Горизонт Событий (предыдущая глава) http://www.proza.ru/2013/02/02/1015
ДГ 14 Слабость Опирается На Гордыню
- Позади этого дома пролегает большак, по нему поедем на юг. – Говорю я, пока мои спутники собираются. Хозяева хаты дали нам в дорогу сушеного мяса и вина, и Амаранта с удовольствием заталкивает все это в седельные сумки своего трясущего длинной черной гривой, и бьющего копытом Адаара.
- А что, другой дороги нет? На большаке-то как раз случаются все разбои. Это опасно. – Астангир поднимается с крыльца, и идет к своей лошади. От него пахнет настойкой на спирту с какой-то пряной травой – он только что занимался лечением сына хозяйки дома.
- Мы с Максом обычно едем через западный край Смолокты, но все маленькие дороги через лес зимой занесены снегом. Поэтому выбор лежит между застрять в снегу среди дикого леса, или подвергнуться нападению на большаке. Первое – почти точно. Второе – скрее всего нет.
Астангир вздыхает, а неумолимый и отважный Ирис хлопает по мечу у пояса, и ничего не боится.
Рассвет разливает по земле и домам деревни розово-бирюзовые краски. На их фоне ажурность черных веточек каких-то кустов кажется замысловатым узором с секретным, мистическим посланием.
- Кади керме. – Раздается у меня за спиной, и я холодею от низкого, скрипучего голоса, который нельзя ни спутать, ни, тем более, забыть. Возможно, узор веточек действительно пытался передать мне секретное послание не самого приятного содержания.
Я оборачиваюсь вовремя, чтобы столкнуться лицом к лицу с Дорилином, главным экпертом моих рудников. Вернее, это было бы невозможно с его изуродованной болезнью горбатой спиной, но черт возьми, если Дорилин кому-то когда-то позволял смотреть на него сверху вниз.
От стоящего передо мной горбуна отрывается волна мощной энергии, ударяется о землю бесчисленными струями горного водопада, и катится на всех присутствующих, заставляя их вздрогнуть от незваного, неожиданного холода, пробирающего до костей.
- «Сними гирлянду старых обид», традиционное приветствие пеневелов. – Астангир стряхивает впечатление, произведенное безжалостным незнакомцем, и переводит фразу ребятам.
- Традиционное приветствие таингов, народа, не запачканного смешением с вашей грязной кровью. – Цедит эксперт, и переводит взгляд на меня. – По твоему лицу ясно читается огромная радость от встречи со мной. Поэтому, могу предположить, что, будучи проездом, ты собирался заехать ко мне. Кто эти геверы? Как я тебя нашел? Хороший вопрос. Мне подсказала маленькая птичка. Одноглазая такая птичка с седыми, взъерошенными волосами, служащая моему самому главному врагу, которому ты целуешь зад. Ты мне нужен. Поехали.
Дорилину не нужны ответы на его вопросы. Ему также не нужен собеседник. Он высказывает все необходимое леденящим душу монологом, не допускающим ни прерываний, ни возражений.
Человек, который не может отражать других глубоко и по-разному, мало интересен, и привлекает только таких же – тех, чье зеркало запылено ленью и низким уровнем интеллекта.
Привлекает всех тот человек, который отражает каждого по-разному, и чем глубже –тем лучше. Дорилин был таким человеком – полным ненависти ко всему живому, а поэтому отражающий всех так, как они этого заслуживали, без вежливости и сострадания.
Я заметил, что мои спутники испытывают страх при виде Дорилина, но тем не менее тайком разглядывают его морщинистое лицо, и длинные немытые волосы, развевающиеся на легком ветру ветвями вереска с его любимых холмов.
Отверженность из-за болезни в юности заставила Дорилина поссориться со всем миром, и поэтому он выбрал отразить все самое худшее в нем. Из всего мира больше всех он ненавидел меня. Потому что сильно любил, и знал, что я никогда не буду полностью ему принадлежать.
Выпутываясь из бесноватых теней этой черной и сильной личности, я отвожу друзей в сторону.
