Очищение светом. Глава 5

Глава V. «Мечта»
До места, где Толмач задумал устроить ночлег, отряд добрался уже в сумерках. Какое то время
ретдингеры потратили на то, чтобы похоронить останки водителя разбитого джипа. Его положили в глубокую рытвину асфальта и завалили сверху обломками. Потом Столяр, Толмач и остальные бойцы, разрядив автоматы чтобы не производить лишнего шума, подняли их стволами вверх и трижды пощелкали курками над могилой в символическом последнем салюте. На месте боя собрали все, что еще могло пригодиться и сложили в кузов джипа. Сам автомобиль командир тоже решил взять с собой, прицепив тросом передней лебедки к кузову «багги». Оставлять драгоценную технику гнить здесь было выше его сил, хотя и пришлось пожертвовать одним из бойцов, который, беззвучно матерясь сквозь зубы, обмотал нижнюю часть лица смоченной в спирте тряпкой, чтобы не чувствовать жуткой вони, и сел за руль разбитой машины. После того как проиграл жребий, вытянув короткую спичку.
Отряд подобрал наблюдателей возле башни и двинулся на северо-восток в сторону аэропорта Ле-Бурже. Миновав громадное сооружение в виде длинной изогнутой галереи с колоннадой, машины пронеслись через круговую развязку со зловеще чернеющим в середине нее зевом станции метро и выехали на широкую прямую как стрела улицу.
Уже чувствовалось приближение ночи, а вместе с темнотой понемногу нарастало и тревожное напряжение. Тьма, сгустившаяся в провалах пустых окон и жерлах входов в метро, наконец, дождалась своего часа. Она выползала из своих укромных уголков и понемногу заполняла узкие улочки, а потом длинные тусклые тени поползли через широкие проспекты и избитый асфальт площадей, постепенно погружая все вокруг в безликое черное ничто.
Отряд остановился в том месте, где множество прямых улиц лучами сходились к исполинской арке в середине асфальтового кольца. Будто высеченная из единого куска светлого камня, она возвышалась здесь огромным пышным монументом как символ величия того народа, который её воздвиг. Издали казалось, что даже время не потревожило торжественный сон этого величественного сооружения, но вблизи заметно было, что долгие годы отсутствия всякого ухода не прошли даром даже для столь массивной постройки. Изящные барельефы, изображающие людей верхом на лошадях в углах над арочным проемом во многих местах выкрошились, мелкими обломками постепенно опадая вниз, а трещины извилистыми линиями прочертили кладку где на стыках громадных каменных блоков гнездилась зеленая щетина мха.
Машины загнали прямо в высокий проход под аркой задом друг к другу, так чтобы каждая смотрела в свою сторону и можно было в случае опасности быстро покинуть лагерь. Разбитый
джип вручную затолкали в один из меньших проходов, которые находились на торцах арки. Таким образом, с трех сторон подходы к лагерю были более-менее защищены, с четвертой же стороны Толмач решил поставить монку с растяжкой прямо в боковом проходе. Вокруг арки на просторной круглой площади заложили штук двадцать противопехотных мин. Подходы к лагерю простреливались на довольно приличное расстояние во все стороны, за исключением нескольких мертвых зон, там где массивные опоры сооружения заслоняли видимость. Зато все прилегающие улицы просматривались далеко вперед и, пока еще не окончательно стемнело, несколько наблюдателей внимательно следили за окрестностями. Позиция здесь конечно была очень удобной для обороны, смущало только большое количество станций метро в ближайших кварталах. С наступлением ночи, каждая могла стать источником смертельной опасности.
Толмачев приказал одному из бойцов почистить и привести в боеспособное состояние пулемет на крыше разбитого джипа. Двое других в это время доливали бензин в баки, которые наполовину опустели после сегодняшних гонок по улицам города. Отряд занимался подготовкой к ночлегу до самой темноты. Когда все дела были закончены, первая смена часовых заступила на дежурство. Двое бойцов уселись на крыши машин, свесив ноги в раскрытые верхние люки, и следили за улицами через приборы ночного видения, которые Толмачев называл «Филинами». Еще один ретдингер со снайперской винтовкой забрался на крышу арки по винтовой лестнице, проходившей внутри каждой из четырех опор сооружения. Ветер разведал путь наверх сразу же, как только отряд остановился здесь. Казалось, каждая дверь неудержимо влекла любопытного бойца, особенно если она была заперта. Он облазил чуть ли не каждый метр внутри, а когда спустился, довольный точно ребенок, показал спутникам маленькую пластмассовую модель арки.   
- Вот и сувенир тебе на память! – усмехался Лис – Ты у нас теперь настоящий турист! Магнитик с видом башни еще не нашел?
Марк Столяр и Штык должны были заступить на дежурство вторыми. К тому моменту когда приготовления к ночлегу были завершены, у них еще оставалось время и для сна, и для того чтобы заняться своими делами. Пока командир обходил лагерь, осматривая и проверяя еще раз все что было сделано, а Столяр вместе с остальными бойцами разогревали на примусе похлебку из говядины, Марк решил прогуляться под сводами арки, любуясь изящными геометрическими узорами на потолке. Он остановился в самой середине могучего сооружения, там где под его ногами, замурованная в гранит, лежала позеленевшая бронзовая пластина с непонятной надписью, едва различимой под слоем окислов. Ночная темнота еще не успела окончательно сгуститься вокруг и в полумраке на стенах арки виднелись столбцы неведомых надписей. Понять что именно они означали он так и не смог, хотя неплохо знал французский. Наверное, здесь были начертаны имена и фамилии знаменитых людей прошлого, дабы потомки не забывали их великие деяния. Увы – с горькой иронией подумал Марк – их славные подвиги жили до тех пор, пока было кому о них помнить. Теперь же древние письмена на стенах стали лишь пылью мертвой Истории. Истории того мира, который исчез навсегда.
- Командир! – окликнул Толмача один из бойцов, сидящих в общем кругу возле примуса – Давай к нам на огонек! Война войной, а ужин по расписанию!
Марк оглянулся назад. Люди шутили, смеялись, что-то рассказывали друг другу и казалось они ненадолго вдохнули жизнь в этот огромный склеп с высеченными на стенах именами покойных. Он подумал, что само их появление здесь в чем то было как дань памяти предкам, стремлением показать им что жизнь еще теплится на развалинах мира и этот огонь будет гореть до тех пор, пока на планете будет биться хотя бы одно живое человеческое сердце.
Столяр сломал несколько сухих карликовых деревьев, выросших на остатках тротуарной плитки, и разжег маленький костер у основания арочной опоры. Здесь за массивной каменной кладкой огонь был надежно защищен от посторонних глаз и отблески пламени можно было увидеть только находясь в непосредственной близости от лагеря. Сидя на широком уступе, Марк уплетал горячую похлебку, согревался теплом костра и на какое то время позволил себе забыть обо всем. 
- Слушай, Столяр, я тут подумал… – произнес Толмачев, попивая горячий чай из алюминиевой солдатской кружки – Почему никто из твоих соотечественников не пришел к вам на помощь? Они в конце концов должны были понять, что экспедиция провалена и могли прислать сюда людей хотя бы за самолетом. Не могли же они вот так просто взять и бросить здесь такую драгоценность?
- Я тоже об этом думал – Столяр прислонился спиной к стене, задумчиво наблюдая за пляской языков пламени – Второго такого же самолета у нас нет, и даже если бы они послали за ним группу, ей пришлось бы довольно долго сюда добираться. На то, чтобы снарядить спасательную экспедицию тоже ушло бы немало времени. Так что возможно они уже в пути. Но… мне кажется, Совет до сих пор не считает миссию проваленной.
Последние слова несколько смутили Толмачева.
- То есть гибель всего экипажа и разведчиков не есть провал экспедиции? – он удивленно приподнял брови – Какая то странная логика. Тебе не кажется?
- Не знаю – пожал плечами Столяр – Иногда логику старейшин понять нелегко. И тем не менее они редко в чем ошибаются. Я думаю, они знают что я жив. А если я жив… - он вдруг резко прервался на полуслове и замолчал.
- Все равно странно – пробормотал Толмачев и мгновенно метнул на собеседника острый недоверчивый взгляд – Сдается мне нету там в аэропорту никакого самолета…
- Он там – с неколебимой уверенностью перебил командира Столяр – Я же связывался с пилотской кабиной через свою радиостанцию. Борт молчит. Если бы самолет улетел, я бы не смог выйти на его частоту, тут радиогоризонт не такой обширный чтобы сигнал до России дошел без ретрансляторов. Я не знаю куда пропали остальные, но думаю завтра мы все выясним.
- Ну, будем надеяться что ты прав – с сомнением пожал плечами Толмачев – Нам ведь пока чертовски везет… тьфу-тьфу – он поплевал через плечо, залпом допил остатки чая, после чего с кряхтением поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшие конечности – А теперь, ребятки, всем кто не на часах – спать! Столяр, Марк и Штык – ваша смена через три часа. Спокойного дежурства! 
Бойцы разошлись по машинам и юноша со Святославом остались вдвоем у костра. Никто из них пока не собирался идти спать, хотя усталость ощутимо давила на плечи, а мысли как будто плавали в легком тумане. Они молча сидели и смотрели в огонь пока, наконец, Марк не заговорил, когда убедился что никто из ретдингеров его не услышит:
- Как прошла встреча с Главой сегодня утром?
- Как я и думал – равнодушно ответил Столяр, лениво поворошив угли в костре – Он долго сомневался и если бы не ваш Толмач неизвестно чем бы все кончилось. Когда командир заявил, что у него в городе свое дело есть, тогда он и согласился менять маршрут. Завтра Толмач свяжется с Главой, сообщит ему что птичка в клетке и французы будут свободны. Мы должны будем встретиться с ними где-то на полпути до аэропорта. Пока этот момент еще до конца не решен. Ну а дальше пусть они сами думают что им делать. Идти на восток или где-нибудь осесть.
- Больше ничего не рассказывал Главе?
Столяр покачал головой.
- Но ведь если Толмач начнет читать твои бумаги, он может узнать что-то лишнее, что ему знать совсем не нужно – не унимался Марк – Там ведь наверное какая-то информация, полезная только тебе одному.
- Может быть – перебил Столяр – А может она будет полезна не только мне. Все зависит от того насколько адекватен ваш командир. Пока он кажется мне человеком рассудительным и готовым оказать реальную помощь, в отличие от вашего Главы. Тот если что-то и делает то почти исключительно ради себя.
- А ты остаешься с нами?
- А куда мне деваться? – горько усмехнулся Столяр.
Марку на миг показалось, что чужак воспринимает свое положение как-то неестественно равнодушно. То ли ему на самом деле было уже все равно, то ли…
- Но у тебя наверняка есть ответная хитрость? – с лукавой усмешкой спросил Марк – Не может быть, чтобы ты не имел туза в рукаве на всякий случай!
- Иди спать, сынок – добродушно улыбнулся Столяр и бросил в догорающий костер ветку, которой он мешал угли – День сегодня был нелегкий.
Он поднялся и ушел в темноту, а Марк еще какое то время сидел один у слабеющего огня, глядя как постепенно угасает единственная крошечная искорка света посреди бескрайнего моря тьмы.
Вопреки ожиданиям, он уснул почти сразу, невзирая на жесткую ребристую поверхность пола в багажном отделении «тигра». Не смутило его и то, что за бронированными стенками машины на десятки километров вокруг расстилались мертвые каменные джунгли города, погруженные в кромешный мрак ночи. Он не слышал ни протяжного жуткого воя неведомых ночных хищников, ни похрапывания бойцов, ни свиста ветра, гуляющего под высокими сводами арки.
Он даже не помнил видел ли он что-нибудь во сне, или его сознание сразу же провалилось в лишенную ощущений тьму короткого забытья. Когда чья-то рука внезапно опустилась на его плечо, ему показалось что он только что сомкнул глаза. Однако часы с подсвеченными фосфором стрелками показывали за полночь. Браслет часов обхватывал запястье той самой руки, которая его разбудила. Марк повернулся, ничего не видя в полной темноте, и почувствовал как чья то ладонь зажала ему рот. Дыхание быстрого тревожного шепота возле уха мгновенно разогнало остатки сна:
- Тихо! Сейчас осторожно вставай и бери оружие. Будь готов к бою! Твой автомат на стене над
тобой, каска сбоку. Бери все и жди. Только тихо! Кивни головой, если понял!
