Волчий Пастырь, или
Дневник Укушенного ч. 7.
Последнее время постоянно один и тот же сон. Моя родная деревня Хватовка, наш крайний к лесу большой дом, - я в зарослях старой малины, что корнями своими вросла уже в хвойный лес. Ночь, полная луна, кровью в лунном свете ягоды малины лопаются на моих губах, те ягоды, что падают на землю тут же подьедает моя верная дворняга, мой Черныш. Мы оба с ним увлечены и счастливы … и вдруг Чёрик, услышав из леса какой-то шум бросается прямиком в лес. Я кричу ему, что есть сил, - Чёрик назад. Но он меня как будто и не слышит, и всё дальше и дальше убегает в лес. Что делать и я припускаю ему вдогонку. Ветки хлещут по лицу, сердце бьётся как мотор, а во рту вкус малины, почему то начинает отдавать солоной. Чёрик вдруг резко останавливается выбежав на огромную, всю освящённую лунным светом, - лесную поляну. На ней я его и настигаю, хватаю за холку, он не сопротивляется, напротив всем телом жмётся ко мне. Не знаю почему, но я чувствую, что он чего то боится .. И тут как наждаком по нервам, - разрывает ночную тишину – жуткий волчий вой. Сначала вой звучит один, тоскливо и пронзительно, как пожарная сирена. Но вскоре ему начинает вторить другой. Затем третий, пятый, десятый. Вскоре волчий вой окружает всю поляну округом, он нарастает, накрывая собой весь ночной лес. И вот я вижу уже десятки волчьих морд выходящих в круг поляны, но не пересекая самого круга белого лунного света. Я где-то внутри себя твёрдо знаю, что в свет ОНИ не войдут. Они не могут войти, может лишь – ОНА. И они действительно и я это чувствую ждут именно её .. Так и есть, вдруг в единый момент весь волчий вой глохнет, как оборванный кем то звонок на деревенских воротах. И из тёмного леса врывается на поляну Она, - огромная Белая Волчица. Её красные глаза, кажется смотрят мне в самую душу, нос у неё влажный и с шерсти, тоже, капает вода. Она на секунду останавливается, как бы напрягая собой всю волчью стаю и лишь затем Она прыгает в самый центр поляны, - Прямиком на меня с Чёриком … и вот тут я и просыпаюсь. И просыпаюсь не как от ночного кошмара, весь в поту, напротив, - я просыпаюсь как от дружеского толчка. И во всём теле чувствуется, просто не передаваемое словами,
приятное до одури ощущение прикосновения к женскому телу. А в голове стучит то ли вой, то ли слова, - ты мой, ты мой, ты тольькоо мой, - Волчий ПАСТЫРЬ МОЙ.
В древние-древние времена, когда наши пра- пра- пращуры были ещё молодыми, полными сил и готовыми к новым свершениям, в те времена, о которых уже все забыли, – так много столетий минуло с тех пор – жили отважные и гордые люди: вольки.
Волки, вольные, волхвы, Вольга… Вот сколько однокоренных слов, которые ещё и по смыслу совпадают. Другой язык, совсем другое время, совершенно другое место. Но и нам, теперешним, понятно, кого и почему могут звать «вольки».
Много славных боёв выиграла храбрая дружина, многих своих сородичей, и не только их, защищала и оберегала от свирепых ворогов. И не было равных «летучему» отряду по смелости, ловкости и решительности. И никогда не бывало так, чтобы обижены несправедливо были мирные жители, а преступник-лиходей не наказан был бы по заслугам.
Многие и многие земли в те времена занимали славянские народы. Были они во многом разными, ругались иногда, как задиристые петушки, да стенкой на стенку ходили, но чаще всё же мирно жили. Приходили друг другу на помощь, никогда не забывали о своем братстве. Земли славянские и севернее, где снега по пояс, и южнее, где тепло и солнечно. Кто-то – черноволос, а кто-то – светел. Но не было таких, кто не знал бы своих защитников, не уважал и не любил их за отвагу безмерную, доблесть воинскую, честь и мужество.
Утекали годы водой речной, но не ослабевал боевой дух волчьей дружины. Никакой враг не смел посягнуть на свободу и мирную жизнь сородичей. А всё потому, что был у этого племени мудрый предводитель. За всю свою жизнь не проиграл он ни одного боя, не потерял ни одного волька из своей «стаи». И его приказов беспрекословно слушались вольки, потому что верили ему больше, чем самим себе.
Время… Оно стирает из памяти даже народы… А уж имена… Теперь никто не помнит, как звали вожака воинов-вольков. Но был он так славен в народе, что назвали его обычным распространенным именем – Яр, Ярый, Ярило. Только к имени стали прибавлять «Волчий пастырь». Ведь есть ещё и Ярило Вешний. Так тот – совсем другой. Вроде и имя такое же, да характер уж больно непохожий. Вроде с виду и такой же, да не такой. А другие ещё Белым волком звали воеводу за неподкупную и справедливую манеру поведения, за непохожесть, бесстрашие и добрую душу.
