У нас в оценке истории и предстоящих событий полная неразбериха, идиотизм. Строят виртуальные проекты с обязательным словом «надо» как пожелание без всякого материализма связи с разрешением жизненных проблем.
Вот известный политолог обозреватель Шевченко критикует современный строй и кончает речь пожеланием того, что надо создать такое движение снизу, которое бы выражало интересы масс.
Или Губенко, коммунист-писатель, выражает мнение о том, что государство должно исключить свободу насилия и всяких прочих криминальных сторон нашей жизни. И опять слова об обязанностях государства. И ни слова о том, что такое государство и отчего зависит его состоятельность.
А у меня, если переходить от слов к делу, существует мнение о том, что история как сослагательное наклонение зависит от личности человека. Что там надо делать или не делать в теории хотя и самой выдающейся, может существовать в опубликованном виде при самых горячих дебатах поддержки или наоборот, но история не сдвинется с места в продвижении дела, если нет личности, достойной этой идеи. А наоборот, существуют антиличности, заводящие своими административными действиями идейное содержание государственных проблем в тупик.
Я хочу прежде всего сказать о такой антисоциальной личности, как герое писателя Ярослава Гашека солдате Швейке. На первый взгляд он кажется чрезвычайно умным, что при разборе жизненных ситуаций действует вопреки инструкции ее положений так, что получает выгоду вопреки другим персонажам романа.
Например, на службе у священника в тюрьме при прочтении тем молитвы Швейк прослезился, и священник, оценив степень его способностей ориентироваться в жизненных ситуациях, взял к себе на службу.
Существует мнение, что солдат Швейк в единственном числе разложил и сделал небоеспособной всю австро-венгерскую армию. Все его действия основаны на здоровом оптимизме собственной выгоды вопреки инструкции обязывающие его исполнить долг, который ему мешает тем, что связывает обязанностями, исполнение которых он не считает обязательным.
Например, в одном месте романа в виду возникшей экстремальной ситуации, когда его хозяин офицер Лукаш мечется, не зная, что делать, Швейк с оптимизмом произносит: «Мы успеем сдаться в плен».
А следующий персонаж из того же вида человечества Остап Бендер как негодяй. Но Ильф и Петров при всей привлекательности этого образа у меня нисколько не вызывает антипатий. Я понимаю: время было такое. Я сам и мы были такими. С одной стороны я замирал и сердце в сладостном восторге хотело воплотиться в его звуках великой державы. Или в пионерском лагере на костре, когда звучала песня: «С одним желаньем и с думою одною со всех концов родной своей земли» хотелось всем сказать, крикнуть, выразить желание, какие мы прекрасные, дружные, чисты душой и нашей верной дружбой.
А с другой стороны государство давило на нас своей обязательностью, долгом жить так, чтобы стать достойным гражданином своей Родины, идти вровень с государством построения общества, честно относиться к девушкам к любви и ни-ни-ни позволить себе лишнее. Так что когда мы оставались одни, чтобы самовыразиться, мы как ощущение свободы личности исполняли модные тогда блатные песни. Такие, например, как «В Кейптаунском порту с пробоиной в борту» или какие другие.
Но, конечно, когда доходило до дела, перед нами стоял закон справедливый, суровый и нарушать его никто не то чтобы не решался, но не хотел.
А Остап Бендер даже не нарушал закона, а в рамках железных правил мог стать богатым человеком, и это его поведение вдохновляло свободой, романтикой, когда мы еще не понимали того, как разрушительно подействует такое поведение граждан на государство, если они захотят так жить. Конечно, я считаю Ильфа и Петрова классиками литературы, но тем не менее я считаю то, что это преступление перед народом исполнять образ Остапа Бендера привлекательным.
С одной стороны, конечно, это такое вдохновение постигнуть роман «Двенадцать стульев» глазами удачного вора со всеми его гениальными репликами, высказываниями, действиями. Но с другой стороны при его поступках, приносящих людям несчастья, разочарования, а мы им не выражаем сочувствия – то это значит то, что мы сами становимся таким государством: тупым, равнодушным, неодушевленным.