Марку ничего не оставалось как послушно кивнуть, хотя он пока совершенно не понимал что происходит. Мозг спросонья соображал туго, но он сразу определил, что все происходящее не было сном, хотя и выглядело донельзя странно. Часовой из первой смены, зачем то ползал среди спящих, осторожно будил их, что-то тихо шепча на ухо. Они просыпались как по команде, как будто бы всю ночь только и ждали этого момента, чуть слышно щелкали предохранители автоматов, шуршал брезент на полу и поскрипывали кресла. Никто даже не обмолвился словом и единственный звук речи Марк услышал только тогда, когда часовой торопливо прошептал на ухо Толмачу всего лишь две коротких фразы. Однако эти единственные слова мгновенно вызвали у юноши ледяной озноб, который волной прошелся по всему его телу, мгновенно превращая ровный ритм сердца в лихорадочный стук.
- Снаружи морры!
Морры! Ночной кошмар внезапно ожил, мешаясь с жуткими образами из детских страхов, обретая плоть, зубы и длинные когтистые руки-лапы. Они были здесь – ночные властители города, идеальные хищники, похожие на персонажей древних легенд о людях-зверях. Те кого боялись даже закоренелые головорезы-наемники, те кто иногда утаскивали людей под землю живьем, те кого считали воплощением смерти. В первые мгновения Марк ощутил, как волосы становятся дыбом на его голове, а страх сковал его горло, так что юноша с трудом мог вдохнуть ставший вдруг ощутимо твердым воздух. Он крепче стиснул автомат и холодный металл оружия в его руках внезапно придал ему мужества. Он был здесь не один, его верные соратники готовы были встать плечом к плечу и отразить смертельную угрозу, притаившуюся во мраке. 
 - Уверен? – сглотнув комок в горле, спросил Толмач у часового. Командир со сна выглядел скорее удивленным, чем напуганным. Или он давно уже перестал чего-либо бояться. Часовой молча кивнул, представляя себе что происходило наверху арки несколькими минутами ранее.
   До конца смены оставалось всего полчаса. Боец, лежащий на холодных камнях крыши оторвался от массивного прицела «Взломщика», который стоял перед ним на раздвинутых сошках, протяжно зевнул и устало потер глаза. Надо выкурить хотя бы одну – подумал он, вытаскивая пачку сигарет из кармана разгрузки - иначе точно начну дремать. Он осторожно чиркнул зажигалкой, извлекая крошечный огонек пламени, поджег кончик сигареты и с наслаждением затянулся. Заерзал, устраиваясь поудобнее на жесткой поверхности, потом снова
посмотрел в прицел… и сигарета выпала у него изо рта…
В зеленом цвете ночного прицела где-то на самой границе зрительного восприятия нечто шевельнулось во мраке. Это движение было столь неуловимым и смутным, будто ожил внезапно маленький кусочек темноты, и боец поначалу принял его за плод своего воображения. Но когда тьма зашевелилась вновь в чаще кустарника и засохших деревьев там где начинались лучи улиц, по телу часового мгновенно пробежала ледяная дрожь. Теперь он уже не сомневался – там что-то есть. И это «что-то» было живым, быстрым и хищным. И оно было не одно!
Боец уменьшил зум, картинка в черной круговой рамке прицела отъехала назад, расширяя область видимости. Сгустки тьмы, словно привидения, едва заметно шевелились повсюду вокруг, медленно смещались, иногда застывали на месте и снова продолжали двигаться в бесконечном жутком хороводе. Часовой прислушался, но тишина вокруг стояла такая, что он, казалось, слышал частый стук собственного сердца. Одним движением выхватив рацию из специального кармашка возле плеча, он зашептал в неё лихорадочным взволнованным шепотом:
- Земля, прием! Множественные цели на шесть часов. Удаление восемьдесят метров! Как принял?
В рации несколько секунд было слышно лишь сплошное шипение, потом ему ответили. Помехи скрывали эмоции голоса и казалось он говорил совершенно спокойно:
- Принял тебя. Я тоже их вижу. Коробочка два что там у тебя?
- С моей стороны тоже – ответил второй голос – как думаешь кто это?
- Морры. Кто же еще. Надо будить наших. Только без шума!
- Понял. Отбой.

- Что будем делать, командир? – взволнованно спросил часовой в салоне «тигра».
Толмачев напряженно смотрел сквозь лобовое стекло во мрак, как будто хотел разглядеть там затаившегося врага.
- Лезь к пулемету, Кир – чуть слышно произнес он – Прожектор пока не включать. Все остальные бесшумно за мной на выход. Марк и Столяр держитесь возле меня.
Толмач достал рацию и продублировал команду второй машине. Потом осторожно открыл дверь, не сводя глаз с окружающей тьмы, и шагнул на гранитные плиты, тут же опустился на одно колено, прижавшись наплечником бронежилета к колесу и держа автомат наизготовку. Лом слева от него с точностью повторил его действия. Штык и Лис присели возле передних колес своей машины. Ветер бесшумно отбежал на пару метров от «багги» и занял позицию у бокового входа в арку, где стоял разбитый джип.
- Толмач, это Ветер – прошипела командирская рация – Могу сесть за пулемет в джипе. Как принял?
- Принял, садись – одними губами проговорил Толмач в динамик – Только не скрипи там.
Потянулись длинные мгновения тяжелой настороженной тишины. Напряженные до предела нервы реагировали на каждый шорох в темной бездне ночи, расширенные зрачки обшаривали непроницаемый мрак. Казалось, нечто ужасное готово было в любую секунду появиться перед ними.
- Воробей, что видишь? - нажав на тангенту рации, шепнул Толмач.
- Они повсюду. Ходят кругами. Сколько их понять не могу. Но не меньше двадцати точно – последовал ответ часового на крыше.
Командир мгновенно оценил обстановку. Сомнений не было. Морры учуяли людей и теперь пользуются своей излюбленной тактикой. Ходить кругами вокруг жертвы, прятаться и выжидать удобный момент для нападения. Они превосходно видели в темноте и поняли что перед ними сильный противник, но численный перевес в любом случае был на их стороне, а голод вскоре погонит их в атаку. Какое то время, возможно даже целые часы, они будут кружить вокруг лагеря, постепенно стягивая кольцо и ожидая пока их не соберется нужное количество. А потом когда «критическая масса» будет достигнута… Толмач не собирался ждать этого момента. Преимущества занимаемой людьми позиции пока были на их стороне, и нужно было действовать на опережение.
- Лом, пускай осветительную! – Приказал командир и уже в полный голос добавил в рацию – Огонь по моей команде!
Чуть слышно залязгали затворы автоматов. Сейчас начнется. Сейчас – лихорадочно металась в голове Марка горячая мысль. Ствол автомата в его руках мелко подрагивал от прилива адреналина. В отличие от остальных, он видел ЧТО их сейчас окружало, но из за расстояния враги казались ему нечеткими расплывчатыми пятнами. Их было очень много. Гораздо больше, чем сказал снайпер.
Ракетница на крыше «тигра», окутавшись клубами порохового дыма, с громким хлопком выплюнула заряд. Ярко мерцающая точка зависла высоко над площадью и расцвела в бескрайней черноте неба маленьким солнцем. По окрестностям в радиусе ста метров разлилось мертвенное зеленоватое сияние, поползла сквозь освещенное пространство громадная тень от арки, а дальше, там где начинались заросли с голыми скелетами деревьев, заметались
уродливые белесые силуэты, стремительными прыжками уходя в объятия тьмы.
- Воробей – огонь! – тот час же крикнул Толмач в рацию - Коробочка один и два – огонь!
Раскатисто хлопнул сверху мощный выстрел «Взломщика» и почти в ту же секунду оглушительно застучали пулеметы, посылая веера трассирующих пуль в темноту. Тяжелые куски свинца, жужжа точно стая рассерженных пчел, рассекали ночь светящимися нитями. Они стегали кусты, дырявили стволы деревьев, разбрасывая щепки, вздымали фонтанчики земли, бились об стены зданий и прошивали насквозь ржавый металл брошенных автомобилей. Кир повел длинным стволом справа налево, ожесточенно поливая темноту короткими очередями. Через зеленые линзы «филина» он видел, как мелькают вдалеке быстрые смутные тени, прячутся за препятствиями словно хищные рыбы в подводных зарослях. Росчерки пуль иногда догоняли их, роняя на землю, но тьма тот час же порождала другие. Пулемет гремел, выплевывая вспышки огня, и горячие гильзы сыпались вниз, кувыркаясь на гранитных плитах. Одна из гильз чуть было не угодила в Марка и он отодвинулся от бока машины, вглядываясь в исполосованный трассерами мрак из-за плеча Столяра.
Угасающее сияние ракеты постепенно отступало перед надвигающейся со всех сторон тьмой и границы освещенного пространства быстро сжимались вокруг лагеря.
- Прекратить огонь! – заорал в рацию Толмач и пулеметы затихли, курясь струйками дыма из раскаленных стволов. В звенящей тишине до слуха людей донеслись чуть слышные тягучие звуки. Больше всего они напоминали хриплые вопли, нечто среднее между человеческими криками боли и жалобным звериным воем. Вопли то и дело срывались в нечто похожее на надрывный плач, потом замирали совсем и снова возвращались к прежней протяжной ноте.. Такой пугающей ирреальной жутью веяло от них, что по коже каждого человека невольно побежали мурашки.
- Раненые стонут – пробормотал Толмач – Значит зацепили кого-то.
- Командир, они движутся к нам – ожила рация голосом снайпера. Несмотря на помехи, в нем слышалось волнение – Фиксирую множество целей со всех сторон. Отработать?
- Работай! – приказал Толмач и стукнул ладонью по капоту «тигра», привлекая внимание Лома
– Лом давай свет. Коробочки огонь по команде! И включите прожекторы!
Сверху громыхнул «Взломщик». Потом еще и еще раз, почти подряд. Пока Лом торопливо закладывал заряд в ракетницу, снайпер успел отстрелять все пять патронов в магазине.
Глухо бухнуло. Над аркой снова зажглась яркая звезда, разлив широким кругом трепетный зеленоватый свет и на этот раз твари не стали убегать в укрытия. От увиденного Марк мгновенно покрылся липким холодным потом.
В первый раз он видел их лишь мельком, толком не успев ничего рассмотреть, но уже тогда длинные мерзко трупного цвета твари показались ему невероятно жуткими. Они двигались как звери на четвереньках, но почему то казалось, что так же легко они могут передвигаться и на двух ногах. И вот теперь, когда ракета высветила вокруг арки десятки кошмарных сгорбленных силуэтов, стоящих во весь рост, люди на миг застыли, как будто скованные страхом от их хищных кровожадных взглядов на плотоядно вытянутых звериных мордах. Бледные тела, перевитые уродливыми канатами мышц и покрытые редкой шерстью, бугры похожие на огромные язвы – все что Марк успел разглядеть в короткий миг затишья. И самое ужасное было видеть в полуживотных глазах монстров проблески человеческой мысли. Они буквально пылали жаждой убийства. Они были голодны…
- Огонь! – закричал Толмач, вскидывая автомат, и в ту же секунду мертвую тишину разорвал грохот пулеметных очередей. Но твари как будто узнали мысли командира заранее. Все они молниеносно прижались к земле почти слитным движением и первые очереди прошли выше, почти никого не задев. А потом адские посланцы тьмы бросились в атаку. Со всех сторон. Длинные искривленные конечности позволяли им двигаться невероятно быстро, уклоняться приседать, прыгать точно огромным жабам. Несколько тварей с ходу перескочили через минное поле огромными скачками, но следующим повезло меньше. Тяжелый грохот волной чувствительной дрожи сотряс гранитные плиты под ногами. Разрывы сразу нескольких мин, прорезая мрак вспышками огня, вздыбили остатки тротуарного покрытия столбами земли и дыма. Ударные волны расшвыряли во все стороны разорванные трупы морр, а рой мелких осколков впился в находящихся рядом тварей, оставляя на их телах десятки кровавых ран. Многие закружились на месте, на секунды потеряв ориентацию в пространстве от контузии, но стрелкам хватило этих мгновений чтобы превратить монстров в кровавый фарш.
Пулемет на крыше «тигра», захлебываясь, дробно стучал длинными очередями и тяжелые пули рвали бледную плоть мутантов, разбрызгивая фонтанчики крови. Остатки почти всей первой линии атакующих, которые сумели прорваться через мины, были сметены ливнем свинца за считанные секунды. Несколько тварей длинными прыжками попытались уйти в мертвую зону, там где обстрел закрывала опора арки. Лом среагировал мгновенно. Он выпустил в их сторону гранату из подствольника автомата и метрах в тридцати впереди расцвел дымный бутон взрыва, отшвырнув в сторону посеченное осколками тело одного из монстров. В этот момент рация командира зашумела вновь:
- Толмач это Ветер! – прокричал боец – пулемет заело, вести огонь не могу!
