«Стая»
Сегодня я расскажу вам о своей семье. На собачьем языке она называется «стаей». Живу в многоквартирном доме, в одном из спальных районов огромного города. Вместе со мной проживают Хозяйка (моя Большая Мама), Хозяин (мой Большой Папа), две бабушки (мама Мамы и мама Папы), из числа животных – моя биологическая мамка Клёпа (по паспорту – «Клеопатра – Фаворитка Королевы»). Ну, и кошка Мурка.
Мурка очень старенькая, ей 14 лет – целыми днями спит. Один клык уже потеряла, но кушает, как не в себя. От старческого склероза забывает, что уже ела и своим мяуканьем оповещает, что хотела бы покушать, но обязательно вкусненького. Предпочитает куриный паштет.
Старушка - старушка, а бьёт лапой, как молодая. Я пару раз нарывался на этот удар. То она на моего «бычка» приляжет, а я попытаюсь его выковырять из-под неё, то, проявляя общительность, полезу лизаться. Так она меня ка-а-ак огреет! Я кубарем - в угол! Так и живём!.. Я к ней – с нежностью, она же - не лезь, получишь! Но Мурка никому не мешает, а за заслуги перед семьёй свою пенсию заработала. В следующей истории расскажу про её легендарный подвиг!
Клёпа – другая история. Это моя биологическая мамка, поэтому я её очень люблю. Но не только за это. Она – очень строгая. А для нас, «мужиков», это очень важно. Дисциплина – прежде всего. Бросив кормить, стала гонять меня, как «сидорову козу». Общается «через губу» - это по собачьим понятиям означает: «В доме среди животных я - самая главная. Поэтому всем остальным надо знать своё место». Всё время порыкивает на меня. «Телячьи нежности» не принимает, как таковые. Но очень переживает, когда меня больно чешут или ущемляют мои «щенячьи права».
Хотя мы близкие родственники, но пища у нас - врозь. У каждого своя чашка, и свой вид сухого корма. Что же касается дежурства на кухне (иногда нам удаётся прорваться под стол, когда Мама с Папой или бабушки кушают), то борьба за вкусный кусочек у нас происходит нешуточная. Одно слово – инстинкт.
Мамка Клёпа у нас самая красивая. На выставки мы, правда, не ходим, в «тусовках» не участвуем, но когда идём на прогулку, то все хозяева окрестных «йориков» на нас оборачиваются и хотят подружиться. Наша Клёпа коричнево-чёрного цвета. Но эти коричневые подпалы скорее золотистые. До сих пор, а ей уже четыре года, наша Клёпа не «зацвела», то есть, не появились в шерсти белые (серебряные) пряди. И хозяева не знают, хорошо это или плохо. Но сама шерсть, когда Клёпу подстригут, шёлковистая и блестящая! Она даже вся светится в лучах заходящего солнца! А в отношениях с людьми, моя мамка предпочитает общение с Папой. Он с ней и на прогулки ходит, и под «бочок» берёт, когда отдохнуть укладывается. Ещё одна особенность клёпиного характера – замкнутость. Её, видать, в детстве на «собачьи стрелки» не водили, вот она и одичала. В смысле – нелюдимой (одиночкой) стала. И встретив на своём пути любого представителя собачьего рода, сразу начинает «нападать» и громко лаять. Даже, если собака далеко, а поводок – короткий. Особенно достается мелким. И лай у неё какой-то злобный, противный. Я её понимаю - может, кто из встречных и испугается. Но мне кажется, она сама боится, хотя марку «маленького храброго льва» старается держать. Весит мамка 3,7 кг. И считается «крупной». Может поэтому крупного, то есть, меня, родила.
Очень не любит транспорт. Любой. Мы на дачу на электричке ездим, так она весь вагон «на уши» ставит. Хорошо, что дорога короткая. А про автомобиль я даже и говорить не хочу. Прямо вся воем исходит первых пару десятков километров. Везде лезет – даже на голову сидящим пассажирам. И успокаивается только когда у кого-то на шее между подголовником сидения и телом устроится. Чаще всего у Папы, если он не за рулём. Как какой-то воротник, честное слово… Таксисты даже просят предупреждать, что с нами ТАКАЯ собачка едет. Они тогда с нас больше денег берут.
А ещё у Клёпы есть тайна. Я недавно узнал. Но это совсем другая история…
Из животных, которые живут в квартире, ещё рыбки есть, в аквариуме. Но они Великие Молчуны, и я до них пока не допрыгиваю. Говорят, они в воде плавают. Я же ещё маленький и в воде не плавал. Но мамка говорит, что «прикольно». Только рот надо закрытым держать, чтобы туда вода не попала.
Про Больших Маму и Папу я вот что скажу - они клёвые!.. Правда, по - разному. Папа, тот с нами в собачий футбол играет и другие разные потасовки устраивает. Иногда, чем-то вкусненьким порадует. Эта его привычка становится причиной ссор между ним и Мамой. Мама, как и Клёпа, очень строгая. Растит и воспитывает нас только по инструкции. В смысле, по специальной литературе. Когда Папа ведёт Клёпу гулять, то Мама, если и отпускает меня, строго-настрого приказывает следить за мной, потому что я – «сорвиголова» и за мной глаз да глаз нужен. Что, правда, то - правда. Люблю, знаете ли, за голубем увязаться, или чьим-то башмаком, который рядом проходит. Но это же не специально, а по-молодости и ввиду разностороннего интереса к окружающему миру.
Хочу сказать, что Мама нас с Клёпой очень любит. Особенно меня, я это чувствую. И следит за нами, и одежду разную покупает. А какие шикарные у нас «спальные» места. Правда, в них мы спим редко, под настроение, но то, что в них очень удобно, это точно. И игрушки покупает Мама. За папины деньги. Особое внимание Мамы – к нашему питанию. Я об этом в отдельной истории расскажу. Но тут отмечу – следит она за этим очень строго и жировать не даёт. Очень ругает папу и бабушек за лишние куски со стола. Для контроля завела себе весы с такой ванночкой, куда регулярно укладывает нас, чтобы посмотреть - а не поправились ли мы? И в очередной раз выговаривает Папе, если выявит у кого-то из нас увеличение веса. А ещё мы к Маме бегаем жаловаться, если Папа на нас «вызверится» или накричит. Но это редко бывает, так как он нас тоже очень любит. Самое его любимое занятие – вытирать нас и сушить после купания. Мы когда мокрые, то очень смешные и, как бы беззащитные. В нём тогда просыпается инстинкт Защитника, и он нас начинает оберегать.
Муркин подвиг
Эту историю я подслушал от Хозяйки. Она её кому-то из родственников по телефону рассказывала. Оказывается, наша Мурка, не только «сибирская» - порода у кошек есть такая – но и трёхцветная. Мама говорит, что это свидетельствует об особой породистости и мудрости. А ещё, наша Мурка – герой! Она в молодости подвиг совершила!
А случилось это так: наша семья проживала (да, и сейчас проживает) на восьмом этаже многоэтажного дома. На первых же этажах размещались разные банки, магазины, а в то время – и даже рестораны. Рядом с этими злачными местами, как правило, селились всякие всеядные животные. На крышу нашего «родного» ресторана крыса-мама повадилась выводить на прогулку своих крысят. И с балкона восьмого этажа можно было за ними наблюдать. Это, по словам Хозяина, было очень «прикольно».
А в это время один из жителей подъезда поставил себе отдельную (от остальных) телевизионную антенну. Кабель от неё тянулся с третьего этажа на крышу. Во время ветряной погоды кабель раскачивался и стучал по стене. Хозяину пришла в голову мысль прикрепить его верёвкой к подоконнику своего балкона. Эта и стало роковым обстоятельством, подвинувшим нашу Мурку к подвигу.
За два дня до описываемого события наша кошка стала проявлять явное беспокойство. Могла часами сидеть на балконе и кого-то высматривать. То на подоконник вспрыгнет, то в кладовку залезет, где семья разные продукты держала. И вот, однажды, ночью в спальню к родителям, моим будущим Хозяевам, с круглыми от страха глазами вбежала их родная дочь Саша. Захлёбываясь словами и слезами, сообщила, что у неё в одеяле что-то шевелится. Вся семья, в том числе и бабушка, бросилась в гостиную, где она спала. На краю дивана в гордой позе сидела Мурка и облизывалась. А в разобранной постели кто-то действительно шевелился. Когда папа расправил складки простыни, то все увидели крысёнка, который странно изгибался, запрокидывал голову и пытался подползти к краю. Бабушка, как самая решительная из присутствующих, взяла с журнального столика газету и накрыла ею крысёнка. Потом сгребла его второй газетой и вынесла к мусоропроводу.
