Лесная история 1 Матвеич

Юрий Жекотов
                Лесные истории    

               Сокровищ  много  на  земле,         
               И  золота  с  алмазами  не счесть.
               Но  всех богатств не хватит, чтобы  оценить
               Журчание  ручья – лесную  песнь.

                Магнитом песня тянет и не отпускает,
                Из недр таёжных музыка идёт.
                По круглым камням вода ноты рассыпает,
                И ввысь небесную мелодия плывёт.

                Матвеич

  На  самой  окраине небольшого  амурского  села  жил  Матвеич.  Сюда  он  пришёл  вскоре  после  войны,  да  и  остался  здесь  коротать  свой  век.  Никто  из  селян  не знал  точно,  сколько  ему  лет.   Молодые  ребята  подросли,  мужиками справными  стали,  а  Матвеича  будто  и  не  брали  года.   Как  помнили  его  крепким седовласым  стариком,  уверенно  шагающим  по  местным  таёжным  тропам,  таким  вроде  и  остался долгожитель.   

  Всякому,  кто  обращался  за  помощью,  помогал  старик.   Собирал  он  разные  травы и  знал  какой-то  секрет  их  применения.   Вот  уже  врачи  руками  разводят,  безнадежен,  мол,  больной,  а  Матвеич его выходит,  на  ноги  поставит.

  - В  каждой  местности  свой  женьшень  растёт.  Только  сила  его  в  разных  травах,  -     говорил  старик.   -  Посмотри,  какие  растения  между  собой  уживаются,  совместно  в  распадке  или  на  сопке  живут.  Приметь,  какие  лесные  птицы  и  звери  ими  питаются,  лечатся.  Собери  их  да  соедини  в  нужных  пропорциях.  Вот  тебе  и  панацея от  любой  хвори.
 
     За  лечение  деньги  лекарю  предлагали.  Не  брал  Матвеич.

  - Мне  секреты  свои  тайга  так  раскрывает,  не  ради  корысти  какой,  и  мне  недосуг.   Соблазнись  этими  деньгами,  так  и  самого  себя  продать  можно.  Мне  много  не надо.   Хариус  с  гольцом  всегда  на  столе.  Ягода  всякая.  Чай  травный.   А  на  соль с  крупою  и  пенсий  хватает,  -  размышлял  старик.

  - Чудной,  -  говорили  односельчане. -  Сейчас  время  такое.  Каждый  по-своему пытается  копейку  заработать. Ему  сами  деньги  в  руки  плывут,  а  он  отказывается.

  Недопонимали  его  порой,  но  за  безотказность  и  бескорыстие  уважали.  При  случае пользовались  его  советом,  пытались  найти  объяснения  его  поступкам  и  словам. 

   Кроме  людей,  Матвеич  не  обходил  своим  вниманием  и  обитателей  леса.   Вокруг его  избы  действительно  было   «чудно».  Жилище  лекаря  со  всех  сторон  окружало разнотравье.   Среди  зарослей  кокалии  и  медвежьего  дудника  красовались  цветки  бессмертника,  пижмы  и  тысячелистника.   Синицы  и  поползни  садились  на  руки  и  плечи  старика.   В  одном  из  еловых  брёвен,  из  которых  сложена  изба  Матвеича,  большой  пёстрый  дятел  выдолбил  дупло  и  поселился  в  нём.   По  утрам  лесная  птица  будила лекаря  своим  стуком.

  - Хорошо  ему  со  мной,  и  пусть  живёт,  -  говорил  Матвеич  о  дятле  и  обязательно  после  походов  в  лес  приносил  птице  горсть  короедов,  а  зимой  подкармливал орешками  кедрового  стланика.

  Четыре  года  назад  старик  нашёл  в  лесу  истощённого  медвежонка.  Детёныш  уже не  мог  самостоятельно  передвигаться.  На  обтянутом  кожей  скелете  клочьями торчала  шерсть,  лапы  опухли  и  гноились.  Матвеич  вылечил  медвежонка,  а  когда  пациент окреп,  стал  учить  его  копать  корни  борщевика  и  медвежьей  дудки,  показывал  ягодники  голубицы,  маховки  и  брусники.  С  заходом  в  местную  горную  реку  Кумлю  лосося  учил  приёмам  рыбалки.
 