- Воробей спускайся вниз! – приказал Толмач, перезаряжая обойму - Ветер прикрывай отход снайпера. Как только спустится - бегом к машине!
 Еще немного и снайпер мог бы оказаться в ловушке. Если твари прорвутся в проход с той стороны где стоял разбитый джип, они перекроют ему путь к отступлению.
Внезапно из бокового хода, там где была установлена монка, с тяжким уханьем вырвалась волна дыма и пыли, перекрывая грохот пулеметных очередей. Какая-то тварь подорвалась на растяжке, а значит один проход под арку остался совсем незащищенным. Теперь морры могли прорваться в центр сооружения прямо в тыл отряду. Времени на раздумья не было. Нужно было уходить, пока еще оставалась такая возможность.
Толмач бросился к заднему бамперу «тигра» и что есть силы рванул на себя крюк стального троса, накрученного на барабан лебедки. Потом, разматывая трос, он опрометью бросился к проходу где стоял разбитый джип. В ушах пульсировал гул отчаянно колотящегося сердца. Только бы успеть! Только бы успеть!!! Почувствовав спиной угрозу, он обернулся на бегу и увидел зловещие тени в пороховом дыму на месте взрыва монки. Морры уже были совсем близко. Они прорвались сквозь кинжальный огонь бойцов и спрятались в проходе, готовясь зайти им в тыл. На счету была каждая секунда. Своды арки снова погружались в кромешную тьму. Ракета быстро сгорала в небе, подпуская ночной мрак все ближе и ближе.
Командир на бегу выхватил из разгрузки осветительную гранату и, сорвав чеку, забросил её как можно дальше назад. За спиной ярко вспыхнуло мерцающее желтое зарево. Возле «багги» мрак разрезали короткие вспышки выстрелов. Ветер вел огонь, лежа на крыше джипа и дожидаясь пока снайпер спустится сверху. Толмач, задыхаясь от сумасшедшего рывка, едва не врезался в кузов машины, рухнул на колено у заднего бампера и вставил крюк троса в металлическую петлю. 
- Лезь внутрь! - заорал он Ветру – Я прикрою!
Ветер кивнул, меняя пустой магазин, и спрыгнул в люк. Толмач так и не сумел понять что же именно заставило его обернуться. Может это было какое-то шестое чувство, или он просто уловил краем глаза подозрительное движение у себя за спиной. Тело в эти короткие мгновения работало на инстинктах, неподвластных разуму. Все что он успел увидеть – ощеренную кривыми острыми клыками широкую пасть, под плоским едва заметным бугорком носа с большими ноздрями, пупырчатую, словно покрытую гниющими струпьями бледную кожу и плотоядные глаза под нависающими надбровными дугами. Он не успел испугаться, только тело, подчиняясь инстинктам, сжалось в комок и клыки твари вонзились в стальную пластину на предплечье, которым он защитил горло. Кошмарный сплав человека и зверя врезался в командира, буквально припечатав закованное в скорлупу броника тело к корпусу джипа и обдав Толмача волной отвратительной вони. Тварь почувствовала вкус металла на зубах и разжала хватку, готовясь вонзить свои клыки в уязвимое место, но командир не дал ей такой возможности. Блеснуло в желтых отсветах осветительной гранаты широкое лезвие боевого ножа и по самую рукоять вонзилось в бок монстра между выступающими ребрами. Раздался пронзительный рев-стон, слышный даже сквозь гром пулеметных очередей. Тварь дернулась назад, увлекая за собой человека, и не рассчитав силы, завалилась на спину. Окровавленный клинок вновь погрузился в её тело, разрывая плоть. Тварь с диким воем взмахнула длинной когтистой лапой, пытаясь сбить человека, но вложить все силы в удар уже не получилось. Он пришелся как раз в плечо и только стальной наплечник спас Толмача от перелома. От тяжелого толчка он едва не рухнул на землю, чувствуя саднящую боль в плечевом суставе но в последний момент удержался, схватившись за рукоять ножа. Он нанес еще один удар, потом еще и еще… остервенело кромсал, бил, резал, не обращая внимания на когти, рвущие камуфляж бронежилета. Наконец стальной наколенник припечатал голову твари к гранитной плите и клинок вонзился в её шею. Командир  провернул нож, чувствуя как хрустят сухожилия монстра и конвульсивно содрогается все его уродливое тело. Струйки крови стекали из множества рваных ран. Монстр все еще бился под ним, с хрипом пуская кровавые пузыри из пасти, но это была уже агония смерти.
Тяжело дыша, командир сполз с умирающей твари, поднял забрызганный кровью лицевой щиток шлема и подобрал свой автомат, который выронил когда морра обрушилась на него. Воробей со «взломщиком» на плече внезапно выскочил из чернеющего рядом подъема на винтовую лестницу.
- Садись в «багги»! - прохрипел Толмач, махнув рукой в сторону огрызающейся огнем машины – Мы отходим!
Снайпер вдруг присел на одно колено и выстрелил прямо из этого неустойчивого положения. По ушам больно ударило тяжелым грохотом. Винтовка подпрыгнула, толкнув его в плечо, так что он чуть не потерял равновесие. Тварь, которая неслась к ним из задымленного бокового прохода мимо горящей осветительно гранаты, как будто наткнулась вдруг на невидимое пущенное с огромной силой копье, которое пробило в её туловище рваную дыру и откинуло тело на метр назад. Снайпер, наполовину оглохший, с болезненной гримасой на лице побежал дальше.
- Всем в машины! Всем в машины! – на бегу орал Толмач в рацию
- Командир, цели на одной линии с вашей машиной, стрелять не могу!
- У нас один трехсотый!
- А мать твою… Обходит! Получай, сука!
Вокруг кипел жаркий отчаянный бой, дробно стучали пулеметы, заглушая хриплый предсмертный вой тварей, пронзительно визжали рикошеты, в лучах прожекторов мелькали горбатые мутировавшие тела, и ему оставалось надеяться, что все его люди подчинились приказу. Иначе без погибших сегодня не обойдется.
    Обоймы опустели практически одновременно и Марк со Столяром начали перезаряжать свое оружие. Святослав успел вставить новый магазин секундой раньше, чем надвигающаяся стена тьмы вдруг исторгла очередную адскую тварь, которая неслась с нечеловеческой скоростью, как будто у неё было не четыре конечности, а как минимум шесть. Снова как и в момент нападения слизня в подвале, рефлексы взяли контроль над телом и ствол «хеклера» мгновенно выплюнул свинец. Пули просвистели мимо. Тварь как будто предугадывая мысли человека, сместилась в сторону молниеносным прыжком. Палец зажал спусковой крючок и маленький автомат забился в руках Столяра перечеркивая пространство свинцовым дождем. Монстр подогнул ноги, собираясь сделать прыжок, и в тот момент, когда мощный толчок поднимал его тело в воздух, пуля перебила ему сустав передней лапы. Тварь неуклюже рухнула в метре от ног Марка и тут же выбросила вперед неповрежденную конечность, пытаясь достать человека когтями. В густом потоке почти застывших секунд юноша видел как яростно сверкнули налитые кровью глаза на оскаленной морде, размазанной от стремительного движения. И как брызнули струйки крови, когда маленький кусочек свинца врезался прямо в эту чудовищную личину смерти. А потом длинная очередь разворотила всю голову твари и бездыханное тело слабо задергалось на забрызганных кровью гранитных плитах. Марк не сразу понял что стрелял он сам, выпустив за считанные мгновения больше половины обоймы. Он не успел ни испугаться, ни даже почувствовать что либо. На это у него просто не было времени. Как не было его и на то, чтобы рассуждать, потому что события вокруг неслись стремительными рывками, подобно атакующим моррам. Столяр вдруг схватил его за плечо и буквально забросил на заднее сиденье «тигра», а потом запрыгнул вслед за ним. За рулем уже сидел Лом, яростно дергая рычаг. Толмач на ходу забрался на переднее сиденье, хлопнув дверью под самым носом у новой стаи монстров, которая в этот момент возникла из мрака. Маленький «хеклер» Столяра плевался частыми хлопками, посылая веера пуль сквозь отверстие в дверном стекле, а Марк судорожно пытался вынуть из затвора своего автомата заклинивший патрон.
- Сильно с места не рви – предупредил Толмач Лома – Там сзади Ветер в джипе, парня угробишь! Давай на малом ходу через воронку от мины. Так хоть на свои же ловушки не нарвемся. Коробочка два – крикнул командир в рацию – За нами след в след!
Командир включил привод задней лебедки и немного подтянул поврежденную машину к «тигру». Больше всего он опасался, что разбитый джип зацепится бампером за какой-нибудь угол постройки и тогда придется снова вылезать наружу к беснующимся вокруг тварям. Почуяв, что добыча ускользает из их лап, они дружно взвыли на разные лады и несколько самых отчаянных даже попытались атаковать машины. Из тьмы внезапно возникло распластавшееся в длинном прыжке тело и грохнулось на крышу «тигра», так что загудел металл под немалым весом твари. К счастью Кир сумел захлопнуть люк в самый последний момент. Но закрыть его уже не успел. Тварь мощным рывком распахнула крышку люка, буквально вырвав рукоятку из рук Кира. Сам он упал на сиденье, лихорадочно пытаясь достать из кобуры пистолет. Но Столяр среагировал раньше. Он выпустил очередь прямо в торчащую из квадратного отверстия люка хищную морду. Одна из пуль ударила в челюсть, выбивая зубы, другая угодила прямо в глаз, тварь пронзительно заревела и свалилась с крыши.
«Тигр» проехал по еще дымящимся воронкам, усыпанным разорванными кусками плоти, и вырулил на круговую развязку. Толмач резко обернулся назад, пытаясь разглядеть ползущий следом разбитый джип, который подсвечивали фары замыкающего колонну «багги». Хоть бы на мину не наехал – мелькнула в голове быстрая мысль. Но по-видимому в этом участке заграждения все заряды сработали, джип, подпрыгивая на ямах, прокатился следом. Командир шумно выдохнул. Вроде пронесло!
«Вроде пронесло» – подумал Ветер, вставляя в автомат предпоследний магазин. Он сидел в багажном отсеке под верхним люком и на легкий толчок поначалу не обратил внимания. Опасность, он заметил только тогда, когда в окне задней двери салона показался белесый силуэт. Атака последовала мгновенно. Тварь выбросила длинную лапу из окна передней двери, на которой не было никакой защиты, даже стекла. Длинные кривые когти просвистели буквально в считанных сантиметрах от лица Ветра. Он повалился на спину, больно ударившись об какой то угол и направил автомат на монстра, который повис на боку машины, пытаясь забраться в салон. Но когда палец уже готов был спустить курок, пришла быстрая мысль – «багги» находился впереди прямо на линии его огня! Ветер отбросил автомат и схватился за нож. Рацию он где то потерял в суматохе и теперь не мог слышать своих товарищей. Пулемет «багги» молчал, видимо они не стреляли, боясь задеть его. Монстр уже почти наполовину забрался внутрь, из окна торчало его плечо и голова с редкими пучками шерсти, похожая на кошмарную смесь собаки и человека. Ветер слышал его свирепое дыхание и видел налитые кровью жуткие глаза. На какой то миг он оцепенел под бешеным, жаждущим крови взглядом монстра, но в следующее мгновение сработали боевые рефлексы. Он что есть силы метнул свой нож и широкая полоска стали вонзилась в оскаленную морду. Тварь хрипло взревела, обхватила рукоять ножа, пытаясь вытащить лезвие из раны и выпала из окна, но скрюченные пальцы все еще продолжали цепляться за край двери. Ветер подобрал свой автомат и изо всех сил ударил прикладом по лапе монстра. Лапа разжалась, изчезла в темноте и тот час же в то место, куда упал мутант, ударил пулемет «багги». Ветер устало плюхнулся на сиденье, чувствуя как бешено колотится сердце, прикрыл веками глаза и его губы растянулись в кривой улыбке. «Дважды пронесло!» - подумал он.
- Толмач, мы чуть Ветра не потеряли! – взволнованно закричала рация – Связи с ним нет, но он вроде живой!
- Что там у вас? – встревоженно ответил командир.
- Мутант чуть к нему не забрался. Мы его обнулили. Больше никаких целей вблизи пока не наблюдаем. Может, газку прибавите, тащимся ведь как черепахи!
- Держитесь, сейчас прибавим!
