(Спасибо мистеру Ламберту за песню "Aftermath",которая стала поводом, чтоб опять пофантазировать и написать малюсенький фик)
Каждое утро одно и тоже.
Проснуться от шепота: «милая, пора вставать», потянуться, прохныкать «ой, как не хочу-у-у» и с закрытыми глазами нащупать мягкие тапки-утки. В длиннющей ночнушке, цепляя рюшами стены и касаясь мебели рукой, все еще пребывая где-то в третьем сне на седьмом небе, практически на ощупь пробираться к ванной.
…
Включив воду и приоткрыв один глазик, протягиваю руку к стаканчику и достаю розовый тюбик с зубной пастой. Вдыхаю вкусный запах вишни и выдавливаю в рот немного пасты. Всегда старалась это делать тайком от мамы, она вечно ругается, что если есть зубную пасту, животику будет бо-бо. Ммм... Вкуснятина. Тянусь за голубенькой зубной щеткой и начинаю утреннюю процедуру.
Столько дел сегодня, просто жуть. Успеть… Не забыть… Взять… Стоп! Открываю резко глаза и замираю, словно с сигаретой во рту, с торчащей зубной щеткой. Ёлки! Сегодня же воскресенье! Садик не работает! Нет, это капец. Почему меня сегодня подняли ни свет ни заря? Выплевываю остатки пасты изо рта, вытираю рукавом рот, и, шурша своими тапками-утками, направляюсь на кухню, где шумит мама.
- Маам! А мам! Сегодня же воскресенье? – Хнычущим голосом спрашиваю и начинаю тереть глаза. – Чего же я тогда так рано должна вставать?
Развернувшись от плиты со сковородкой в руке на звонкий голосок дочки, мама удивленно смотрит и улыбается.
- Сара, детка, а я почем знаю? – Продолжая улыбаться, мама снимает с горячей сковороды золотистые оладушки. – Разве я тебя будила?
- А кто, Барабашка? – Морщу лоб и сжимаю губки, - вот гад, - вздохнув, поднимаю обе руки и начинаю чесать голову, одновременно лохматя волосы.
- Сара, малышка, ну чего же ты с утра такая бука? – Женщина, улыбнувшись, поворачивается к плите, берет половник и выливает небольшими порциями на шипящую сковородку тесто. - Ты вроде бы хотела сегодня в зоопарк пойти? Не зря же ты вчера Мишку пораньше уложила спать и сама заснула, не дождавшись «спокойной ночи, малыши».
- Точно, - театрально закатив огромные синие глаза и хлопнув легонько по лбу ладошкой, вспоминаю вчерашний день. - Мы с Глорией хотели наших Мишек выгулять и заодно в зоопарке побывать. – Макаю палец в миску с жидким тестом и облизываю его. - А с кем мы пойдем? С тобой?
- Ну, я еще не готова, но можем соседку тетю Дусю попросить, чтоб она с вами прогулялась.
- Нее, Дуську не хочу, от нее кошками воняет.
Женщина, поставив сковороду на плиту и вытерев руки о фартук, притягивает чудесную головку дочки, звонко целует девочку в наморщенный лобик и совсем не страшно грозит ей пальчиком.
- Ну, нельзя же так, детка. – Перевернув очередную порцию золотистых оладушек, женщина присаживается на табурет. – Тетя Дуся нянчилась с тобой от самого твоего рождения, и раньше тебе нравились ее кошки…
Поняв, что придется ждать, пока мама закончит приготовление завтрака, отправляюсь в гостиную к телевизору и залажу в кресло. Подтянув коленки к себе, натягиваю рубашку так, что становлюсь похожа на лилипута с коротенькими ножками. Взяв в руки пульт, начинаю быстро клацать каналами.
Так, концерт какого-то седого дядечки, играющего на гармошке. Да уж, музыкант… Новости - бэ! Кто эту скуку слушать может, наверно, только старушенции... Спорт. Куча дядек, гоняющихся за одним-единственным мячиком. Никогда этого не понимала, неужели нельзя каждому дать по мячу! … О! Спанч Боб! Елки, закончился уже… Заставка. Юная особа, странного вида и с десятком косичек на голове, постоянно дергаясь, начинает какую-то передачу. Судя по студии, явно про музыку. На заднем плане появляется логотип «Кумиры». А, старье небось… Не успев поднять пульт, чтоб переключить канал, замираю с открытым ртом. Кто бы мог подумать! На весь экран растягивается знакомая улыбка. Камера отъезжает, и становятся видны глаза, сережки в ушах и волосы…Адам! О, это же Ламберт! Параллельно с моим писком из динамика льется голос любимого певца!
…Wanna scream out
No more hiding
Don't be afraid of what's inside…
…Хочется кричать, что есть мочи... Да, если бы не утро, я точно начала бы петь во весь свой пусть и не очень стройный, но достаточно громкий голос. Музыка выталкивает из кресла, и я начинаю танцевать и вырисовать руками невообразимые фигуры у себя над головой.
…Хватит прятаться, не бойся того, что внутри тебя… А внутри сейчас тихое ворчание в желудке.
- Маам! Я оладушек хочу! – Почесав через ночнушку свой живот, продолжаю пританцовывать, как в медленном танце с невидимым партнером, подпевая любимому певцу.
Адам, такой красивый, почему не все люди такие же? Вот сосед мой - Сигизмунд, который живет над нами, гадкий такой. Вечно задирал меня, дразнился, пока папа не показал ему кулак и не пригрозил, что если он еще хоть раз зацепит его принцессу, то есть меня, то он нашпигует его морковкой и бросит в клетку к голодным кроликам.
