начало: http://www.proza.ru/2013/02/03/1909
http://www.proza.ru/2013/02/06/168
Псалом 21/22.
Начальнику хора. На «Лань зари».
Псалом Давидов.
Боже мой, Боже мой!
зачем Ты оставил меня?
Далеки от спасения моего
слова вопля моего.
Боже мой! вопию днем –
но Ты не внемлешь мне,
ночью – и нет покоя мне.
А ведь Ты – Святый,
средь хвалений Израиля
обитаешь Ты;
на Тебя уповали наши отцы,
уповали, и вызволял Ты их;
к Тебе взывали во благо себе,
на Тебя уповали,
не быв посрамлены.
Я же червь, а не человек,
хулим от людей
от народа презрен!
Глумится всяк, кто видит меня,
кивает головою,
устами твердит:
«Он на Господа уповал –
пусть избавит его,
пусть спасет, если так
любит его».
А ведь Ты меня из родимого
чрева извел,
у сосцов материнских
ободрил меня,
едва из утробы, уж был я Твой,
от лона матери Ты - мой Бог.
Не удаляйся от меня,
ибо беда близка,
а помощника нет!
Множество тельцов обступило меня,
тучные с Васана окружили меня,
раскрыли на меня пасти свои,
как ярый и рыкающий лев.
Я пролился, как вода,
распались все кости мои,
и сердце мое, как воск,
тает внутри плоти моей;
как черепок, иссякла сила моя,
язык мой пристал к гортани моей;
к персти смертной низвел Ты меня.
Ибо псы окружили меня,
скопище злых обступило меня,
пронзили они руки мои
и ноги мои;
счесть можно все кости мои,
как на зрелище, глядят они на меня,
делят между собою ризы мои,
и мечут жребий об одежде моей!
Но Ты, Господи, не будь вдали,
сила моя, на подмогу мне поспеши!
Избавь от меча душу мою,
от песьих лап – единственную мою!
Спаси меня от пасти льва,
От бычьих рогов, - о, услышь!
Возвещу имя Твое братьям моим,
посреди сонма восхвалю Тебя.
Благоговейные! Восхвалите Его.
Всё семя Иакова! восславь Его.
Всё семя Израиля да чтит Его.
Ибо скорбью скорбного не возгнушался Он,
не презрел ее,
не отвратил от меня лица Своего,
Когда воззвал я к Нему, услышал меня!
О Тебе в сонме многом хвала моя;
перед лицом чтущих Тебя
исполню обеты мои.
Пусть убогие досыта едят,
да восхвалят Господа взыскавшие Его,
да оживут сердца ваши вовек!
Возьмутся за ум
и обратятся ко Господу все концы земли,
и поклонятся Тебе.
все язычников племена;
ибо Царствие Господне есть,
и над народами Владыка – Он.
Поклонятся Ему одному
все тучные земли,
почтут Его все нисходящие во прах,
бессильные сохранить жизни своей.
Семя мое послужит Ему,
Услышит род грядущий о Господе весть,
возвещена будет правда Его
тем, кто еще не рождены:
«Да, таковы дела Его».
Перевод Сергея Аверинцева. (30:388-391).
Размышление о человеческом.
«Идея Пасхи в том, что конец уже здесь, Мессия пришел.
Новое человечество ознаменовывается Его приходом и Его воскресением.
Теперь спасение христиан зависит от причастности телу Мессии,
умершего и воскресшего из мертвых»
Веселин Кесич. (27с28).
Чудо Воскресения Христа явило человечеству чудо рождения нового образа жизни,
нового мышления, новой культуры, и радостной надежды на спасение.
Но вспоминать о становлении христианской Церкви в языческом окружении и во
враждебном отношении к ней иудейских первосвященников без содрогания нельзя.
Ее история изобилует примерами, как жертвенных подвигов, так и горделивых
искушений; как расцвета, так и падения. Не зря апостолы предупреждали,
«что дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4:4). О каком мире говорит
апостол? О мире соблазнов, в котором царствует животная жажда наживы, жажда власти,
жажда удовольствий, пытающая во все времена подчинить себе человека.
И что же могли противопоставить такой мощной страсти «простые» верующие
в первые века рождения христианства? Смирение? Любовь? Мир? Да! Только
бескомпромиссная любовь к Богу и ближнему останавливает эту жажду.
Только в вере и верности, в жертве и благодати человечество обретает спасение.
Не в холодном расчете, а в горячей всепобеждающей, жертвенной любви.
И это не рабское унижение перед обстоятельствами, не горделивое превозношение
своих человеческих возможностей, а достойное смирение, смирение перед Истиной,
перед Промыслом Божиим. Что же подвигало многих на святое дерзновение защищать
Церковь и своим подвигом сохранять союз свободного человека и всемогущего Бога?