- Толмач, ты как? Цел? – спросил Лом, заметив что изодранная ткань командирского
камуфляжа и пластины бронежилета спереди забрызганы кровью.
- Это не моя – ответил тот, роясь в бардачке в поисках карты города – У вас там как? Слышал, один трехсотый есть?
- Ага. Кума слегка когтями зацепили. Ничего, жить будет. Что нам делать то теперь? Так и будем всю ночь от них бегать?
- Сперва надо оторваться от погони, а потом уже решим – Толмач наконец выудил карту – Так… Отсюда отходит улица по прямой на северо-восток. Рули туда. Только не гони особо, темень кромешная везде. Не хватало еще застрять где-нибудь.
- Действительно ни хрена не видать – Лом наклонился ближе к лобовому стеклу. Свет фар освещал пространство метров на пятнадцать вперед, а дальше стеной стояла тьма, в которой иногда мелькали стремительные тени. Морры уже не нападали, но и расходиться похоже не собирались.
- Коробочка два вы там прикрывайте Ветра в джипе – приказал Толмач – По возможности.
- Так точно, прикроем! – бодро откликнулась рация, и почти сразу же сзади простучал  очередью пулемет, вонзив веер трасс куда-то во мрак.
- Не завидую я вам мужики! – заявил Столяр, с искренним сочувствием покачав головой – Неужели каждый рейд вот так…?
- Не каждый – хмыкнул Лом – Сегодня у нас особенный день. Праздничный, мать его!
Куда сейчас двигалась колонна, никому кроме командира и Лома известно не было. Все что люди могли видеть в свете фар – отрезок ухабистой дороги да заросли кустов на обочине. Всего остального мира вокруг не было, как будто одинокая полоса разбитого асфальта проходила прямо сквозь бесконечную чернильно черную пустоту. Из «багги» пришел доклад, что сзади врагов не видно. Стая, по-видимому, понесла тяжелые потери и бросила преследование. Люди начали понемногу успокаиваться, хотя адреналин боя еще кипел в крови, глаза блестели лихорадочным блеском, а дыхание с шумом вырывалось из груди. Но на лицах уже сияли довольные, даже счастливые улыбки. Они выиграли. Они вырвались из смертельной западни и для некоторых из них этот день наверняка станет вторым днем рождения.
- Иийййхуууу!!! – восторженно заорал кто-то в рацию – Мы их сделали! Засадили сукам по первое число! Воооот это ночка! Покупай новые штаны, командир, я обосрался! Ееее – хе хе!
В салоне «багги» кто-то затянул веселую песенку, потом грянул дружный истерический смех и даже Марку, который впервые попал в такую передрягу, захотелось смеяться. Даже не смеяться, а вопить на весь мир, как будто ему только что объявили что любимая жена подарила ему сына, хотя он и понимал – это всего лишь нездоровое возбуждение. Скоро восторженная истерика пройдет и люди почувствуют смертельную усталость. Ведь никто из них за последние сутки не спал больше трех часов.
- Ну все, пошумели и хватит – строго объявил в рацию Толмач – А теперь разуйте глаза и следите в оба. Скоро подъедем к железной дороге. А там сами знаете что…
- А что там? – мгновенно похолодев, спросил Марк.
- По ней зверье мигрирует из окраин в центр и обратно – ответил командир, внимательно изучая карту - Им так удобнее, по прямой до самого вокзала могут добежать. И там тоннель есть, правда короткий.
- За тем тоннелем вроде пустырь какой то со складскими зданиями – сообщил Лом – может там остановимся? Позиция хорошая, все на десятки метров простреливается, мертвых зон вообще нет.
- Посмотрим – пробормотал Толмач, углубившись в изучение карты.
- И еще там кладбище недалеко – зачем то добавил Кир и Марк удивленно покосился на него.
Неужели после того что с ними произошло стоит бояться каких-то древних кладбищ? Духи мертвых по крайней мере не пытаются тебя сожрать. Или ретдингер таким образом пытался намекнуть на «людей тумана». Есть такая байка, что они мол приходят со стороны кладбищ, когда опускается туман рано утром. Киру никто не ответил. Все были еще слишком взволнованы после недавнего боя. В «багги», несмотря на приказ командира, все еще царило
возбужденное веселье, кто то смеялся и обменивался подробностями жестокой схватки. Колонна двигалась сквозь ночь навстречу новому дню, и очень хотелось верить, что этот день
принесет им удачу.
Они проехали без всяких помех уже около двух километров. Улицы были пусты, кроме мусора, кустов, проросших сквозь асфальт, и редких остовов брошенных машин на пути ничего не встретилось. В тоннеле под железнодорожными путями тоже было пусто, попался на глаза только старый военный пост, покинутый много лет назад. Укрепления превратились в бесформенные кучи полусгнивших мешков с песком, железные заградительные щиты проржавели насквозь. На одном из них Марк заметил почти стершуюся от времени надпись: alors seule la mort . Старое свидетельство то ли о бушевавшей здесь когда то эпидемии, то ли еще о какой-нибудь опасности, поджидавшей дальше тех кто отважится углубиться в мертвые руины. Ему стало не по себе, но страха он уже не ощущал. Теперь после встречи с моррами его мало что могло испугать. Ну а руки его до сих пор дрожали лихорадочной дрожью вовсе не от страха. То играл в крови избыток адреналина. 
- Ну что надумал, командир? – спросил Лом, когда они миновали тоннель – Едем дальше или останавливаемся?
- Едем! – решительно сказал Толмач – Дорога идет по прямой до этого канала – он чиркнул ногтем по карте вдоль прямого узкого русла – Здесь есть несколько мостов. Их разведаем завтра. А сейчас надо уйти как можно дальше от станций метро. 
Дорога до второго тоннеля тоже прошла относительно спокойно. Лишь однажды из какого то переулка внезапно бросилась небольшая стая зверодогов, но пулеметчик быстро рассеял псов, дав по ним несколько коротких очередей. Дозиметры иногда начинали быстро трещать, фиксируя довольно обширные радиоактивные пятна, однако машины проезжали сквозь них так быстро, что схватить дозу никому не грозило. Сам тоннель тоже миновали без приключений, несмотря на то что одна секция железной дороги над ним обвалилась, но проехать здесь было можно. А вот дальше на широкой развязке, дорогу преградил вал из обломков бетона и покореженного металла, который проходил через всю улицу и исчезал где то в кромешной тьме. Судя по всему, это все что осталось от железнодорожных путей, пролегавших когда-то по узкому мосту над улицей. Здесь в центре дорожной развязки на небольшом круглом пятачке с несколькими сухими деревьями отряд вынужден был остановиться, чтобы переждать ночь. Завал казался непроходимым для техники, а плутать в темноте по закоулкам окрестных кварталов стал бы только законченный псих. На сей раз из машин никто не вылезал. Свет погасили, и отряд слился с темнотой. Люди попытались забыться сном, но удалось это лишь немногим. То ли сказывалось еще не остывшее волнение после жаркого боя, то ли тревожное чувство не давало сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Непроницаемый полог ночной тьмы вокруг, казалось, был полон невидимыми наблюдателями. Они как-будто зловеще взирали на людей из мрака и ждали… ждали чего то… Марку знакомо было это тягучее липкое чувство, которое обычно охватывает человека, когда он оказывается почти беззащитным перед невидимой опасностью, вдали от себе подобных, когда он остро ощущает мертвую пустоту вокруг себя.
Он не смотрел на Столяра, но знал что он не спит. Толмач тоже не спал, хотя веки его были почти закрыты и заметны были движения глаз, которые сквозь узкие щелочки вглядывались во мрак.
- Здесь недалеко тоже есть станция метро – вдруг медленно проговорил он тихим голосом –  ОНИ могут появиться!
- Почему их называют моррами? – спросил Столяр.
- Почему стул называют стулом? Не знаю, так уж повелось! Вроде бы это название от французов пошло. У них есть легенда, что морры похищают младенцев из колыбелей, утаскивают их под землю и выращивают там  себе подобных. Детская страшилка не более того.
- Интересно – хмыкнул Столяр и вдруг задумался – У нас в мелких поселках люди иногда пропадают бесследно… Да и в крупных тоже. Ни тел их не находят, ни вообще каких либо следов. Однажды бывал в одной румынской общине, среди них там ходит страшная история о
том как однажды почти половина жителей пропала. Вроде как встали все разом ночью и ушли. Конечно, попахивает бредом, но мало ли…
- Мистика – отозвался Лом, который оказывается тоже не спал – Понапридумывают баек от нечего делать…
- А ты, Столяр, боец что надо! – вдруг улыбнулся Толмач, после недолгого молчания – Хорошо себя сегодня показал. Видно опыта у тебя много. Мне бы такого в команду.
- Боюсь, я с вашим Главой не сойдусь характерами – ответил тот улыбкой на улыбку – Но все равно спасибо за предложение!
- Ну.. не ему решать кого мне взять в отряд. Но ты прав.
Разговор на время затих. Люди в какой-то полудреме неподвижно сидели и слушали тишину. Ощущение времени постепенно исчезало. Оно словно остановилось, и непонятно было прошли минуты или, может быть, часы. В машине повисла такая тишина, что слышно было даже как ветер снаружи играет сухими листьями и мусором на асфальте.
Вдруг до слуха Марка долетел отголосок какого то шума. То ли шорох, то ли фырканье, как будто кто-то осторожно крался в темноте. Толмач не сразу отреагировал на звук, и когда он наконец встрепенулся, хватаясь за автомат, Марк остановил его жестом.
- Подождите – сказал он и сфокусировал взгляд. Там откуда доносились непонятные звуки виднелась небольшая тень, не крупнее обычной собаки. Метрах в двадцати от машин, прямо посреди дороги. Она двигалась почти бесшумно и движения её были мягкими и плавными. Серая окраска густой шерсти позволяла зверю практически сливаться с ночной темнотой. Марк пригляделся внимательнее, и у него отлегло от сердца.
- Это белый манул! - с облегчением вздохнул он и хлопнул дверью. Большой дикий кот испуганно вздрогнул, выпучив светящиеся в темноте глазищи, и быстрыми прыжками растворился во тьме.
- Ты как его разглядел? – удивился Толмач – Там же темень хоть глаз выколи!
- Разглядел – пожал плечами Марк – можешь выйти и проверить.
Командир ничего не ответил и не двинулся с места. Тяжелый занавес безмолвия снова повис в воздухе. Марк не помнил сколько времени он неподвижно просидел в кресле наедине со своими мыслями, пока усталость наконец не взяла над ним верх и заставила медленно сомкнуться тяжелые веки. Сознание быстро провалилось в бездонную черноту.
*   *   *
Толмач разбудил бойцов когда непроглядный мрак ночи начал сменяться на серую холодную полутьму раннего утра. В падающем со свинцово серого небосвода скудном свете понемногу проступали расплывчатые контуры развалин. Тьма постепенно отступала, освобождая от своего зловещего плена окрестности, и стала видна круговая развязка трасс перед огромным высотным зданием с остатками непонятной надписи на крыше. Двое бойцов проверили насколько далеко тянется завал и сообщили что проехать по улице напрямик не получится. Кроме того по ту сторону завала дозиметры начали угрожающе трещать, улавливая высокий уровень радиации. Слева там, где трассы уходили на эстакаду бульвара Периферик, тоже тянулся непроходимый для техники вал железобетонных обломков. Складывалось впечатление, что железнодорожный мост в этом месте был попросту взорван. Толмачев приказал ехать обратно, рассчитывая обогнуть завал по широкому шоссе бульвара. На дороге никаких препятствий к счастью не встретилось, только на пересечении с улицей Жана Жореса половина огромной эстакады лежала гигантскими грудами обломков, однако вторая половина кольцевой развязки была свободна. Марк заметил, что эта часть города пострадала заметно сильнее. То ли здесь когда то была бомбежка, то ли здания строили очень непрочно, но многие из них были разрушены до основания, засыпав своими обломками узкие боковые улочки, а в асфальте кое-где зияли еще не изглаженные временем воронки. Каким то неведомым образом среди развалин уцелело высотное здание, и даже огромные буквы на его крыше сохранились целиком, складываясь в тем не менее совершенно непонятное слово. «Daewoo» - прочел Марк и хмыкнул. Странная все-таки у предков была традиция давать имена с виду ничем не примечательным зданиям. Лучше бы обозвали как-нибудь те удивительные дворцы, которые он видел в центре. Они то как раз гораздо больше заслуживали красивых имен.
- Ну что ребятки! - весело заявил Толмач – Поздравляю! Мы вышли на финишную прямую! До аэропорта осталось километров шесть. Если все будет нормально, доедем за полчаса. Да и противогазы наденьте, а то что-то горячо здесь чересчур.