…Gonna tell ya you'll be alright
In the aftermath
In the aftermath
Just remember you are not alone
In the aftermath…
Говоришь, что со мной будет все в порядке?.. Я и сама это знаю, мистер Ламберт. Как же иначе, если у меня есть все, что только можно хотеть: красивые платья, кулончик в форме сердечка, любимая подруга Глория, целая полка с твоими записями, куча красивых босоножек, мультики про Спанч Боба, штук двадцать плакатов с Томми Джо и тобой, дорогой Адам (один даже с автографом!!!), любимые тапки-утки и снопиком ночнушка…
Просто помни, что не одна ты в этом мире, в конечном итоге... Да ладно! Удивил! Конечно, не одна, ведь рядом есть мамуля, Мишка, Барабашка…
- Детка, ты действительно не одна в этом мире и в этой квартире, - засмеявшись, на пороге возникла мама с подносом в руках. – Знаю, как ты любишь своего Ламберта, только давай чуть потише будем его любить? А то, не ровен час, разбудим всех тех, кто к нему более прохладно относится. – Поставив блюдце с оладушками и чашку горячего чая, женщина открывает пузатенькую баночку с медом и кладет в нее ложечку. – Давай завтракай, одевайся и собирай своего Мишку. Пока вы во дворе немного погуляете – я соберусь.
Сербнув горячего чая и зачерпнув из баночки мед, начинаю рисовать янтарной тягучей жидкостью узоры на оладушках. Заглянув еще раз в комнату, мама напоминает: «И не забудь позвонить своей подружке, вы же договаривались»?
Выпустив ложку и всплеснув руками, бегу к телефону и начинаю набирать номер, который помню лучше, чем свой собственный.
- Драсти! Это Сара, а Глория уже встала?
- …
- Ага, подожду.
Стоя перед зеркалом и ожидая, пока в трубке послышится голос подружки, продолжаю напевать хором вместе с Ламбертом (хорошо, что он этого не слышит!); верчусь, как юла, и рассматриваю свое отражение. В этой бахматой ночнушке я похожа на сноп сена, но я все равно ее очень люблю, так как это мамочка ее купила. Прижав трубку щекой к плечу и раскинув руки в стороны, начинаю кружиться и болтать руками, словно пропеллером. В следующую секунду в трубке раздается знакомый голосок.
- Ой, Глор, привет! Ты помнишь, что мы сегодня в зоопарке встречаемся?
- …
- Ага, я почти готова, оладушки жую…
- …
- Ты своего Мишку берешь?
- …
- Ну, мало ли, - засмеявшись, прощаюсь с подругой и бегу собираться.
…
Уже через десять минут, наспех позавтракав и одевшись, Сара на цыпочках заходит в спальню и подходит к детской кроватке. Застав пустую постель и одинокую кружевную подушечку, Сара в испуге замирает. В следующий момент из-под огромного одеяла на большой двуспальной кровати, раздается детский смех и взрослое хихиканье.
- Мама, ку-ку!
- Ага, ку-ку! – Мужской голос доносится как будто из-под сугроба.
Развернувшись к горе из одеял и подушек, девушке становится видно, как постель начинает шевелиться.
- Ах вы, проказники, напугали меня! – Сара с разбега запрыгивает на кровать и начинает рыться в поисках сынишки и любимого мужа. Нащупав волосатую ногу, она радостно вскрикивает.
- Ага, первый нашелся! – Дергая мужа за ногу и смеясь, она угрожает ему, - вот ты у меня сейчас получишь, Сашка-Барабашка, - и продолжает шарить руками под одеялом в поисках малюсеньких ножек. Найдя крохотную пяточку, Сара начинает щекотать ее, и из-под одеяла появляется голова рыжика-сынишки.
- Ага, вот и второй нашелся! – Заливисто смеясь, Сара обнимает сынулю и звонко целует его в щечку, сплошь усыпанную милыми веснушками. – Мишка-сынишка, я тебя съем! – и легонько кусает губами за пухлую детскую ручку. – Как же я вас люблю, я такая счастливая…
Через полчаса румяная и довольная Сара, взяв за руку свое рыжее чудо, поцеловав любимого Барабашку и обняв мамочку, выходит из квартиры на улицу.
- Мам, а мам! – малыш, держась за руку и прыгая через небольшие лужицы, сосредоточенно смотрит под ножки. – А слоника мы увидим? – Не давая Саре ответить, он продолжает заваливать ее вопросами, - а сахарную вату мы кушать будем? А на лошадке покатаемся? А птичку руками потрогаем? А тетя Глора с Мишкой тоже с нами в зоопарк пойдут? А мы на трамвае поедем? А сегодня еще будет дождь? А вечером мы опять под Адама танцевать будем? А бабушка нам пирожков напечет? А...
Звонко смеясь и радуясь любознательности малыша, Сара, словно маленькая девочка, начинает прыгать вместе с сынишкой через лужи. Прохожие, оборачиваясь и любуясь этой веселой парочкой, с улыбкой провожают их. Каждому становится понятно, что это два самых счастливых человека, которые радуются солнышку, лужам, теплому ветру и друг другу.
Это, наверно, самое большое счастье, когда у малыша есть мама, которая, уверенно держа за крохотную ручку, проведет его по всей жизни. Счастье для любой мамы – ощущать в своей руке теплую ладошку, которая греет твое сердце…