели я ошибся? – Испугался молодой человек – И Славка не пошел домой? Так куда же он тогда пошел с этими деньгами?..»
Но, не успел он подумать об этом, как за дверью послышался шорох и сонный женский голос забормотал, открывая дверь:
- Гриш, чего так поздно? Еще и трезвонишь. Опять ключи забыл?..
И на пороге появилась заспанная женщина в халатике.
- Здравствуй, Зина.
Услышав незнакомый голос, хозяйка взглянула на пришельца и, увидев брата, отшатнулась и хотела захлопнуть дверь, но тот успел поставить ногу в притвор. Зина бросилась в комнату. Сергей прошел в квартиру и захлопнул дверь.
- Зина, – позвал он из коридора – Зина? – Повторил он.
Ответа не было.
Сергей разулся, снял куртку и прошел в гостиную. Сестра стояла возле журнального столика и лихорадочно пыталась набрать 02, но все время ошибалась.
- Черт знает, что! – Бросила она, наконец, трубку и, взглянув на брата, вошедшего в зал, произнесла, как можно сдержаннее и спокойнее:
-Зачем пришел?
- Извини, что так поздно, Зин, я ищу Славу…
- Славку, здесь? – Усмехнулась сестра – Разве ты не знаешь, что ему запрещено здесь появляться?
- Я не знал о запрете, – нахмурился Сергей - он собирался вернуть деньги, которые взял у отца.
- Деньги? – Улыбнулась Зина и глаза ее на мгновение вспыхнули, но тут же снова потухли – Ты хотел сказать те, которые он украл – Холодно заметила она.
- Не все ли равно?
Зина замотала головой.
- Значит и я, по-твоему, украл?
- Ты вор и убийца, – процедила она сквозь зубы – ты убил моего отца.
- Я пытался спасти Альку, и ты знаешь об этом. – Просипел Сергей.
Они стояли друг против друга по разные стороны стола готовые в любую секунду броситься брат на сестру, а та прочь.
- Но ты убил, ни в чем не повинного человека. Ведь он же не сам убивал этого барачного?
- Он убил нашу мать.
- Нашу мать? – Желчно усмехнулась хозяйка, – с каких это пор она стала нашей матерью?
- Я многое узнал и понял за эти годы, многое пересмотрел…
- Я тоже многое пересмотрела, –улыбнулась Зина – Я начала новую жизнь.
- И в этой твоей новой жизни мне места нет? – Спросил брат, заранее зная ответ.
Зина молчала.
- Ну, я, наверное, пойду… - засобирался, было, Сергей, но Зина удержала его.
- Может чаю?
Брат молчал.
- Неужели ты даже чаю со мной не выпьешь? – Обиделась сестра – Разве ты торопишься?
- Нет… от чего же?.. давай. – Согласился Сергей удивленный такой резкой переменой настроения сестры.
- Вот и прекрасно, – улыбнулась та, – я сейчас все принесу, а ты посиди пока.
И, оставив брата в гостиной, прошла на кухню.
На кухне она дрожащими руками набрала полный чайник и, поставив его кипятиться, достала из шкафчика над плиткой коробочку с лекарствами.
- Не то, не то… – шептала она, отбрасывая в сторону таблетки от головы и живота.
Все эти баночки, коробочки, пластыри и бинты, которые обычно с такой тщательностью были разложены рачительной хозяйкой, теперь летели на пол и раскатывались по углам. Все падало, сыпалось, текло, пока Зина, взгромоздившись на стул, шарила рукой по самой верхней полке шкафчика. Но вот она нашла, то, что искала и аккуратно, что бы, ни порвать и не просыпать вытащила и положила на стол пакетик с надписью «Крысомор».
Эту отраву, еще месяц назад купил Антон Григорьевич и собирался отвезти на дачу, что бы потравить мышей, но в суматохе сборов позабыл. И вот теперь этот самый пакетик держала в руках его невестка. Зина долго стояла, теребя его, смотреть на крысу, изображенную на нем, не было сил, такая она было страшная, вероятно, что бы борцу с грызунами было не так жалко этих маленьких пушистых зверьков. Он рассыпает содержимое пакетика по углам и станет ждать, что будет, хотя прекрасно знает, что на следующий день он придет с пустым мешком и возле каждой кучки найдет по парочке околевших крыс. Он поднимет их за хвосты, покидает в мешок и выбросит на помойку, а потом вернется, и насыплет новые кучки, что бы на следующий день снова прийти собирать трупы.
Зина высыпала несколько гранул на дно чашки и, заварив чай, перемешала его, что бы растворить гранулы. Она смотрела, как они окружаться в чае и вспоминала отца, свою свадьбу с Гришей, свои ссоры с братом, его драку с барачным, его болезнь…и Зина уже хотела вылить отраву в раковину, но вместо этого помыла руки и налив себе чаю вернулась в зал.
- А вот и чай – Улыбнулась она, отводя глаза.
- Прекрасно – Сергей взял чашку и хотел уже отхлебнуть, но вдруг замер, глядя в нее.
«Ну?!» - Чуть не вырвалось у Зины, но она сдержалась и, опустившись на диван, стала ждать, глядя на брата со страхом и надеждой.
«Выпей, – молила она – Выпей и все закончится. Моим мучениям придет конец. Я отомщу, – думала она – Ты поплатишься. Ты должен умереть, должен. Да пей же ты, черт возьми!» - Чуть не крикнула она.