Дозиметры на самом деле заливались трелью щелчков. Весь район на протяжении нескольких километров был накрыт одним огромным радиоактивным пятном. А дорога как назло не позволяла разгоняться. Множество завалов загораживало её, так что оставались только узкие проходы, куда машины протискивались с трудом, а иногда даже приходилось карабкаться на горы обломков. Город словно не хотел выпускать их из своих мертвых объятий, нарочно расставляя на пути разнообразные препятствия то в виде завалов от рухнувших зданий, то в виде бесконечных пробок из сотен прижавшихся  друг к другу остовов машин, через которые к счастью когда то пробила проходы тяжелая техника. Но порою все же приходилось с разгону таранить проржавевшие корпуса и они раздвигались с жалобным скрежетом, роняя хлопья ржавчины.
Видимо в первые часы или дни войны тысячи беженцев бесконечным людским потоком двигались здесь прочь от города. От чего они убегали и где хотели скрыться, теперь уже никто не расскажет. Марк с грустью смотрел на бесконечные ряды навеки застывших скелетов разнообразного транспорта и перед его глазами стояла печальная картина повального бегства. Тысячи тысяч несчастных людей брели в неизвестность мимо бескрайней толчеи машин, навьюченных чемоданами, мебелью и прочими вещами, без которых предки не мыслили свое существование… Они бросали свои уютные квартиры, бросали все что было им дорого и уходили, спасая свои жизни. Но выжил ли кто-нибудь из них? Еще один вопрос, на который уже никогда не будет ответа.
*   *   *
За всю свою жизнь Марк никогда еще не видел ничего подобного. Он много раз пытался представить себе как может выглядеть стоянка для самолетов, но реальность превзошла все его самые смелые ожидания.
Когда внезапно расступились плотные ряды зданий, машины выехали на широкую площадку, покрытую молодым хвойным редколесьем. Над редкими растрепанными кронами деревьев поднимались высокие перекрытия турникетов проходного пункта. В далеком прошлом здесь находился хорошо укрепленный блокпост, по которому когда-то прошлись из тяжелого оружия, расшвыряв во все стороны разорванные мешки с песком и пробитые насквозь остатки металлических барьеров, ржавеющих среди зарослей кустарника. Колонна проехала через один из разгромленных турникетов и Марк снова прилип к окну, окидывая удивленным взглядом бескрайнее ровное как стол поле. Оно было таким огромным, что на нем запросто поместились бы несколько поселков в пару тысяч человек каждый. Широкие прямые полосы идеально ровного бетона пересекали необъятное пространство и исчезали в далекой перспективе где то у самого горизонта. Незыблемая твердыня этих гигантских дорог до сих пор оставалась практически нетронутой временем. Лишь торчали из трещин пучки жесткой травы вместе с хилым кустарником и темнели кое-где пятна неглубоких выбоин. Под колесами машин плотными рядами лежали огромные бетонные плиты. Ими было выложено почти все свободное пространство вдоль цепочки гигантских и однотипных прямоугольных коробок, оскалившихся ребрами металлического каркаса, которые торчали из-под остатков покрытия ободранных кровель.
Здесь возвышались колоссальные ангары, способные запросто вместить какой-нибудь океанский корабль, ряды просторных павильонов с крышами, в прошлом наполовину состоящими из стекла, и... самолеты. Марк увидел их когда отряд двинулся вдоль полуразрушенных корпусов аэродромных зданий. Их были десятки. Всевозможных форм и размеров от мелких "пташек" длиной чуть больше автомобиля, до громадных левиафанов, гордо раскинувших необъятные крылья чуть ли не на сотню метров. Небольшие самолеты действительно напоминали быстрых изящных птиц, другие же были больше похожи на китов, отрастивших длинные плавники, на которых сидели цилиндры двигателей.  Были здесь и совсем старинного вида воздушные агрегаты с пропеллерами, были и такие, чьи стремительные хищные обводы выдавали в них машины, созданные для боя. Но всех их сейчас объединяло одно. Поверженные, проигравшие битву со временем, они лежали на беспомощно распластанных крыльях грудами ржавеющего и окисляющегося металлолома. Некогда гордо парящие в небесах, а ныне низвергнутые вниз на землю, где они безмолвно доживали свой век с выпотрошенными внутренностями двигателей, распоротыми боками и ободранной алюминиевой обшивкой, сломанными крыльями и разбитыми колпаками кабин. Время и людские руки поработали над ними, превратив грозные и красивые изделия предков в унылое кладбище металлических трупов. Но даже в таком виде мертвые летающие машины выглядели очень внушительно и вызывали чувства, близкие к религиозному преклонению перед гением их создателей.
Повсюду вокруг кладбища самолетов были во множестве разбросаны порыжевшие от ржавчины части двигателей, куски фюзеляжей и прочий неведомый механический мусор, стояла полуразобранная аэродромная техника, валялись пустые бочки из под топлива. Возле центрального здания аэропорта, зияющего широкими провалами огромных окон, Марк разглядел какие то высокие цилиндрические штуковины. Они стояли вертикально, словно башни с закругленными верхушками, чем то отдаленно напоминая длинные артиллерийские снаряды.
- И какой из них твой? – усмехаясь, спросил Толмач у Столяра, когда они добрались до центрального здания, с двух сторон стиснутого рядами ангаров.
Столяр был в этот момент серьезен и сосредоточен. Шутку он не поддержал, в его глазах даже на мгновение мелькнуло что-то вроде недовольства, как будто командир позволил себе сквернословить над могилой.
- Эти самолеты стоят здесь уже давно. Большинство из них еще задолго до войны не могли летать. Я думаю, здесь когда-то был музей. Видишь вон тот с двумя двигателями – он указал на остатки самолета с круглым носом, чей архаичный вид бросался в глаза даже мало знакомому с техникой человеку – Ему уже полторы сотни лет не меньше. Но есть тут и новейшие экземпляры, которые почти перед самой войной изготовили. С некоторых я даже запчасти
откручивал.
- Хорошо, я понял насчет музея – Толмач явно не располагал сейчас слушать лекцию об истории авиации – А где же твоя «птичка»?
- Она там на той стороне поля – Столяр кивком головы указал в сторону, противоположную от музея под открытым небом, где виднелись три особенно громадных ангара – «Птичка» стоит в крайнем.
«Тигр» покатил напрямик через заросшие тонкими деревцами и кустарником полосы земли, между широких бетонных трасс.
- Следы своих людей не заметил? – спросил Толмач.
- Пока нет – Столяр напряженно вглядывался в сторону медленно приближающихся ангаров – Но ворота закрыты, а насколько я помню, они были открыты, когда я уходил. Может быть, они еще там – добавил он с надеждой, хотя наверняка понимал, что шансов найти людей живыми практически нет.
Отряд остановился возле громадных многостворчатых ворот ангара и бойцы высыпали из машин. Толмачев сразу же внимательно огляделся, наметанным взглядом ретдингера отмечая даже мельчайшие детали окружения. У ворот валялся только мелкий мусор вроде окурков и клочков ветхой бумаги, которые ветер гонял по всей площадке перед ангаром. Все что покрупнее было отодвинуто далеко в сторону и там в общей куче лежали консервные банки, пачки из под сигарет, использованные бинты и прочий бытовой мусор, который обычно остается на месте долговременного лагеря. Судя по легкому налету ржавчины на консервных банках, использовали их уже довольно давно не меньше месяца назад. А сам мусор, по-видимому вытащили изнутри ангара. У противоположного края ворот было возведено временное укрепление из металлических обломков, бочек и нескольких мешков с песком. Никто не выбежал встречать колонну, нигде не видно и не слышно было ни одного живого человеческого существа, лишь ветер играл мусором на огромной пустынной площади, закованной в бетон.
Столяр прижался ухом к ребристой поверхности гигантских створок, но изнутри ангара не доносилось ни единого звука, кроме монотонного скрипа отставших листов металла, где-то на крыше.
- Внутри никого нет – прервал его занятие Толмач – Никто сюда не заходил и не выходил уже давно.
- Я знаю – Столяр тяжело вздохнул и отошел от ворот.
- И как нам их открыть? – поинтересовался Толмач, кивнув на створки, высотой метров в двадцать пять.
- После того как мы приземлились, нам пришлось открывать ангар вручную. Наш бортинженер говорил что попробует отремонтировать электромоторы и запитать их от двигателей самолета.
- Так как же тогда мы пролезем внутрь? – повторил Толмач, внимательно осматривая сплошные без единого отверстия вертикальные стены огромного сооружения.
- Служебный вход! – внезапно воскликнул Столяр и бросился мимо ворот за угол ангара. Толмач, Марк и несколько бойцов последовали за ним. За углом Святослав толкнулся в дверь черного хода, но она то ли была заперта, то ли петли закаменели от времени.
- Ну-ка – один из бойцов отодвинул Столяра. Вскинул автомат и всадил несколько пуль в то место где находились петли, а потом с силой ударил по двери ногой. Она рухнула плашмя в темное нутро ангара, подняв целое облако пыли.
Внутри царил полумрак. Свет проникал только сквозь многочисленные дыры в крыше сооружения, представляющего собой один колоссальный каркас из стальных ферм, обшитых по бокам железобетонными плитами, а сверху – кровлей из металлических листов. Вдоль стен ангара стояли покрытые толстым слоем пыли массивные станки, верстаки и прямоугольные коробки со множеством циферблатов и кнопок, валялись залежи всяческого старого металлолома, мотки проводов, раскуроченная электроника, покрышки, бочки и ведра. Огромная свалка технического хлама. По-видимому товарищи Столяра в свое время стащили сюда все подходящие запчасти от самолетов, которые еще можно было использовать. В воздухе мешались запахи пыли и застарелого машинного масла.
Но не обстановка ангара первым делом бросилась в глаза, а то, что стояло в его середине, занимая почти все свободное пространство просторного зала. Это был Самолет. Именно так, с большой буквы. Машина поистине колоссальных размеров, похожая на белого кита с широко раскинутыми крыльями и раздвоенным рыбьим хвостом на конце длинного, сужающегося сзади корпуса. Крошечная кабина над изящно закругленным носом едва виднелась в гигантском обтекаемом теле воздушного монстра. Слегка склоненные книзу крылья, простирались исполинскими опахалами на многие десятки метров вширь и несли на себе по три полых цилиндра с каждой стороны. Под пузатым брюхом богатыря, виднелись ряды толстых резиновых колес, которые поддерживали его грузное тело на высоте метра над поверхностью земли. Несмотря на свои более чем внушительные размеры мощная махина не была лишена сурового изящества и плавности форм, являя собой еще один удивительный образец триумфа технической мысли предков.
Марк и даже бывалые ретдингеры, какое то время стояли, раскрыв рты словно дети, не в силах оторвать взгляд от грязно-белой громадины. Они впервые видели «живой» самолет и у каждого из них с трудом укладывалось в голове, как же такая огромная туша вообще может подняться в воздух! Воистину предки были гениальны! Хотя, при всей их гениальности, им почему то не хватило ума избежать ядерной войны.
- Ну и «птичка»! – с восторженной улыбкой проговорил Лис – Это, мать твою, не птичка, а летающий кит!
- Кит у него в багажнике поместится – усмехнулся Кир – И не один, а с десяток!
- Даа… туда всю нашу общину посадить можно и еще место останется – восхищенно произнес Лом – сколько ж металла угрохали на такую махину?!
- «Мечта» - прочел Толмач название, написанное на борту под кабиной – Поэтично!
Он обернулся к Столяру, который стоял чуть в стороне, скрестив на груди руки, и не без гордости наблюдал какой эффект произвел на ретдингеров его самолет.
- Ну как? – спросил Святослав, кивнув на своего воздушного левиафана.
- Одним словом Мечта! - весело усмехнулся командир – Может быть, полетаем? Или ты сперва своих поищешь?
Столяр пожал плечами:
- В любом случае надо пройтись по ангару, посмотреть что уцелело. Кроме самой «пташки», тут многое может пригодиться. А потом уже попробуем завести двигатели.
Толмач еще раз взглянул на самолет. Сохранился он на удивление хорошо, только темные потеки на круглых боках корпуса, покрытого неровными пятнами облезшей краски, выдавали его солидный возраст. Да и вообще видно было что за крылатой машиной заботливо ухаживали, даже особенно большие дыры в крыше над ней были тщательно заделаны кусками алюминиевой обшивки и пластика.
- Пойдем! – сказал Толмач Столяру и обернулся к ретдингерам. - Всем остальным оставаться здесь. Скажите тем кто на улице, пусть проверят ангар снаружи по периметру.