Вот мадам Грицацуева. Остап Бендер зло посмеялся над ней, женившись из-за стула, а ночью сбежал со стулом. И это создает прецедент подобным образом обходиться с женщинами подобного типа. Знойная женщина, мечта поэта, как выразился о ней наш герой. А имеет ли он моральное право так обходиться с ней, разглядев нечто подобное, а не человека. Пусть ее полюбит поэт и создает о ней поэму.
Или инженер, которому он во время потопа открыл дверь, спас и взял стул. Это рыночные отношения. Это пусть, хотя человек непорядочный: оказал услугу, а сам за это взял собственность, но раз с доброго согласия, то это дело не поддается уголовному преследованию.
А Корейко это уже серьезно, и мы, перечитывая роман «Золотой теленок», глядим как победители на Корейко Остапа Бендера, что Корейко надо наказать. Но ведь и сам Остап Бендер, если пользуется этими деньгами, то сам такой же негодяй как Корейко, а если взять способ изъятия у Корейко денег, то Остап Бендер рэкетир и изъял эти деньги у Корейко способом шантажа при помощи банды, состоящей из Шуры Балаганова и Паниковского.
Это те люди, которые дискредитировали советскую власть тем, что представлялись родственниками великих людей, в частности, родственниками лейтенанта Шмидта и приобретали за это в общественных структурах благ в виде ли талончиков на обед, в виде ли наличности денег.
Я помню то советское время Сталина, когда на весь мир гремел гимн советского союза, а с другой стороны возникал образ Остапа Бендера и казался таким обаятельным, что что там Эллочка людоедочка, которую он надул на стул и нам казалось так и надо этой дуре, мечтающей быть одетой не хуже какой-то миллионерши из модного журнала.
Но она же человек. Мы все хотели перевоспитать в то время преступников как родимое пятно на нашем теле, но что, если Элла была глупа до такого состояния, что действительно для нее было главным как одета, а не духовное состояние в то-то время великих строек и таких судеб людей, вершащих эти стройки. Мы не увлекли ее, и она превратилась в Васильеву наших дней из Рособороны, считающую кольца с бриллиантами, нажитые преступным путем, на сотни, и глядящую на честных трудящихся как на рабов этой системы.
Господи, то время было великим из-за образов Зой Космодемьянских, стахановок Гагановых, но мы упустили из нашего поля зрения Эллочку людоедочку честную, но с фантастикой в мозгах быть не хуже одетой, чем какая-то миллионерша. А японцы не упустили души таких девушек и показывали миллионерш в модном платье, а сами растиражировали это модное платье и продавали его как ширпотреб в магазинах. И Эллочка плясала на танцах в таком платье, считая себя не хуже, чем какая-то миллионерша. А мы сами прочитали книгу «Двенадцать стульев» не с того конца.
А что потрошение таких типов как Альхен и Сашхен как голубого вора, так вызывает сочувствие. Но здесь дело в самом образе, что тот стесняется того, что ворует, а сам крадет. И мы его воспринимаем как садовника, поливающего сад водой не той. Теплой, а не холодной. А совсем не исследуем свойство человеческой натуры, например, в Горбачеве, у которого были такие амбиции партийца, что дорос до должности генсека. А с другой стороны у него были непотребные запросы комфорта запустить руку в бюджет страны для собственных благ, но технически неисполнимый жест.
Ельцин после решил этот вопрос, что разрешил олигархам грабить Отечество, а после стриг их. Таких, например, как Абрамовича, Березовского, а семейка потом технически осуществила займ ГКО до такого размера, что страна впала в дефолт, был ограблен до основания весь предпринимательский класс России.
А Горбачева было по-человечески жаль, как он по собственным словам чувствовал себя как карась на жареной сковородке и власть в стране, а не укусишь от нее. Оставалось только торговать интересами Родины, но как Альхен выглядел безобидно, как Альхен поливающий сад холодной водой, а не теплой.