  Медвежонок  был  способным  учеником.    Врождённый  инстинкт  и  мудрость  природы  подсказывали  зверю,  что  нужно  делать  в  тайге.
  - Слушай,  Матвеич,  -  спросил  его  как-то  зашедший  на  огонёк  сосед, -  у  нас
в  селе  кто  кур  держит,  кто  свиней,  а  ты  медведя  завёл.  Опять  чудишь?  Какой  от  него  прок?
 
  - А  ты  слышал,  как  он  хрюкает,  когда  сочные  корни  уплетает?   Чем  тебе  не  поросёнок?   -    улыбаясь,  отвечал  Матвеич.

  С  тех  пор  и  пристало  к  медвежонку  прозвище - Чуня.   Чуня  охотно  откликался  на  кличку  и  бегал  за  своим  учителем  буквально  по  пятам.  В  первую  зиму  старик  устроил  ему  берлогу  в  заброшенной  бане,  натаскав  туда  старых  листьев  и  сена. Медвежонок  несколько  раз  просыпался  среди  зимы,  наедался  орехов  с  брусникой  и вновь  засыпал.   На  второй  год  зверь  значительно  подрос  и  всё  чаще  самостоятельно уходил  в  тайгу.   Теперь  уже  на  зимовку  отвёл  его  наставник  в  верховье  Кумли.  Чуня  благополучно  проспал  длинную  амурскую  зиму  и  к  учителю  больше  не  вернулся.   Время  от  времени  он  с  ближней  от  села  сопки  наблюдал,  как  копошится  рядом   со  своей  избушкой  старик. 
 
  Матвеич  был  доволен:  «Вот  и  хорошо,  ещё  одно  пострадавшее  дитё  к  дому  вернулось.  Что  медведю  среди  людей  делать?» 
                *   *   *
   Летом  и  осенью  в  горные  реки  и  ручьи  Дальнего  Востока  заходит  на  нерест  лосось.  Рыбу  ждут  не  только  лесные  обитатели.   В  краевом  центре  срочно  формировалась  бригада  на  заготовку  красной  икры.
 
  - В этом году заказ  на  пять  тонн  пришёл.  Да  для  себя  три тонны  нужно сделать.   Понимаешь,  да?   -  спрашивал  авторитетный  собеседник.
   
  - Знай,  Седой,  один  килограмм  икры  -  это  3-4  кеты,  а  горбушу  брать,  то и  того  больше  рыбы  надо.  Мы  столько  икры  на  прошлогодней  речке  не  возьмём, - отвечал  средних  лет,  со  шрамом  на  правой  щеке,  мужчина.

  - Твоё  дело  ловить.  Моё  дело  думать.  Ты,  Тёмный,  этим  летом  на  Нижний Амур  собирайся.  Там  работать  будешь. 
 
  - Новое  место,  новые  впечатления  -  это  хорошо.   А  как  с  крышей?  Надёжная?

  - Теперь  ты  научный  сотрудник.   Считать будешь,  сколько  икринок  в  рыбе. Все  документы  я  подготовил.   Да  друзей  подбирай,  чтобы  прошлогодней  стрельбы не  было.
 
  - Кореша  у  меня  старые,  проверенные.   Ну,  выпили,  пошумели  немного,  с  кем не бывает.  Ты  дело  говори - башляешь  сколько?
 
  - Смотри.   Нам  лишнего  шума  не  нужно.   Икру  будем  вывозить  по  прежней схеме.  Цену  на  нее  вдвое  поднимаю.   Через  три  дня  заезд.  Готовься,  -  Седой протянул  Тёмному  несколько  пачек  денег.

  В  один  из  последних  дней  уходящего  лета  Матвеич  вышел  на  заготовку  трав. Приближающееся  полнолуние  тянуло  из  земли  силы  и  передавало  их  травам.   Лекарь  знал  об  этом.   Собрав  нужные  растения,  старик  решил  выловить  к  ужину несколько  хариусов  и  стал  спускаться  к  Кумле.
 
