Каковы бы ни были политические, философские и прочие причины распада СССР, главная была в том, что не протестовал против разрушения страны народ. Референдум – это галочка в нужной графе, не более. Не последовало действий за сохранение единства республик. Зато были действия за его разгром. Для чего он понадобился политикам – понятно. Для чего гражданам – не вполне. Даже совсем не понятно, честно говоря.
В первый, да, наверное, и в последний, раз я посетил Эстонию в 1970-м году. Путёвку получил санаторную, в Пярну. Приехал как в заграницу: всё не так, как у нас и все не такие, как мы. Даже по одежде – не такая какая-то одежда. Вот трое мужчин вальяжно идут по улице: походочки, позы... Как с киноэкрана соскочили: то ли полицаи, то ли «лесные братья»: чёрные галифе в сапоги заправлены, кепи, как у эсэсовцев и лица, как у них же. Персонал санатория вежлив, но вежливость эта холодна, как вечные льды в горах. Назначили процедуры: ванны, лечебная гимнастика… В ванне можно мокнуть и молча, а вот гимнастика нуждается в комментариях и указаниях. Они и давались… на эстонском языке. Я его не знал, да ещё и забыл и поэтому ни черта не понимал. Русским я, очевидно, был один в группе – другие все всё понимали и всё как нужно делали. Я старался повторять движения следом за ними, но часто невпопад. Дискомфортно как-то на душе. Раза два-три таким образом поупражнявшись, решил эту процедуру прекратить.
Заявил лечащему врачу. «Почему?» - сделал вид удивлённой статуи он. Я объяснил: говорят только по-эстонски, и я не понимаю. «Не может этого быть, - окатил холодным взором врач с эстонским акцентом, – у нас все говорят по-русски. Вы нарушаете режим лечения и мы вас выпишем».
Но не выписали. Продолжаю санаторничать. В коридоре процедурной уборщица вдруг заорала на русского мужчину, лёгшего на топчан: «Эй, русская свинья, поднимайся! Здесь нельзя лежать!». Мужчина ответил: «Мне не хорошо…» «Всё равно нельзя!» «Как вы смеете оскорблять своих пациентов?» - Возмутился я. «Свиньи и есть, - зло буркнула мегера с тряпкой, - в парке наш дуб об…рали, подойти нельзя». Да – было такое дело, шокировавшее и русских, и эстонцев: дуб, на котором жили кормящиеся с рук белочки, «заминировали» по диаметру.
Вот в магазине русский покупатель просит показать ему красивый свитер нужного размера. «Нет у нас таких» - отвечает очаровательная продавщица. Как это нет – вот же висят! «Всё равно нет». Русский, недоумевая, уходит. Приходит эстонец – все и всё есть.
Можно было бы назвать и ещё множество примеров, но достаточно красноречивы и эти. К концу санаторного срока вся наша палата сделала вывод: «М-да… Эстония, очевидно, – для эстонцев, а Россия, видать, - для русских. Вот вам и дружбы народов что-то там надёжное…» Что и зафиксировано в моём дневнике 6 января 1970 года – дневник я вёл ежедневно. Поразила в Эстонии и трезвость аборигенов: ни одного пьяного ни на улицах, ни в «общественных местах». Однажды только заметил двух шатающихся мужиков – оба русских…
Через несколько лет полетели с женой из Горького города в Ригу, на три дня. На знаменитый город посмотреть и, главное, приобрести необходимое из одежды и обуви детям и себе, ну, и продуктов, само собой разумеется, сладостей, – где ж их в Горьком городе найти. Посмотрели кое-что, купили почти всё необходимое, кроме шубки дочери. Три раза стояли в очередях – не повезло – не «достали».