А мы все осуществляли диктатуру пролетариата с ее грандиозными задачами преобразования, что на деле оказалась пшиком, потому что пролетариат больше чем на троих у палатки собраться не может. А вырастили чиновника, который на корме этой власти оказался наверху и, пользуясь властью, поделил блага страны как пирог за обедом между своих.
А мы все не можем этого Альхена назвать негодяем и сделать выводы того, что не как у Высоцкого страна в бою вставала на дыбы, а у чиновников в кабинетах, когда они себе на трудодни к палочками стали приписывать нули.
А то Барщевский выступает, дает информацию, что во время дефолта был вырезан средний класс России. Но кто это сделал не прощупывается. Вот во время Сталина их называли врагами народа и расстреливали, а теперь мы сведущи о температуре воды, а не о том, кто поливает огород.
Или коммунист Губенко на страницах газеты АиФ сообщает о том, что государство должно ограничить свободу насилия. А кто этого не знает? Ты лучше скажи, кто лично этот человек, который так поступает. Что сука он или матрос. Сталин таких ставил к стенке. Тогда у нас было государство, а теперь нет. Или Шевченко о какой-то силе снизу сориентировать государство.
У нас по-моему сила ориентирующая деятельность страны есть в лице Путина, создавшего в стране общественный совет и на этом совете выступают общественные деятели в масштабе страны. И Путин заинтересован в деятельной оппозиции, поднимающей животрепещущие вопросы, которые бы он разрешал со своей стороны по мере их целесообразности.
А какие вопросы ставит общество перед Путиным? Что вот Медведев, что-то сказал о следователях, пришедших к предпринимателю рано? Так провал это в нашей политике или нет, что он сказал, не помню что. И правильно или нет, мне лично до лампочки. Что следователи пришли к подозреваемому рано утром.
Нас при советской власти воспитывали в духе пролетариата таких как в фильме про династию Журбиных, как мастеров варящих сталь в фильме «Весна на Заречной улице», произносящих такие правильные высокие слова, и советская власть – их власть. Но где они были, когда эту советскую власть расстреляли, растоптали, сменили строй.
Это все равно что как зайдет разговор о Великой Отечественной войне, так излюбленная фраза либералов-демократов о том, что не Сталин выиграл войну, а народ. А покажите мне этот народ.
А никогда никто не задумывался над тем, что мы сами этот народ, и, читая строки про Остапа Бендера, ставим себя на его место, сочувствуем ему, радуемся его успехам с чувством, что вот и нам бы так, мы бы своего шанса не упустили, хотя деятельность Остапа Бендера преступна и разрушает Родину.
И я не вижу в книге «Двенадцать стульев» этот народ, который сам без Сталина мог выиграть войну. Вот на квартире вдовы собрались прежние сослуживцы героя Воробьянинова, так пожертвовали деньги на переворот советской власти: кто дал денег под предлогом детям голодающего Поволжья, кто, когда Остап Бендер обнял его как русский человек расчувствовался и отдал последнее, кто как бакалейщик из производства баранок из страха, чтобы откупиться.
Молодой представитель общества расчувствовался от потребности великих идей, разбил копилку и отдал то, что было. И мы глазами Остапа Бендера смотрим на этот народ сверху вниз с чувством превосходства и даже презрения как господа на барашков, которых можно стричь.
А пролетариат? Это из обслуживающего персонала на пароходе рабочий по поводу переданных Остапу Бендеру незаконным путем стульев требовал в повышенном тоне: «Утром деньги, вечером стулья. Вечером деньги, утром стулья. Но деньги вперед!»
Во время Хрущева, Брежнева пролетариат выродился до того, что больше, чем на троих, собираться не мог. Если и выступали с трибун как передовики, так по бумажке, которую им писали сверху, чтобы не сказали чего-нибудь не то.»
Так и во время войны немцы дали так жестоко, что из пяти миллионов нашей армии в Европе три с половиной миллиона сдались в плен, бросая оружие, подымая руки вверх и только под Москвой их остановили дивизии НКВД, создав заслон, что по приказу Сталина трусов и предателей расстреливать на месте, а, очистившись от них, армия стала воевать так, что меньшим составом разгромила фашистов под Москвой.
