Моя бывшая однокурсница пригласила меня позаниматься с ней английским. Живет она в загородном доме на Рублевке, и я ловлю себя на мысли, что принимаю очередное приглашение от приятельницы не без удовольствия. С Лерой мы вместе учились в университете. Ей вечно было некогда — девушка постоянно участвовала в каком-нибудь конкурсе: песен, плясок, красоты. С такой загрузкой не до учебы, и университет был заброшен ею еще на третьем курсе. Впрочем, отсутствие диплома не помешало Лере вести подчеркнуто светский образ жизни, итогом которого стало удачное замужество. Доведя до абсолютного совершенства свою и так идеальную внешнюю оболочку, Лера активно принялась наполнять превосходный сосуд внутренним содержанием. Так в ее и без того расписанном по минутам графике появились занятия йогой и иностранными языками.
Поездки к приятельнице, конечно, отнимают у меня много времени, но перспектива прокатиться в комфортабельном автомобиле с персональным водителем и провести два часа в красивом доме на свежем воздухе перечеркивает все неудобства, связанные с долгой дорогой. Все, что мне нужно, — добраться до определенной станции метро и пересесть там в присланную за мной машину. Единственный минус в том, что в ожидании автомобиля мне всякий раз приходится напряженно вглядываться в каждую подъезжающую иномарку — я не в состоянии определить модель с первого взгляда. Самое обидное, что как только мне наконец удается запомнить хотя бы цвет, за мной присылают какое-нибудь другое чудо немецкого автопрома.
Вот и сейчас: выхожу из метро, оглядываю припаркованные машины и вижу огромный черный внедорожник. По логотипу на капоте убеждаюсь, что это «Мерседес», и подхожу. Осторожно открываю заднюю дверь и неловко взбираюсь на сиденье, в очередной раз комплексуя по поводу своего маленького роста. «Вчера мне показалось, что кожаный салон кремового цвета, а он, оказывается, черный», — ругаю я себя за невнимательность.
— Добрый день, — здороваюсь с водителем. Ну надо же! Он подстриг волосы! И это к лучшему, потому как у меня всегда возникает какое-то странное хулиганское желание дернуть за его плейбойский блестящий кудрявый хвост, и я каждый раз боюсь, что не смогу совладать со своей навязчивой идеей. Оборачивается. Ой, а это не он!
— А где Миша? — весело спрашиваю я. — Кажется, мы с ним по телефону договаривались?
Мужчина за рулем смотрит на меня, как на пришельца с другой планеты. Его взгляд и молчание достаточно красноречивы, и я начинаю понимать, что по ошибке села не в тот автомобиль. Сбивчиво извиняясь и бормоча что-то сквозь нервные смешки, выпрыгиваю из машины под нерушимое молчание оторопевшего хозяина «Мерседеса».
С подозрением осматривая все транспортные средства, жду на улице еще полчаса, причем за мной приезжает не Миша, а Саша, и не на «Мерседесе», а на «Ауди». Едем мы по другой дороге и даже, возможно, в другой дом. Все так интересно, загадочно и непредсказуемо!
На его счастье, коротко стриженный Саша молчит, тихо играет музыка, я закрываю глаза и наслаждаюсь. Вдруг музыка прекращается. Жаль! Открываю глаза — в тишине никакие приятные образы в голове не возникают, — смотрю по сторонам. Через секунду опять играет музыка, и я опять погружаюсь в приятную полудрему. Через минуту — опять тишина. Провожу эксперимент: открываю глаза — есть музыка, закрываю глаза — тихо. Ничего себе — выучка персонального водителя! Наверное, он и роды сможет в дороге принять! Жаль, что нет возможности это проверить. Закончив экспериментировать, но не перестав поражаться предупредительности Саши, глаза больше не закрываю.
А за окном много всего интересного: миниатюрные замки соседствуют с заброшенными сараюшками, а придорожные чебуречно-пельменные плавно переходят в «фишхаузы» и «гастропабы». Архитектура одного из встреченных на пути торговых центров представляет собой нечто среднее между шале где-нибудь во Французских Альпах и аутлетом в Милане. Burberry, Prada, Gucci. Перед помпезными витринами бабушки продают картошку и петрушку (подозреваю, что по ценам, соотносимым с вышеперечисленными брендами). Интересно! Шикарные вывески на «раглише» — иностранные слова написаны кириллицей — поражают мое лингвистическое воображение: «Барвиха-вилладж», «таунхауз», «веллнес-центер», «спа-салон», «концерт-холл», «инглиш скул оф Москоу», «фэшэн уик». Отличное решение для языковой тренировки вечно занятых саморазвитием обитателей здешних мест!