- Слушайте меня внимательно. Вы едете вон по тому большаку домой одни. Ирис, вся надежда на тебя что касаемо защиты. Астангир, ты их поведешь. По приезде возьми деньги из тайника в моей спальне, и покупай дом под больницу в Дейкерене. Остальное обсудим, когда я вернусь. Мне нужно, чтобы вы уехали отсюда немедля. Мчите галопом, пока не отъедете на достаточное расстояние.
- Спасибо. – Астангир обнимает меня, и целует при всех. Главное, что при Дорилине, который пристально сверлит нас тягостным взглядом, быстро наполняющимся нешуточной, полыхающей яростью.
Но он не успеет. Не успеет ничего им сделать. Они уезжают так быстро, как я им велел. Удаляющийся стук копыт отдается в моем сердце мукой расставания, но и облегчением, что Дорилин теперь не достанет их, даже если попытается.
Волнует то, что его послала Хенессада. Это было похоже на предательство, но я слишком хорошо ее знал. Что-то заставило ее выдать Дорилину мое местонахождение, потому что, скорее всего, она не увидела больше никакого другого выхода из сложившейся ситуации.
Мы выезжаем из деревни фактически туда, откуда я только что приехал, но в это раз наш путь лежит в предгорные холмы - родину медного месторождения, которое я разрабатываю. Вернее, которое разрабатывают за меня Дорилин с Максом.
Мой эксперт напряжен, и находится в необычном смятении. Тайком наблюдая за ним, я внутренне прошу прощения у друзей за грубость Дорилина. Он агрессивный и мстительный, потому что слабый. Что до Бога, то он произносит его имя, но не верит.
К вечеру мы въезжаем в поместье моего управляющего Макса Синелиса на рудниках, и я до краев полон рассказом Дорилина о происходящем. У него стали пропадать люди. Вернее, его вооруженные головорезы, коих мне было не жалко. А Дорилин, конечно, подумал на Лиатриса, который сроду не был замешан в подобных подлостях. Но судим-то по себе.
Я слушал, и представлял горбатую тень главного эксперта, встававшего среди ночи в нервном волнении, и стоявшего у окна, подозрительно и тревожно прислушиваясь к тишине, желая вырвать секреты из зева коварной ночи – куда деваются его люди?
А потом люди стали пропадать у Лиатриса. И трупы как тех, так и других, стали находить на улицах деревень, и у дорог. Они все выглядели, как жертвы нападения диких зверей. И тогда случилось самое неожиданное – к Дорилину приехала Хенессада.
Эту неожиданность нужно оценить, понимая вражду между Дорилином и Мидландори Лиатрисом, который никогда не прислал бы свою правую руку в логово врага, если бы не крайняя нужда, если бы не страх, окутавший непроницаемым покрывалом всю провинцию.
Хенессада и Дорилин сделали вывод, что нет никаких диких зверей, которые похищали бы людей тихо из города с завидным постоянством. Поэтому если это не кто-то из враждующих сторон, значит, возможно, третья сила провинции – Труберен?
Город Труберен всегда держался особняком от вражды между лагерями Дорилина и Лиатриса, потому что у них на это была причина. Уже более ста лет труберенский клан контролировал свой собственный завод по производству легированной стали. Тайна производства хранилась, как зеница ока. Труберенское оружие из особенной стали продавалось за огромные деньги.
Финансовому могуществу клана не было предела, и им не было смысла влезать в глупые дрязги бизнесов-однодневок, коими они считали выскочку Мидландори со своими синисарановыми полями, и выскочку Дорилина со своим смешным медным заводиком, не производящим ничего, кроме скучной бронзы.
- Это оборотень, Изиран. У нас в лесах появился оборотень. И он убивает всех подряд, что логично.
Я качаю головой, спрыгивая с Сарджи, и, передавая его конюху, с трудом прячу усмешку. Понимаю, что все напуганы до смерти, но честное слово.
- Это невозможно, Дорилин. Давай не будем опускаться до объяснений запуганного деревенского жителя. А кстати, где Хенессада? – Я открываю дверь в дом Макса и одновременно штаб-квартиру рудников, осознавая, как устал от тяжелого энергетического поля главного эксперта, а заодно и от всего этого бреда.
- У меня в хате, рыдает в голос, и хлещет валерианку.
- Почему?
- Потому что она видела этого оборотня.