Народ стал другим? Да, при Сталине он был другим. Я вот читаю книгу «Двенадцать стульев», как Остап Бендер в поселке Васюки легко обманул представителей шахматного клуба, выдав себя за гроссмейстера, пообещав организовать международный турнир, а пока дав им сеанс одновременной игры за деньги, и в связи с последующими событиями, когда после неуспешной игры, стукнул главу шахматного клуба по голове и побежал.
Положа руку на сердце, признайтесь, разве мы не сочувствовали Остапу Бендеру в том, чтобы успешно ретировался после таких событий и не смотрели на шахматистов клуба как на идиотов? А в чем? В том, что их обманули в лучших чувствах?
А я помню это время Сталина, когда уже после войны в классе шло повальное увлечение шахматами и в классе был организован шахматный турнир. Как мы переживали каждый за победу в нем, а потом за нашего представителя в районе, в стране, в мире. Все десять первых мест занимали советские шахматисты: Ботвинник, Смыслов, Бронштейн, Керес и так далее, устанешь загибать пальцы. Попробовал бы тогда Остап Бендер появиться между нами.
А прошла война. Грянула песня «Вставай, страна огромная». На улице висел плакат женщины с трагическими глазами, ребенком на руках и словами «Папа, убей фашиста!». И да, стояли заслоны НКВД за армией, чтобы не дрогнула, но армия вскоре сама пришла в себя и воевала так, что не надо было никаких заслонов. Она сама стала заслоном на пути фашистов отстоять Родину. Но нас после девяносто первого года снова сделали шахматистами из Васюков.
Кое-где в книге «Двенадцать стульев» Остап Бендер переходит грань обаяния и кажется негодяем как например в вагоне поезда, когда заплатил за студентов за чай, а после обронил неосторожную фразу, что у него этих денег как грязи и те возмущенные тем, как смотрит на них, отдали деньги до копейки.
Но вообще-то это крайняя точка показать Остапа Бендера таким, какой есть. А с другой стороны Ильф и Петров идеализируют образ Остапа Бендера до крайности, что делают Остапа Бендера неестественным до противоречия самому себе. А Ильф и Петров делают реверанс не в сторону Сталина, что хотят этот образ как родимое пятно приблизить к натуре человека с точки зрения понятий того времени.
Ведь чем отличается Сталин, Ленин в натуре от последующих вождей страны до XXI века вплоть? Тем, что их дух как материя сознания соответствует социализму в образе Бога в притче труда «Новый Завет», когда дали таланты трем рабам и тех, кто принес прибыль, оставил, а неумелого прогнал.
Путин в приоритет развития экономики ставит три условия: свобода, частная собственность, конкуренция. Но эти три условия вмещаются в смысл слов комиссара Жеглова в фильме «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме!»
Как в притче получает деньги тот, кто имеет талант в производстве, чтобы в труде раскрыть этот талант и принести прибыль Отечеству и себе. А не нажраться или без всякого таланта, ставя закорючки в документах, наживаться за счет народа, чтобы иметь счета, виллы, проституток за бугром. За счет предательства своего народа.
Мы же при Сталине, Ленине были государством с самой мощной экономикой в мире, потому что Ленин и Сталин ни рубля не поимели из казны для личного обогащения, а весь капитал шел в производство, в котором частная собственность была как раз как производная личности талантом граждан раскрыть, получить по способностям.
А Ильф и Петров грешат в правдивом раскрытии личности Остапа Бендера в том случае, что когда тот поимел от Корейко путем шантажа миллион, то ему стало скучно жить, и он отослал деньги фининспектору, а сам бросился назад в город к прежней любви, осмыслив любовь как главное состояние жизни.
Конечно, время Сталина было временем Чкалова, который после перелета из СССР в Америку, когда его американский журналист спросил, богат ли он, ответил: «Да» - и вместо денег назвал число километров, которое налетал.
