Музыка перестала играть. Она, улыбаясь, пошла к бару. Он же сел на сцену. Последнии аккорды, который издала гитара, до сих пор рикошетил от бетонных стен подвального клуба, создавая эхо.
Он, звали его Антон, прижался спиной к колонке. Он смотрел на потолок своего клуба, на лампу, тускло мигавшую и почти что не дававшую света.
- Будешь? – она, Ольга, вернулась от бара с какой-то газировкой.
- Это вредно – Антон все не открывал взгляд от лампы
- Ну да, от газводы у тебя умереть очень много шансов, особенно сейчас – развеселилась Ольга.
Он не обратил внимания. Все так же смотрел на лампу:
- Почему его не отключили?
- Кого?
- Электричество – глаза уже начинали немного уставать – Почему оно работает? Мы сидим целую неделю, а оно идет. Ты же помнишь ощущения, когда бомбануло. И после этого осталось что-то, что дает нам ток?
Ольга и вправду помнила. Странная волна, как будто пришедшая откуда-то изнутри, из глубины сознания, но, в то же время, прошедшая в окружающем мире. Шум с звенящей тишиной, темнота со светом, секунда и сутки – все как будто смешалось. В тот день она напросилась в клуб с Антоном. Ей нравился его клуб, там было интересно. Они приехали раньше всех и, как только зашли, ощутили это. Ольга не знала, что это было, но узнавать ей не хотелось. От воспоминаний её даже начало подташнивать.
- Зачем ты об этом спрашиваешь? - она всегда пыталась не замечать проблем, особенно сейчас. Она сложила руки на груди и зло смотрела на него – Хочешь увидеть, что там? Выйди. Твой охранник уже выходил.
Антон, наконец – то оторвал взгляд от лампы. Самое поскудное для него было ,что он даже не помни имя охранника. Тот пришел минут через 10 после этого. Он кое-как спустился по лестнице, падая на последних ступеньках. Антон хотел отвести его в свой кабинет, но тот что-то бормотал и никак ни на что не реагировал. Вскоре его начало рвать, кожа покраснела и опухла, начала подниматься температура. Ольга сказала, что это лучевая болезнь и что тут не помочь. Дальнейшее Антон пытался не вспоминать. Он просто закрыл железную дверь, являющуюся входом. Он выглядывал наружу и на секунду поднял голову. Небольшая лестница, ведущая сразу на улицу, навес и серое, пепельное небо, какое бывает вечером, когда небо затянуто тучами и вот-вот разразиться буря. Но не лето, не ясным утром.
- Не думай об этом – она поставила газировку на пол – просто включи свою чертову музыку и пойдем танцевать.
Он так и сделал. Нажал кнопку на пульте и музыка снова начала играть, барабаны шумели, еле слышно звенел бас, гитары, словно ревущие звери.
Она, смеясь, выскочила в середину зала и начала танцевать. Он пошел за ней. На секунду их взгляды встретились. И он понял, почему она танцует.Почему он тоже будет танцевать.
Это все, что им осталось. Туда они не выйдут, слишком большой, почти что животный страх они испытали когда это произошло и когда увидели, что стало с охранником. Антон точно, не хотел выходить. Еда у них есть и, хватит её ещё на месяц. И дальше….. Дальше им остается лишь танцевать. Так они делали вчера, так делают сейчас, так будет и завтра. Танцевать, неистово, отдаваясь полностью, немного остервенело, до кровавых мозолей, до того момента, пока пол не пойдет трещинами и не провалится под Землю, куда-нибудь в другой клуб, или же в ад.... Не ждать когда кто-то придет. Кто может прийти? Какие либо мутанты? Антону казалось, что сейчас возможно даже появление мутантов. Или люди придут к ним? И кто ещё будет страшнее?
Нет, не ждать. А танцевать, как завещали нам наши предки в песнях. Танцевать и не видеть ничего, будто входя в транс. Танцевать, будто завтра уже не будет. Просто танцевать, пока горит свет, пока генераторы, где-то там наматывают бесплатные киловатты, пока сеть дает им электричество. Вечный танец двух. Ведь конец света неплохой повод для танцев, правда?