На Бирже народу много. Государство, с одной стороны, принимает законы о сокращении штатов, ликвидации учреждений, даёт широкую дорогу предпринимательству и тут же берёт его за горло налогами, уничтожает рейдерством, а для тех, кто в результате остался не у дел, создаёт Биржу труда, которая должна была бы заниматься трудоустройством безработных. Однако это учреждение, созданное по образу и подобию других госучреждений страны, занимается тем, что продолжает плодить безработных - а иначе биржу тоже упразднят за ненадобностью. Потерявшие работу люди приходят на Биржу, во-первых, мечтая о трудоустройстве, во-вторых - беспокоясь о своём рабочем стаже, который пока ты стоишь на Бирже не прерывается, а это важно для начисления будущей пенсии, ну и в-третьих - желая получить обещанное пособие (за неимением других источников существования, здесь эти источники тоже выясняются).
Однако работники Биржи, воспитанные "в лучших бюрократических традициях советского строя", рассматривают свою не очень, на их взгляд, высоко оплачиваемую работу как возможность получения дополнительного дохода - взяток за хорошую вакансию. Часто они и сами используют сведения о вакансиях для себя, своих родственников, знакомых - одним словом так, как привыкли в своей жизни поступать, а безработных гоняют по кругу липовых заявок, чтобы те не очень-то о себе мнили, не расслаблялись от безделья, а поскорее соображали да раскошеливались и униженно вымаливали подходящую реальную вакансию.
Что касается пособия, так тут тоже всем по-разному. Тем, у кого была высокая зарплата и кто был уволен по сокращению штатов - одно пособие, начисляемое исходя из указанной в бухгалтерской справке предприятия суммы, а тем, кто уволился по собственному желанию - совсем другая, более невыгодная шкала начисления, тем же, у кого в справке указана небольшая зарплата (кому выдавали жалованье в конверте) - тем и вообще крохи, и работу подыскивают на эту же зарплату, а вовсе не по образованию и квалификации. Иными словами, Биржа труда, как законный представитель государства, продолжает беззастенчиво унижать и показывать российскому гражданину "кто он есть на самом деле".
Всего этого не подозревавшая Наташа заняла очередь, взяла новый выпуск газеты «Ищу работу» и стала просматривать вакансии. Ничего интересного для себя она там снова не увидела, вернула газету на журнальный столик, взяла толстушку «Вакансия», тоже стала её листать в надежде найти хоть что-то, чем бы ей хотелось заняться, но и там ничего для неё не нашлось.
Вполголоса переговаривающиеся между собой ожидающие приёма искатели были разного возраста, но в основном женщины под пятьдесят и мужчины с явными следами злоупотребления спиртным. Молодой женщине было обидно сидеть здесь на заре своей жизни, чувствуя себя невостребованной, а значит, ненужной своей стране. Но связей с нужными людьми у неё не было, поэтому некому было за неё похлопотать и устроить на приличную работу.
Когда её очередь подошла, Наташа вошла в комнату, где сидели инспекторы, разделенные прозрачными пластиковыми стенками не до потолка, но всё же создающими видимость отдельного кабинета, и подошла к свободному стулу. Инспектор, немолодая женщина, взглянув на неё, не здороваясь (то же мне персона!), неспешно достала папку с делом Наташи, открыла её страничку в компьютере и стала заполнять графы, отмечая день приёма и сразу же назначая день следующего визита, заранее уверенная в том, что та никуда за эти две недели не денется, ни на какую работу не устроится, а вернётся, как миленькая, снова пред её очи. Потом, не глядя, подшила в дело последний отказ, который Наташа привезла после неудачного собеседования, внесла какие-то отметки в компьютер и в дело и наконец начала просматривать список вакансий, который виден только ей, и изменить этот ход вещей не в Наташиной власти.
- Вы понимаете,- пытается девушка объяснить инспектору,- что курьером после университета работать нерентабельно. Меня пять лет учили, государство тратило на обучение деньги, о чём свидетельствует диплом, и эти знания необходимо и хотелось бы где-то применить...
Инспектор равнодушно кивает и предлагает поискать работу самостоятельно, попросить об этом друзей, знакомых, а здесь, увы, заявки подают только на неквалифицированный малооплачиваемый труд, хотя по телевизору наперебой рассказывают о достижениях биржи, о том, что каждый может найти работу по своим запросам. Вот если Наташа откажется от этих липовых направлений, то ей не будут платить пособие и снимут с учёта. А это означает не только потерю возможности устроиться хоть на какую-то работу, но и потерю трудового стажа – пока ты стоишь на бирже, тебе это время засчитывается в рабочий стаж.
Что ж, приходилось брать очередное направление и ехать туда, где тебя вовсе не ждут и не собираются предлагать работу. Уже потом из разговоров в очередях на Бирже она узнала, что хорошее место здесь покупается, и стоит оно недёшево, в зависимости от аппетита инспектора и тех, с кем она, вероятно, делится. Но тогда, расписавшись за очередное направление, Наташа раздавленно вышла на улицу.
Снова падал снег. Она пугливо оглянулась – нет ли где поблизости собаки, собаки не было. И почему-то исчез из памяти спаситель, словно заблокировался. Собака была, ужас был, а Леонида как корова языком слизала. Мысли её крутились вокруг печального Володи, кладбища с мёрзлой землёй и заметаемыми снегом венками. Подумала со страхом о том, что и её мама может умереть, что она тогда останется совсем одна, без всякой поддержки.
Может, действительно, нужно выйти замуж за Володю – в его любви она не сомневалась, и мама тоже советовала ей выбрать Володю: «другого такого, чтобы так тебя любил, ты вряд ли найдёшь, доченька». Но Наташа не находила в себе ответной любви, о какой мечтала сама и которой заслуживал Володя, относилась к нему, как к другу, брату, но никакого «ах!» в сердце при виде Вовки не вспыхивало.
Она шла на остановку автобуса. Ехала до супермаркета «Перекрёсток», бродила по залам, выбрала что подешевле: молоко, манку – мама любила манную кашу, геркулес, хлеб, масло, сыр, килограмм яблок, автоматически оплатила, а мыслями возвращалась к Володе. Сейчас ему было очень трудно, и она была ему просто необходима, чтобы выжить. И Наташа это видела и пока не тяготилась своей ролью. Наоборот, ей было приятно ощущать себя ему нужной и творить добро.
Теперь Володя у них почти поселился, после работы приходил к Наташе, вместе с мамой они садились за стол ужинать и обсуждали новости, потом смотрели телек, и только на ночь он возвращался к себе – благо, жили по соседству, через дом. Володя помогал материально, отдавая маме часть своей зарплаты. И пока никого это не смущало, ведь Наташе удача ещё не улыбнулась.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/02/07/1491