Как показывают вековые наблюдения за крысами, они могу перейти через дорогу по телефонным проводам, взобраться по любой вертикальной стене, за которую можно уцепиться когтями, и ухитряются штурмовать абсолютно гладкие поверхности, воспользовавшись пролегающими рядом проводами, трубой, углом или чем-нибудь таким, обо что они могут опереться спиной или ухватиться передними лапами. Известны случаи, когда крысы взбирались внутри четырёх сантиметровой в диаметре трубы и преодолевали стальной водослив, ухватившись передними лапами и перекинув себя через край. Однако подобную ловкость они демонстрировали только в тех случаях, когда их побуждает к этому голод или опасность.
Наверное, и в нашем случае крысёнок, испытывая голод, по кабелю залез на балкон, а Мурка, учуяв его, два дня выслеживала. Поймав, переломила ему хребет и принесла похвастаться добычей своей любимице Саше. При этом время суток её не волновало. Вот такие способности у крыс и такая героическая наша Мурка. Теперь, узнав о её подвиге, я – маленький йорк, имею за честь получать от Мурки затрещины, как какой-то салага от заслуженного ветерана-крысолова. Не дай Бог вам испытать это «наслаждение»! Но поживём – увидим, «кто кому Рабинович»!..
«Стая» (продолжение)
Если не считать Хозяев, с которыми у нас, животных, особые тёплые отношения, с бабушками они просто замечательные! Они у нас очень старенькие: одной 88, другой – 87 лет. На улицу выходят очень редко. И если не считать газет, телевизора, а иногда – книг, то у них других развлечений, кроме как возни с нами - и нет. Могу с полной уверенностью заявить - мы с Клёпой, в отсутствие Хозяев, им заменяем детей и внуков. Скажу ещё более понятно, судя по реакции бабушек, мы «друг в друге души не чаем». Так приговаривает Хозяйка, убирая за мной очередную «мину», выложенную на ковре и частично мною съеденную. Нужно признать, что из-за малой подвижности, бабушкам не всегда удаётся проследить наши передвижения по квартире, но, как в сердцах заявляет Папа (Хозяин), «зачем же какать на ковёр!» Мы с Клёпой и Муркой стараемся их часто не разочаровывать: ходим «по-маленькому» на пелёнку (Мурка – иногда в ванночку с решёткой и газетными клочками), вовремя принимаем пищу. «По-большому» у меня пока в «туалет» не получается – норовлю покакать на папин тренажёр, с помощью которого он пресс качает. А знаете почему? На его сидении жёлтое пятно по центру нарисовано – такое яркое, красивое. Вот мне и хочется в него попасть, как парашютисту в центр круга во время соревнования на точность приземления. Но с возрастом, как надеется Мама, я приспособлюсь «ходить правильно в туалет».
Кстати, когда хозяева уходят из дома, мы за ними очень скучаем. Клёпа может часами, ожидая их возвращения, лежать на тапочках и смотреть на дверь. Я то попроще, могу сам с собой поиграть или, как приговаривает Мама, косясь в сторону Папы, «…на худой конец» - поспать.
Зато, когда они возвращаются, нашему, а особенно клёпиному, восторгу, нет предела. Она чувствует, когда они только в лифт заходят на первом этаже и начинает возбуждённо лаять. Потом я к ней присоединяюсь со своим писклявым голоском. А когда они переступают порог, мы летим в их объятия наперегонки. Клёпа исполняет ритуальный танец под названием «бег кабанчиком». Выбрасывая далеко вперёд задние лапы, прижав уши, она носится кругами среди людей и вещей. Честно говоря, у меня так пока не получается, и поэтому большая часть людского умиления достаётся ей. Когда же меня берут на руки, то я тоже в долгу не остаюсь – начинаю остервенело лизаться. И достаю даже до… дёсен. Нарадовавшись друг другу, мы «ведём» людей в кухню и предлагаем перекусить. Правда, хозяева не всегда с этим соглашаются. Но делятся, если у них имеется что-то вкусненькое. Мама говорит, что это противоречит правилам воспитания хороших собак. Кормёжка должна проводиться в строго определённое время по строгому рациону. Ну, да ладно, как говорится, свои – сочтёмся!
Кроме Мамы, Папы и бабушек есть ещё три человека, которые считаются нашими близкими родственниками. Это дочь Саша, сын Павел и его жена Шура. Они все трое – приходящие, так как живут в других районах города. Но мы им тоже очень радуемся, когда они приходят. Особенно Шуре. Она по профессии – биолог, и всю жизнь возилась с разными живностями. Поэтому у неё особая аура. Мы, конечно, это чувствуем и стараемся отплатить тем же – Любовью!.. Дочь Саша, как я уже отмечал, живёт отдельно и, по-видимому, я у неё буду пережидать очередную мамкину «течку» (я Клёпу имею ввиду…).
А ещё мы не линяем! Это очень важно для людей, страдающих аллергией на шерсть. Вот у Павлика с Шурой в доме тоже живёт собака - Лаки. Чистокровная лайка - хаски. Она моя самая любимая подружка по играм. Так вот её шерстью, которую она во время линьки теряет, можно целую перину и две маленькие подушечки набить…
Так, о шерсти, поговорим в другой раз!.. Мама морщится, хотя аллергией не страдает. Наверное, немецкую овчарку Грету, нашу предшественницу, вспоминает…
Подведём краткие итоги:
- по моим ощущениям и подслушанным сведениям, йорки относятся, скорее, к группе не декоративных собачек, а к группе терьеров. Так как умны, смелы, решительны, отважны, энергичны, преданны, но плохо уживаются с другими животными – как крупными, так и мелкими, включая и другие породы собак;
- мы – маленькие и, поэтому, нас можно баловать! Нас можно носить под мышкой, ложить «под бочок», держать на коленях и даже перемещать в сумке. Но по своему характеру мы, подчёркиваю, всё-таки - терьеры (Племя Великих Охотников!): самостоятельны, любим вести активный образ жизни и ревниво оберегаем свою территорию (это означает, что нас надо осторожно знакомить с другими животными и непредсказуемыми детьми). Мы можем быть хорошими охотниками и путешественниками, только не надо нас в этом ограничивать из-за желания более тесно нас опекать;
- мы подходим для самых маленьких квартир;
- йорки общительны, поэтому нас следует заводить только тогда, когда вы уверены, что сможете обеспечить нам частый контакт и общение с вами;
- неплохо завести сразу двух собак, тогда одна сможет другой составить компанию, пока вы на работе или в отъезде. Если вы приходите домой на обед, мы это оценим! Но не оставляйте нас надолго – это для нас мука;
- в качестве компаньонов для одиноких людей мы, йорки, демонстрируем высокую приспособляемость. Для нас лучший товарищ – Хозяин! Даже если он – одинокий старенький калека;
- для пожилых людей очень важно иметь собеседника или слушателя (даже если он «молчун»). Мы дружелюбны и оказываем очень сильное положительное влияние на психику одиноких людей;
- мы очень любим прогулки, но после них нас надо тщательно очищать от грязи и пыли, даже если мы пришли с зимней (бегали по белому чистому снегу) прогулки;
- мы очень послушны и дисциплинированы, поэтому нас можно дрессировать уже с раннего возраста (примерно с четырёх месяцев);
- мы не линяем (у нас нет подшерстка). Это очень большой плюс для людей с аллергией на шерсть;
- кобели и суки йорков прекрасно уживаются вместе, но когда у суки «течка» то его на это время надо из дома удалить;
- аргументы против - «сука течёт!..»:
а) цикл длится целых семь месяцев, и только две недели у неё наблюдаются выделения;
б) сука сама себя содержит в чистоте, так что хозяин иногда даже не замечает этого состояния. Просто в это время ему надо быть более внимательным к ней;
в) сука более преданная и ласковая. Но это не 100% -ный довод! Вот я, например, будучи очень большим непоседой и сорвиголовой, не менее ласков и привязан. И, определённо, это так и есть. Просто после получения достаточной ласки и наигравшись, ищу спокойного места или укромного уголка, где мог бы поспать. Ведь я ещё маленький.
Да, насчёт дисциплинированности йорков, я немного приврал. Мы дисциплинированны, если уже обучены и воспитаны. А до того людям надо над нами капитально потрудиться. Иногда, наша независимость пересиливает, и мы начинам поступать не так, как требует хозяин или хозяйка, а как нам выгодно! Поэтому – будьте бдительны!
Собака в дом – деньги на ветер!
(поговорка Большого Папы…)
А сегодня я расскажу (со слов моей биологической мамки Клёпы), как выбирать себе собаку. Моя хозяйка после смерти любимой овчарки Греты, а умерла она, прожив 15 лет и 4 месяца, очень грустила. Грета, будучи уже неизлечимо больной, жила на даче. И однажды, попросившись и выйдя за калитку, в пятнадцати метрах, легла на землю и околела. Даже своей смертью не захотела создавать хозяевам неудобства. Вот такая была она благородная!..
Друзья моей Хозяйки, узнав об этой трагедии и проникшись её тайной любовью к йоркам, решились на отчаянный поступок – подарили ей на день рождения щенка йоркширского терьера. Они выбрали лучшую заводчицу и заранее оплатили свой сюрприз. Остальное было делом техники.