И когда не стало Белого волка, его точные и верные наставления передавались из поколения в поколение. До тех пор, пока и само племя вольков не исчезло с лица земли.
Волшебник и чародей, воин, каких мало – пережил своих сородичей и дружину верную, оставшись в сказках и былинах не только славян, но и многих других народов.
Уж сколько веков прошло с тех пор – никому не ведомо. Запомнили одни вожака вольков добрым покровителем, воином-защитником, другие запомнили грозным и беспощадно-свирепым, одни стали почитать как охранителя лошадей, другие – как ищущего пропитание для голодной стаи хищников… А многие представляют его как оборотня-волколака. Бояться и ненавидеть его или уважать и любить – не нам решать.
Давно нет на свете людей, зовущихся вольками. Остались только самые обыкновенные лесные серые хищники. Но не забыт Ярый – предводитель вольков. И до самых недавних пор люди по деревням 9 декабря просили его о снисхождении – ведь никто не отведет от жилья человека стаю голодных волков, кроме… Волчьего пастыря.
Лишь днем он зверь, а ночью – человек,
Ступает Белый Волк на белый снег.
Встает неслышно за его спиной
Дружины серой молчаливый строй.
Былинный воевода древних книг,
Он в тайны мироздания проник.
Богами послан жить среди людей
Хозяин леса, воин-чародей,
Нести дозор у грани двух миров,
Вести в неравный бой своих волков,
Коль мрачной Нави дерзкие сыны,
Закон нарушив, захотят войны.
Не страшны сумрак, нежить, горький дым
Хранимому защитником лесным.
© VitaVi, 2009
и Саша Белый ВВВолк Самурай Ким, 2013.
P.S. – коммент для особо любознательных :
Волчий пастырь – Ярило, почитаемый древними славянами, как Полисун, Вертун или Переплут. Ипостась языческого Бога – Семаргла. Единственный из всех славянских Богов, входящих в Киевский Пантеон Богов князя Владимира, - Но имеющего не «славянское» происхождение. Имя Семаргл возводится к слову « Семиярый», то есть обладающий семью Силами (в смысле Полнотой Силы), современные исследователи отождествляют Семаргла с ирано-индийским Симургом (Сэнмурвом или Гарудой).
У маздеистов Сэнмурв — птица, стерегущая Древо жизни, которая изображалась с головой, парой лап и хвостом собаки, крыльями птицы и чешуей змеи, да еще и нередко с козлиной бородой. На иранских клинках нередко изображалась схватка Симурга с хтоническим драконом, воплощением тьмы. Индийский Гаруда, также вечный противник змей-нагов и ездовое животное самого бога Вишну или Кришны. Скифы также любили изображать существ, похожих на Сэнмурва, грифов-гиппокампов, с головой и лапами собаки, крыльями и змеиным телом.
Скифы вообще не проводили четкой грани между Сэнмурвом и его «младшими» выражениями — грифонами, да и древние греки называли грифонов «псами Зевса». Наконец, многочисленны и славянские ювелирные изделия с изображением Крылатого Пса. Отсюда, всего один шаг и до «простонародного» образа Волчьего Пастыря, ассоциирующийся с Семарглом. По легенде, Волчий пастырь — это козлоногий и мохнатый Полисун. Сказания гласят, что Полисун гонит плетью, - «СЕМИхвосткой» стада голодных волков на прокорм туда, где враждующие народы губят друг друга в ожесточенных войнах. Удары этой кровавой плети далеко разносятся по окрестным странам. Древние славяне видели в нем прежде всего повелителя Небесных волков, которые, словно гончие псы, участвуют вместе с Волчьим пастырем в дикой охоте и носятся по небесам. Спускаясь на землю, Волчий пастырь выезжает верхом на волке, щелкая бичом, гонит перед собою волчьи стаи и грозит им дубинкой. Иногда он подходит к деревням в образе седого старика, но иногда сам оборачивается диким зверем — и тогда ни один пастух не может уберечь от него свои стада. В лесу он созывает к себе волков и каждому определяет его добычу. Кто бы это ни был — овца, корова, свинья, жеребенок или человек, — он не избегнет своей участи, как бы ни был осторожен, потому что Волчий пастырь неумолим, как сама Судьба. Более подробно о функциях Семаргла и его «участи» в пантеоне славянских богов, - смотрите в замечательном, чессс слово, интернет-блоге «Энмеркара», откуда и взята информация о Семаргле, как именно, - Волчьем Пастыре.