Когда Сергей совершенно неожиданно для сестры поставил чашку на стол.
Он уже собирался отхлебнуть, как вдруг по поверхности пошла рябь и тихий голос произнес:
- И волк волка давит, и ворон ворона клюет. Не пей Сереженька, не пей сыночек.
- Почему ты не пьешь? – Спросила Зина – Чай не нравится?
Сергей молчал.
- Горячо, что ли? Или сахара мало? – Как можно ласковее спросила сестра.
«Пей, пей!» - Молили ее глаза.
-Не ней Сереженька, не пей сыночек! –Умоляла мать.
- Да, что ты увидел в этой чашке?!
Сергей молчал.
- Тогда, давай чай пить – Сказала сестра и отхлебнула из своей чашки.
«Что же делать? – Думал Сергей – Сказать, что он не будет? Почему? Яд? А как доказать, что в чашке яд? Кто ему об этом сказал? Мать? Глупо. Что станет делать Зина? Действовать открыто? Кинется на него и насильно вольет в рот ему эту отраву? Ведь кроме них в доме никого нет,… а может быть, она просто вызовет милицию, и его посадят? Или может она уже их вызвала?..»
В этот момент раздался звонок в дверь.
- Ну, кто там еще – Проворчала Зина и пошла открывать.
Сергей последовал за ней оставив чашку с отравой на столе.
- Кто там?–Спросила хозяйка.
- Откройте, это я, Слава – Донеслось из-за двери.
- А Гриши нет дома…
- Открывай, – сказал брат – Он, то же чаю хочет.
18
- Вот сам и открывай – сказала сестра и пошла прочь от двери.
Хозяйка вернулась в зал, набрала мужа и, быстро прошептав: «Пришел Сергей, быстро возвращайтесь», опустилась на диван, но тут же вскочила и прошла на кухню, постояла у окна и направилась в детскую. Там она опустилась на стул рядом с двухэтажной кроватью.
«Что же делать?– Лихорадочно соображала Зина – Куда бежать?... прятаться? Слишком поздно. Просить прощения? Плакать? Умолять? Кого? Брата, хладнокровно зарубившего родного отца? Или волчонка? Они и раньше-то ни в грош ее не ставили, а теперь и подавно. Куда там! Вон, какими стали,… если бы только Гриша с Антоном Григорьевичем поскорее вернулись… »
Зина уже поняла, что брат не собирается пить чай, а значит, его надо просто задержать. Это была бы не проблема если бы он был один, но теперь их двое и они могут уйти или того хуже, что-нибудь сделать ей.
«И надо было притащиться этому волчонку? Сидел бы со своей рыжей дурой, так ведь нет, принесла нелегкая! Что же мне теперь с ним делать?.. Ну, как бы там ни было, – решила хозяйка – надо идти к ним, пока они сами ко мне не пришли»
Сергей открыл дверь и отшатнулся, увидев Славку.
- Что, похорошел? – Просипел тот.
- Кошмар… - Сергей хотел было обнять его, но тот не позволил.
- Не надо, прости, я и так еле стою…
- Проходи - Сергей посторонился, пропуская Славку в квартиру.
- Нет, я лучше сразу, позови отца.
- А нет ни кого кроме Зинки.
- Тогда в карманы ко мне залезь – Попросил Славка.
Сергей засунул руки в передние карманы Славиных брюк и вытащил ворох смятых бумажек.
- Это долг – Пояснил тот.
Сергей молчал.
- Я пойду.
- Куда это? – Удивился Сергей - Ночь на дворе.
- Уже светает.
- Тогда пойдем хоть с хозяйкой попрощаемся – Злобно усмехнулся Сергей и направился в комнаты.
Когда Зина вернулась в зал, то застала брата и Славку мирно беседующими. Их видимое спокойствие и покорность, с которой они ждали ее, придала хозяйке уверенности, тем более что с минуты на минуту должны были приехать родные. Уж они-то не дадут ее в обиду.
- Ой, Слава, это ты? Здравствуй, – поморщилась она – тебя прямо не узнать.
- Что, похорошел? – Усмехнулся он.
«Еще и издевается, урод проклятый».
И сделав вид, что пропустила вопрос мимо ушей, продолжила:
- Жаль, что Антона Григорьевича с Гришей дома нет, они бы обрадовались таким гостям.
- Да, они бы обрадовались, – согласился Славка – Особенно отец.
Зина удивленно посмотрела на него.
- Я деньги принес, те, что украл, – объяснил он – Вон там, на столе.
«И это все?!» - Чуть не вырвалось у хозяйки, когда она увидела небольшую стопочку мятых бумажек.
А сколько было разговоров, сколько ругани, сколько проклятий посылала ее свекровь на голову своего сына! А из-за чего? Из-за какой-то ничтожной кучки бумажек? Да что на них теперь купишь?!
- Спасибо Слава, – пробормотала Зина, с трудом сдерживая отвращение к внешности гостя, – конечно, я все передам.
- Может чаю? – Спросила она.
При этих словах Сергей вздрогнул и с ужасом посмотрел на Славку.
- От чего бы и нет, – согласился тот – только вот незадача – как же я буду пить? – Спросил он, оглядывая свои загипсованные руки.
- Я тебе соломинку дам – Ласково улыбнулась Зина.
«Только выпей волчара поганый».