В назначенный час моя будущая Хозяйка вместе с детьми пришла к заводчице и попросила показать мать щенка. Какая бы реклама и рейтинг не сопровождали деятельность псарни, это надо делать всегда! Моя Хозяйка обратила внимание на чистоту и порядок в доме, что произвело сразу благоприятное впечатление (у моей Мамы «фишка» - она поведена на чистоте)… В комнату медленно, с чувством достоинства, вошла биологическая мамка Клёпы. Величественная, с длинной, до самого пола, шелковистой шерстью и замысловатой причёской на голове, она выглядела просто шикарно! Причёску завершал, знаменитый для йорков, «фантанчик», перехваченный блестящей заколкой.
Вместе с ней из-за двери выкатило четыре пушистых шарика на ножках. По ходу движения они весело кувыркались, нападали друг на друга, покусывая и повизгивая. Все четверо были темпераментными и подвижными. Какой-либо разницы в их активности не наблюдалось. Чувствовалось, что в этом доме они были любимыми существами. Мама даже растерялась, зная, что только за ней выбор.
Иногда кто-то из щенков задевал или ластился к матери, на что она реагировала спокойно, покусывая и дисциплинируя их тихим рычанием. Как будто приговаривала: «Ведите себя прилично, у нас гости. Вы должны им понравиться. Один из вас сегодня обретёт новых хозяев».
Вдруг один из щенков, отделившись от остальных, подбежал к моей Хозяйке и уселся у её ног. Выбор был сделан! И хотя это не по правилам - люди сами должны выбирать себе собак – в данном конкретном случае, собака выбрала будущую хозяйку. Правда, потом была обычная в таких случаях процедура осмотра зубов, глаз, других мест на теле, но что-то подсказывало Хозяйке – это судьба! Хорошо, что хорошо кончается и сейчас моя мамка Клёпа – самая лучшая в мире. Кстати, так считают и наши Хозяева. Пусть даже в её воспитании и допущены некоторые просчёты, она – наша любимица. Особенно папина… Но, об этом – дальше!
А теперь я должен зачитать вам инструкцию по правильному выбору щенка (подслушано в мыслях людей, занимающихся разведением моей породы):
- придя в дом заводчика, попросите показать мать и, по-возможности, отца щенка. Щенки и их окружение должны произвести на вас хорошее впечатление. Никогда не покупайте щенка из жалости;
- к какому клубу принадлежит собака, имеет второстепенное значение. Намного важнее, чтобы собака разводилась добросовестно и имела корректную родословную;
- выбирая себе Друга, обратите внимание на его темперамент. Для этого спокойно понаблюдайте за ним, когда он играет с братьями и сёстрами, ластится к матери. Если он робок и позволяет своим собратьям «командовать» собой, то знай – в этом ничего страшного нет. Просто такой щенок хорошо уживётся с пожилыми или одинокими людьми;
- если же щенок – бойкий малый, который показывает своим братьям и сёстрам, что он главный, то его следует поместить в молодую семью с детьми. Он быстро найдёт общий язык с ними в общих играх.
Общий вывод – выбирайте Друга скорее по характеру, чем по внешнему виду.
Теперь, что касается внешнего вида, то:
- здоровый щенок в возрасте восьми недель имеет ясные блестящие глаза;
- кожа не должна быть туго натянутой или в складочку, свободной. Это можно легко проверить, собрав кожу в месте перехода шеи в туловище. У больной собаки кожа слишком сухая;
- вздутый животик и тусклая шёрстка – не повод отказаться от такого щенка. Просто у него глисты. Сходите к ветеринару и проведите необходимые исследования и лечение;
- шерсть должна быть прямой и блестящей, ноги прямыми. Задние лапы, если смотреть сзади, не должны упираться друг в друга или быть повёрнутыми пятками внутрь;
- челюсти щенка должны быть одинаковыми и складываться как ножницы;
- все йорки рождаются чёрными с подпалами. Подпалыми бывают только борода, лапы и два пятна над глазами;
- в окрасе йорков допускается следующее сочетание цветов:
голубоватый и золотистый, голубоватый и рыжевато-коричневый, чёрный и золотистый, а также чёрный и рыжевато-коричневый. Моя биологическая мамка Клёпа как раз подходит под два последних стандарта;
- объявления, предлагающие «мини йоркширских терьеров» следует расценивать как обман, чтобы сбыть «товар». Внутри породы нет деления по размеру;
- а вот деление по предназначению (правда, неофициальное) – есть! Собаки шоу-класса (выставочные) предназначены для выставок и дальнейшего разведения. Это потомки чемпионов и сами будущие чемпионы. К брид-классу (собаки для разведения) относятся собаки, годные для производства здорового и качественного потомства. И, наконец, пет-класс – это животные, как их называют, для души. Существуют они исключительно для того, чтобы приносить радость своим владельцам. Поэтому, приобретая щенка – сразу определитесь.
«Собачий» футбол и другие…
Я расскажу вам о своих играх, а вы решите, стоит вам в них играть или нет. Вначале я поведаю о «собачьем» футболе, по сравнению с которым «воздушный» футбол Гарри Поттера, как говорит мой родственник Паша, «…нервно курит в сторонке». Например, игра под названием «Разные мячи». У нас с Клёпой есть любимые мячики. У неё – жёлтый, величиной с теннисный мячик (для большого тенниса). При надавливании – раньше свистел, теперь – просто шипит. У меня же их два – один бело-голубой, с ребристой поверхностью (его легче в зубах носить), а второй – совсем маленький, разноцветный - в мою пасть полностью помещается. Есть ещё большой, настоящий волейбольный, но о нём тоже другая история. Правда, на даче есть ещё один – синий, с колокольчиком внутри. Я его просто обожаю. Но он – собственность Лаки, да и дача – далеко.
Теперь правила игры: Хозяин по очереди бросает нам с Клёпой эти самые мячики. Вернее не нам, а вдаль по коридору. А мы наперегонки несёмся за ними. Кто первый ухватит мячик и принесёт его назад - тот и получает очко. Так как мы по скорости, хотя я ещё маленький, не отличаемся друг от друга, то «фишка» игры заключается в другом – кто догонит «нелюбимый» мячик первым, получает не одно очко, а два. Игра ведётся до определённого числа очков, а может и по времени. Например, 10-15 минут. Больше нельзя – соседи начинают в потолок стучать! На даче – другое дело. Там, хоть до коликов в животе играй – никто ничего не скажет. Но на даче есть непобедимый соперник – Лаки – полярная лайка. Ту вообще не перегонишь. Поэтому, она чаще всего болельщиком выступает. Беснуется, сидя на поводке, почище футбольных болельщиков на стадионах.
Вторая игра тоже с мячиками. Называется «Не пропусти гол!» Суть игры в том, что Большой Папа в этой игре – тоже соперник! Он запускает, легко ударив ногой, мячик между нами – собаками. Мы же с Клёпой стараемся его поймать, бросаясь наперерез. Как это делают вратари в настоящем людском футболе. Если мячик пересёк обозначенную линией длину коридора, то гол засчитывается в пользу Папы. А если мячик перехватил кто-либо из йорков раньше, чем он эту линию пересекает, то, естественно, в пользу этого самого «перехватчика».
Следующая игра – «Мастерский дриблинг». Папа начинает ногами вести по коридору (или лужайке) мячик, который похож на футбольный, но на половину меньший по размерам. Прокушенный когда-то Лаки, он выпустил почти весь воздух и его теперь удобно носить зубами. Мы с Клёпой стараемся у Большого Папы этот мячик отобрать. Если это получается в течение десяти секунд (Папа вслух считает), то очко засчитывается тому йорку, который сумел это сделать. А если Папа продержится это время, демонстрируя свой мастерский дриблинг, то очко достаётся ему! То же самое происходит, если кто-либо из йорков, ухватив зубами мячик, сумеет удержать его те же десять секунд. Есть, правда, угроза того, что Большой Папа, заигравшись, может кому-либо из нас наступить на лапу. Тогда он, прекратив игру и приговаривая под нос: «не надо было босиком ходить!..», под визг и тявканье пострадавшего, убегает с «поля боя». Появляется сердитая Большая Мама и «выписывает» всем участникам игры «по самые помидоры».
Есть у меня ещё одна игра – самая любимая. Играю в неё только с Лаки, когда посещаем так называемую «дачу» (давно в ней, как в доме, хозяйский сын Павел со своей молодой женой Шурочкой проживают). Игра называется «Накоси-выкуси!»
Краткое описание: Лаки стоит перед диваном или скамейкой, где сижу я, и старается укусить (конечно же, в шутку!) меня за какое-нибудь уязвимое место: нос, уши, живот, писюн или лапы. В ответ я покусываю её. Это продолжается до тех пор, пока кто-то из нас, заигравшись, не проделает это всерьёз. Прекращает игру любой человек, находящийся поблизости. Услышав визг, чаще всего мой, с криком: «Лаки, фу», бросается нас разнимать. Во время игры моя маленькая голова очень часто попадает в пасть к Лаки, но я по этому поводу не испытываю ни боязни, ни страха. Это в очередной раз подтверждает наше бесстрашие и отвагу. Игра, конечно. опасная! Но какое наслаждение взгромоздиться передними лапами на лобастую голову Лаки и куснуть её за нос или ухо!..