Но не до такой же степени искажать образ Остапа Бендера, что тот до такой степени ставит высоко смысл своего существования в любви, чтобы отказаться от денег. Потому что в другом случае, когда у них оказались деньги от шантажа бывших знакомых Воробьянинова на квартире бывшей любовницы по двести рублей, то Остап Бендер тут же бросился в бывшие номера с проститутками, но те были закрыты.
В действительности Остап Бендер отъявленный негодяй, потому что спекулирует святым, что есть у народа, чтобы. Разрушая эти духовные ценности, нажиться на том, что поимел эти ценности как женщину, продав веру в любовь, а женщину превратив в шлюху.
Как, например, Остап Бендер мог запросто выдать себя за сына лейтенанта Шмидта, дискредитируя его, а когда оказалось, что на этот месте есть еще один сын прославленного героя, то вышел из положения, приняв того за брата. Но ведь у людей терялась вера в святое в душе людей, когда на этом месте оказывалось столько проходимцев, что от святого как примера образа не оставалось места.
Или в случае с шахматистами, когда Остап Бендер сыграл на их святой надежде преобразовать их город великий шахматный центр. А почему бы и нет, если и среди местных шахматистов оказались игроки, способные стать звездами.
А с другой стороны они нам кажутся идиотами из-за их легковерности, потому что мы на голову выше их в образе проходимца Остапа Бендера до такой степени, что не хотим осуждать его, а рассматриваем шахматный случай как успех Остапа Бендера жить не по правилам как все, а выходить за рамки этих правил как свободу личности.
Мы такие крутые на стороне Остапа Бендера, что когда шахматисты уже догоняли его на реке в лодке, а лодка оттого, что сместились на один борт, накренилась, зачерпнула воды и стала тонуть, то Остап Бендер как полное торжество его приключений сделал круг на лодке вокруг шахматистов в воде, крича им: «ну что же вы бьете своего гроссмейстера?»
То есть Остап Бендер в случае удачи бравирует своим положением в обществе как мошенника, но который не по зубам этой компании, потому что превосходит их. И не по умению трудиться, а наоборот, не трудясь, используя недостатки общественного строя, нажиться на этом, разрушая общество во всех его видах, топча судьбы других людей. А мы все еще с симпатией относимся к этому типу людей как Остап Бендер, симпатизируя им, а не ненавидя, и эта ситуация, повторяясь в истории, бьет по нам. Что Остапы Бендеры вновь ногами проходятся по нашим судьбам, что мы терпим бедствия в своих судьбах как те же шахматисты.
Примеры? Сколько угодно. Та же ваучеризация. Сценарий тот же. Как там у Ильфа и Петрова: «Остап Бендер точно знал, что первых ход е2-е4 не грозит ему никакими неприятностями и на всех досках сделал этот ход. Так и Чубайс за ваучер обещал равноценную замену в виде двух «Волг». При том говорил очень смело со всех экранов телевизора. Потому что этот ход ничем не грозил. Ход. Е2-е4.
Дальше по ходу сюжета книги «Двенадцать стульев» болельщики погнались за Остапом Бендером на вместительной лодке и, если б настигли двух героев в лодке, то я думаю, им был бы конец. Повесть на том и закончилась. Но произошло непредвиденное: шахматисты сгрудились на одном борту, лодка зачерпнула воды и стала тонуть.
Честно говоря, я смотрю на Остапа Бендера как на злостного иуду, который за серебряники в виде денег, собранных с шахматистов за возможность билета посетить вечер встречи с гроссмейстером, растоптал в душе их великую мечту, надежду достичь в их городе развитие шахматной культуры во всемирном масштабе.
А Чубайс – это сатана. Он сотворил над народом тот же гнусный акт, какой Воланд в романе «Мастер и Маргарита» над жителями Москвы, когда во время представления в зале Воланд с его приспешниками предложили людям раздеться, а потом нарядиться в модную одежду представленную в магазине на сцене задаром. И нашлись кто последовал примеру, призыву сатанистских сил. И, и, и… как же потом хохотал сатана над этими жалкими людишками, когда неожиданно с них среди толпы на лице стала пропадать одежда приобретенная незаконным путем.
