ГЛАВА 9.
БАЛЖАН.
На ступеньках школы торжественная часть уже закончилась, и началось знакомство с новыми учителями, поступившими в школу.
– Ой, да это же сестра Калжановой Камалки! – воскликнул кто-то у Марины за спиной. – Ну точно, это… Ребят, как её звали?..
Но никто не смог сразу вспомнить имени сестры Камал, стали внимательно слушать завуча, которая начала поименно представлять новичков-педагогов.
– Смотрите, а это Сергей Макеев! А он-то какой учитель? Только недавно из армии!
– Вот и будет вести НВП и физ-ру! – ответил Саша Петухов, метнув на Риманс сочувствующий синий взгляд – всегда её выделял среди девчонок, был учтив и добр. – Что ещё преподавать с таким багажом знаний? Муштра и оружие ему религия.
Класс смеялся, сыпал шуточками и предположениям, и тут произошло невероятное!
– …Представляем вам нового учителя по истории Калжанову Балжан Рыскуловну! Она является выпускницей нашей средней школы номер восемь. Отучившись в институте, Балжан Рыскуловна вернулась в родные стены, чтобы стать педагогом! Поприветствуем же её радушно, ребята!
Школьники закричали и зашумели, дружно захлопав в ладоши.
– Тише, ребята. Спасибо! – продолжала завуч Заманова. – Балжан Рыскуловна возьмет на себя классное руководство выпускного восьмого класса.
Вот здесь ученики означенного класса чуть не попадали!
– Что?
– Классное руководство?!
– А где Варварина?
– Но ведь это значит…
– Пацаны! «Варвара» сбежала! – возопил дурным заполошным голосом Шурик Червяков.
Класс так зааплодировал этой новости, что ладоши горели ещё долго.
– У нас получилось!
– Всё-таки выжили её из села и школы!
– Победили!
Более счастливого класса не было во всей школе!
Радовалась и Марина: «Ради этой новости стоило остаться на линейке, несмотря на чирей. И на земле, наплевав на трудности, систематические унижения и гонения. Теперь можно вытерпеть насмешливые взгляды надменных девчонок из класса. Ради новой “классной” стоит потерпеть вдруг обострившиеся отношения между Сабиевым и Сироткиным, – невольно покосилась на нахохлившихся парней. – Тьфу, на всех и вся! Начинается чистая страница жизни, новая ступень к познанию мира! И новое знакомство с незнакомкой, стоящей сейчас на ступенях родной школы и жутко волнующейся! Даже сильнее, чем её будущие ученики, – хохотнула, покраснев смущённо. – Психует так, что побелело миловидное личико с густо подведёнными узкими карими глазами. Да и руки нервно стискивают папочку с “вверительными грамотами” новому педагогу, только что вручёнными ей счастливыми первоклашками. Бедная… переживает так, что каблучки чёрных туфелек отбивают дробь, как только забывается, – хорошо её понимая, сочувственно вздохнула. – Не мудрено мандражировать: преподавать в той школе, где тебя ещё помнят, как ученицу, где коллегами станут твои же педагоги, где к тебе отныне будут обращаться по имени-отчеству мамы твоих же подруг! Вот и истерит дико девушка, лишь лет на семь-восемь старше тех, кого ей предстоит учить, как педагогу, и опекать, как классному руководителю. Думает, наверное, сейчас, как не скатиться до панибратства с классом, с которым ни один учитель не хочет иметь дел, кроме обязательных дисциплин? Как к классу-бунтарю подступиться? Справится ли? – понаблюдав, тактично отвела пристальный сканирующий взгляд, поняв, что Балжан почувствовала и нашла её глаза в толпе учеников. – Не буду больше. Простите, товарищ педагог. В добрый путь!»
Торжественная линейка вскоре закончилась.
Школьный двор огласился заливистым звонком, который усердно трясла над головой первоклассница Зоя Лозневская, сидя на плечах десятиклассника-отличника Кайзер Алекса.
– Ода, смотри, он такой гордый! – усмехнулся Бек, покосившись на одноклассницу.
– Не гордый, сердитый, – пожала плечами Оделия, покраснев белым миловидным лицом русской немки. – Костюм ему эта козявка ногами испачкала! Аккуратист фигов… Даже покраснел…
Класс рассмеялся, рассматривая её брата: терпел, стоически вынося звон и возню ногами.
Через пару минут классы разошлись по своим аудиториям, чтоб прослушать первые в этом школьном году наставления педагогов.