И она уже собиралась идти за новой чашкой с ядом, как вдруг услышала за своей спиной звон и остановилась. На секунду ей показалось, что это звенит у нее в ушах, но вот звон превратился в хриплый голос, сказавший:
- Прости, я разбил чашку.
- Что? – Прошептала Зина, оборачиваясь.
- Я чашку разбил, нечаянно, – повторил Славка – прости, я сейчас все уберу – Он нагнулся, пытаясь собрать осколки, но руки не слушались его.
Зина долго смотрела на него, потом перевела взгляд на брата, пытавшегося скрыть улыбку и, не выдержав, крикнула:
- Что ты натворил, урод?!
Славка оставил чашку и, поднявшись с дивана, удивленно уставился на хозяйку. От прежнего спокойствия на лице не осталось и следа – лицо пошло пятнами, глаза горят – истинная фурия.
- Чего вылупился, волчара?! – Не помня себя от злости, кричала Зина – Ты ведь это специально сделал, мне назло!
- Я всего лишь разбил чашку, – спокойно сказал он – прости.
- «Прости» - Передразнила хозяйка – У тебя на все одно слово – прости: Ой, простите, я не знал, что вам будет больно! Простите, я не знал, что спать с девушкой брата не хорошо! Простите, я не знал, что нельзя выгонять человека в дождь на улицу! Извините, я не знал, что нельзя бить девушек! Простите, я обокрал своих родителей! Да, к несчастью свел свою мать в могилу, ах извините, какая неприятность…
- Зина, прекрати немедленно! – Крикнул Сергей, поднимаясь с дивана.
- А ты тоже хорош! – Обернулась она к брату – Ты же у нас тоже белый и пушистый, чистенький, добренький! Что же ты такой хороший отца родного зарезал?! Зачем ты меня обездолил?! Ведь это по твоей вине я осталась сиротой! Это по твоей милости я живу теперь здесь, в этом доме, с этими мужем и свекром, содержанкой без работы и денег!
- Ты же сама так захотела, разве нет? – Спросил брат.
- Сама! А разве ты, разве вы оставили мне выбор?! – Спросила она, глядя на Славку – Что ты сверкаешь глазами, волчонок?! – Крикнула она, подходя к нему – Что, думаешь, я сошла с ума?! Так ты думаешь?! Отвечай!
- Нет, – ответил Славка – я о тебе вообще не думаю.
- Конечно, ты думаешь об этой мелкой рыжей дуре! Но, - усмехнулась Зина, презрительно глядя на Славку – ты ей не нужен. Да и кому ты вообще нужен такой?! Ты и прежде-то был уродом, а теперь и подавно.
Славка молчал.
- Прекрати, Зина, довольно… - попытался вмешаться брат.
- Перестань затыкать мне рот! Прекрати указывать мне, что делать! Я уже не маленькая и сама знаю, что и кому говорить! Это мой дом и я здесь хозяйка!..
- Вообще-то это дом моего отца…
- Что? – Усмехнулась Зина – Отца вспомнил? А думал ли ты о нем, когда деньги крал? Думал ли когда издевался надо мной? Думал ли когда убивал в лесу Аленку?..
- Что? – Удивился он – А разве это была не твоя идея?
- О чем это вы? – Спросил Сергей, переводя взгляд со Славки на сестру.
- А как-то давно твоя сестра опросила меня Алену припугнуть. Вот мы с Гришкой и помогли. Сначала думали просто припугнем девчонку, не может пнем пару раз, а она как давай нас раскидывать на право и на лево. А оптом еще оказалось, что нас бабка какая-то видела. Слухи поползли. Богомолки местные на Аленку ополчились, ну а Алька защитил ее. Те, конечно, не простили ему. Ну, а дальше ты и сам знаешь.
- И это все ты сделала? – Прошептал брат, глядя на Зину – Ты или нет?! Отвечай! – Крикнул он.
Зина молчала, испугано гладя на брата.
- Да, как ты могла, гадина! Это же ты всех убила!
- Никого я не убивала! – Закричала та, заливаясь слезами – Я никого не убивала! Слышишь! Это все ты! – Кинулась она с кулаками на Славку – Зачем ты пришел?! Ты всю жизнь мне сломал! Почему ты не мог просто провалиться?! Умереть, наконец! Умереть!- Кричала она и вдруг, схватив вазу, стоявшую на столе, ударила Славку по лицу. Тот пошатнулся и упал навзничь.
- Ты что наделала, дура! – Крикнул Сергей, отталкивая сестру и бросаясь к Славке.
- Слава, ты меня слышишь, Слава – Шептал он, склонившись над парнем.
- Прекрасно! – Всплеснула руками Зина – Ты еще целоваться с ним начни!
- И начну, если надо будет! – Рявкнул брат – Звони в скорую, быстрее!
Зина не шелохнулась, она стояла как вкопанная, глядя на Славку.
- Чего стоишь столбом, шевелись!
- Я его убила?..
- Нет, шевелись!
Дрожащими руками Зина набрала 03. На другом конце провода раздался сонный голос:
- Дежурная слушает.
- У нас… человек лежит… - запинаясь, начала объяснять Зина.
- Послушайте, милочка, вы знаете который час?
- Да, но… - Сергей вырвал у сестры трубку:
- Послушайте, человек умирает, адрес…
- Успокойтесь, молодой человек, что вы так нервничаете. Вот начнется рабочий день, тогда и разберемся…
- Да вы че, обалдели?! – Рявкнул Сергей – Человек умирает!