Играйте с нами в игры,
Они полезны нам,
Играют даже тигры,
Вот это та-ра-рам!..
И я играю в мячики,
Бычков и поросят,
А также - как и мальчики,
В футбол!.. И всё подряд…
Особенности «мышиной» охоты
У меня вчера был самый счастливый день в моей юной жизни. Я впервые поймал мышь! И не одну, а целых две! Всё это случилось на даче. Две недели мы здесь живём. Мы – это Большой Папа, Большая Мама и я с Лаки. Клёпа осталась на городской квартире охранять бабушек. По правде говоря, Большая Мама не захотела её брать из-за скандального характера и плохой переносимости транспорта. Ну, да ладно – если бы меня спросили, я бы мамку с собой взял.
А ещё с нами на даче серая кошка Энди живёт. Но только на втором этаже дома. Так что считайте и не живёт вовсе, а так – существует. Бывало, сидит на верхних ступенях винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, и нас рассматривает. Пытался я с ней подружиться, когда она к Лакиной кормушке поворовать сухой корм приходит, так она от меня как от зачумленного назад рванула.
Живём мы на даче потому, что сын Мамы и Папы – Павел – вместе с молодой женой и моей, по совместительству, любимицей Шурой, уехал отдыхать на море. Вот они и поручили нам с родителями посторожить их обезбашенную лайку. Когда её выпускают на пару минут побегать по двору, она носится как «угорелая», сметая всё на своём пути. Но мне нравится! Правда, иногда она в своём стремительном полёте забывает, что вокруг и другие собаки существуют. Например, я. Когда она натыкается на меня, то я лечу, как «фанера над Парижем». Это выражение мне тоже нравится, потому что его Большой Папа произносит с особой интонацией. Мама говорит, что он в Париже уже дважды побывал. Только мне от этого не легче. Ведь летать мне не свойственно - хоть «фанерой», хоть маленьким йорком.
В тот, не по-осеннему тёплый, день Большая Мама затеяла генеральную уборку территории и стала сжигать в углу участка возле мусорной ямы, всякий сор: трухлявые пеньки, прошлогодние листья, отходы строительных материалов. Вот откуда мыши и побежали. А ещё у нас там плитка для дорожек сложена. В той кладке мыши тоже гнездились. Они, видимо, от жара выскочили. А тут мы с Лаки! У неё это уже классически выходит – клац зубами и мыши нет. А я пока добежал, пока понял, что это добыча – вспотел даже. К слову сказать, она, то есть мышь, никуда и не бежала, а сидела под забором и пищала. Слепая, видать с рождения, попалась - ведь сколько дырок в заборе.
Когда её у меня Большой Папа отбирал, она уже мёртвая была. От инфаркта. А вторую я в кустах поймал… Может, заблудилась? Она тоже от страха умерла. Её у меня Большая Мама забрала. Она от страха даже обкакалась. Не Мама, конечно, а мышь. До того, как умереть.
Теперь, я по утрам и вечерам хожу на курган земли возле мусорной ямы и «мышкую». Правда, со вчерашнего дня пока ни одной мыши не поймал. Думаю, они все сгорели на пожарище, спасая свои гнёзда. Или ушли по подземным ходам на соседний участок.
Кто-то из специалистов по нашей породе писал, что мы охотничий навык растеряли. Это не правда! Мы были, есть и остаёмся охотниками за крысами. Даже если их в радиусе десяти километров и нет вовсе.
Когда я вчера лежал на диване между хозяевами и вспоминал особенности охоты, мне вспомнился запах пойманной мыши. И я стал этот запах выкусывать из когтей. Большая Мама долго не могла успокоиться – чего это я себя кусаю, как будто блох нахватался. Но, мы то с Папой, как добытчики, знали в чём дело. Поэтому Папа и выгораживал меня, болтая о каких-то заусеницах на когтях.
Обобщим приобретённый опыт:
- людям надо понять, что йорки не такие уж комнатные собачки, а настоящие Великие Крысоловы. Поэтому нас надо чаще брать на разные выходные мероприятия. И вы здоровья наберёте и нам, йоркам, вспомнятся забавы предков;
- выйдя на «мышкование» надо сосредоточиться. Иначе мыши разбегутся до того, как вы начнёте их ловить;
- посмотрите, как «мышкуют» старшие товарищи – они плохому не научат;
- приступая к охоте за мелкими грызунами, определитесь, где они устраивают свои гнёзда или норы. На дачах, это, как правило, территории возле выгребных или мусорных ям, кухонь, бань, сараев. Мыши и прочие «приспособленцы» селятся и размножаются в местах, где безопасно и есть что поесть;
- увидев мышь, затаитесь, дав ей осмотреться и успокоиться. Лучше всего, когда она сосредоточена на поедании чего-нибудь вкусного. Когда увидите, что она на этом полностью «зависла» - нападайте. Делайте это стремительно и бесшумно;
- если не удалось схватить мышь с первого раза, и она начала убегать в сторону ближайшего укрытия, старайтесь преградить путь к этому укрытию. Кстати, занимая позицию в засаде, постарайтесь вычислить её возможные пути отхода;
- главное в «мышковании» - поймать мышь! А если по близости не будет Большой Мамы – и съесть её! Чтобы почувствовать себя наследником Племени Великих Крысоловов;
- поймав пятьдесят (!) и более мышей, можно переключиться на охоту за более крупной дичью. Например, на водяных крыс. Но это если у вас поблизости есть водоёмы!
Желаю удачи!
Я мышь поймал – какое счастье,
Теперь и мне ловить охота!..
В погожий день или в ненастье
Вновь на вредителей Охота!..
Клёпина тайна
Кто самые страшные звери в доме? Правильно, это – пылесос и фен! А у нашей Клёпы – звонок над входной дверью и…салют! Но, по моим понятиям, они не живут дома. Они живут на улице. А в дом приходят пошуметь. Я так думал! Оказывается, неправильно думал! Есть у моей биологической мамки Клёпы персональные враги и в доме.
Я вначале не понимал, почему Большая Мама над Клёпой подтрунивает, называя её «туалетным работником»… Однажды, пробегая по коридору, застал её под дверью в ванную комнату.
- Мам, привет! А ты чё тут тусуешься? – я боднул её, заигрывая, головой под живот.
- Отстань! – буркнула она в ответ.
- Там никого нет. Большая Мама недавно вышла, - я с недоумением уставился на биологическую мать.
- Уйди – снова огрызнулась она.
Щенок я ушлый и сразу почувствовал, что Клёпа нервничает. Боднул её снова, приглашая побегать по коридору наперегонки. Но она рыкнула в ответ и заскреблась по двери лапой. Ей явно хотелось туда попасть. За дверью было тихо, если не считать бульканья воды, набиравшейся в бачок, а также шуршания таракана в дальнем углу под ванной. Я эту сволочь за десять метров чую. Да, кстати, тараканы - прекрасная добыча для тренировки охотничьих навыков в отсутствие мышей и крыс. Со старта они начинают бег, как болид «Формулы-1» . Но я отвлёкся. В воздухе явно пахло истерикой.
Клёпа, не обращая на меня внимания, снова заскреблась в дверь. Над нами нависла бабушка Саша.
- Ребята, - сказала она слащавым голосом, - пустите меня в туалет.
У людей это принято – какать и купаться в одном месте (подмечено автором).
Я посторонился. А Клёпа явно рвалась в это помещение. Когда дверь, благодаря усилиям бабушки, слегка приоткрылась, она, чуть не сбив её с ног, заскочила вовнутрь и, став на задние лапы, передними упёрлась в унитаз и начала громко лаять.
- Где эта сволочь? – истерично кричала она, подпрыгивая и заглядывая в унитаз. Бабушка Саша цыкнула на неё и присела. Клёпа бесновалась. Дверь сама по себе закрылась и мне не оставалось ничего иного, как только прислушиваться. «Кого это она имела в виду, называя сволочью, - пронеслось у меня в голове, - неужели Большую Маму? Совсем, что ли, с ума сошла?!»
Я тоже поскрёбся в дверь, мне было интересно. За дверью заурчала вода. Видать бабушка её пустила помыть унитаз. Затем дверь открылась и бабушка медленно выплыла в коридор. Клёпа продолжала биться в истерике.
- Куда вы спрятались, ублюдки? – «выкрикивала» она, подпрыгивая на задних лапах. Лай оглушал, стиснутый стенами маленького помещения.
Зная мамкин характер, я занял позицию постороннего наблюдателя. Из кухни пришла Большая Мама. От неё пахло хорошим настроением.