Восьмой мятежный с интересом рассматривал новенькую классную, и то, что увидел, обрадовало: худенькая, невысокого росточка, с копной непослушных вьющихся чёрных волос, с остро модными выщипанными в нить бровями, красиво подведёнными глазами и… дрожащими руками! Как же она, бедная, волновалась!.. Да её трепет был заметен даже с последних парт!
Балжан не могла стоять неподвижно от беспокойства, постоянно переходила с места на место, не знала, куда девать трясущиеся руки, как унять дрожь голоса и коленей. Сердилась на себя, грозно хмурила бровки, говорила серьёзные вещи, проводя урок Мира, и с трудом смогла совладать со смятением. Увлёкшись с темой, взяла с первой парты чей-то карандаш, но вскоре сломала пополам и густо покраснела, безмолвно застонав: «Нет, этого не может быть! На практике даже такого не случалось! Вот ведь конфуз!..»
Ученики-обормоты следили за ней, прищурившись, точно нахальная в своей безнаказанности кошка за мышью, что бегает зажатая в угол, не находя выход.
Не смогли быть слишком долго «плохими» с тем человеком, который так сильно понравился.
Марина первая не выдержала.
– Да не волнуйтесь Вы так, Балжан Рыскуловна! Не собираемся мы Вас «есть»: ни сейчас, ни потом! Вы нам нравитесь!
– Да! Правда!
– Это «Варвару» мы терпеть не могли!
– Вас полюбили сразу!
– Пользуйтесь, пока не обнаглели!
Загомонили, заговорили все разом. Посыпались шуточки и едкие замечания в адрес бывшей, и одобрительные в адрес новой классной. Смех разрядил нервозную обстановку, царившую в классе с начала урока, и стало легче дышать и ребятам, и «Басе», окрещённой такой кличкой мгновенно. Кто приклеил – не вспомнили потом. Срослось и породнилось сразу: Бася.
Она, счастливо вздохнув, расправила узенькие плечики и стала, казалось, выше и солиднее.
– Спасибо большое, ребята! Постараюсь вас не разочаровать.
Полное имя так между ними и не закрепилось. Наверное, сложноватым и тяжеловатым для такой юной худенькой женщины звучало родное, от рождения данное. Большинство были не мусульманами, вот и не приняла душа. Даже вздыхали сочувственно, жалея и уже любя.
– Почти девочка, лишь немногим старше нас!
– Полюбили, не как наставницу, а как подругу-однокашницу.
– Пацаны, чур, не влюбляться – есть жених у неё. В армии сейчас после института. Не борзейте.
Это стало самым решающим в становлении отношений. Она взяла шефство над подростками, а ученики… над ней: ограждали, следили ненароком, «отшивали» липких чужаков на танцах и праздниках, приглядывали за сестрой и непутёвой матерью – любила «заложить за воротник».
Педагог и классная руководительница из неё вышли прекрасные!
Только для учеников она так и осталась «девушкой» – не воспринимали, как взрослую. Не получалось, хоть тресни! Так и мелькало в разговорах: «наша Бася», «а наша-то девушка…», «наша старшая».
Впрочем, это было общим спасением, как показало будущее.
Мари рассуждала проще, мудрее, прозорливее: «Прислали б нам взрослую чужую тётю-педагога, не знаю, во что бы всё вылилось? А тот факт, что нами руководит совсем неопытная юная девушка, родившаяся и выросшая здесь, мигом усмирил нас! Она тоже купалась в пруду и на плотине, также воровала первые абрикосы у соседей, рвала подснежники на Красной горке. Своя в доску».
Танеевская зорко наблюдала за молодой коллегой, помогала, содействовала и подозрительно поглядывала на класс-наказание. Удивлялась и с замиранием… ждала срыва.
Они не стали «шёлковыми», но теперь, прежде чем что-то делать или говорить, хорошенько думали и советовались друг с другом. Страшно боялись подвести и опозорить «классную», показать, что не справляется Балжан со своими обязанностями, что не по чину эта «шапка Мономаха» пришлась.
Сама того не сознавая, она стала той самой бочкой масла, вылитой на бурные и беспокойные волны подростковых душ непокорного класса, усмирившей их характеры, сгладив до вполне приемлемых рамок и норм поведение и учёбы. И отчаянно надеялась – юные тела и чувства тоже.
Увы. Усмирив одну бурю, открыла новый ящик Пандоры, дав дорогу другому бедствию.
Февраль 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/02/07/1695