- Не грубите. – Сказала дежурная – Люди каждый день умирают и что?
- А то! – Закричал Сергей – Что если он ласты склеит, я тебе шавка руки-ноги повырву!
- Что вы себе позволяете?! – Закудахтала женщина.
Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, если бы возмущавшуюся дежурную не услышал молодой врач проходивший мимо.
- Что случилось, Анна Сергеевна?
- Да вот, звонят всякие, человек говорят, у них умирает.
- Человек умирает? Адрес!
Он взял трубку.
- Врач Иванов слушает, диктуйте адрес.
- Площадь Маяковского 15а, квартира 10.
- Выезжаем – Ответил врач.
- Едут, – сообщил Сергей, складывая трубку и опускаясь на пол рядом со Славкой – Скорее бы.
Зина, молча, плакала.
19
Сергей сидел под шуршащей лампой напротив регистратуры. В коридоре было тепло и пусто, из людей только он, да медсестра за стойкой регистратуры. Женщина долго что-то писала, наконец, громыхнула ящичком, потянулась, зевнула и, поправив шапочку, уставилась на Сергея.
- Вам чего, молодой человек?
- Ничего.
- Так чего же вы здесь сидите? – Удивилась она.
- Жду, когда операция закончится.
- Ой, – отмахнулась медсестра, – нашли чего ждать! Не известно еще, когда Никита Семенович закончит. Шли бы лучше домой.
- Нет, я подожду.
- Ну, ждите, раз хочется. – Ответила женщина и снова, склонившись над своими бумажками, спросила – А человек то хоть с чем?
- С головой.
- Тогда ничего страшного, – успокоила она, – к нам люди чуть ли не каждый день с головой поступают, бывает спасаем.
- Да, конечно, люди каждый день умирают.
- Что вы сказали? – Переспросила медсестра.
- Я говорю, люди каждый день умирают.
- Вот-вот – Согласилась она, снова возвращаясь к своим бумагам.
- Вам бы с таким отношением не в больнице, а в морге или в зале прощания работать.
- Что вы себе позволяете! – Закудахтала женщина – Как вы смеете?! Да я сейчас главврача позову!
- Зовите, мне то что – Пожал плечами Сергей.
Медсестра хотела было еще что-то сказать, но не успела, дверь операционной открылась, и оттуда вышел молодой человек в маске и, оглядевшись по сторонам, подошел к Сергею.
- Это вы с больным Тихомировым? – Спросил он.
- А что с ним? – Испугался тот.
- Да все нормально, операция прошла успешно, так что недельки через две будет как новенький.
- Спасибо вам, доктор. – Сказал Сергей и, собирался было уже идти, на радость сонной медсестре, но врач задержал его.
- Постойте – Окликнул он парня – Этого, Тихомирова… в общем, кто его зашивал?
- А, так это, Палыч.
- А он, в какой больнице работает?
- Да ни в какой. Он на квартире своей работает – Ответил Сергей и спросил, пристально глядя на врача – Что, что-то не так?
- Скорее наоборот, – улыбнулся тот, – у этого Палыча, руки золотые, отлично заштопал. Ну, до свидания, – сказал он – а брата через неделю заберете.
Сергей хотел было сказать, что Славка ему не брат, но не сказал.
20
Зина сидела с ногами в кресле и, глядя на кучку бумажек лежавших на столе, пыталась осознать, то, что с ней произошло. Они только что пыталась отравить брата и чуть не убила брата своего мужа.
«Что же теперь будет? Хорошо еще, что волчонок разбил эту проклятую чашку. И зачем я только сделала это?.. а что бы было, если бы Сергей все-таки выпил этот чай?»
И она содрогнулась, представив себе, как брат корчится на полу, как цепляется за ковер, за диван, за жизнь и, проклиная ее, умирает. Да, он должен проклинать ее.
Зина была абсолютно уверена, что брат ненавидит ее, ненавидел тогда, в детстве и ненавидит теперь, может быть даже еще сильнее, чем она его. Все это правильно, так и должно было быть, он не должен был приходить, не должен был доверять ей, не должен был пить… но вот уж чего она ни как не могла понять, так это почему это Сергей так переживает за волчонка? Да, кто он ему, в конце концов?! – Никто. Тогда как она его единственная сестра, единственная родственница! А он, вместо того что бы переживать за нее, заботиться о ней, носится с этой рыжей дурой и волчонком. Развел там себе теремок и радуется! А о родной сестре даже и не вспоминает.
И женщина даже не подумала, что отчасти сама была виновата во всем этом. Что она сама очень хотела забыть свою прежнюю жизнь: своего брата, эту страшную историю с отцом, свою мать, Славку. Ведь она первая отвернулась от них в тот день, когда в последний раз пришла в дом отца за наследством. А что же она делала с того дня, до сегодняшнего вечера – всю жизнь? Хотела отомстить? И вот она отомстила. А что теперь?
- Ничего не вышло – Прошептала она и вдруг выпрямившись, опустила ноги.
«Ничего не вышло – все остались живы. А раз все живы, то возможно ничего и не было… да, конечно это был всего лишь сон, просто дурной сон, но вот она очнулась и теперь все снова как раньше, все хорошо…» И, поддавшись этому самообману, женщина вскочила, но увидев осколки валявшиеся на полу снова опустилась в кресло – нет, это был не сон.
Зина хотела собрать осколки, но тут в дверь позвонили, и она пошла открывать.