На мой взгляд, только полное доверие Творцу помогало, отметая страх перед
неотвратимостью судьбы, сохранять веру в Его любовь, в Провидение, и
в конечном итоге – во спасение. А это требует от верующих мужества.
«Возрастая и двигаясь к Богу, человек избирает ненасилие как выражение
своей встречи с Богом, а это позиция силы», - говорит владыка Георгий,
Митрополит Гор Ливанских (40 с 264). Ведь именно через нашу смиренную любовь
ко Христу, и полное к нему доверие, мы приобщаемся Царству Небесному.
«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6).
Как писал в своих дневниках о. Александр Шмеман :
«Гордыня. Она от того (хотя бы отчасти), что человек думает,
…что смирения требует Бог, или иными словами, что Бог, потому что Он
Бог, может быть «гордым», а нам – ничтожной твари – подобает быть
«смиренными». Отсюда вывод – религия «унижает» человека и т.д.
На деле же, конечно, смирение как раз Божественно, и его как Божественное,
как суть Божества являет Христос. Слава и величие Божие – в Его смирении».
Вспомните рассказ об избрании Богом пророка Ионы.
Это повествование уникальное. В нем рассказывается только об одном эпизоде
из жизни пророка. Господь посылает Иону в город Ниневию на проповедь,
так как злодеяния жителей этого города превысили всякую меру. Иона пытается
убежать от лица Господня. Удивительно, как упорно было сопротивление этого
избранника. Видимо он прекрасно знал о трудном пути пророков Божиих. Но он
не мог не знать и о всемогуществе Бога, ибо Иона до конца, до неминуемой
смерти в пасти чудовища остается верующим. И все же он горделиво
сопротивляется Божественному предопределению. На просьбу благоразумных
язычников помолиться своему Богу, покориться Его воле, он предлагает лучше
выбросить себя в море. На что, в этот миг он надеется? На то, что это забвение
в пучине морской поможет избежать ему трагической участи Божиих пророков?
Или Иона желает смерти, чтобы уйти от позора или наказания?
Решительно желая уйти в вечный покой, раствориться в «ничто», не веря в
свое бессмертие, Иона все же остается жить. Он не потерял способность
чувствовать, мыслить, но находиться в этой жуткой темноте утробы морского
чудища невыносимо. Там нет света, там нет надежды, там царствует страх и ужас.
И что же? У Ионы вырывается крик о помощи, мольба о спасении! Несмотря на
такое сопротивление, на явное предательство избранного пророка Ионы, милосердие
Божие оказывается выше представлений о справедливости и законе. Бог нисходит
в эту непроглядную тьму по первому зову Ионы. И вот оно спасение, вот - свет,
вот она – жизнь! Иона выброшен на берег.
Как похоже это н а судьбу тех, кто знает, но не делает, кому дано,
но он отказывается. Многие личности, многие народы получают этот Божественный
дар, но страх перед трудностями, непонимание любви и милости Творца к своему
творению заставляют самоуверенно искать иные пути, бросаться во тьму безбожия.
Но все же Святое Писание через рассказ об Ионе, показывает нам, что, несмотря на
постоянное человеческое сопротивление, Бог желает спасти свое творение.
Но спасает только покаявшихся грешников, а продолжающим грешить –
грозит наказанием.
Иона доносит слова Господа до слуха ниневитян - и Бог отменяет свое
наказание. Теперь же Иона требует от Бога, чтобы Он выполнил свое намерение
наказать согрешивших. Зло можно уничтожить, но только вместе с его носителем.
А так как Бог благ, Он надеется на людское покаяние. Иона покорился понимая
значение справедливого закона и суда над преступниками, но снисхождение к
человеческим слабостям и безграничное милосердие Божие ему не понятно.
И опять Иона бежит от Бога. Он готов умереть в пустыне, в гордом одиночестве
под палящими лучами солнца.
Жаждал ли он славы пророка или был обижен изменением решения Бога о наказании?
Возможно и то и другое. Но Бог даже во вторичном отречении Ионы не отказывается от
своего избранника. Он успокаивает раскалившийся гнев Ионы в прохладе листьев
зеленеющей тыквы (чудесным образом выросшей за одну ночь). Но, как только
Иона расслабился в тени – червь подточил тыкву, и она засохла. Иона жалеет
эти широкие зеленеющие листья, защищающие его от палящего солнца. Он опять
в отчаянии и смятении, просит Бога забрать его душу. Господь все время опекает
Своего избранника, Он говорит Ионе: «Что ты жалеешь о тыкве, которую ты не сажал,
и не выращивал. Как же Я не помилую жителей Ниневии, которых более 12-ти тысяч,
тех, кто не умеет отличить свою правую руку от левой, даже вместе со скотом их?»