И ваучеризацию можно рассматривать как акт сатаны, когда им за ваучер пообещали две «Волги». Как ухмылялся Чубайс, когда делал этот свой первый ход е2-е4, который ему ничем не грозил и даже больше и потом. А за ваучером получить его и расписаться за него выстраивались очереди. Люди с недоверием смотрели друг на друга не упустить счастья.
Я работал на одном предприятии, так мне то и дело звонили знакомые с расспросом что за предприятие, потому что на нем принимали ваучеры в обмен на акции совладельцев предприятия. Все вдруг почувствовали себя капиталистами.
Сколько вдруг открылось фирм кроме МММ, призывающих покупать акции у них и даже Ленина представили, как он покупает акции какого-то учреждения.
У нас один грузчик по прозвищу «Пионер» ходил с блокнотиком, в котором было записано, акции какой фирмы выгодно покупать, какой нет. Жалкий же мы народ. Раздевать как в романе «Мастер и Маргарита» стали быстро: не то что проценты перестали платить по сдаваемым акциям. Акции обратно не брали.
Как сейчас помню, как в фирму «Чара» двое грузин муж и жена вложили деньги за акции на пути в Германию, а на обратном пути будучи в твердом расположении духа хотели сдать акции обратно в фирму, а в обмен получить свои деньги с процентами. Но уже пошел обратный процесс раздевания масс.
И не только их. Но тех, кто создавал все производство в стране: Магнитку, ДнепроГЭС, газовое хозяйство, заводы и другие великие стройки с кайлом и лопатой, песней, героическим трудом, кровью и потом с надеждой, что поколения будут жить мирно и счастливо. В достатке. А взамен как до семнадцатого года они опять остались ни с чем, а тех двух мужа и жену грузинской национальности в ответ на требования вернуть им деньги в фирме «Чара» избили и выкинули обратно на улицу.
В романе «Двенадцать стульев» Остап Бендер после затопления лодки с преследующими его шахматистами сделал вокруг них и лодки круг, приветствуя словами: «Что же вы не бьете своего гроссмейстера?»
А Чубайс с единомышленниками дали команду армии и в Белом доме был расстрелян Верховный совет РСФСР во всем его представительстве как контроля за экономикой в стране и как орган, ставший показывать зубы по наведению такого порядка.
И я помню кадры того времени, как Белый дом от взрывов стал черным, как показывали акты расстрела как шоу, а народ жалкий наш народ не вышел на улицу, до него не доходило, что это в лице советов расстреливают его советскую власть, которая вскоре по месяцам станет не выдавать зарплату, чтобы несколько процентов населения в стране наживали на этом баснословные богатства, а ему внушая, что зато свобода и демократия и об этом можно теперь говорить.
Но самое страшное то, что после гибели Верховного совета РСФСР в Белом доме и установления либерально-олигархической власти в стране у нас началось перерождение личности. Путин сказал, что для развития экономики в России нужны: свобода, конкуренция, частная собственность.
Но эти слова для меня приобретают смысл потому, что их сказал Путин. А первично с чего начинается Родина – это личность. Потому что социализм ли, капитализм, феодально-рабовладельческий строй, он заложен не в теории, а в личности: может ли подняться до уровня государственных задач или только свои личные выгоды ставить выше государственных задач как при крепостном праве.
То есть для меня люди делятся на две части: способен ли человек на посту решать государственные задачи страны, ставя их выше личных выгод в интересах развития государства или наоборот холуи. То есть, если и подчиняется, и справляется со своей деятельностью, то во имя благ своих, а как занимает высший пост, тут же перерождается и думает только о своих выгодах.
Таким холуем по личным качествам был Хрущев. При правлении Сталина Хрущев как работник государственного аппарата был любимцем Сталина. Из заметок в газетном материале начальника охраны Сталина тот вспоминал как Сталин напоминал ему: «Хрущев любит поесть. Положи ему курицу».