- Это мы, Зиночка – Послышался голос Гриши.
Хозяйка дрожащими руками открыла дверь и бросилась на шею к мужу.
- Мама, мамочка! – Кричала Катя, прыгая вокруг них – Почему ты все время папу обнимаешь? Обними меня!
- И меня! – Кричала Полина, отталкивая сестру – Я тоже хочу!
- Нет, сначала меня!
- Тихо, успокойтесь! – Сказал Антон Григорьевич, проходя и закрывая за собой дверь – Не видите, мама устала. – И усмехнувшись, схватил Полину за нос – А ну, нос, марш в ванную!
- Побежали! – Крикнула Катя.
И они вместе, скинув ботинки и курточки, побежали умываться. Когда внучки ушли, Антон Григорьевич обратился к невестке, все еще продолжавшей обнимать мужа.
- Так, кто ты говоришь, приходил?
- Да, Сергей приходил, папа, – ответил Гриша – Зина же говорила, ты что, не помнишь?
- Понятно – Ответил тот и, сняв пальто, прошел в зал.
«Сергей значит, а ты не пришел. – Он опутался на диван – Конечно, я же прогнал тебя, зачем тебе возвращаться? Что тебе здесь делать? Кому ты здесь нужен? Кто тебя здесь ждет?..» - И на глазах его выступили слезы.
- Ты что, папа? – Удивился сын, увидев его плачущим.
- Ничего, все нормально, – ответил тот, поднимаясь – пойду, умоюсь и девочкам почитаю, а ты пока жену успокой.
- Хорошо – Ответил Гриша, и хотел было вернуться к жене, как вдруг его взгляд привлекли деньги, лежавшие на столе.
- О, пап, это ты положил?
- Что? – Не понял тот.
- Да вот, деньги – Гриша поднял со стола несколько бумажек.
- Я ничего не оставлял – Ответил Антон Григорьевич, возвращаясь в комнату.
- Ну, не Зина же их оставила? – Усмехнулся Гриша - Может, заходил кто?
– Зина! – Крикнул он жену.
- Иду – Ответила та и, вбежав в комнату, замерла, увидев мужа с пачкой денег в руках.
- Зина, откуда это? – Спросил он.
«Вот и все. Теперь точно все. Все убрала. Думала, как выкрутиться, а про самое главное, деньги, оставила на видном месте. Дура!»
- Зина? – Позвал Гриша.
Она посмотрела на мужа, потом на свекра. Они стоят и ждут, что она скажет. А что сказать? Соврать? – Но, что? Сказать правду? – Но как?
- Это… - неуверенно начала Зина – Это… брат принес.
- Сергей? – Удивился Гриша
- Нет… не Сергей… - еле слышно сказала она - Это Слава принес.
- Слава? – Испугался Гриша – А зачем?
- Не знаю – Пожала плечами Зина.
- Не важно – Сказал Антон Григорьевич и, взяв деньги у сына, положил их обратно на стол.
- А, кому он деньги –то принес? – Допытывался Гриша.
- Антону Григорьевичу, долг – Объяснила жена.
- А, - улыбнулся муж, – это те, что он украл…
- Молчи! – Прикрикнул на него отец.
- Да, я молчу… - принялся оправдываться тот – я просто так сказал,… все же знают…
- Тем более, – сухо сказал Антон Григорьевич и обратился к невестке:
- Так, значит и Вячеслав заходил?
Зина в ответ только кивнула.
- А, чего же не дождался?
- Ему идти надо было… - опустив глаза, забормотала Зина, – он не мог остаться… потому что… - она осеклась.
- Почему?
Она подняла глаза и вздрогнула, увидев устремленный на себя пристальный взгляд свекра.
- Так почему? – Повторил он свой вопрос.
- Я не виновата! – Заплакала Зина, опускаясь на пол. – Я не знаю, как это вышло! Простите меня!..
- Да, что случилось?! – Испугался Антон Григорьевич – Зиночка, на тебе лица нет!
- Я не виновата! – Причитала она – Он сам упал…
- Кто упал? – Не понял Гриша – Сергей?
- Слава, – прохлопала Зина – он упал и потерял сознание,… он весь в швах был… руки в гипсе…
- Где он сейчас?! – Крикнул отец.
- Не знаю, мы скорую вызвали, и Сергей с ним уехал.
- Ты куда? – Спросил Гриша, увидев, что отец снова надел плащ.
- В больницу.
- В какую еще больницу?
- В районную, его не могли далеко увезти, – отвечал тот, обуваясь – и кстати, - прибавил он, – ты, идешь со мной.
- Я? – Удивился сын.
- Конечно, он же твой брат.
21
Сергей быстро шел по заснеженной улице. Рассвело. По небу разносился колокольный звон, но вот его заглушил стон заводского гудка и медленно стуча, покатила темная электричка, неся людей сквозь тьму в свет, на работу. Он свернул на знакомую улицу, взбежал на запорошенное снегом крыльцо и постучал. Дверь открыла Мария:
- Ой, Сереженька, наконец-то! – Плакала она, кутаясь в шаль – А мы уже заждались тебя.
И, заметив, что он один спросила:
- А, разве, этот не с тобой?
- Мария Алексеевна, скажите, – спросил он - Варя спит?
- Какой спит?! – Вздохнула хозяйка – Всю ночь мается, то приляжет, то вскочит и к окошку, не идете ли, и все шепчет чего-то…
- Пусть шепчет.
