Любима и люблю. Любим и любишь.
-Не звони мне больше, и не приходи, прошу, давай не будем встречаться...Мы не должны, я не должна, я не имею права так поступать...Уходи...Навсегда...
Я делаю полшага назад, я задыхаюсь твоей близостью, я боюсь твоего запаха. Ты слишком рядом, слишком во мне, слишком везде. В мыслях, чувствах, монологах, вздохах, взглядах, в каждой клеточке. Только ты. Меня нет.
Ещё полвдоха, полшага, полслова и ты разрушишь мой мир.
Задыхаюсь. Хочу, и умираю, и не могу. И с тобой не могу, и без тебя.
Больно. Страшно. Но, полшага назад. Уходи. Не звони.
Полвдоха без тебя, полвзгляда, полсердца…
Не терзай. Не терзайся…
Дождь грязными струями об асфальт. Ветер рваными клочьями в окно.
Тоска непрошеной гостьей в душу. Любовь густым туманом в голову.
Уходи. Не зови. Губы дуй. Не прощай…
Думай так. Я – плохая. Плохая, плохая…
Серый день, серый дождь, серый холод. Сентябрь. Мы как будто простились. Мы как будто расстались. Мы даже договорились, что не любим и не любили никогда. Только всё повторяется …
Утро, позднее, у меня выходной и я нежусь в кровати голенькая. Я больше не жду твоих звонков, мы простились и нам не нужны теперь взаимные и не очень любяшки и миловашки. По привычке всё ещё думаю о тебе, скучаю, но больше не жду. Утро позднее, я голенькая и одинокая тишина вокруг. Телефон спросонья вздрагивает забытой мелодией, разрушая утреннюю негу. От неожиданности и удивления, жмурю глаза и прячусь с головой в одеяло. Ты не звонил десять дней. Для меня целую вечность. И вот…
Мой телефон опять поёт Земфирой «пожалуйста, не умирай», а я умираю от счастья, что сейчас, всего мгновенье, и ты будешь рядом, где-то, как-то незримо, но очень осязаемо во мне. Мой, мой, мой, пусть всего на секундочку, но я знаю, именно в эту секундочку ты будешь только мой.
Господи, я беспробудная дура! Всего десять дней назад клялась себе, божилась, что буду умницей-разумницей, трезво смотрящей на жизнь. И вот опять захлёбываюсь чувствами, забыв, себе обещанное, жить «головой»…
Почти не дышу и не спешу отвечать, наслаждаюсь пронзительной Земфиркиной любовью «Хочешь сладких апельсинов? Хочешь вслух рассказов длинных?» Я солидарна с ней, моя любовь тоже сплошь из этих «хочешь, хочешь, хочешь», для тебя, так безответно мной любимого… Не открывая глаз, тянусь за телефоном и таю от предчувствия тебя, забывая все обидки, все придумки, все гордости. И теряю рассудок от обжигающего желания остаться, оставить, вернуть. И задыхаюсь от дерзкой предательской мысли быть с тобой, быть твоей, быть в тебе. В чувствах, мыслях, желаниях. Хочу. Если бы ты знал, как я обожаю твои ранние утренние звонки, которыми ты так легко меня обезоруживаешь и берёшь в плен…
Опять пропала, опять сдалась. Пусть.
-Привет, - томно растягиваю слова, чтобы у тебя не осталось сомнений, я голенькая и я в постели,- я думала, что ты не позвонишь…
Прикрываю глаза и отдаюсь соблазну быть заласканной. Давай, мой сладкий, терзай меня своей нежностью, любостью, мягкостью. Убивай мою волю, возвращай мою беспомощность и слабость. Не оставляй мне шансов. Не оставляй шансов себе. Пусть всё игра, в любовь, с любовью. Играйся. Сейчас мне так тепло в бархате твоих соблазняшечек. А потом, пусть будет потом. Не хочу думать и не буду. Сегодня ты такой близкий, такой родной и понятный. Мой, для меня, такой, какого хочу и не отдам никому.