Они прошли несколько десятков метров по покрытым пылью плитам пола. Столяр внимательно смотрел себе под ноги и не замечал ни единого, даже старого человеческого следа. Только мусор, оставшийся от сломанных запчастей, куски резины, промасленные тряпки и пустые бутылки… Казалось, время безжалостно уничтожило все, покрыв вековой пылью даже сами воспоминания о тех людях, которые остались тут почти полгода назад.
- Остановись-ка – Толмач вдруг дотронулся до его плеча, когда они вошли под нависающую высоко над головой громаду крыла самолета – Разговор есть!
Он взглянул на Столяра пытливым пронзительным взглядом, как будто пытался залезть к нему в душу и что-то прочитать там в сокровенных тайниках сознания.
- Я хочу чтобы ты рассказал мне все – твердо заявил Толмачев – Все как есть!
- В смысле? – округлил глаза Столяр – Ты чего-то обо мне еще не знаешь?
- Я ничего о тебе не знаю! – иронически ухмыльнулся Толмач – Если помнишь, ты вчера утром рассказал мне про себя буквально в трех словах. И эти слова – ничего, никто и ни хрена!
- Я такой же разведчик как и ты! – Столяр, казалось, был в замешательстве – У меня была миссия, которую я благополучно провалил…
- Да, да, да – устало протянул Толмач – Ты заявился сюда только для того, чтобы разведать как же там живется бедным и несчастным рыболовам на побережье, с которыми ну просто архи важно установить контакт! И спасти их от голода. Прямо, бл..ть, красный крест какой то! Оставь эти сказки для Главы, дружище. В отличие от него, я иногда вылезаю за пределы общины, много где был и много чего повидал, и мне ясно как день, что вот на таком вот самолете – он ткнул рукой в сторону громадного белого бока машины – не летают абы куда! Ты должен был доставить какой то груз? Или что? И зачем, черт подери, ты бросил все и ушел на побережье?
Столяр тяжко вздохнул и с какой-то нежностью посмотрел на свою «птичку», как на дорогое его сердцу существо.
- Ты прав, абы куда не ней не полетишь. И внутри нет никакого груза, кроме нашего оборудования и транспорта. Скоро сам увидишь.
- Тогда в чем же дело? – не унимался Толмач, сверля лицо Столяра цепким взглядом.
- Подожди – Столяр выставил ладонь вперед – Я тебе все расскажу и будь уверен, я не буду тебе врать. Собственно я и Главе не врал, только умолчал кое о чем. Я дам тебе прочесть документы и возможно ты сам все поймешь. Но у меня есть к тебе встречный вопрос – чего ты хочешь от меня добиться? Допустим, ты все узнаешь и что дальше?
- Ладно – усмехнулся Толмач – Раз так, я раскрою карты первым.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями. Потом заговорил:
- До того как я твой самолет увидел, я честно говоря не представлял себе как мы его будем использовать. Ну допустим заведешь ты его, ну сделаем кружок над аэродромом. Допустим даже ты согласишься обучить кого-нибудь из наших умению управляться с этой штукой. Ну а дальше то что? Во первых кто мешает тебе просто взять и улететь к себе на Родину? Если даже к тебе приставят охранника, который будет за тобой всюду следить, вряд ли он спустит курок, когда поймет что вы летите не туда. А если и спустит, то грохнется вместе с самолетом и разобьется в лепешку. Значит, Главе невыгодно будет давать французам полную свободу. Их жизни будут гарантом того, что ты не смоешься на своем самолете. Конечно, на его взгляд, гарант это слабенький, ведь что тебе мешает просто на них наплевать. Но я то знаю - ты вряд ли позволишь им умереть. Их конечно отпустят на свободу, но далеко они не уйдут. Будут жить где-нибудь поблизости от общины, и за ними будут следить. А может и вообще отрядят туда роту охранников, которые будут каждый их шаг контролировать. Тот же плен, только малость помягче. Это раз! А второе – вот скажи мне честно, сколько топлива жрет эта штука?
- Примерно пятнадцать тонн керосина в час. Зависит от массы груза и скорости… – натянуто ответил Столяр, недовольный тем куда клонит командир.
- Пятнадцать тонн?! – у Толмача едва не отвалилась нижняя челюсть – Хрена себе! Да весь наш
транспорт в общине даже за год столько не сжирает! Сколько же топлива нам нужно иметь чтобы хватило хотя бы на пару полетов?
- С топливом проблем не будет, если…
- Я знаю, ты говорил – отмахнулся Толмач – Брошенные нефтяные скважины и все прочее…
Рискованно конечно, но я бы такой ход обдумал. Но это я! А Глава мыслит совсем по-другому. Когда он узнает сколько на самом деле жрет твоя малютка и сколько у неё в баках топлива сейчас, как думаешь что он с ней сделает? Кстати топливо в баках есть?
- Есть – буркнул Столяр – если учесть что часть во время простоя испарилась, должно оставаться больше половины. Тонн двести-тридцать, двести-сорок!
- Двести-сорок тонн топлива! – повторил Толмачев, чуть ли не воздев палец к небу – Ты представляешь, на что можно обменять столько горючки? Даже не считая самого самолета!
- Значит по твоему, он его просто заберет себе? – догадался Столяр, на лице которого была заметна лихорадочная работа мысли – А меня в расход?
- Именно – горько усмехнулся Толмач – Я думаю, он так и поступит, когда ты ему станешь бесполезен. А теперь о главном – он уставился на Столяра хитро прищуренными глазами – я ведь знаю, что ты всеми правдами и неправдами попытаешься доставить самолет обратно к себе на родину. Только не говори, что я не прав! Ты смоешься, как только окончательно придумаешь, как это сделать! Может быть уже придумал.. не знаю… Глава тоже понимает, что рано или поздно ты найдешь способ связаться со своими и они пришлют тебе помощь. А возможно даже целый военный отряд, с которым наши «вооруженные силы» тягаться не смогут. И они заберут все что принадлежит им по праву хотим мы того или нет.
- Ближе к делу – сухо перебил его Столяр, скрестив на груди руки – чего ты от меня хочешь?
- Пока ничего. Но… я бы не прочь слетать до твоей родины. Есть у меня к вашим взаимовыгодное предложение. К примеру, если мы наладим охрану аэропорта и будем поддерживать здесь порядок, вы будете делиться с нами знаниями, лекарствами или еще чем-нибудь полезным.
- Так вот оно что – хмыкнул Столяр – решил встать на место Главы?
- Нет, никоим образом – решительно замотал головой Толмач – Тяги к власти у меня нет и никогда не было. Мне нравится моя работа, а в остальное я не хочу совать нос. Но наши люди могли бы сами выбрать себе нового Главу, если старый не согласится сотрудничать с вашими. А самолет нам не принесет пользы, даже наоборот. Я думаю, если Глава предложит его на обмен какой-нибудь сильной группировке, которая может себе позволить его содержать, здесь начнется маленькая локальная война! Со всеми вытекающими. В итоге либо всех нас перебьют, либо мы сами уничтожим самолет, чтобы никому не достался.
- Не думаю что ваш Глава так глуп – с сомнением заявил Столяр – Он наверняка придумает что-нибудь на этот случай.
- Может и придумает – пожал плечами Толмач – А может поломает голову, да и станет распродавать топливо мелкими партиями, а самолет кусками. Тут одного только алюминия сотни тонн.  А твой труп вместе с французами будет гнить в какой-нибудь канаве! Так что нам надо как следует обмозговать всю ситуацию и принять окончательное решение. Время у нас пока есть.
- Даже если ты придумаешь мне план побега и полетишь со мной, я не могу ручаться какое решение примет Совет – с сомнением покачал головой Столяр.
- Я знаю – махнул рукой Толмач – Поверь мне, люди везде одинаковы! Раз они заслали тебя сюда для установления контактов с местными, значит скорее всего согласятся создать здесь свой, скажем так, форпост. А уж мы со своей стороны обеспечим охрану, да и на разведки вашим будет ходить проще. Не придется искать всюду аэродромы, чтобы «птичка» могла сесть.
- Ну, если ваш новый Глава не окажется таким же как и старый, то такой вариант вполне возможен. Вам остается только совершить государственный переворот – Столяр иронически усмехнулся.
- Обойдемся и без переворотов. Конечно, многие за нашего Главу готовы горой встать, но я не думаю что возникнут особые проблемы. Может быть, даже удастся уговорить старика миром.
- Я так и думал – торжествующе улыбнулся Столяр – Не нравится он тебе!
- Он не девка чтобы мне нравится – буркнул Толмач – Да, я никогда его не любил! Но по большей части мне было на него наплевать. Он не вставлял мне палки в колеса, а я не лез в его дела.
- А что же изменилось теперь? – поинтересовался Столяр – Никто не мешает тебе ходить в рейды. Ходи себе и дальше.
- Может я и начал выживать из ума на старости лет… но мне хочется чтобы наша община как- то – он помедлил, выбирая нужное слово – возвысилась что ли. Я пришел сюда больше тридцати лет назад, после того как потерял свою семью и с тех пор ничего не изменилось. Мы кочуем по пустошам, выращиваем скот, собираем урожай. Нас осталось столько же сколько и было тридцать лет назад, а может быть даже стало еще меньше! И если ничего не предпринять, со временем от нас даже памяти не останется. Глава не хочет ничего замечать, может быть ему просто наплевать на все кроме собственного кошелька. Я давно уже задумывался о том, что пора бы нам выбрать себе нового лидера, но разве я один имею право решать за всех? Если жителям общины нравиться танцевать под его дудку, пусть и дальше танцуют, это их право. Но все равно надо что-то менять!
«Перемен требуют наши сердца» - Столяру невольно вспомнилась строчка из какой то старинной песни. Он прикинул в уме слова Толмачева и признал, что командир прав. Создать здесь сильный форпост для разведок вглубь европейского континента, а заодно перевалочную базу для грузов из-за океана… это было бы очень выгодно. И конечно выгодно было бы иметь дружественный людской анклав, пусть и не сложившийся в собственное государство. Тогда он во многом оправдает цели своей миссии и сможет спокойно заняться изучением бумаг, добытых его разведчиками. Ведь именно там возможно крылась разгадка причин тех жутких событий, которые вынудили Столяра покинуть свой экипаж, и которые потом точно так же вынудили его вместе с французами искать спасения в чужих краях.
- Почему же ты в таком случае не вынес вопрос о смене лидера на народный сход? – спросил Столяр.
Толмач на пару секунд задумался:
- Знаешь… однажды я понял одну простую истину - они сами ничего не хотят менять! Да я вижу что им многое не нравиться, с чем то они даже не согласны мириться, но они молчат. И даже не потому что Глава воспитал из них послушных овечек, а потому что они боятся перемен! Бояться лишиться всего и этот страх делает их всех одинаково безвольными. Ведь гораздо легче возложить на кого то самую трудную ношу, а самому забиться в нору и ждать пока не придет кто-то, кто начнет что-либо менять. А мы подождем и авось жизнь сама по себе наладится. Все таки мы любим преклоняться перед сильными, так же как наши далекие предки. Так было много лет назад, так есть и сейчас. Потому то тираны существовали и будут существовать всегда.
- Хм… но ведь кроме угроз и страха, людей можно направлять и силой слова. Возможно если людям дать веру в то, что они своими руками смогут начать возрождать человечество из пепла, они поймут что общество – это мощный механизм созидания, а не простое стадо…
- Они и есть стадо. Ты думаешь всем этим пастухам, скотоводам, охотникам есть какое то дело до проблем человечества? Они живут чтобы заполучить свой кусок хлеба, а потом съедают его, для того чтобы жить. И им плевать кто руководит ими – тиран или справедливый и благородный лидер. Пока его усилиями у них есть крыша над головой и относительная безопасность – никто и рта против не раскроет. А если даже и раскроет его заклюют свои же товарищи. Чтобы в нашем мире хоть что-то изменилось – должны измениться в первую очередь мы сами!
 - Ладно я узнал, все что мне было нужно – вздохнул Столяр – Пока оставим разговоры о Главе, я думаю у нас еще будет время об этом поговорить. Теперь моя очередь выдавать откровения.
И Столяр начал свой рассказ. Начал как раз с того момента, на котором остановился, когда беседовал с Марком еще в тюрьме, потому что скрывать страшную правду уже не было смысла.
Командир слушал его внимательно и ни разу не перебивал, до тех пор пока Святослав не начал рассказывать о том ужасном дне, когда остатки коммуны Этьенна ушли из разгромленного поселка вслед за Столяром. 