- А, этот-то где? – Не отставала Мария.
- Славка в больнице – Ответил Сергей, разуваясь.
- Ничего не понимаю, – пробормотала та, – какая больница?
- Вы только не волнуйтесь, – поспешил успокоить ее молодой человек – с ним все будет хорошо. Врач сказал, что операция успешно прошла…
- Операция! – Вскрикнула Мария – Бедная Варенька!..
- И почему это я бедная? – Спросила девушка, выходя из комнаты.
Сергей с Марией молчали.
- Сережа, а почему ты один? – Варенька огляделась по сторонам – Где Слава? Он что, не захотел придти?
Брат молчал.
- Скажи, он испугался, да? Он знает, что я знаю какой он теперь? Он не хочет меня видеть? Да скажи ты хоть что-нибудь, не молчи! – Не выдержала она.
На ее крик из кухни выбежал дед Семен:
- Что за шум, а драки нет?! – Усмехнулся он и, увидев Сергея, спросил:
- Ну, как Слава?
Сергей молчал. Вот они все стоят перед ним сейчас, как и тогда в этом же самом коридоре и снова ждут, от него известей о близком человеке. А что он им скажет? Какую весть он опять принес? И он, глядя на деда Семена и, ища в нем поддержки как в самом старшем, ответил:
- Слава в больнице…
- Так пойдем скорее к нему! – Заторопила брата Варенька.
- Варь…боюсь еще рано…- попытался остановить ее Сергей – Его только через неделю можно будет…
- Ничего, – решил дед Семен – пусть рано, главное, что не поздно.- И подмигнул девочке – Собирайся, попрыгунья.
- Я сейчас! – Крикнула она и побежала одеваться.
- Зачем? – Спросил Сергей, когда Варенька ушла.
- Я думаю, это его порадует – Улыбнулся дворник.
- Раньше вы другое говорили?
- Так-то раньше было…
- Но, он же ее не увидит, его же прооперировали, – сказала Мария – так, чего ради ребенка по морозу таскать?
- Увидеть не увидит, а приятно ему будет, я уверен, – решил дед Семен – пусть сходит.
- А, делайте, как знаете! - Махнула рукой хозяйка и пошла на кухню.
22
В больнице, Сергей хотел было сразу пройти в палаты, миновав регистратуру, но бдительная медсестра задержала его.
- А вы куда, молодой человек? – Спросила она поднимаясь.
- Мне нужен врач Иванов, не знаю, как зовут, он брата моего оперировал.
И увидев, что женщина взялась за какие-то бумаги добавил:
- Его вчера привезли, Тихомиров фамилия.
- Тихомиров, Тихомиров – Бормотала та, перекладывая бумажки.
- А, нету, вашего Тихомирова, – сказала она, откладывая последнюю, – вчера увезли.
- Как, уже выписали? – Обрадовался молодой человек.
- Почему это, выписали? – Удивилась медсестра – В морг отправили.
- Как в морг? – Не понял Сергей – Зачем?
- Так он же умер – Спокойно ответила она.
- Умер… - прошептала Варенька и, опустившись на кушетку, зарыдала.
- Да он не мог умереть! – Кричал Сергей, пытаясь заглянуть в бумажки, которые медсестра принялась любовно раскладывать по стопочкам – Дайте сюда, я сам посмотрю!
- Пожалуйста, смотрите – Хмыкнула та, протягивая ему стопку бумаг.
Сергей принялся копаться в них, пытаясь отыскать знакомую фамилию. Бумаги мялись, рвались, летели на пол, он топтался по ним ногами, Варенька плакала на плече у деда Семена, а тот, обнимая ее, тихо шептал, что все будет хорошо, хотя отлично понимал, что в том, что сейчас происходит, нет ничего хорошего.
- Тихомиров, – прошептал Сергей и поглядел на графу с заключением врача, где черным по белому значилось – смерть в результате остановки сердца.
- Ну, что, довольны? – Сказала медсестра – Верните все на место.
Он уже собирался отдать листок женщине, как вдруг еще раз взглянув в него, остановился:
- Подождите! – Крикнул Сергей – Это не наш Тихомиров!
- Что значит не ваш? – Удивилась та.
- Ну, тут же написано Тихомиров В.Л. – Сказал он, показывая ей листок – А наш В.А.
- Ну и что?
- А то, что Тихомиров В.А., как следует из вашего же заключения, жив и здоров и умирать не собирается.
- Подумаешь – Пожала плечами медсестра и снова принялась заниматься своими бумажками.
- Варя! – Крикнул Сергей – Славка живой!
Девочка подняла на брата заплаканные глаза, и вдруг снова, уткнувшись в плечо деду Семену, зарыдала.
- Ну, а теперь чего ревешь, дура?
-От счастья вероятно – Решил дворник.
- Так, куда нам? – Спросил Сергей медсестру.
- Прямо по коридору, а потом на право, – ответила та, не отрываясь от своих бумажек – там вас брат с отцом уже ждут.
- Какой отец? – Не понял Сергей.
- Ну, ваш, наверное.
Сергей хотел было сказать, что его отец уж точно не может его здесь ждать, но промолчал и, поблагодарив медсестру, вернулся к деду Семену и Вареньке.
- Ну, идем?
- Куда?
- К Славкиной палате, дальше нас все равно пока не пустят. - Сказал он и направился вперед по коридору, а сестра с дворником последовали за ним.