- Ну, что, «туалетный работник»,- сказала она, нагибаясь за унитаз и доставая круглый предмет, похожий формами на кусок докторской колбасы. Пахло от него цветами, как на даче. – Попшикать забыли? И нажала на его конец.
Что тут началось! Из предмета с шипением выпрыгнул зверь и, извергнув дурной запах, растаял в воздухе. Клёпа зашлась лаем.
- Дай мне его, дай! Порву! – вылаивала она каждый раз с появлением очередной порции «вонючего зверя». Тот противно шипел и таял в воздухе. Большая Мама, каждый раз выпуская его в сторону от Клёпы, явно получала удовольствие. Я вспомнил,- зверь назывался «Освежитель воздуха» и Клёпа мечтала его если не порвать, то укусить непременно.
Большая Мама прекратила выпускать «вонючего», и Клёпа осела на задние лапы, продолжая рычать.
- Ага, - сказала Хозяйка, - мы ещё про ёршик забыли, - и потянулась к большой жирной колбасе, который, поблёскивая боками, торчал в углу. Клёпа напряглась, готовая к прыжку. В горле у неё клокотало.
Большая Мама не дотянулась до предмета в углу, так как по дороге заглянула в унитаз и изрекла, - Так, нам сегодня ёршик не понадобится, поэтому доставать его не будем. И, повернувшись к Клёпе, добавила: - Ну, всё! Успокойся! Успокойся, я сказала! Иди, вон твой «партизан» (имея ввиду меня) весь на нервах…
Я отпрянул за угол коридора и сделал вид, что мне «по фигу». Клёпа выскочила из туалета и, продолжая недовольно ворчать, вернулась в гостиную. Запрыгнув на диван, успокоилась. А затем и вовсе задремала, поминутно вздрагивая во сне. Наверное, продолжала схватку с «чужими из туалета». Я делал вид, что играю с бычком, а сам впитывал происходящее, как губка. Меня просто распирало от любопытства: «Чего это с ней?..»
Вечером между хозяевами состоялся разговор.
- Ты представляешь, - Большая Мама, рассказывая Большому Папе об утренней Клёпиной истерике, мыла посуду,- она опять контролировала, смываем ли мы воду, «пшикаем» ли освежителем. А ещё больше переживает, если мы ёршиком унитаз не протрём. Уникум какой-то! «Туалетный работник» на уровне рефлекса.
Большой Папа в ответ улыбнулся, подмигнул мне весёлым глазом и вышел из кухни. Так как меня распирало любопытство, я последовал за ним. Он подошёл к полке, где стояли квадратные штуки, называемые книгами и, взяв одну из них, вернулся на кухню. Присев к столу, он пошуршал тонкими квадратиками, которые жили в книге, и изрёк: «Самые ранние впечатления собаки имеют большое значение, поскольку оказывают влияние на её последующее поведение по отношению к незнакомым людям, животным, предметам и событиям. А ещё у йорков очень остро развито ощущение своего и чужого…»
- Я думаю, Клёпа с ревностью отнеслась к тому, что во время посещения туалета твоё и моё внимание, а также, наверное, и других людей, которое она считает своей собственностью, отвлекали два предмета - освежитель и ёршик. Вот она их и «тузит», как соперников. Со временем эта процедура превратилось в ритуал. Но тут прямая польза – она лишний раз напоминает посетителям туалета, что надо унитаз помыть, а сам туалет – освежить. Исправлять эту оплошность раннего воспитания Клёпы считаю нецелесообразным и даже вредным. А то, что мы должны были приучить её к разным шумам в доме и за его пределами, то это даже в классике прописано, - и хозяин зачитал из книги, как это надо делать.
Умный он у нас, однако, не прав! Потому что я точно знаю, что Клёпа защищает свою туалетную территорию от разных «чужаков», в том числе от «шипящих и игольчатых, живущих в колбасе».
«Кайкитория»
-Значит, так,- я заглянул в гостиную, - надо осваивать территорию дальше. Эта мысль пришла мне в голову после того, как меня «причесали» и я три часа простоял у двери в бабушкины апартаменты. Большая Мама запрещает всем домашним меня туда пускать. А там так тёпленько, бабушка Таня разрешает на своей постели поваляться, её «занавески» погрызть! «Занавесками» Большая Мама называет тюлевые накидки на подушки. Вот за это, наверное, мне туда вход запрещён. Но всё равно я туда прорвусь!
Тело после маминого расчёсывания постанывало. Шерсть вдоль спины была расчёсана на пробор и лежала ровным прядями поперёк. Но на животе и груди она снова стала заворачиваться в кольца. «Без толку всё, - подумалось тоскливо, - завтра опять Большая Мама «показательный садизм» устроит!»
Для йорков, как и других пород собак, есть несколько обязательных процедур ухода за внешним видом: купание – раз в две недели, чистка зубов – хотя бы два раза в неделю, расчёсывание – ежедневно, стрижка (в том числе шерсти на ушах для сохранения остроконечной и стоячей формы ушей) – раз в два месяца, стрижка когтей – подрезаются почти при каждом купании.
Я весь этот «груминг» ненавижу. У меня от одного вида щёток и расчёсок начинает сосать под ложечкой и хочется выть. Что я, кстати, и делаю, когда Большая Мама берётся за мои «колтуны». Она их «пискунами» называет (от слова «писк»). А щётка во время купания! Тут ещё вода на голову льётся, шампунь в глаза лезет. В общем – «полный кабзец» (так говорит Большой Папа во время наивысшего эмоционального возбуждения). Сама Большая Мама потешается – ей, видите ли, смешно, что я от воды на крысу похож. Правда, потом, когда сидишь, укутанный в махровое полотенце, прикольно. Как начинка в пирожке! Единственное неудобство – почесаться нельзя. Зато, когда вырываюсь после фена на свободу – тут все ковры, стенки дивана, даже папины тапочки – все мои. Я об них вытираюсь и чешусь, как хочу. При этом мои позы страшно веселят домашних. Даже Клёпа в усы фыркает. Может, потому что я и об неё тоже пытаюсь потереться. А Мурка – та вообще презрительно хмурится и уходит на кухню. Об неё не потрёшься. Про освоение остальных видов «груминга» (ухода за собакой) я расскажу как-нибудь в другой раз.
А сейчас – что у нас ещё из территорий не освоено? Вот Мурка, к примеру, нет, чтобы на старости лет в тепле сидеть, повадилась выбираться в коридор и на лестничную клетку. И даже, поговаривают, к общей кладовке прорывается. При чём пару раз она это проделывала незаметно – во время открывания двери бабушками - когда те под ноги себе не смотрят. И подолгу бродит по этим самым коридорам и лестницам, пока кто-нибудь из соседей не позвонит и не сообщит, что, мол, не ваша ли кошка в коридоре «зависает»? И что характерно, соседи выглядели раздосадованными, так как после каждого её похождения в коридоре пахло кошачьей мочой.
После четвёртого или пятого муркиного «побега» меня посетила такая мысль: «А что если Мурка вновь крысу почуяла? Ведь они в подвалах не перевелись. Да и слухи по подъезду поползли, что, мол, крыс уже у подъезда стали замечать».
Опыт охоты на мелких грызунов я уже приобрёл – «мышковал» на даче. А вот как добраться до долгожителей Земли? Пойти, что ли, с Муркой в «самоволку»? Но какая гарантия, что в этой общей кладовке (её ещё «сушкой» называют) водится эта вожделенная добыча. Может это у Мурки «крыша едет» и она ностальгирует по своему «крысиному» прошлому. А, во-вторых, даже если мне удастся вырваться наружу, как я в ту кладовку попаду – она наверняка людьми на замок запирается. Нет, тут что-то другое придумать надо. Я залез в свою, так называемую кроватку, чтоб подумать. Благо, что такое времяпрепровождение Большой Мамой поощрялось.
- Ух, ты мой хороший! Спи, спи, - пробубнила она надо мной и ушла в глубь квартиры. Клёпа тоже уже сопела на диване, забравшись на подушку, чтобы быть повыше. Изредка она открывала глаза, проверяя, на месте ли я. В квартире, по маминым меркам, наступила благодать – никто под ногами не путается, можно заняться своими обычными делами. Но это по людским меркам. Я же вынужден был бездельничать, что противно моей активной натуре, так как обдумывание будущей «акции устрашения» требовало уединения. И не заметил, как сон сморил меня.
Сон Кая
- Ну, что, салага, готов совершить поступок? – муркин голос исходил откуда-то сверху. Я задрал голову - наша старушка-веселушка сидела на тумбочке возле входной двери и щурила на меня свои хитрые глаза. Эту позицию она занимала всегда, когда в дверь кто-то пытался войти, о чём надсадно верещал звонок. Мы с Клёпой тоже встречали входящих, но Мурка проделывала это быстрее и изящнее.