    Запах  протухшей  рыбы  Матвеич  почувствовал  издалека.   Возле  первой  нерестовой  ямы  высилась  плохо  прикрытая  землёй  куча  потрошеной  кеты.  Тучи  мух  откладывали  яйца  на  разлагающейся  рыбе.
   
  - Неужели  кто  из  селян  так  лютует?  -  подумал  лекарь  и  решительно  направился искать  браконьеров.
 
  У  знакомой  скалы,  где  река  делала  изгиб,  Матвеич  увидел  разбитый  лагерь:  импортные  палатки,  вездеход,  сушившийся  невод.  Омут  под  скалой,  где  старик  учил  Чуню  ловить  рыбу,  был  наглухо  перегорожен  сетью.  Рыба  стояла  в  несколько  ярусов.   Все  её  попытки  пройти  вверх  пресекались  браконьерским  орудием. Внизу,  на перекате,  то  и  дело  поднимала  буруны подходившая  на  нерест  кета.
 
  Старик  уверенно  направился  к  сети  и,  вынув  нож,  перерезал  привязанный  к  дереву  конец  снасти. Обрезанная сеть под напором  рыбы опустилась  на дно.   Истосковавшийся  по  родным  ручейкам  лосось  хлынул  нескончаемым  потоком  в  верховье  Кумли.

  - Ты,  кто  такой?  -  раздался  требовательный  голос  из-за  спины  Матвеича.
Старик  обернулся.   На  обрыве,  прислонившись  спиной  к  старой  иве, незнакомец держал  в  руках карабин.
 
  - Твои  снасти?  -  вопросом  на  вопрос  ответил  старик.

  - Мои.  Я  их  ставил,  я  и  снимать  буду,  когда  время  придёт,  -  жёстко  сказал        незнакомец.   Правую  щёку  чужака  украшал  багровый  шрам.

  - Твоё  время  никогда  не  придёт,  -  отрезал  Матвеич.

  - Слушай,  старик,  давай  по-хорошему.  У  меня  свой  начальник.   Он  меня  сюда    прислал.   Тут  все  вопросы  без  тебя  решают.   Я  сделаю  свои  деньги  и  уеду.   Если тебе  рыбы  надо  -  бери.  А  мне  не  мешай.

  - За  деньгами,  говоришь,  приехал.  А  не  найдёшь  ты  их  здесь.  Ты  себя  измени,  и  природа  сама  даст  тебе,  что  нужно.  А  так  всю  жизнь  пробегаешь,  промаешься, однако   не  насытишься,  не  успокоишься.

  - Ну  ладно.  Ты  эти  сказки  своей  бабушке  расскажешь.  Иди  старик.  Хватит,  поговорили.

  Матвеич  пошёл  к  перекату.

  - Вот  и  договорились,  -  зло  ухмыльнулся  Тёмный,  решив,  что  неожиданный  гость  уходит  восвояси.

  Однако  лекарь,  перейдя  Кумлю  вброд,  подошёл  к  месту,  где  был натянут  второй  край  сети,  и  стал  вынимать  её.
 
  - Ах  ты  …,  -  браконьер  поднял  ружьё.

    Матвеич  не  услышал  выстрела.  Ослабевшие  пальцы  рук  выпустили  обрывок  сети. Быстрая  река  и  синее  небо почему-то  поменялись  местами.   Всё  пространство  вокруг  стало  заполняться  спокойствием.
      
  На  выстрел  из  табора  прибежали  ещё  три  браконьера.

  - Ты  чего  салютуешь,  Тёмный?  -  спросил  один  из  них.
  Увидев  неподвижно  лежащего  человека,  удивлённо  уставились  на  своего  главаря.