(Ср.: Иона 4; 10,11). Тем самым давая понять Ионе Свое всемогущество и
безграничное милосердие к людям.
И сегодня многие из нас задают себе вопрос: «Как мне относиться к этому миру?
Уйти, убежать от него, или принять его». Многие решают этот вопрос слишком
однозначно: «Поскольку мир во зле лежит, то я проклинаю его, и исключаю его
из своей жизни». Или: «Если я родился в этом огромном мире, то моя жизнь должна
быть подчинена его законам». Поэтому многие отвергают мир вместе с Церковью,
другие, (а некоторые даже посещая церковь), тем не менее, оправдывают многие
соблазны и искушения этого мира. Но в этот момент мы забываем, что мир создан
Богом и является предметом Его любви, а Церковь – это и есть отражение этой любви.
Именно в Церкви, каждый день нам дана возможность восхождения к Свету и
нисхождения к миру. Именно Церковь и способна этот мир преобразить.
Иначе не зачем был бы подвиг пророков, мучеников, миссионеров.
Иначе невозможно было бы принять смерть и Воскресение Сына Божьего,
и Его истинную цель – спасения и искупление этого мира.
«Размышляйте о человеческом «я», - пишет Достоевский в одном письме.
– если мое «я» все осознало, т. е. всю землю и ее аксиому, то, стало быть,
это мое «я» выше всего, по крайней мере, не укладывается в одно это,
а становится как бы в сторону над всем этим, судит и сознает его. Но,
в таком случае это «я» не только не подчиняется земной аксиоме, земному
закону, но и выходит из них, выше их имеет закон. Где же этот закон? Не на
земле, где все закончено и все умирает бесследно и без воскресения. Не это ли
намек на бессмертие души?» (Цит. по кн. 47 с 133)
Вопрос воскресения, вечной жизни, бессмертия всегда интересовал
людей любой исторической эпохи. Но, как определяет замечательный мыслитель
прошлого века Лев Тихомиров,- «основных религиозно-философских идей,
давших исходные пункты миросозерцанию человечества, всего две.
С одной стороны у людей возникает мысль о господстве над миром и всем
существующим Высочайшего Сверхтварного Бога, с другой стороны, -
о самосущности природы. Будучи противоположны между собой, они взаимно
исключают друг друга и борются между собой с переменным успехом». (69 с 41)
Были времена, когда человечество в течении тысячелетий оставалось
проникнуто уверенностью в самобытность природы. Язычество явление очень
широкое, имеющее разнообразные формы воззрения на божество. Можно заметить,
что в религиозном отношении у различных народов, и в особенности в различные
эпохи, была не одинакова степень забвения первобытных преданий о Всемогущем и
Благом Боге. (69 с 64) Но языческая мысль всегда колебалась между двумя
представлениями. По одному, извечно существовала хаотическая природа,
в которой путем произвольного зарождения явилось некое сознательное существо.
По другому воззрению, Бог произвел мир из самого себя посредством эманации.
Мир истек из него так, что вся природа есть не что иное, как сам Бог.
В этих представлениях о бытии мира можно заметить лишь работу человеческого
мысли, пытающейся объяснить неизвестное из известного.
И лишь только один народ получает откровение свыше. На Израиль была
возложена миссия, донести до людей идею Единого Бога, Создателя всего из
ничего и Промыслителя над всем созданным. Эту идею израильский народ пронес
как в словесной формуле, так и в осуществлении жизненном, приготовляя, таким
образом, человечество к принятию Откровения Спасителя и к исканию Царства Божия.
(69 с 131)
Новозаветное Откровение, как считает Лев Тихомиров, явилось в такое время,
когда уже по всему миру завершилось самоопределение народов. Это произошло
в течении пяти-шести веков до рождества Христова. Правда, усилия религиозно-
философского самоопределения у греко-римлян закончились скептицизмом ума.
Древнегреческий философ Протагор заявлял, что: «…о богах нельзя сказать ни того,
что они существуют, ни того, что они не существуют, что критерием истины для
признания или непризнания существующего является только чувственное ощущение
отдельного человека и что, следовательно, только отдельный человек и является
мерой всех вещей». (А 13-18; В 1) ( 70 с 110)
А философ-софист Горгий, подвёл итоги стремления человека к познанию,
«1) ничто не существует; 2) если бы было существующее, оно было бы для нас
непознаваемо; 3) если же было познаваемо, то не было бы выразимо в словах,
не было бы передаваемо». (69 с 111) Несмотря на такой скептицизм, все же в
душе у многих еще теплился луч света того идеала, который можно осуществить
только жизнью с Богом. И вот настал тот день, когда Царство Божие само приблизилось
к людям. (Ср: Мф. 3, 2).