На кушетке, у двери в палату Сергей увидел Антона Григорьевича с сыном.
- Здравствуйте – Поздоровался он с Антоном Григорьевичем, даже не взглянув на Гришку, подпрыгнувшего на кушетке.
- Здравствуйте – Ответил отец Славки и, пристально посмотрев на Сергея, спросил:
- А разве мы с вам знакомы?
- Да, я Захаров Сергей, брат вашей невестки.
- Зины, – Антон Григорьевич вздохнул – что же, присаживайтесь – Сказал он, пододвигаясь к сыну, что бы освободить место парню.
- Спасибо, я постою.
- Зачем ты здесь? – Спросил он.
- Я пришел проведать Славку, точнее мы, пришли – Поправился он, увидев Вареньку и деда Семена.
- Кто вы? – спросил отец Славки, удивленно глядя на девочку и пожилого человека – Я вас не знаю.
- Я дед Семен, – представился дворник – а это – он указал на Вареньку – Варя, дочь отца Николая.
- А, причем тут мой сын?
- Как же? – Удивилась девочка – Он же… я же … он мой…
- Твой? – Усмехнулся Антон Григорьевич и снисходительно прибавил – Девочка, о чем ты, глупенькая? Ты же его совсем не знаешь?
- Нет, это вы его не знаете – Решительно сказала она.
- Девочка, – пытался вразумить он ее, – ты еще многого не понимаешь, но пройдет время, и ты уведешь какой он…
- Я и так знаю, что он хороший – стаяла на своем Варенька.
«Ах, если бы ты была права» - вздохнул Антон Григорьевич – Нет, он хам, он вор…
- Мне казалось, Славка все вернул? – Удивился Сергей – Разве не так?
- Так-то оно так, – ответил Антон Григорьевич, – но, он же крал…
- А вы хоть знаете, на что ему нужны были эти деньги? – Спросил Сергей – Вы помните Альку?
- Альку? – Задумался тот – Алену?
- Нет, Алексея.
- Это тот, который умер- Вспомнил он.
Гришка сидел как на иголках.
«Что же теперь будет? – Думал он – А если Сергей расскажет, как он ему не помог? Как потом быть? Как выкрутиться?»
- Да, его добрые люди убили. – Напомнил Сергей.
- Ты ошибаешься, – сказал Антон Григорьевич, – они хотели его спасти, тогда ведь еще погиб ваш с Зиной отец, когда пытался спасти этого парня.
- Нет, – твердо сказал Сергей – мой отец помогал убивать ни в чем не повинного человека! Он шел там и выл вместе со всей этой шайкой!..
- Это все случилось из-за Алены, – пытался объяснить и оправдать все произошедшее Славкин отец, – ведь она была ведьмой…
- Нет, она не ведьма. Настоящая ведьма это Зина.
- Ты не в праве так говорить о своей сестре, она хорошая женщина.
- Она ненавидела Славу… - попыталась вмешаться Варенька, но Антон Григорьевич перебил ее.
- И правильно, - сказал он, – как подумаю, что ей пришлось пережить из-за него, бедняжке…
- А то, что он чуть не погиб по ее вине? Это как? Случайность? – Спросил Сергей.
- Что? – Не понял тот.
- Она вам разве не сказала, как встретила меня ядовитым чайком? И если бы ваш сын случайно не перевернул кружку, то может быть, меня бы уже не было в живых.
- Какой еще яд? – Испугался Антон Григорьевич – Гриша, о чем он?
Сын только плечами пожал.
- Она, наверное, говорила вам, что Славка упал и ударился.
- Да, – ответил он, - так и было.
- Не совсем. Она его вазой стукнула, он равновесие потерял и упал.
- Но, зачем ей бить его? – Недоумевал Антон Григорьевич.
- Ну, вы же сами сказали, что он ей много зла сделал, вот она и решила отомстить.
- Нет, Зина не могла. – Покачал головой Славкин отец – Да, она его не любила, но на убийство она не способна. Да нет же, она так любит нашу семью. А как она заботилась о Вере, царство ей небесное! На кладбище чуть ли не каждый день ходила, цветы носила, а однажды я пришел к Верочке, а у нее на могилке веточка рябины лежит. Я сначала было подумал, что это Гриша положил, а оказалось Зиночка…
- Ветка рябины? – Сказал дед Семен – Так это ни Гриша и не Зина, это Славик. Мне Никитич, сторож кладбищенский рассказывал, что видел, как тот на рябину лазил. Я тогда подумал – зачем? А теперь понял, это он матери на могилку собирал.
- Слава? –Удивился тот.
- Да, он же дворником там работал.
- Дворником?
- Да вы не переживайте, – успокаивал его дед Семен – вот поправится, может снова играть начнет.
Антон Григорьевич ничего не ответил. Он, молча, отошел в сторону и, отвернувшись ото всех, стал делать вид, что разглядывает какой-то стенд. Но он ничего не видел, глаза его были полны слез, а в ушах звенел голос сына:
« Прости меня, отец»
«Что мне стоило тогда простить его? Но, кто же, мог знать, что может так случиться, что и прощать будет некого? Думал проучить и вот… Старый дурак!»
Часть 5
1
Славка очнулся глубокой ночью.
«Где я? Неужели опять у Палыча? Почему?» - Он хотел подняться, но не смог и, уронив голову на подушку, застонал.
- Слава? – Донеслось из темноты.
- Где я? – Просипел больной.