Ночевали на квартире латышки. Кое о чём разговаривали. Хозяйка квартиры, коренная рижанка, разоткровенничалась: сейчас город превратился в пьянь – везде пьяные. Потому что стал больше русским – русских много появилось. Слишком много… А раньше трезвый город был… Не пьянство, разумеется, лицо города, но и организм человеческий не из одного лица состоит: если пьян «затылок» – и лицу плохо. Да - Рига поражала обилием разнообразных продуктов и вещей – совсем не то, что у нас. Мы в России стояли в очередях за нейлоновыми рубашками, если их «выбрасывали», в магазины в конце месяца – план нагонять, то в Риге такие рубашки продавались даже в…киосках «Союзпечать» вместе с газетами и журналами. «Транзисторных» радиоприёмников в Горьком городе ищи – не найдёшь, а там – бери что хочется. Но не только вещей и жратвы явно хотели рижане: для них обилие продуктов – явление обыденное.
Приехала в конце 60-х годов семья русских из Узбекистана жить в РСФСР. Рассказали удивительное. Снабжение республики вещами и продуктами зависело, оказывается, от… урожая хлопка – это была хлопководческая союзная республика. Хлопку были отданы все лучшие земли и большая часть труда населения. Выполнила республика «план по хлопку» (у нас же плановое хозяйство) – почти достаточно и промтоваров, и продуктов питания. Не выполнила - нет вам ни того, ни другого. Надо? Езжайте в Москву или в ту же Ригу. В Ленинград ещё можно - там тоже не жаловались на снабжение…
Началась перестройка. С ней нечто несусветное. Демонстрации и кровь в Грузии (Тбилиси), в Азербайджане, в Прибалтике… Вспомнился расстрел рабочих в Новочеркасске (1962 год). Вспомнился рассказ бывшего военного лётчика о том, как ему приказано было стереть ракетами в пыль кишлак в Средней Азии за мятеж. Лётчик этот отказался выполнять преступный приказ – выгнали из авиации. Приказ выполнили другие. (Много лет прошло – не могу вспомнить ни названия кишлака, ни республику, где он находился. Имя лётчика знаю, но называть, на всякий случай, не буду).
Когда началась лихорадка выхода союзных республик из СССР, я, признаться, был уверен: вот сейчас народы этих республик поднимутся с решительными протестами: не хотим выходить – хотим остаться в Советском Союзе – сохраним СССР! Как же иначе, если в Гимне поётся о дружбе народов надёжном оплоте и оплот этот продолжался 70 лет.
И народы действительно поднялись – начали издеваться над русскими, убивать их и выгонять из своих стран… И никаких заметных протестов против отделения от России. Наоборот: русских начали называть оккупантами, захватившими их страны, а Россию – «тюрьмой народов»… Но позвольте: не преподаватели ли истории России и учебники истории СССР сами же говорили своим ученикам во всех союзных республиках о том, что царская Россия была настоящей тюрьмой народов, эксплуатировала их в своих нехороших и коварных целях и только советская власть подняла угнетённых с колен. Вот так и вбили в головы школьников: Россия – угнетатель. Поднять-то с колен, может быть, и подняла, но тут же начала гражданскую классовую (она так официально и называлась – классовая) войну, а после неё раскулачивание, расказачивание, коллективизацию, борьбу с басмачеством, кулацким, а на самом деле крестьянским. Только по официальным данным ЧК в России полыхало около полутора тысяч восстаний крестьян против советской власти. Украинскую Крестьянскую армию Нестора Махно, героически бравшую Перекоп вместе с частями Красной Армии, обманом окружили пулемётами и практически всю расстреляли… Голодная смерть начала косить народы огромной и богатой страны в начале 20-х годов, потом в начале 30-х…
Присоединение к СССР Прибалтики и Западной Украины вернули их опять в классовую морилку… Пусть репрессировано было относительно не такое уж и большое количество населения присоединяемых стран, но этого оказалось достаточно для того, чтобы после начала Великой Отечественной войны в них создались эсэсовские дивизии из местного населения для борьбы с Советской Армией и полицейские подразделения… В лесах Брянщины даже образовалась антисоветская Локотская республика со своей армией, воевавшая с советскими партизанами, нападавшими на неё за «предательство». Но вооружённые силы Локотской республики и её подданные не были предателями уже потому, что никогда не признавали Советскую власть своей. При отступлении немцев всё локотчане ушли следом за ними пешей и конной колонной, вскоре расстрелянной советской авиацией.