-Ты ещё не проснулась? - тёплыми нотками бессовестно прикасаешься к шёлковой коже: Твой голос, низкий, густой, манящий, проникает в самую плоть, и я умираю от тебя во мне. Я растворяюсь в твоей нежности. Закрываю глаза и отдаюсь тебе вся без остатка. И ругаю себя за слабость, за растоптанную гордость, за задушенную стервозность и не хочу, чтобы ты догадался о моей беспомощности. Я не хочу, чтобы ты знал о моей слабости. Не хочу, чтобы ты знал, что я опять умираю и не могу без тебя. И пытаюсь обмануть, и сдерживаю дыхание, и в голос добавляю ледяных хрусталиков, и прикусываю губу, сдерживая свою бесконечную нежность. Молчу, наслаждаясь манящей глубиной твоего голоса и терпкой сладостью знакомых ноток. Только разве тебя обманешь? Ты ведь чувствуешь, я просто играю холодную и неприступную наглючку наглую, ты знаешь, что несмотря ни на что, я опять в твоей власти, растворилась и плыву…
-Девочка ещё не проснулась? Тогда, давай устроим потягушечки? Я поглажу тебя нежненько-нежненько, потягуши-потягушечки, просыпайся, сладкая моя…
Вздрагиваю и чувствую, как твоя горячая ладошка скользит по моей щеке, шее, спускается на плечо, ниже, нежно пальчиком по соску, пытаешься в ладошку спрятать грудь, ещё ниже, по животу, проваливаясь в пупок, и чуть настойчивей и горячее по бедру… Я чувствую себя любимкой маленькой, заласканной и занеженной. Смеюсь беззвучно, нежусь и потягиваюсь в твоих руках. Ты шумно вдыхаешь воздух, как будто хочешь, почувствовать мой запах в телефоне и мне кажется, ты прикрываешь глаза, пытаясь увидеть, как послушно я выгибаюсь упругой стрункой под твоей властной рукой. Потягуши-потягушечки.
Победил. Я снова делаю полшага к тебе, и опять полвдоха с тобой. Пусть.
Не поверила, просто сдалась, просто люблю. И знаю, накажешь жестоко. Не сейчас, чуть позже, ударишь наотмашь своим равнодушием в беззащитную, влюблённую душу. Пусть. Сейчас я хочу к тебе близко. Так близко, чтобы слышать стук твоего сердца, чтобы дышать твоим воздухом, чтобы согреть душу твоим теплом, но не настолько, чтобы коснуться. Не касаюсь. Боюсь.
-Я скучал без тебя, моя девочка. Давай увидимся, я не хочу с тобой расставаться. Приду к тебе в выходные? –полупросьбой, полуприказом, то ли умоляешь, то ли командуешь. Скучаешь, хочешь, нежишь…Так ласково и так правдиво лжёшь. Ах, была-не была, приходи, ведь во рту так сладко от твоих бессовестных «потягушечек». А в сердце так томительно любо.
Тебе ведь тоже, приторно любо, от придуманной маленькой мести?
От предвкушения моей боли и обжигающе горьких слёз.
Это твоё всё. Ты сегодня слишком ласков со мной. У меня сегодня слишком сладко во рту, значит завтра будет немыслимо горько в сердце.
Я знаю, ты не придёшь и даже не позвонишь.. Всё знаю, но…
Я люблю, и я придумаю себе веру в тебя и буду ждать.
Ты не придёшь, и я придумаю для себя оправдание тебя, потому что люблю.
Потому что полшага к тебе. И полвдоха с тобой.
Выходные. Утро морозное, небо прозрачное, солнце высокое. Тебя нет.
Ты выключил телефон и уговорил себя забыть обещанное. И в этот же миг меня стало так много, как никогда. С мыслями обо мне ты выключал телефон. Вспоминая меня, придумывал, что нет меня, и никогда не было.
И, включая телефон, ждал, что сейчас, как из рога изобилия сыпанут сообщения, что я звонила миллион раз. Ах, не случилось?!
Прости, мне было так горько, я не могла звонить. А впрочем, в твоих мыслях и чувствах сегодня, меня было более чем достаточно и без моих звонков. Палач, хочешь, не хочешь, вынужден думать о своей жертве. Ведь именно жертва, её боль будоражат его кровь, нерв, дарят наслаждение и удовлетворение. Ведь невозможно не думать о той, которую умышленно наказываешь, терзаешь, казнишь. И любишь.
Я не плачу. Я давно научила себя не плакать из-за тебя. Я смотрю в пустоту широко открытыми глазами. Не зову, не молю, не проклинаю. Только дождь горькими струйками, по щекам, по глазам, по губам, ледяными капельками в удивлённую душу.
И назад целый шаг, от тебя целый вдох. Смской безжалостной, обидой жгучею, царап, в кровь, в боль, получай: «Любимка мой, жаль не свиделись в выходные. Так ждала! Так рыдала! Улетаю сегодня, недельку буду нежиться в объятьях мужа и захлёбываться бессовестными поцелуями. Ммм…Я так соскучилась по нему. Ты ведь рад за меня, мой преданный дружочек?!
Ну, всё, чмок тя в нос. Не скучай! Кста, у тебя телефон какой-то неправильный, недоступный, а впрочем, как и ты…»
Вот теперь уходи. Вот теперь убегай. Не звони. Не пиши. Губы дуй.
Не прощай. Я- плохая! Плохая, плохая…
Нет шансов не любить друг друга, и любить друг друга вариантов нет.