- Постой! Ты хочешь сказать что вы все больны?! – с ужасом прошипел Толмач и даже невольно отступил от собеседника на полшага назад, глядя на него со смесью удивления и гнева. Шрам на его лице даже чуть покраснел от прилива крови.
- Нет, нет, нет! – Столяр поспешно выставил вперед раскрытые ладони - Нас же проверял ваш лекарь! Сам подумай, прошло уже шесть дней и если бы я был болен, болезнь уже дала бы о себе знать! И если бы я чувствовал, что могу занести вам заразу, я бы к вам не пошел. Какой мне смысл губить и своих людей и вас тоже? Все кто спаслись, не больны и зараза эта вряд ли передается от человека к человеку. Это особая болезнь, какую наверное никогда и никто еще не встречал, точнее объяснить не смогу. Изучи мои бумаги, тогда и поймешь что к чему.
Судя по виду Толмачева, он все таки не совсем доверял Столяру и если бы от чужака не зависело так много, он быть может прямо сейчас пристрелил бы его. Недаром его рука нервно теребила ремень висящего на плече автомата. Но ответ Святослава его несколько успокоил.
Толмач задумался, поглаживая щетину. Его обычно прищуренные глаза расширились и в них сквозило что-то похожее на тревожную озабоченность:
- Понятно теперь почему ты все сразу не рассказал. Думал, что я тебе не поверю… На самом деле трудно такое представить… Если бы Глава узнал, он бы точно расстрелял бы вас всех без колебаний. Но я то видел французов и вроде больными они не выглядят. Обычные люди.
- Эта болезнь поражает не тело…
- Я понял – перебил командир – И это еще страшнее. Потому что получается, больного никак не определишь! Будет рядом с тобой вот такой вот – а потом вдруг… - он красноречиво
стукнул кулаком по ладони – И как теперь понять что французы не из этих? Может у них снова начнется…
- Я же сказал - болезнь не заразна – терпеливо повторил Столяр - Она распространяется каким то другим способом, а не от человека к человеку. Никто не знает отчего возникла эта дрянь, и что она вообще из себя представляет. Лично они считают её божьим проклятием. С тех пор уже почти неделя прошла и все они остались нормальными! Ты же сам видел! Или ты мне тоже не доверяешь? – глаза Столяра подозрительно прищурились.
- Если с тобой будет что-то не так, я тебя пристрелю – отмахнулся командир полушутя – легкая и быстрая смерть, что может быть лучше. Ты вообще уверен что в документах есть ответ на твои вопросы?
- Если даже там нет ответа, то есть ключ к пониманию. Наши ученые во всем разберутся, надо только доставить бумаги им.
- Ясно. Тогда давай поищем следы твоих людей, а потом проверим самолет. О нашем разговоре
никому не слова!
Столяр кивнул и они двинулись дальше вглубь пыльного ангара. По большей части все здесь выглядело почти так же как и в момент его ухода, разве что кое где валялся мелкий бытовой мусор, там где раньше его не было, и обломки всевозможных стройматериалов. Судя по заплаткам на дырявой кровле, экипаж в отсутствие командира занимался ремонтом ангара. Но
куда исчез потом? Ответа на этот вопрос они нигде не нашли.
- Странно – задумчиво протянул Столяр – Ни следов крови, ни тел. Они просто исчезли!
- Ушли – поправил его Толмач – или их утащили по одному!
- Кто утащил? – удивился Столяр – Морры?
- Вряд ли – покачал головой Толмач, обшаривая глазами пол – Они от станций метро далеко не отходят, а здесь на километры вокруг чистое поле. Нет, если их кто-то утащил, то точно не морры.
- А кто же еще это мог сделать?
- Откуда ж мне знать – пожал плечами Толмач – Может забияки, может люди тумана… Одно могу сказать точно – они пропали где то месяц назад. По крайней мере за последний месяц в ангар никто не заходил. Где у вас вообще был сам лагерь?
- Здесь в ангаре. Но спали мы в самолете, а снаружи был только пост.
- Тогда остается одно – Толмач взглянул на самолет – Проверить что внутри!
*   *   *
Пока столяр и Толмач ушли куда то вглубь обширного помещения, Марк позволил себе немного прогуляться. Индустриальная атмосфера заброшенных заводов, фабрик, электростанций была знакома ему с детства – община постоянно кочевала по таким вот местам, в стороне от больших городов. Поэтому пыльные станки и прочие старинные металлические чудища были мало ему интересны, но что-то неудержимо влекло его исследовать полутемный ангар. Как же они здесь жили? – думал он про разведчиков Столяра – всюду бетон, холод и металл. Хотя, наверное, внутри самолета гораздо уютнее чем снаружи. Там за стальными стенами корпуса чувствуешь себя как в крепости. Закрыл двери и никакая морра уже не доберется, пусть хоть вечно царапает когтями обшивку. Чем дольше он об этом думал, тем непонятнее для него становились причины таинственного исчезновения людей.
Занятый своими мыслями, он не сразу обратил внимание на темные пятна, чернеющие на бетонных плитах пола. Таких масляных пятен тут было множество. Но эти чем-то неуловимо отличались от всех других. Только подойдя ближе и приглядевшись, он понял что перед ним чья-то засохшая кровь.
- Эй Столяр! – заорал он в глубину ангара – Иди-ка сюда, тут кое что интересное!
Его крик эхом разнесся под высокими сводами. Столяр с Толмачем и остальными ретдингерами подошли спустя полминуты. Святослав опустился на корточки возле кровавых пятен и провел по ним пальцами. Его лицо было мрачнее тучи. Крови здесь было очень много. Целая лужа.
- Здесь что-то случилось пару месяцев назад – проговорил он – Не пойму только чья кровь, человеческая или звериная.
Ретдингеры осмотрелись вокруг, но больше никаких следов не нашли. Кроме нескольких пулевых отверстий в створке ворот за тем местом где были пятна.
 - Очевидно, стреляли со стороны самолета – предположил Толмач – Значит, кто-то или что-то сюда проникло. Это уже интереснее. Но не отменяет вопроса куда же делись люди.
- Надо осмотреть самолет – решительно заявил Столяр, поднимаясь на ноги.
Он взбежал по короткой передвижной лестнице, приставленной к нижней части корпуса, нажал какой-то малоприметный рычаг в неглубокой нише и потянул на себя. Толстая дверь, повторяющая своей изогнутой формой форму корпуса, подалась и тяжело, бесшумно отъехала в сторону на гнутых петлях. За ней их встретил лишь непроглядный мрак.
- Одно из двух – обернулся к ретдингерам Столяр, прежде чем нырнуть в темное нутро самолета – Либо они отключили электричество, либо аккумуляторы сдохли. Сейчас узнаем.
Один из бойцов включил фонарь и мрачные объятия внутренностей левиафана приняли Столяра в свое лоно тьмы. Вслед за ним в черном проеме скрылся Толмач, а потом уже Марк и остальные ретдингеры торопливо поднялись по лестнице.
Они оказались в огромной утробе, похожей на желудок колоссального млекопитающего. Сходство усиливали толстые ребра жесткости, опоясывающие корпус изнутри. Здесь было так просторно, что лучи фонарей не доставали до конца палубы, и казалось она уходила куда то в бесконечный мрак, словно тоннель метро. Вокруг громоздились десятки каких то ящиков, лежали мотки проводов, груды чего-то завернутого в брезент. Большего они не успели разглядеть в неярком свете фонарей.
- Подождите немного, сейчас попробуем включить свет – раздался из темноты голос Столяра откуда-то сбоку. Послышался глухой звон шагов по металлическим ступеням – он поднимался куда то вверх. Ретдингеры поспешили за ним, как будто им было не по себе от нахождения во мраке внутри летающего монстра. Они поднялись по узкой приставной лестнице, ведущей в тесный закуток, и лучи их фонарей осветили обшитые пожелтевшим от времени пластиком стены коридора с круглыми плафонами ламп на потолке. Столяра нигде не было видно.
- Я здесь! – глухо прозвучал его голос справа, где узкий луч тусклого полусвета падал из приоткрытой двери. За ней оказалась кабина, которая выглядела маленькой и тесноватой по сравнению с огромной нижней палубой. Почти все пространство здесь кроме нескольких широких окон было занято множеством совершенно непонятных приборов. Целые ряды разнокалиберных циферблатов, леса крошечных переключателей, рычажков, кнопок. Со стороны этот сонм разнообразной электроники производил впечатление сложнейшей системы и внушал уважение одним только своим видом. Столяр сел в одно из двух боковых кресел и начал щелкать какими-то тумблерами на одной из панелей, чуть слышно бормоча непонятные слова:
- БАСК  работает… ВСУ  в норме… Реверс они починили… Стойку наверное тоже…
Панели управления вокруг него внезапно осветились множеством огоньков, засияла подсветка
циферблатов, замигали какие-то лампочки, а под потолком кабины ярко загорелся плоский плафон, залив холодным белым светом тесное пространство между стенами приборов.
Столяр с торжествующей улыбкой обернулся к ним на вращающемся кресле:
- Ты был прав, командир. Они ушли отсюда не так давно. И перед уходом поставили самолет на консервацию. Значит, у нас еще есть шанс их найти.
- Попробуем – пробормотал Толмач, с любопытством разглядывая обстановку кабины – Что теперь то будем делать?
Столяр какое то время не отвечал, внимательно изучая одному ему ведомые показания приборов. Потом пересел в левое переднее кресло к штурвалу.
- Наверное, вам нужно продемонстрировать, что тут не только лампочки светятся? – с лукавой
усмешкой заявил он – Иначе наша сделка не будет выполнена в полной мере.
Вторую часть фразы он уже говорил, повернувшись лицом к приборам. Нажал какие то кнопки, перекинул несколько тумблеров на верхней панели и самолет вдруг чуть заметно задрожал. Все пространство кабины заполнилось плотным свистящим шумом. Мощный и вибрирующий он как будто исходил откуда то извне, со стороны могучих крыльев. Ретдингеры даже вздрогнули от неожиданности, кто-то переглядывался между собой, кто-то таращился на приборы, как будто хотел отыскать в них причину странного шума.
- Взлетаем что-ли? – растерянно спросил Лом. Судя по лицу он заметно нервничал.
- Нет! – крикнул в ответ Столяр – я всего лишь запустил двигатели. Можете выглянуть посмотреть!
Толмач, растолкав столпившихся в узком проходе ретдингеров, торопливо спустился по лестнице, и выглянул наружу. До того как Столяр нажал на кнопки, внутри полых цилиндров, висящих на крыльях самолета, были видны только центрифуги со множеством блестящих лопастей. Теперь лопасти слились в расплывчатые круги. От них исходил тот самый мощный с присвистом шум, а позади самолета, поднятые неведомой силой метались целые облака мусора, долетая чуть ли не до самой крыши.
Шум начал быстро стихать и раскрученные лопасти центрифуг замедлили свое вращение, постепенно останавливаясь.
- Командир, это Штык, что там у вас? – мгновенно ожила рация – Слышу какой то шум!
- Все в порядке. Продолжайте вести наблюдение – ответил Толмач.
- Ну как? – с улыбкой спросил высунувшийся из двери Столяр.
Толмач вместо ответа показал ему большой палец. На его лице был написан почти детский восторг. Теперь он уже не сомневался – штуковина полетит! И день, когда она вновь гордо поднимется в воздух, будет переломным моментом не только в жизни всей общины, но и в его
собственной тоже.
*   *   *
Пробка с глухим стуком ударилась об пластиковые панели потолка и из горлышка бутылки потек пенный водопад.
- Подставляйте свои бокалы господа. Не стесняйтесь! Сегодня мы можем позволить себе немного расслабиться. Одна маленькая победа уже за нами! – говорил Столяр, разливая шипящий янтарный напиток по высоким хрустальным бокалам.
Они сидели в уютной кают-компании верхней палубы самолета на мягких высоких креслах, пили Лорент-Перье столетней выдержки и электрический свет отражался в игристом напитке сотнями ярких бликов. Если бы каждый из них в этот момент не бодрствовал, они наверное подумали бы что это сон.
- Откуда такая роскошь? Это ведь довоенное! – изумился Толмач, пригубив шампанское, и даже прищурился от блаженства.
- Нашли в подвале одного дома, здесь неподалеку – ответил Столяр, садясь в кресло с бокалом в руке – Оно нам теперь больше пригодится, чем нынешним хозяевам. Вряд ли бы они оценили его вкус.
- Это уж точно – фыркнул Толмач и внезапно посерьезнел – Давайте выпьем за тех кого нет с нами. Не чокаясь!