Часто слышал, как во время застолья высших партийных органов Хрущев, выпив, плясал вприсядку и пел русские народные частушки. Мне отец рассказывал, как во время посещения их завода руководитель страны Хрущев на весь свет объявлял: «Товарищ Сталин, выступите перед народом, скажите правду!»
Почему же после смерти Сталина Хрущев выступил против него? Прежде всего потому, что Хрущев деятель партии сознанием был на феодальном уровне и считал, что нет высших интересов страны, во имя которых можно пойти на смертоубийство людей, объявив Сталина в жестокости по уничтожению людей, что страной можно руководить, сидя на завалинке, если он такой гениальный вождь, что может наперед предусмотреть все перипетии развития страны.
Хрущев хотел устроиться на посту руководителя страны как Швейк, как Остап Бендер, предусматривая все коллизии в судьбах развития страны, а не как Ленин, Сталин, ставя цель не удобно расположиться на этом посту, а с честью, как завещал Бог, чтобы раздать таланты тем рабам, кто приносит прибыль.
И на посту руководителя Родины учитывались не высшие интересы страны решать вопросы при помощи кадров, а собственное «Я» Хрущева, уже руководствуясь правилом руководства как «я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». Когда не о духовных качествах личности думал Хрущев, а как о быдле, которое надо одеть, обуть, накормить и при этом высшей задачей ставил догнать Америку по производству мяса и молока.
Меня поражает то, что никто не понимает того, что с такими Швейками как Хрущев мы перестали быть великой страной, и что великое за счет чего мы еще пока держимся так, что с нами считаются во всем мире, так это то, что было создано в стране при Ленине, Сталине. Тем более, наше достоинство как людей передового государства, которое в нас теперь стараются уничтожить, превратив в ничто.
А Хрущев обвиняет Сталина в излишнем социализме, что это вода в графине, которая выйдет с мочой. А не честь, какая изображена Богом, который раздавал таланты в книге и оставлял тех, кто талантлив, а непутевого работника, который действовал не в интересах Родины, прогнал. А как прогнал, если тот действовал против Родины? Может быть за особый ущерб стране расстреляли.
А собственно это путь развития страны, каким сейчас идет Китай, и о котором заговорили, что он идет тем путем, каким раньше шли мы: ведь в Китае расстреливают за преступления. А по существу это воплощение в жизнь слов Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя», которые так все нравятся, но как доходит до дела, то вопят о жестокости Сталина.
Но с другой стороны, когда некоторые правдолюбцы добивались раскрытия и обнародования дел и изучали какое-нибудь, то в результате убеждались, какой он мерзавец, то сами в свою очередь восклицали, что такого надо не только расстрелять, а еще десять раз повесить. Так что время 37-го года было жестоким, но во имя чести. Это и есть единственно правильный путь, каким должно идти человечество как основной закон экономики, при котором жестокость применяется против дурака, чтобы снизвести его на нет, а дать дорогу развивать государство гению.
Я гений в развитии экономики и мне хочется кричать на весь мир о своем открытии о том, что социализм не противоречит капитализму, а развивает в стране как строй, хотя по средствам массовой информации только и слышится о том, что социализм и капитализм сблизили свои понятия, но как ни признают то, что взаимодействуют.
И я хочу этой статьей лицензировать свое открытие с ссылкой на труд «Новый Завет», что социализм это Бог, администрация страны, главное правило которой в делах государства, при которой она дает дорогу умному и преграждает дураку. Как в притче, в которой Бог раздал таланты трем рабам и двух, принесших прибыль, оставил, а третьего, не умеющего трудиться, прогнал.
И я пишу эту статью с надеждой на то, что когда наша безмозглая экономика наконец-то додумается до порядка таких вещей, то я им покажу эту статью. Не знаю, через сколько лет. Может, через сто, потому что лет десять время от времени я повторяю написанное.
