Натуры вкусов не предугадаю.
Бессильна логика в вопросе оном.
С восторгом изваянья созерцаю,
неловко чувствую себя при танце церемонном.
Изысканность талантливой скульптуры
в душе рождает благодарный отклик.
Жеманчество напруженной фигуры,
душа не хочет воспринять как подвиг.
Ни музыка, ни мудрый крой наряда
искусственную ткань видеоряда,
от зорких чувств не могут утаить.
Вращений и прыжков назойливая прыть
с противоборством в спорте, не сравнится.
Напудренные, в слое грима лица
с Божественным набором черт, не схожи.
Трико у балерин, нарочно цвета кожи,
не прячет, оттеняет наготу,
держа мужскую похоть на посту.
Но страсть – прерогатива грубой плоти,
взор концентрирует на элементе лонном.
Душе не позволяет млеть в полёте.
И в результате, в строе церемонном
кардабалета, при чудном наряде,
метётся зрелище не чувств высоких ради.
Иное у балета начертанье.
Великий грех лукавить в покаянье.
Придётся полностью произвести признанье:
Не милы мне фигурное катанье,
и танцы бальные, и лик пловчих «безносых»,
и сборища гетер длинноволосых.
Будь мнение моё им всем до фонаря.
Но эту исповедь затеял я не зря.
Душе усталой дань тем отдаю.
Простите мне несдержанность мою!
* * *