Судьба пропавших прояснилась несколькими минутами ранее, когда Столяр в сопровождении ретдингеров прошел в пассажирский отсек, где было несколько кают экипажа, маленькая кухня, душевая, кают компания и помещение для пассажиров с рядами кресел. Что находилось дальше, никто из разведчиков не увидел - герметичная дверь, которая вела из пассажирского отсека вглубь самолета, оказалась запертой. Они ходили по отсекам точно туристы по залу музея, с любопытством и удивлением разглядывая уютную обстановку маленьких кают с удобными койками и шкафчиками для одежды. Марк поймал себя на мысли, что удивляется даже таким казалось бы простым вещам как умывальники, унитазы, зеркала и электрические лампочки. Для предков эти вещи были самыми обыденными, теперь же такие удобства можно было встретить разве что в разрушенных домах, да и те давно не работали. А некоторые детали обстановки кают и вовсе были ему совершенно незнакомы.
Вокруг было чисто, нигде ничего не было сломано, никаких следов борьбы или крови.
Отсутствовали только некоторые личные вещи членов экипажа, и пыль лежала повсюду тонким слоем. Столяр проверил все каюты, зашел даже в свою. Внутри него все наполнилось какой то неясной и в то же время теплой грустью, как будто он вернулся в свой родной дом спустя годы скитаний и обнаружил его таким же каким и оставил. Старинный командирский китель с фуражкой по-прежнему висел на крючке возле двери, все так же стояли на маленькой полке книги. Он провел по ним пальцами, стирая пыль с переплетов, вынул одну. Александр Беляев «Воздушный корабль». Это была его любимая книга. Он открыл её на середине и вынул старую пожелтевшую фотографию, которая так и лежала между страниц с тех самых пор как книгу нашли много лет назад. Семья: муж жена и ребенок. Они обнимают друг друга, держаться за руки и светлые лица их наполнены счастьем. А над их головами ярко светит солнце, даруя тепло и уверенность в завтрашнем дне. Еще один крошечный кусочек прошлого, запечатленное мгновение чей то жизни, безжалостно разрушенной войной.
Столяр положил фотографию обратно и поставил «Воздушный корабль» на полку. Потом заметил пустую нишу в ряду книг. Он нахмурил лоб, пытаясь вспомнить что же здесь стояло раньше. Точно! Бортовой журнал!
В кают компании на маленьком, привинченном к полу столике среди полных окурками пепельниц и кучи старинных газет обнаружился толстый блокнот в кожаном переплете. Столяр принялся лихорадочно копаться в нем, выискивая последние записи, и наконец наткнулся на то, что было ему нужно.
Сто пятьдесят третий день экспедиции. Бортинженер Коломин.
Вчера пропал Валерий. Он пошел вместе с Михой обшаривать павильоны с авиатехникой и бесследно исчез! Миха рассказал, что они разделились всего-то на пару минут. Вокруг стоял туман, но не мог же он в нем заблудиться? Да даже если бы и заблудился, мог бы подать какой-нибудь сигнал, покричать в конце концов! Но он ушел в туман и исчез бесследно. Ни выстрелов, ни криков, ни единой капли крови! Он словно в воздухе растворился, единственное что Миха заметил, когда сегодня туда пошел – какие то почти стершиеся следы на мху.. Странные следы, как будто не от обуви. Он пытался по ним идти, но следы кончились там, где закончился мох. Мы искали Валеру по всем павильонам почти до темноты, но так больше ничего и не нашли кроме этих непонятных следов. Может быть, он все же вернется…
Сто шестидесятый день экспедиции. Бортинженер Коломин.
Примерно месяц назад начались туманы. Легкую дымку я наблюдал и раньше почти каждое утро, но сейчас иногда даже днем на улице видно не дальше вытянутой руки. Валерий именно в такой день и пропал. С того дня как он исчез, я запретил команде отходить от ангара дальше чем на несколько десятков метров. Правда обоих разведчиков мой запрет похоже не касался, потому что они все равно уходили обследовать окрестности тогда, когда им вздумается. Два дня назад они вернулись и притащили кучу старых журналов. Кроме того они рассказали что нашли церковь из красного кирпича, а внутри все было завалено мешками, полными старинных денег. Интересно, какому дураку пришло в голову прятать их в храме божьем? Но не это главное, а то, что произошло вчера.
Был особенно плотный туман. Когда я утром выглянул из самолета, то с трудом разглядел низ лестницы. Мне и раньше не нравились эти туманы, всегда казалось будто оттуда на тебя смотрят чьи то глаза. Внимательно так смотрят, как будто выбирают… Я запер все двери в самолете и решил, что пока туман не разойдется - наружу не выйду ни под каким предлогом. Но разве уследишь за всеми? Радист зачем то поперся в ангар. А потом мы услышали из тумана его крик. Мы выбежали с оружием и когда нашли тело радиста, какая то тварь на нем пировала! Господи боже! Она порубила его на куски как будто топором! Мы начали стрелять, но в тумане ни черта не было видно, какая то серая тень промелькнула и все… Миха потом сказал что успел разглядеть сгорбленное тело вроде обезьяньего с почти белой шерстью. Оно исчезло, а наш радист был мертв! Его смерть поставила точку в нашем решении уходить. Я не знаю вернется ли командир, и тем более не знаю что мне говорить Совету. Пошло оно к черту это сраное задание! Пока мы знаем что командир жив, нам приходится торчать здесь, теряя людей, и ждать когда он вернется! Миха решил поселиться в красной церкви, говорит там безопаснее. Сегодня мы уходим туда…
- Они живы! Живы! – с ликующей улыбкой произнес Столяр, дочитав последние строки. Он рассказал Толмачу про красную церковь и странных тварей. Тот долго молчал, хмуро глядя в одну точку, потом пробормотал что-то про людей тумана и заявил что теперь надо найти выживших во что бы то ни стало.
*   *   *
- Кстати, господа – заявил Столяр, снова наполняя бокалы шампанским – Я однажды нашел кое какие интересные сведения об этом самолете. Оказывается, он был построен в единственном экземпляре! Да, да в единственном! – повторил он, увидев как удивленно поднялась бровь Марка – Это было самое большое грузовое воздушное судно в мире. Да и вообще самое большое!
 - Где же вы его раздобыли? – спросил Ветер, который до сих пор молчал, как будто находясь в какой-то прострации от всего что видел и ощущал вокруг.
- Ооо, его нашли, наверное, еще до моего рождения! – махнул рукой Столяр – Где то на территории бывшей Украины. Вместе с самолетом вывезли еще и пару авиа тренажеров, на которых потом обучали первых пилотов.
- И долго нужно учиться, чтобы им управлять? – поинтересовался Марк.
- Несколько лет – ответил Столяр и продолжил столь вдохновенно, что у него даже заблестели глаза. Хотя глаза сейчас блестели не только у него - Но нужен еще большой опыт полетов, чтобы привыкнуть к машине, почувствовать себя её частью. Только тогда, когда ты сольешься с ней в единое целое, будешь чувствовать её так же как и себя - каждое движение, каждую вибрацию - ты сможешь стать первоклассным пилотом! Нужно любить свою машину и тогда она тоже тебя полюбит! Я летаю на ней уже пятнадцать лет и хорошо изучил повадки этой капризной малышки. Она всегда меня слушается. 
- Наверное не всегда, если вы здесь оказались. Перед стартом не все проверили? – спросил Толмач.
- Конечно проверили. Ничего бы не сломалось, если бы мы не наткнулись на стаю птиц в воздухе. Эти чертовы птицы – проклятие любого пилота.
- А стало быть сейчас самолет исправен? – спросил Лом, глядя на карту мира, прикрепленную к доске на стене салона.
Толмач и Столяр многозначительно переглянулись.
- Почти – ответил последний, допивая шампанское – Осталось кое-что исправить и можно будет летать. Работы тут всего на сутки, максимум на двое.
- Понятно - протянул Толмач, поглаживая щетинистый подбородок. Он допил остатки шампанского, поставил бокал на столик и хлопнул себя по коленям:
- Ну что ребятки – заявил он, обращаясь к ретдингерам – давайте на выход. Нужно сменить тех, кто снаружи. А мы пока поболтаем с нашим пилотом – он подмигнул Столяру – Марк давай вместе со всеми – он кивком головы указал юноше на дверь кают компании и тот с явной неохотой последовал за ретдингерами.
Они покидали уютный салон, возбужденно обмениваясь впечатлениями сегодняшнего утра, которые касались прежде всего удивительного воздушного судна, оказавшегося целым летающим домом.
- Надо будет выменять у Столяра еще пару бутылок шампанского – решительно заявил Кир, когда они спустились в ангар – У него там все равно целый ящик. Как раз обмоем твое боевое крещение! – он дружески похлопал Марка по плечу.
- Я вот че думаю… надо тут тоже в ближайших домах покопаться – на полном серьезе объявил Лом – А вдруг тоже найду пару бутылок! Мне вообще с этим делом не везет, все что ни нахожу – давно протухшей мочой оказывается.
- А ты как думал?! – весело подхватил Ветер - Прежний хозяин давно все вылакал, а потом в бутылку помочился и пробкой закрыл. Оставил подарок потомкам… 
Грянул дружный смех, рождая под высокими сводами ангара многоголосое эхо.
*   *   *
Толмач поднялся с кресла и встал перед картой на доске, задумчиво разглядывая материки и океаны.
- Что теперь будешь делать? – спросил Столяр, по-прежнему сидя в кресле – В том, что самолет полетит, ты теперь убедился.
- Да – коротко ответил он и, немного помолчав, добавил – Дальше по плану. Связываюсь с Главой и получаю от него указания. Заодно и проверим как ретранслятор работает. Что-то я с этими моррами про связь с поселком забыл. Там нас наверное уже похоронили.
Столяр даже вздрогнул и мысленно скривился. Неудачная шутка! Вместе с ними Глава мог похоронить и пленников. В прямом смысле этого слова.
- Тогда можешь воспользоваться бортовой радиостанцией – предложил Святослав.
Столяр прошел в кабину и указал на одно из боковых кресел перед узким столиком, с лежащими на нем наушниками и кипами исписанных бумаг – место радиста экипажа. А потом вышел и закрыл за собой дверь, оставив командира общаться с Главой наедине. Он прошел в кают компанию, снова сел в свое кресло и, раскрыв бортовой журнал, углубился в изучение записей. Не то чтобы ему именно сейчас было жизненно необходимо узнать, что делал в его отсутствие экипаж. Он хотел лишь отвлечься от лишних мыслей. Зачем мучить себя предположениями, так или иначе о результатах переговоров он узнает через пару минут. 
Толмач вернулся минут через десять. Молча сел в кресло, опрокинул в себя недопитые остатки шампанского. Столяр пытливо вглядывался в его лицо, но ничего не мог на нем прочесть.
- Он приедет сюда – наконец заговорил Толмач – решил лично посмотреть на самолет. Я приказал трем бойцам возвращаться в поселок, чтобы сопроводить его. Пока то да се… думаю они не раньше чем во второй половине дня будут здесь. Так что у нас есть время чтобы твоих людей поискать.
Он посмотрел на циферблат часов на переборке салона. Не было еще и девяти утра.
- А пленники? – с замиранием сердца спросил Столяр.
- А что пленники? – хмыкнул Толмач – Живы конечно, только пока не на свободе. Когда Глава лично убедится что мы тут не в бирюльки играли, он их отпустит. Правда не далеко отпустит.
- Насколько недалеко? – насторожился Столяр.
- Есть на юге отсюда один древний замок в восточных пригородах, возле высохшего озера. Там они и будут жить. Это не так далеко от аэропорта. Где то час пути.
- Глава решил их там поселить?
Толмач горько усмехнулся:
- Если бы. Я ему посоветовал, потому что мы с ребятами это место хорошо знаем. Уж поверь, его вариант был куда хуже. Там, куда он их хотел поселить, они бы точно не выжили…
 - И на том спасибо – кивнул головой Столяр, прикусив губу от досады. Он на некоторое время задумался и чем дольше он думал тем больше менялось его настроение. Внешне он ничем не выдавал охвативших его чувств, только легкая тень озабоченности легла на его лицо.
- Ну так что, едем спасать твоих людей? – прервал его размышления Толмач, надевая свой шлем – Знаю я где красный собор находится, если конечно я правильно понял. До него всего пара кварталов, минут за десять доберемся.
- Пойдем – Столяр встал с кресла, продолжая о чем-то размышлять – Кого еще с собой возьмешь?
- Лиса и Марка. Надо парнишку поднатаскать маленько. Пусть опыта набирается.