На этот раз в дверь никто не звонил, да и Клёпы не было рядом. Она, обычно, в таких случаях включала свой злобный «гав» и неслась во всю прыть к двери. Я еле поспевал за ней. А там уже на тумбочке восседала Мурка, и процедура повторялась. Кто-то из домашних отодвигал засов и мы с Клёпой устремлялись в дверной проём. Если это был кто-либо из живущих в квартире, то он стоял за дверью. А если нет, то открывший первую, собственно квартирную дверь, шёл к следующей двери – общей для всех соседей, живущих на нашем этаже. Там всё повторялось.
Мы с Клёпой встречали пришедшего, что называется, «до последнего». Мурка же в это время, выскользнув из квартиры, мчалась в дальний конец коридора, где был выход на общий балкон и «сушку». Если на первых порах исчезновение кошки никто не замечал, то она имела в запасе уйму времени, чтобы ощутить свободу в полной мере. Но если кошка попадалась на глаза соседям, то они звонили нам в дверь и «беглянку» водворяли на место.
Сегодня ждали воду – хозяева раз в десять дней заказывали два бутыля питьевой воды. Её привозил специальный развозчик, который звонил в общую дверь и, обменяв полные ёмкости на пустые, убирался восвояси. Мама и Папа куда-то ушли по своим делам. Принять воду от развозчика было поручено бабушкам.
- Ну, что, мелкий, пойдёшь со мной в «отрыв», или как?..
Я, сглотнув слюну, кивнул в знак согласия. Мурка продолжала:
- Сейчас воду привезут. Ты держись возле меня и когда бабушки пойдут внешнюю дверь открывать, беги, не оглядываясь. Клёпу не слушай, а делай, как я! Понял?
Я в ответ снова сглотнул. Голова сама кивнула, соглашаясь. «Стрёмно,- подумал я,- глядя перед собой. Большая Мама заругает!..» Но внутренний голос нашёптывал: «Не дрейфь! Там так кайфово!»
Звук дверного звонка прозвучал резко. Я вздрогнул. Почему-то не лаяла Клёпа. «Ушла с Мамой», - вспомнил я и приготовился. Мимо проплыла бабушка и завозилась у двери. Мурка бесшумно спрыгнула с тумбочки, а я пристроился ей в хвост.
Лязгнул засов и мы кинулись в расширяющийся проём. Пока бабушка «доковыляла» до второй двери, мы с Муркой уже повернули за угол общего коридора. Двери в «сушку» действительно были закрыты, но, судя по решительному продвижению вперёд, Мурка знала, куда идти дальше. Мимо нас проплыл старый холодильник, затем поломанный стул и, наконец, мы, просунувшись между двумя старыми кухонными шкафами, очутились в самом дальнем углу коридорного балкона. Из проёма дуло. Я засмотрелся на голубя, который сидел на загаженном подоконнике и готов был уже открыть рот, чтобы облаять его, но Мурка шикнула на меня и полезла под огромный платяной шкаф. Подёргивающимся от нетерпения хвостом она приглашала меня следовать за ней.
Я зажмурил глаза и тоже сунулся в темноту. Ползли мы меньше минуты, а казалось – вечность. Когда выползли на свет, я увидал, что вентиляционное окно было разобрано по частям и туда легко можно было пробраться. Моя «проводница» так и сделала, а за ней и я. Спрыгнув вниз, а высота была небольшая, мы оказались на лестничной клетке.
Мурка, распустив свой «сибирский» хвост, бросилась по ступеням вниз, как бы навёрстывая упущенное время. Я приотстал, так как мои лапы-коротышки никак не могли приноровиться к ступеням - этим каменным монстрам. Кошка, преодолев два-три пролёта, притормаживала и, как порядочный товарищ, дожидалась меня.
Довольно быстро мы добрались до второго этажа, окно которого выходило на крышу банка. Свежий воздух свободы и приключений взъерошил мне шерсть, когда мы с Муркой выбрались наружу. В нос шибанул незнакомый, резкий запах. Мурка, глянув на моё замешательство, прищурилась.
- Это воняет крысиной мочой… И вообще крысами. Привыкай, мелкий!
Я напрягся, готовясь встретиться со своими вечными врагами. Старушка усмехнулась в усы и прошипилявила:
- Расслабься, они днём в подвалах отсиживаются. Их коронное время – тёмная ночь. Хотя времена меняются. Они и на солнышке могут нарисоваться. Пошли, я тебе проход покажу.
Опять мы лезли по каким-то скользким лазам. Запах изменился. Он стал напоминать запах человеческих отходов. Когда уже сидели перед спуском в подвал – туда вела короткая каменная лестница, - Мурка коротко просипела:
- Это уже человеческими отбросами несёт. Недавно в подвале канализационную трубу прорвало. Заметил, что Хозяин уже вторую неделю злой ходит? Он это называет «экологической катастрофой отдельно взятого подъезда»...
Я принюхался. Пахло неслабо. Мне даже понравилось. Хотя Большая Мама, когда застаёт меня за поеданием муркиных какашек, называет извращенцем, это не означает, что у меня нет вкуса. Просто он у щенков, я бы сказал, своеобразный. Специфический. Чего-то в организме не хватает – вот меня на какашки и тянет. Как говорит мальчик в телевезионной рекламе про творог: “Смакота! Шкода, що Мурчику не дісталося!» Так вот Мурчик, который скушал творог – это я, только вместо творога предпочитаю какашки!
А Большой Папа действительно вчера чертыхался и принёс откуда-то колбасу под названием «Освежитель воздуха. Ландыш». «Зверь из колбасы» был мне знаком по детским воспоминаниям. Тогда Большая Мама приносила какие-то круглые штучки на палочках и бережно ставила их в круглую чашку, похожую на ту, из которой я ем. И пахли эти белые штучки под названием «ландыши», как «шипун из колбасы». Насколько я помню, Папа отдал колбасу дежурной по подъезду. Сейчас пахло, будто большой дядя в этих самых «ландышах» покакал.
Мурка не повела меня вниз по лестнице в подвал, а вокруг – к отверстию в стене.
- Лезь первым, а я за тобой, - предложила она. Когда окажешься внутри, дождись меня.
Я вздохнул, прикрыл один глаз, вторым продолжая смотреть, чтобы не влепиться в стенку и, как в пасть тигра, сунул голову в отверстие. Лаз, на удивление, оказался достаточно просторным, и я быстро добрался до его конца. Вылез наружу и осмотрелся. Хотя и было темно, но глаза уже привыкли, и я смог увидеть перед собой ровное бетонное поле. Над ним нависал такой же ровный бетонный потолок. Откуда-то сбоку и снизу пробивался тусклый свет. В некоторых местах поле и потолок были соединены круглыми штуками, похожими на докторскую колбасу. Они шли ровными рядами и создавали впечатление огромного серого зала с колонами.
Сзади раздалось шуршание и из лаза показалось рваное ухо Мурки. Она, кряхтя, вывалилась из лаза и прошепилявила (из-за отсутствия правого клыка): - Ну, что, мелкий, от страха не обкакался? Не дрейфь, ты же – йорк, а они ничего не боятся.
В ответ я только благодарно кивнул. Шерсть от пыли превратилась в панцирь и я с тоской подумал о реакции Большой Мамы на мой внешний вид, когда предстану перед её глазами. Правда, эта мысль только на мгновение посетила мою голову и больше туда не возвращалась.
- Пойдём, я тебе целую страну с высоты птичьего полёта покажу!- и бросилась бежать в противоположный конец зала. Я, не раздумывая, последовал за ней. Впереди маячил какой-то просвет, и он, как я понял из направления муркиного бега, был нашим главным ориентиром. Пробегая мимо, так называемых «колон», Мурка через плечо разъяснила: «Это для воздуха».
Я в ответ кивнул, принимая информацию к сведению. Добежав до противоположного конца зала, мы оказались у достаточно большого проёма в бетонном полу. Свет из него лился, по-прежнему, тусклый, но уже давал возможность различать детали окружающих предметов.
Достигнув рваного края проёма, кошка притормозила и легла на живот. Не рассчитав скорости, я врезался в её зад, вызвав маленький эмоциональный монолог, сплошь состоящий из шипящих звуков.
Открыв пасть, чтобы возразить, получил укус в ухо и шипение.
- Молчи, мелкий! Иначе нашу «экскурсию» придётся закончить раньше времени.
Глаза у Мурки бешено сверкнули. Пришлось прикусить язык. Она подползла к краю проёма и мяукнула:
- Лезь сюда, только тихо!
Выполнив команду, я заглянул в провал.
Передо мною открылось потрясающее зрелище - внизу размещался подвал нашего восьмого подъезда. Разделённый кирпичной кладкой на десятки маленьких ячеек, он представлял собой огромный лабиринт. В разные стороны расходились коридоры, проходы, кладовки, закрытые на огромные амбарные замки и хитроумные электронные засовы. Над всем этим громоздились «круглые колбасы» труб разного диаметра и назначения. Кожух одной из них протекал, и потому под ней собралось небольшое болотце человеческих отходов. Они, естественно, были первопричиной того великолепного запаха, который уже неделю «доставал» Папу и остальных жителей подъезда.