- В больнице, – ответил человек и передвинулся со стулом к кровати, так что бы Славка мог видеть его.
- Серега, – простонал тот – что ты здесь делаешь?
- Жду, когда ты очнешься, но я, кажется, заснул. – Сказал он, потягиваясь и потирая кулаком глаза – Проси.
- Ничего.- Ответил тот - А почему я здесь?
- Разве ты ничего не помнишь? – Испугался Сергей.
- Я помню, что Зина меня ударила…
- Да и не вспоминай.
- А ты как же?
- Живой, как видишь – Усмехнулся тот.
Славка помолчал немного и, собравшись с силами, спросил:
- А, как же теперь быть? Я же так ничего и не исправил. Деньги не вернул. Отца…- он запнулся.
- Да забудь ты уже об этих распроклятых деньгах! – Плюнул Сергей – Отец тебя давно простил. Он, как только узнал, что ты в больнице, первым к тебе прибежал.
- Зачем?
- Видно сильно ты головой ударился, – вздохнул тот – Ты же его сын.
Лицо больного на мгновение просветлело, но вдруг опять стало сумрачным:
- Сереж, - Сказал он - я все время думал и никак не мог понять одного: почему, когда ни кто вокруг мне не верил, когда все гнали меня, ты один всегда помогал мне. Ты приютил меня, ты защитил меня от этой сумасшедшей матушки, ты не дал мне умереть, отвез меня в больницу, а теперь еще сидишь со мной? Почему?
- Все очень просто, – смутился Сергей, – я… благодарен тебе… за то, что ты… сделал для меня – ведь это ты опрокинул ту чашку.
- Это была случайность…
- Но, ведь это ты подновил надгробие на могилах Алены и моей матери.
- Это была моя работа.
- А тебе не приходило в голову, – сказал он, с нежностью глядя в глаза больного – что я могу просто любить тебя, как человека, как друга, как брата, в конце концов.
- За что? – Зашмыгал носом Славка.
- За то, что ты есть – Ответил друг.
2
Сергей пришел в церковь, что бы убрать за прихожанами, отслужившими утреню. Он собрал огарки, счистил восковые наплывы, и уже принялся протирать пол, как вдруг услышал за своей спиной голос отца Герасима:
- Ну, что, явился, не запылился?!
- Здравствуйте – Ответил молодой человек, продолжая заниматься уборкой.
Поняв, что Сергей не собирается бросать своего дела и бежать к нему, что бы коснуться его руки, прикрикнул на него:
- Три тщательнее, лодырь, что бы разводов ни оставалось! – И хотел было удалиться к себе, но, решив, что этого маловато, поучительно добавил:
- Нельзя отлынивать от работы, молодой человек, это большой грех.
- Простите, отец Герасим, – сказал Сергей, выжимая тряпку – у меня была уважительная причина, я был рядом с больным другом. Я не мог покинуть его. Ведь покинуть нуждающегося в твоей помощи это больший грех, чем грязный пол? Разве не так?
«Такой же еретик как отец Николай» - Подумал тот и поучительно заметил:
- Самый страшный грех, это не повиновение… - он хотел сказать «мне», но вовремя одумался:
- Всякая тварь должна повиноваться своему господину…
- Но вы не мой господин, а я не тварь – Отвечал Сергей, протирая под иконой Спасителя.
- Да, но… я твой…работодатель, – нашелся тот, – а ты, раб божий!
- Я не раб, – сказал парень, поднимаясь – я его дитя.
- Да, как ты смеешь сравнивать себя со Спасителем! – Вскричал отец Герасим – Богохульник!
Лицо священника налилось кровью, глаза засверкали и он, не помня себя, в бешенстве схватил ведро, из которого Сергей мыл пол, и запустил ему в голову. Но, случилось что-то необъяснимое: ведро, не долетев какого-нибудь сантиметра до лица молодого человека, вдруг зависло в воздухе и, круто изменив направление, сбило кадило висевшее перед образом Богородицы и, описав круг по храму, рухнуло за алтарь.
Отец Герасим стоял как громом пораженный.
«Что за дьявольщина?» – Подумал он, и хотел было кликнуть на помощь, но не смог произнести не слова, язык отказывался слушаться его, хотел поднять руку и не смог, они словно отсохли и болтались как плети.
«Что со мной?» – Испугался священник и, забыв про своего Бога, бросился к матушке на кухню.
А Сергей пошел прочь из храма.
Он шел по дворам, по пустынным улицам, вдоль домов и из каждого раскрытого окна до него доносились звуки музыки, толи пела песня про вольный ветер, или вопрошала пустоту, есть ли здесь еще хоть кто-то, и рассказывала о бездомном человеке и соглашалась, что истина чего-то да стоит.
3
В больнице было пусто – выходной день. Все процедуры уже закончились, и теперь больные мирно отдыхали лежа на своих койках.
- Вы к кому, молодой человек? – Спросила медсестра.
- К Тихомирову.
- А, это к музыканту, – сказала та. – Идите, может он хоть при вас бренчать перестанет.
- Разве он играет? – Удивился Сергей.
- Каждый день, – вздохнула женщина, – ему отец гитару принес.
Еще на подходе к палате он услышал музыку и, тихонько отворив дверь, увидел Славку сидевшего на стуле лицом к окну. Он обнимал гитару и тихо пел: «Давай вернемся, в прокуренной кухне осталось вино… слышишь, давай, брат, вернемся, еще осталось вино…»