Сложность осознания моего открытия еще в том, почему социализм и капитализм нельзя сравнивать, а тем более противопоставлять. А потому, что социализм духовное понятие, а капитализм материальное как производство. И первый раз в моем восприятии я встретил в романе Чернышевского «Что делать?» как двое предпринимателей Лопахин и Кирсанов в своем цеху ткачих очеловечили их труд, а те в ответ распрямились духом, дали большую производительность труда.
А царь-то Николай Первый дурак казнил Чернышевского гражданской казнью: когда тот стоял на эшафоте на коленях, над ним разломили шпагу, сослали в Сибирь.
А мировая экономика стала развиваться по пути, предначертанному Марксом, при котором пролетариат противостоя капитализму с булыжником в руках как в монументе около станции метро «Баррикадная», и о чем недавно трубили коммунисты типа Анпилова.
Вплоть до того, что пролетариат сбросит цени и завоюет мир. Бедный пролетариат. Больше, как на троих, он так и не собрался, а плодами лидеров трудящихся воспользовались чиновники типа Ельцина, Горбачева, Гайдара, Чубайса и прочих, которое воспользовались коммунистическими высшими постами, а потом, предали коммунистическую партию за звание демократов и под видом частной собственности поделили, особо не разбираясь где какая: государственная или не государственная, частная или своя. Не упустить своего.
Демократия в нашей стране бессмысленна, потому что демократия должна приводить к авторитарному решению в делах развития страны. Например, когда Гитлер был избран в стране демократическим путем и авторитарно навел в ней порядок. Или же как во время Отечественной войны про Сталина не знали как наступать в Полесье в лоб по Жукову или через болота по Рокоссовскому, и Сталин велел Рокоссовскому подумать над его предложением и принял его сторону.
У нас страна разложена, потому что нет чести в жестокости принять решение в том, чтобы вор сидел в тюрьме. И страна безнравственна. Нам все тыкают в нос в том, что не Сталин, а народ выиграл войну, но почему народ сейчас другой.
Если при Сталине Гайдар дедушка писал о тимуровцах, то почему его внук покойный министр экономики при событиях у Белого дома притащил танкистам чемодан денег, чтобы стреляли в Белый дом и перебили в Белом доме этих тимуровцев.
Почему Ельцин при приеме в партию написал такое клятвенное заявление до такой степени, что в приемной комиссии прослезились. А будучи секретарем обкома делал рядовым работникам такие разносы, что те выбрасывались в окно. А потом предал партию. И репрессии по отношению к народу проводил не Сталин, а Ельцин тем, что с его попустительства семейка устроила в стране такой дефолт, что нажила на нем четыре с половиной миллиарда долларов.
А бывший генсек коммунистов, который переехал в Америку и стал сотрудничать с ЦРУ. А вот газета АиФ № 47 за 2012 год, страница 12 – зарплаты двадцати пяти высокопоставленных чиновников за год в размере семи миллиардов с чем-то рублей. Или как впихивали точечные застройки в зоны проживания москвичей с доходом в семьсот-восемьсот процентов прибыли так, что Москва сейчас от них застыла в пробках. А москвичи уже живут не в прежней Москве просторной, красивой, городе науки, а каком-то гадюшнике. И много, много таких случаев. Разве это не репрессии против народа?
Сколько рож этой чиновничьей сволочи с одним выражением в их взгляде нажиться хотя бы за счет разрушения Отечества. И клевещут на Сталина, который ходил в простой солдатской шинели, сапогах, с пятью рублями на сберкнижке в кармане. И люди были тогда такие, что как Мессинг на самолет жертвовали средства на государственные мероприятия.
А теперь наша надежда Путин. Как сказал великий кинорежиссер Говорухин: «У нас такой человек есть».
И я думаю, есть. Я не хочу вникать ни в какие теории, а только беру в расчет веру в путинскую честь. Что она у него выше, чем феодальная, а государственного масштаба. В начале двухтысячных я молился о том, чтобы выстояли. А теперь верю, что Россия как раньше станет великим государством.