  - Чужой  этот  старик.   Проблемы  могли  возникнуть,  -  объяснил  свой  поступок  бандит,  -  и  хватит  базарить.   Ты,  Шнур,  яму  под  рыбу  выкопал  -  туда  старика.   Да рыбу  по  берегу  собери.  Вонь  кругом.  Дышать  нечем.  - А  вы  сетку  новую  поставьте.   Да  шевелитесь,  -  отдал  распоряжения  Тёмный.

                *   *   *
  За последнее  время  воспитанник  Матвеича  сильно  вырос,  превратившись  в  могучего  хозяина  тайги.   Высокие  затёсы,  которые  он  оставлял  на  крепких  лиственницах, помечая  свои  владения,  с  уважением  обходили  другие  косолапые  собратья.   В  этот  день  Чуня  решил  полакомиться  рыбой.   Корни  растений  и  ягода  давно  набили  оскомину,  а  вороны  уже  неделю  сообщали  всей  округе  о зашедшей  на  нерест  кете.   Вскарабкавшись  на  высокую  скалу,  Чуня  не  узнал  знакомого  места.  На  берегу  было  много  посторонних  предметов.  Какие-то  люди  суетились  возле  них.   Зверь  испытывал  уважение  к  человеку  и решил  было порыбачить  в  другом  месте.   Но  тут  подувший  с  реки  ветерок  принёс  запах  учителя.   Запах  был  необычным  и  сообщал,  что  наставнику  плохо.   Спустившись  вниз,  сквозь  заросли  дудника  медведь  увидел,  как  какой-то  человек  тащил  Матвеича  в  лес.   Осторожно  подкравшись  ближе,  Чуня  несмело  зарычал.
   
   Шнур,  увидев  громадного  медведя,  отпустив  старика,  бросился  бежать  в  лагерь. Медведь  подошёл  к  Матвеичу.  Учитель  всегда  помогал  ему  сам,  а  теперь  беспомощно  лежал,  закрыв  глаза.   Из  раны  на  груди  старика  сочилась  струйка  крови.  Склонив  косматую  голову, медведь  услышал  слабое  дыхание  воспитателя.  Шершавый  язык  зверя  стал  лизать  лицо  Матвеича,  призывая  наставника  подняться.   Медведь  видел  краем  глаза  приближающихся  людей,  но  не  мог  оставить  своего  учителя.
               
  Жгучая  боль  обожгла  плечо  лесного  владыки.   Встав  на  задние  лапы,  Чуня  недоумённо  посмотрел  на  своих  обидчиков.   Запах  собственной  крови  и  ноющая  рана  разогревали  ярость  косолапого  великана.   Эти  люди  с  ружьём  мешали  сейчас  не только  ему,  но  и  его  наставнику.

  Расстояние  до  медведя  было  небольшое.   Тёмный  прицелился  наверняка  и  выстрелил  ещё  раз.   Пуля  прошла  мимо.   До  этого  не  знавший  страха  браконьер  почувствовал,  как  тот  начинает  парализовывать  его  движения.   Третий  выстрел  опять  ушёл  в  воздух  -  какая-то  пёстрая  птица  со  всего  лёту  стукнула  Тёмного  в  бок,  сбив  при этом  прицел.

   В  ярости  медвежьи  лапы  сметали  всё  на  своём  пути,  вырывали  с  корнем  небольшие  деревья,  обрушивались  на  палатки  и  браконьеров.   От  возмездия  ускользнул лишь  Шнур.  Успев  завести  вездеход,  он,  бросив  своих  подельщиков,  сбежал  из  лагеря.   Чуню  вновь  позвал  к  себе  запах  учителя.   Найдя  поблизости  цветущую  кровохлёбку,  медведь,  кряхтя,  разжевал  побеги  растения.   Слюна  зверя  перемешалась  с соком  кровохлёбки.   Получившимся  лекарством Чуня  принялся,  зализывать  грудь  учителя  и  собственное    плечо.   Обе  раны  постепенно  перестали  кровоточить.   Медведь понимал: место  старика  в  селе  и  помочь  ему  могут  только  люди.   Крепкими  зубами осторожно подняв  учителя  за  старую  куртку,  Чуня,  как мог, по-звериному, понёс его  к  хорошо  знакомому  домику  в  селе.