Очень вероятно, что горячие сторонники СССР, прочитав написанное мной, привстают на стременах и выдёргивают шашки из ножен: «Даёшь Советский Союз! Долой антисоветчиков! Они только плохое видят в нашем славном прошлом, да грязь на него льют!»
На самом деле автор сих строк пытается разобраться в причинах пассивности населения Советского Союза при распаде страны Советов. Ведь какие-то причины были! Далеко не всё было плохо в СССР в целом и в союзных республиках в частности. Я уже написал, что население России регулярно ездило в страны Прибалтики за вещами и продуктами – там этого добра хватало на всех. Союзные страны причерноморья тоже жили припеваючи, по сравнению с Центральной Россией. Да и дело было и не только в вещах и продуктах: можно долго и длинно перечислять все плюсы жизни в СССР. Но и минусов хватало и в настоящем, и в прошлом. И живы оставались в памяти старшего поколения страхи и ужасы не таких уж и давних лет. Да их ещё и освежили пролитой кровью в перестроечное время… Если всё в советской жизни было хорошо – почему не протестовали против плохого – распада? Почему не встали грудью и стеной?
Ассоциации с указом Ельцина о «приостановлении» существования КПСС. По существу эту партию ликвидировали – ту самую, которая вела народы СССР верной дорогой к коммунизму. Не только можно было, но и следовало ожидать бурных протестов против такого кощунственного указа: митингов, демонстраций. Ничего подобного. Сами члены этой партии кротко и покорно разошлись. Даже аппаратчики райкомов и обкомов КПСС. Куда-то подевался весь их революционно-идеологический порыв. Бросили страну на произвол судьбы. Судьба и произвела…
В 1993 году едва не началась очередная гражданская война. Хорошо, что обошлось относительно мирно. А если бы НЕ обошлось?.. Сохранили бы в крови целостность СССР? Вопрос риторический, но вряд ли сохранили бы. Всё равно бы разлетелся, только с обильными жертвами. Для населения, не подверженного призывам «буревестников революции» «пусть сильнее грянет буря», логично держаться подальше от источника возможных бурь - в собственном доме-республике, где никакие указы-приказы Москвы не действуют.
Особенно болезненным стало отделение Украины. Считалась такой же отчиной, как и Россия. Часто вспоминали, что называлась даже Малороссией и украинцы – малороссами… Мало… Но вот после урагана революции в 1918 году появилось слово НОВОроссия… И очень мало кто помнит такую республику, как Донецко-Криворожскую (ДКР), а была такая. Историк Владимир Корнилов пишет как уничтожалась сама память об этой республике: «Так проводилась дикая большевизация украинского края, жуткую историю которой ещё предстоит постичь…Постепенно, одно за другим, исчезало упоминание о Донецкой республике. Затем постепенно, один за другим, расстреливались комиссары ДКР. А вместе с ними расстреливалась мечта – мечта жителей Донецко-Криворожского края о том, что когда-нибудь они сами, без указаний очередной столицы (будь то Москва, будь то Киев, будь то Берлин) будут определять, на каком языке им разговаривать, обучать своих детей, читать газеты. Мечта о том, чтобы жить в стране, лишённой национальных предрассудков и строящей своё будущее, исходя из собственных возможностей и ресурсов». Мечту эту очевидно недострелили, как и желание оторвать Украину от России.
Ничего бы не получилось ни у коварных «агентов влияния», ни у злодея Ельцина, ни у происков зловещего ЦРУ, если бы народы СССР единой силой встали на защиту целостности победившего фашизм Советского Союза… Но они не встали. «Проголосовали на референдуме – и хватит с нас», а тот, кто его результатами пренебрёг – тот нехороший человек, предатель. Кто угодно виноват – только не мы.