Свет, как я уже отметил, просачивался из разных отверстий, выходивших наружу. Кроме того, в центре подвала, над одним из разветвлений главного бокового коридора и проходов к коморкам, светила слабая электрическая лампочка. Она, наверное, давала мало света для человеческого глаза. Но нам, животным, особенно тем, кто бывал в подземельях, его было достаточно, чтобы рассмотреть происходящее. Йорки получили эти навыки по наследству – их предки полтора века тому назад в штольнях шахт Северной Англии охотились на крыс и научились видеть в темноте, как кошки.
Весь пол в подвале как бы дышал, шевелился. Присмотревшись, я понял, что он весь покрыт телами живых огромных крыс. Ну, может не все они были огромными - ведь и детёныши были среди них. Но их было МНОГО! Сотни, а может быть и больше! Их поведение свидетельствовало, что здесь они себя чувствуют хозяевами!
Завороженный этим, я забыл об осторожности. Из-под меня, когда я нагнулся ниже, чтоб рассмотреть подробности, выпал кусок застывшего бетона. Слава человеческому Богу, что он упал в одну из коморок. Правда, шум он произвёл немалый и десятка два жирных тварей повернули свои головы в ту сторону. Я отпрянул от проёма. Мурки рядом не было. «Удрала, наверное», - пронеслось в голове. Но страха я не чувствовал, хотелось продолжить начатое.
Я вновь заглянул в провал. Крысы продолжали жить своими повседневными заботами. Видимо, шум, произведённый из-за моей неосторожности, потревожил их не сильно, ведь падение строительного мусора происходило и раньше. Так я думал, продолжая рассматривать подземелье. Как оказалось позднее, напрасно я недооценил этих серых тварей.
Моё внимание привлекла сцена, которая разворачивалась как раз в центре светового круга, образовавшегося от электрической лампочки. Судя по всему, там происходил крысиный суд. В центре круга, окружённый несколькими крупными крысами, на коробке из-под бытовой техники, восседал старый, изъеденный болячками, крысиный самец. Он надрывно пищал, указывая лапой с обломанными когтями на юного самца, которого за загривок держали два дюжих «охранника». Он пытался вырваться, но у его противников хватка была крепче.
В животном мире, у разных его представителей разный язык. Но, как и у людей, есть так называемый интернациональный язык жестов и движений различных частей тела, выражающий страх, тревогу, обиду, внимание, согласие и даже… надежду. Вот на этом языке диалог между старым самцом-судьёй и его оппонентом, происходил примерно следующий;
- Я тебя приговариваю к изгнанию, - пищал надсадно старец, стараясь воплями, с одной стороны, устрашить юного пленника, а с другой – докричаться до самых отдаленных уголков этого лабиринта, чтобы его услышало большинство жителей крысиной колонии.
- Чем навлёк твой гнев, о, мудрый из мудрейших! – своей иронией юный самец явно «перегибал палку», - я только хотел узнать, кто убил моего старшего брата!..
- Ничего ты не понял, Крис, как и твой глупый брат. Я приказал не проникать в человеческие жилища выше ступенек первого этажа. Ты же нарушил приказ, появился в дневное время со своими друзьями на глазах нескольких людей и тем самым привлёк их внимание. Кроме того, кто-то из твоих подельников нарушил святая-святых – прогрыз изоляцию канализационной трубы и тем самым вновь привлекли внимание людей. Сюда стали наведываться их представители, чтобы устранить неполадку. Нет никакой гарантии, что они не проведут так называемую санобработку. Нашу колонию и так последнее время лихорадит от постоянных людских проблем. А тут ещё ты со своими дружками!.. Нет тебе пощады!
Вокруг коробки собралось немало других крыс. Большинство поддержали последние слова старика одобрительным писком. Вдруг в толпе произошло какое-то движение, и несколько молодых крыс бросилось на выручку молодому пленнику. Началась нешуточная схватка. Молодые нападавшие старались укусами сзади ослабить хватку крыс-охранников. На первых порах у них ничего не выходило – или шкура на задницах охранников была толстая, или зубы у нападавших не слишком острые. Одного им удалось отвлечь. Молодая самка укусила за нос крупного сторожа. От неожиданного приёма он ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил пленника. Справиться с другим было делом техники. Да и сам пленённый своими действиями помогал сотоварищам. Они одновременно сцепились с охранником, и тот отпустил юного самца.
Удивляло, что никто из толпы не вмешивался в потасовку. А по блеску глаз стало понятно, что им интересно за ней наблюдать. Старик бесновался, умоляя толпу помочь его помощникам. Но никто даже лапой не пошевелил.
- Малкий, атас! Нас вычислили, надо сваливать!- это сзади мне в ухо прошипела бдительная Мурка.
Оказывается, как потом рассказывала она, мой неосторожный обвал был не только зафиксирован самцами из крысиной охраны, но и исследован. Краем глаза, убегая за Муркой в сторону спасительного лаза, я видел, что по одной из колон-труб уже поднималось пять-шесть крыс. Погоня! Силы, конечно же, были неравные. Оставалась надежда на быстроту наших лап. Я выложился на всю свою щенячью силёнку. Мурка, подбежав к дырке, пропустила меня вперёд, прикрывая наш отход. Я ввинтился в лаз и полез что есть силы вперёд. Сзади подпирала Мурка.
Впереди стало светлеть и это придало нам сил. Слава человеческому Богу, на улице были слышны голоса людей. Когда мы вывалились с Муркой из трубы, то увидели у входа в подвал трёх двуногих. Они о чём-то ожесточённо спорили, но лично для меня это звучало музыкой. Я вспомнил слова старика-крыса о недопустимости появления крыс на глазах у людей, что могло бы, по его мнению, привести к тяжёлым последствиям
Видимо, наши преследователи тоже услышали голоса спорщиков и прекратили преследование. На всякий случай Мурка ещё минуту поторчала у выхода из трубы, чтобы подстраховаться, Как обходиться с крысами-одиночками у ней, как я уже рассказывал, опыта было предостаточно.
Оставалось совсем немного – добраться до квартиры.
- Не бойся, мелкий, скоро дома будем, - как будто подслушав мои мысли, проворчала Мурка. И повела меня старым путём.
- А как мы в нашу «сушку» попадём? – забеспокоился я.
- Дурачок, а зачем нам эта «репа» дана, - кошка кивнула на мою взлохмаченную голову. - Над восьмым этажом, где проживаем мы, есть девятый этаж. И хотя там мастеровитый Шурин папа все дырки законопатил, мы свою дырочку для прохода имеем.
И она гордо вскинула голову. Ай да, наша старушка! Ай да, молодец!
Действительно, Мурка через пять минут привела меня к нашей входной двери. На наше удивление она было открыта. Мысленно я аплодировал нашему людскому соседу дедушке Илюше. Это он, по рассказам Большого Папы, оставлял дверь открытой, выводя внука Марка на прогулку. Причина была банальной – он просто потерял ключ от общей входной двери.
Теперь осталось пробраться в квартиру. То, что от Большой Мамы я «отгребу по полной» (так Папа любит выражаться про наказание), было ясно. Но почему-то это меня меньше всего тревожило. Оставалось ждать.
Прождали мы немного. На улице начался дождь, и дед Илья притащил своего наследника с прогулки. Увидев опять Мурку (я заблаговременно спрятался в кладовке), он позвонил в наш дверной звонок. Открывать пришла бабушка Таня.
- Опять ваша кошка гуляет, - усмехаясь, сказал он. - Может её на цепочку посадить?
Пока они обсуждали поведение Мурки, мы с ней прошмыгнули в квартиру. Мне опять показалось странным, что нас не встречает Клёпа, Мурка сразу рванула на кухню к своей кормушке утолить жажду. Я же пошёл искать Большую Маму, чтобы повиниться и попросить прощения. Но её тоже нигде не было.
Вдруг в дверь позвонили. Звук звонка был такой резкий и громкий, что я невольно зажмурился. А когда открыл глаза, то вдруг осознал, что всё, что со мной произошло накануне, было… сном. В дверь продолжали звонить, а на тумбочке как всегда восседала Мурка и хитро щурилась на меня.
- Ну, мелкий, как спалось?
Бабушка Таня открыла засов и на пороге нарисовалась Большая Мама. Она нагнулась и спустила на пол Клёпу, которая гордо прошествовала мимо меня, показывая всем своим видом: «Видишь, меня Мама с собой брала. А ты тут, наверное, от безделья спал?» Я попрыгал вокруг Мамы, умиленно виляя хвостом. Меня распирало от желания рассказать ей сон. Но я сдержался – время ещё не пришло. Помыв Клёпе лапы, Большая Мама прошла на кухню.
- Эй, ребята, пора перекусить!
Это были самые прекрасные слова за последние два – три часа! Я с удовольствием потрусил за Клёпой на мамин зов.