  Приехав  в  деревню,  Шнур  рассказал  председателю  сельсовета  о  нападении  медведя  и  гибели  людей.   Сельский  руководитель  передал  тревожную  весть  в  районный  центр. Постоянно  действующая  комиссия  по  ЧС  мобилизовала  на  борьбу  с  неожиданной  стихией  милицию  и  военнослужащих  расположенной  на  территории  района  воинской  части. С  утра  по  местному  радио  население  оповещалось  о  зарегистрированных  случаях нападения  медведя  на  человека.   Жителям  района  предлагалось  воздержаться  от  посещения  лесного  массива  и  дач.
   
  Весть  о  медведе-людоеде  быстро  разлетелась  по  районам.   Вскоре  эту  новость  знали  все.   Шатающийся  возле  села  медведь  был  замечен  людьми.   В  населённый пункт  срочно  выехал  объединённый  отряд  по  отстрелу  хищника. 
 
  Чуня  не  знал,  что  делать.  Силы  учителя  были  на  исходе.   Матвеич  лежал  на  поляне  возле  своей  избы,  но  никто  из  людей  не  спешил  ему  на  помощь.   Медведь  пытался  привлечь  их  внимание  к  старику,  но  жители  с  ужасом  шарахались  от «людоеда».   Расположившись  рядом  с  учителем,  Чуня  пытался  теплом  своего  тела,  продлить  жизнь  старику.  На  одной  из  улиц  зверь  заметил  скопление  народа. Подняв  Матвеича,  медведь,  преодолевая  собственный  страх,  понёс  его  людям.

  - Вон  он,  стреляй!  -  крикнул  кто-то  из  отряда,  увидев  приближающегося  зверя.

  - Гляди-ка,  опять, гад,  человека  схватил.

 Раздалась  беспорядочная  стрельба.
  Смертельно  раненный  зверь взревел  и  посмотрел  на  небо.  Одно  из  быстробегущих  по  небу  облаков  опустилось  и  рассеялось  на  вершине  самой  высокой  сопки.  Собрав  последние  силы,  Чуня  дошёл  до  учителя  и  закрыл  беспомощное  тело  старика  от  пуль.
 
  - Много крови потерял,  да  и  возраст. Шансов  мало,  но  будем  надеяться, - дал            заключение   врач,  осмотрев  поступившего  в  больницу  Матвеича.

  Прошло  несколько  недель.  Старик  редко  приходил  в  сознание,  что-то  бормотал  и опять  закрывал  глаза.   Какие-то  силы  или  незаконченные  дела  не  отпускали  Матвеича  в  другой  мир.
   
  В  один  из  дней  в  палате  больного  зацвёл  давно  запущенный  цветок  герани. С  утра  большой  пёстрый  дятел  атаковал  здание  больницы.   Перелетая  с  одного  окна  на  другое,  птица  настойчиво  обстукивала  деревянные  детали  рам.

  - Вот  наяривает,  -  сказал  главный  врач  молодой  медсестре, - видно  в  лесу  все короеды  перевелись.

  - Ой,  вы  знаете,  он  по-особенному  стучит: 8-10  ударов  в  секунду.   Я  читала,  что  так  дятел  весной  поёт,  когда  спутника  себе  ищет,  -  заметила  медсестра.

  - Так  осень  уже.   У  кого  что  болит,  тот  о  том  и  говорит,  -  пошутил  врач.
 
Смущённая  медсестра  пошла  в обход  по  больнице.    Зайдя  в  палату  к  Матвеичу,  удивлённо  всплеснула  руками.   Держась  за  спинку  кровати,  у  окна  стоял  старик.   За стеклом  счастливо  отбивал  трели  красноголовый   дятел.

  - Зачем  же  вы  встали?   Вам  нельзя  двигаться,  -  встревожилась  медработник.

  - В  природе,  дочка,  всё  в  движении. И  человек  должен  передвигаться  по  её законам.  В  этом  движении  и  есть  смысл  жизни, - произнёс  старик.