Красочные рекламные щиты призывают к путешествиям в экзотические страны и покупкам загородной недвижимости «лакшери»-класса. Среди шикарных растяжек замечаю огромную фотографию милого песика. Сначала я приняла ее за рекламу какой-то «хэлси фуд фор спешиал догз». Сегодня пятница, представительные автомобили движутся медленно, что позволяет мне прочитать подпись под студийной отретушированной фотографией: «Пропала собака породы брюссельский грифон, откликается на имя Портос, рыжий, дружелюбный. Нашедшему… » — я не успеваю дочитать объявление до конца: огромный сверкающий автомобиль, вырвавшись из плена «предуикэндной» ярмарки тщеславия, несет меня дальше по Рублево-Успенскому шоссе.
Крыши домов, возвышающихся над двухметровыми заборами, становятся все более дизайнерскими, а названия «пабов» и «шопинг-центров», которые мы проезжаем, — все более англосаксонскими: некоторые из них даже написаны латинскими буквами. Еще издалека замечаю очередной билборд с изображением пропавшего Портосика и дочитываю грустную историю до конца. Итак: «…рыжий, дружелюбный. Нашедшему просьба позвонить по телефону. Вознаграждение 10000 евро». Немного потеряв контроль над собой и громко присвистнув от удивления, пугаю предупредительного Сашу, который по инерции быстро передергивает курок громкости на музыкальном центре. Нет, не может быть! Я, по всей видимости, неправильно нолики посчитала! Это, должно быть, 100 евро — около 5000 рублей, вполне адекватное вознаграждение тому, кто найдет домашнего любимца.
Едем дальше, с нетерпением жду появления нового щита. Думаю, их здесь должно быть не менее трех. А! И впрямь, заинтриговавший меня плакат показался из-за поворота! Скрупулезно считаю нули: все правильно — четыре. Мистическим образом мордочка брюссельского грифона приобретает человеческие черты, а черные грустные глаза с мольбой смотрят на меня с фотографии, как бы говоря: «Найди меня!»
Дееееееесять тысяч! Ееееееевро! Я пытаюсь понять, сколько же это в рублях. Непослушные пальцы производят необходимые вычисления на калькуляторе телефона. Выходит почти полмиллиона! Это же четверть квартирки или коттеджика в Подмосковье. Перспектива быстрых денег на какое-то время овладевает моим сознанием, и я, наверное, бормочу всю эту арифметику вслух, потому что Саша опять выключает радио, решив, что я говорю по телефону. В голову невольно приходят идеи бизнеса, связанного с поиском пропавших домашних животных на Рублевке. Одновременно же появляется непреодолимое желание выйти и, надев резиновые сапоги, прочесать все ближайшие опушки и лужайки.
В воображении возникает заплаканное, но улыбающееся лицо девочки, или мальчика, или блондинки (удивительно похожей на Леру) — да неважно кого! — которые принимают найденный мною испуганный комочек из рук и благодарят, благодарят меня беспрестанно. Влиятельный мужчина, смахивая скупую слезу с волевого, поцелованного альпийским солнцем лица, крепко жмет мне руку и говорит: «А помимо десяти тысяч евро мы решили вам оплатить два года магистратуры в Кембриджском университе!» И это уже выше моих сил. «Стоп! — говорю я себе. — У людей несчастье! А ты думаешь о каких-то деньгах! Как не стыдно!»
Но мысли о пропавшей собаке еще долго беспокоят меня. Размышляя над грустной судьбой Портоса, я, кажется, начинаю понимать, почему всегда противилась идее завести собаку. И дело не в том, что я чрезмерно ленива и не готова выполнять обязанности по уходу за домашним животным, просто у меня нет 10000 евро, которые в случае пропажи я смогу предложить в качестве вознаграждения тому, кто найдет мое бесценное сокровище.