Немного о характере
Два дня я жил переживаниями сна. Мне не давали покоя следующие обстоятельства: во-первых, если это сон, то насколько он близок к реальности. Ведь всё, что в нём происходило, было здесь, рядом - в подвале дома, где мы живём с Хозяевами и Муркой.
Во-вторых, моё впечатление о Мурке резко изменилось. Во сне она была выше всяких похвал. В реальности же продолжала вести себя, по-прежнему, – целый день спала, иногда ела, а на мои попытки показать уважение и даже подлизаться, вела себя сдержанно, если не сказать – равнодушно. Правда, нет-нет, а взбрыкнёт, как молодая, пробежится с разбега по стенке и вновь – в дрёму.
В-третьих, может эти события происходили где-то в реальности, а мой мозг отразил всё это в виде сна. Как тот же телевизор, показывая жизнь с другого конца света по каналу «Тревел».
И, в-четвёртых, готов ли я проявить те же качества и черты характера в реальной жизни, случись это со мной наяву?
Кстати, о качествах? Где-то Большой Папа вычитал, что каждая собака уникальна и обладает собственной индиви… индувиду… альностью, тьфу ты, и не пролаешь. Короче, особенностью. А так как мы, йорки, как порода собак, энергичны и деятельны, то это вовсе не означает, что среди нас не найдутся лежебоки. И наоборот, если ранее перечисленные положительные качества присущи в целом всей породе йорков, то имеются ли они в наличии, например, у меня. Во, закрутил, аж самому страшно стало! Как сказал бы Большой Папа: «Рано таким маленьким на ночь словарь Ожегова читать!..»
Я занялся самоанализом. Большая Мама даже забеспокоилась – не заболел ли я? Взялась проверять сроки очередных прививок. Пришлось прикинуться гиперактивным – даже бабушки обратили внимание. А бабушка Саша, поджав губки, даже изрекла, что, мол, надобно Кая ветеринару показать: «А то неровён час и его занятия мастурбацией с бычком наложит болезненный отпечаток на молодой организм…» (конец цитаты – автор.).
Итак, сообразительность. Мы очень смышлёные собаки. Например, Большой Папа, насмотревшись научно-популярных фильмов про животных, провёл исследование моего IQ (ай-кью) - как это делается, расскажу немного позднее. Он оказался очень высоким. После этого Папа на кухне, где происходят основные судьбоносные разговоры, говорил Маме:
- Ты, знаешь, вот я ему (то есть – мне) иногда смотрю в глаза и у меня складывается впечатление, что он меня полностью понимает. На какие бы темы я с ним не разговаривал!..
Конечно, вы от нас, йорков, математических способностей не ждите. Как от уникальной собачки Молли из США, которая научилась не только складывать и отнимать, но и производить умножение и деление простейших чисел. Однако представители нашей породы тоже весьма сообразительны, так сказать, в своих собачьих делах. В частности, Большой Папа, да, и Мама тоже, подметили, что я проявляю изрядную смекалку, любопытство и изобретательность, чтобы получить то, что мне нужно. Например, заставить всю семью играть со мной в мяч. Разве, что Мурка да рыбки в аквариуме не участвуют. Согласитесь, для этого собака должна обладать недюжинным умом! Благодаря природной сообразительности и преданности Хозяевам, мы очень легко поддаёмся дрессировке! Правда, если то, чему нас учат, соответствует нашим (!) интересам. Но дело даже не в этом, а в том (внимание – страшная тайна!), что нам, йоркам, хватает ума, чтобы дрессировать своих хозяев!!!
Независимость. Тогда во сне мне Мурка предложила прогуляться по дому. И каждый раз я соглашался со своим внутренним голосом, который при наличии долга перед Большой Мамой и другими членами стаи, всегда мне талдычил: «Иди! Попробуй!» А потому, что почти все терьеры, в том числе и йоркширские, обладают независимым характером. То есть мы скорее прислушаемся к своему внутреннему голосу, чем к голосу хозяина. Особенно это проявляется, когда хозяева прощают нам недопустимое поведение, проявляют неуверенность при подаче команды или непоследовательны в дрессировке. Я, например, быстро «раскусил» людей и буду следовать своим собственным правилам. Нет, конечно, это не означает, что я буду недисциплинированным и допускать ослушание. Но, моя независимость будет всегда при мне!
Отвага. Мы, йорки, весьма активные собаки, которым до всего есть дело. Как показала охота на дачных мышей, я преследую любое мелкое существо, попадающееся на моём пути, что естественно для породы собак, изначально выводимых для выслеживания и уничтожения грызунов. Я никогда не уклонюсь от вызова, даже если перевес сил не на моей стороне. Сейчас вы можете поймать меня на слове: «Врёшь, дружочек! А помнишь, как ты там, в подвале, улепётывал от погони? Так, что не надо ля-ля!» Отвечу: во-первых, это был сон! А, во-вторых, я, наверное, повёлся на природную осторожность или, вернее, предусмотрительность Мурки, которая не стала связываться с целой оравой крысиного спецназа. Да, мы можем, преследуя добычу или увлечённые другими обстоятельствами, проглядеть опасность - как это было в случае с моим неосторожным движением, когда падение бетона привело, в конечном счёте, к отступлению и погоне. Но ни в одном из случаев, я не испытывал ЧУВСТВА СТРАХА! Это надо людям учитывать при обучении йорка основным командам. Особенно команде «Ко мне!», чтобы при случае подозвать его к себе. Это одна из команд, которая может обеспечить безопасность вашего йорка.
Врождённая осмотрительность. Присутствие духа, отчаянная храбрость, – всё это, конечно, верно. Иногда мы, йорки, кажемся абсолютно бесстрашными, например, при встрече с крупной собакой. Я это каждый раз во время совместных прогулок с моей биологической мамкой Клёпой наблюдаю. Клёпа способна проигнорировать размеры своих противников, она, не колеблясь, бросает вызов собакам и другим животным, вторгающимся на «её территорию», то есть туда, где сама находится в данный момент. И не уклоняется от схватки, поскольку терьеры всегда ревниво оберегают свою территорию.
Но, несмотря на свою отвагу и смелость, мы проявляем врождённую осмотрительность в отношении чужих людей и всего необычного, что видим и слышим. Например, та же Клёпа, после того, как её на даче обидели соседские дети, дразня из-за забора палками, она не бросается на других детей со злобным лаем, а осторожно обходит стороной и в случае приближения кого-либо из них, предупреждает тихим рычанием. Как будто говорит: «Я маленькая-маленькая, но отпор могу дать!»
Ласковость и преданность хозяевам. Мы – одна из самых преданных пород собак. Мы обожаем общение и проявление любви со стороны хозяев. Готовы терпеть любое унижение, но только, чтобы Большая Мама или Большой Папа были нами довольны. Вы же помните, как я переживал, что моей «самоволкой», а также внешним видом, может быть, недовольна Мама. Я, правда, продолжаю иногда огорчать своих хозяев. Особенно, по части «хождения в туалет». До сих пор всюду какаю. И, что обидно, понимаю, что поступаю неверно, а всё равно – присаживаюсь, где приспичит! Наверное, надо Большой Маме обратить внимание на этот элемент в моём воспитании!
И ещё, как рассказывал Папа, в первые месяцы пребывания Клёпы в нашей семье, её надолго оставляли одну, запертой на кухне. Так вот она, выражая неудовольствие своим одиночеством, обгрызла кухонную дверь. Если бы её вовремя не освободили «из плена», она бы точно дверь продырявила насквозь.
Решительность и даже упрямство. В наших генах заложено всё, что требуется охотнику за вредителями: быстрая реакция, позволяющая схватить добычу, проворство, чтобы преследовать её в самых труднодоступных местах, и решительность, чтобы довести дело до конца, даже если добыча сопротивляется. Все это и создаёт ту удивительную сосредоточенность, с которой мы преследуем объект своего внимания. Однако, хочу предупредить, оборотная сторона этой сосредоточенности – упрямство. Порой нас заставляют делать то, чего мы не хотим. Но мы делаем!
Неприхотливость. Внешне мы похожи на собак-аристократов. Но как я уже вам рассказывал, по происхождению мы – настоящие пролетарии. Следовательно, привыкли к простому и скромному образу жизни. Стоит избаловать нас, и наш независимый, живой характер, которым мы так славимся, будет безнадёжно испорчен. Пока нам с Клёпой это не угрожает. Поэтому такому элементу сурового образа жизни, как прогулкам, мы очень с ней рады. А Большая Мама всё над нами трусится, что бы не замёрзли. Напрасно это!
Жизнерадостность. Несмотря на то, что мы способны огрызнуться и даже от неожиданности, испуга или плохого обращения, укусить, мы, всё- таки, добродушны и жизнерадостны. Посмотрите на нас, какая у нас походка, как мы виляем хвостиком. Да, в конце концов, один Клёпин «бег кабанчиком» чего стоит. Мы – большие оптимисты. Не разочаровывайте нас, поддержите в нас этот дух!