Христианство вошло в мир, выдержав напор всех враждебных элементов.
Оно выработало свой догмат, организовало Церковь и иноческую жизнь, наложило
свою печать на государственность и общественность, дало основу для развития
величайшей в мире культуры. (69 с 246). Во времена победы христианства над
язычеством, казалось, что человечество станет жить открыто, в гармонии с
природой и Богом; понимая значение каждого Божественного слова, каждого
шага Христа на земле. Но христианская вера постепенно стала заменяться
«благочестием». Стали спорить об измерении «благодати», о «каноничности».
Богословие подменялось «богословской наукой», а свобода сынов Божиих –
рабьим страхом нарушить закон. (33 с 94)
И в отношении к иконному образу, из-за отсутствия ясного богословского
языка, как словесного, так и образного возникли споры и противоречия что,
в конце концов, привело к иконоборчеству. Но многие понимали, что Христос
не явился бы в человеческом облике, если бы тот не смог принять и выразить
Его Божественную природу. Отрицание изобразимости Христа после воплощения
было равнозначно сомнению в воплощении, а, следовательно, и в искупительной
силе Жертвы. Если Христос не может быть изображен в человеческом образе, то
Его воплощение нельзя признать совершенным, а человеческую природу - подлинной.
Именно то, что Христос изобразим, и есть доказательство реальности и полноты
Его воплощения.
В какой век мы живем? В эпоху христианской цивилизации?
Или слово «христианство» постепенно исчезает под беспощадным напором
прогресса цивилизации с верой в техническое и экономическое чудо?
Мы живем в век огромных соблазнов, в век беспощадного давления навязанной
нам информации. Для современного человека, казалось бы такой свободный выбор
информации, в большей степени, зависит от того - чем же она будет ему полезна?
А ее польза определяется (большинством нашего прагматического человечества)
полученной выгодой, богатством, а это значит удовлетворением субъективно-личных
интересов. Даже место своего постоянного проживания современный человек хочет
выбирать не по принадлежности к определенной вере, нации, культуре, а по
состоянию технического прогресса страны, материального уровня жизни. Любовь
к своему народу, к своей Родине отметается. Многим сегодня хочется побыстрее,
в такой короткий земной век, насытиться всеми прелестями нашей земной жизни,
нашей цивилизации, устроить свой личный земной рай любыми способами. А дальше?
Вечное небытие?
Чтобы оправдать свою безудержную жажду - кто-то хватается
за идею неоднократного перерождения на земле. А некоторые, видя, что везде и
всегда нас окружает зло и ненависть, болезни и страдание, предпочитают не обращать
на это внимания, удаляются от проблем этого мира, отказавшись от земных страданий,
погрузившись в некое сладостное «инобытие», помогающее не думать ни о чем.
В наш просвещенный век соблазнительные идеи социальных преобразований, выдвижение
на первый план материалистических «призраков», которые все еще «бродят
по Европе», заставили многих забыть о Воскресении, и не верить в бессмертие.
Может, такая вера недостойна здравомыслящего, образованного существа?
И, все же, по слову о. Алекандра Шмемана: «… несмотря на такую «трезвость
и рассудительность», такой «реализм» кажущийся нам верхом мудрости и знания,
несмотря на эту внутреннюю и бесславную капитуляцию перед давлением этого жестокого
мира - живет и торжествует Христова Церковь и ежегодно возвращается к нам Пасха
как вызов, как утверждение, как любовь». (Запись с эфира радио «Свобода»).
Святитель Иоанн Златоуст в «Слове Огласительном в день Пасхи» говорил:
«Кто благочестив и боголюбив, - тот пусть насладится этим прекрасным и светлым
торжеством… щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает
пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и
последнего милует, и о первом печется; и тому дает, и этому дарует; и дела
принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдает честь, и расположение
хвалит (Мф. 20:1-10). Итак, все войдите в радость Господа нашего; первые и
вторые, получите награду; богатые и бедные, ликуйте друг с другом; воздержанные
и нерадивые, почтите этот день; постившиеся и непостившиеся, веселитесь ныне…
Воскрес Христос!». (27:199).
продолжение:
4 - http://www.proza.ru/2013/02/06/186
5 - http://www.proza.ru/2013/02/06/202
6 - http://www.proza.ru/2013/02/07/66
7 - http://www.proza.ru/2013/02/07/112
8 - http://www.proza.ru/2013/02/07/144