НА ФОТО: Памятник казакам, погибшим в схватках с горцами в 1842 году. Станица Беломечетская Кочубеевского района Ставропольского края.
НА ФОТО: Виктор Рыбалкин. Фото Акимова Виктора Антоновича. Предоставлено в феврале 2013 г.
***
КАЗАКИ ГРЕЧКИНЫ
ПЕТР ГРЕЧКИН
1916-1928 гг.
Попрощавшись с братьями, Петр Гречкин затосковал, все думал: «…Почему его не отпустили домой? Неужели его сделали крайним, списав на него все грехи тяжкие? Какие? Ведь никого не убивал…»
В начале ХХ-го века казаки Гречкины жили большой и дружной семьей в станице Беломечетской Кубанской области. Станица входила в состав Баталпашинского отдела. По сведениям Кубанского календаря на 1916 год в ней насчитывалось 726 дворов коренного населения и 81 двор иногородних. Коренного населения проживало 4915 человек, в том числе: 2446 мужского пола и 2469 женского. Иногородних было 867 человек, в том числе: мужчин – 454, женщин – 413.
Жители станицы Беломечетской имели 1482 земельных наделов. Наделы в личную собственность не переходили, всеми землями управляло станичное общество. Пахотой было занято 11670 десятин, сенокосами – 4415, выпасами – 8130, плавнями и болотами – 282, прочими угодиями – 2297 десятин.
В станице Беломечетской имелось станичное правление, мужское и женское училища, церковно-приходская школа, товарищество мелкого кредита. Призывной воинский участок располагался в Лабинске, почтово-телеграфная контора в Баталпашинске. Станица входила в состав 9-го Благочинного округа Екатеринодарской Епархии, Баталпашинского медицинского участка. [11]
***
Казаки Гречкины держали крепкое хозяйство. В справке станичного совета так и указано, что до революции 1917 года их хозяйство состояло из «…трех пар быков, двух коров, пяти голов молодняка крупного рогатого скота, овец маток 20 голов, плюс приплод. Имели Гречкины дом, амбар, сад, сноповязалку и другой сельхозинвентарь. Хлеба засевали 30 десятин, держали наемную силу в лице батраков».
В 1916 году, когда Петру исполнился двадцать один год, его и других молодых станичников призвали в кавалерию, в Кубанский дивизион. К этому времени семья справила ему коня доброго, седло казацкое, уздечку наборную, нагайку плетеную, узорную. Несколько раз Петра призывали на сборы «молодняка», учили крепко держаться в седле, лихо рубить ивняк шашкой острой, метко стрелять из винтовки. В стрельбе на скаку по неподвижной цели из короткоствольной кавалерийской винтовки «драгунки» он преуспел, получал благодарности от старшины.
В назначенный день войсковой атаман устроил в станице Беломечетской смотр. «Купцы» из штаба дивизии привередливо пропустили через медкомиссию призывников, потом осмотрели лошадей, их ковку и сбрую, вьючные сумки с принадлежностями, согласно штатной описи. Во второй половине дня на площади у Храма состоялся торжественный смотр, где руководство станицы, старики-кавалеристы говорили напутственные слова, пламенные речи. Местные священники, святые отцы Елпидифор Алексеев и Яков Дмитриев провели службу, подносили призывникам икону для лобзания, кропили всех святой водой. [11]
Потом станичники разошлись посемейно по хатам для прощального ужина. Много было выпито браги и домашнего вина. Ведь водкой в лавках не торговали, был запрет на время войны. Довольно было спето радостных и грустных казачьих песен. А потом молодые казаки прощались с женами и невестами.
Вечером Петр Гречкин увел свою невесту Евдокию на бережок шумливой речки Кубани. Клялся Петр своей зазнобе в любви, а она ему – в верности.
- Дождешься? – спрашивал Петр.
- Дождусь, - отвечала Евдокия. – Только приходи живым, да с Георгием на груди! Письма пиши…
- Писать буду, грамотный! А ты к нашим заглядывай… А то, батька, с дуру, другую невесту мне присмотрит. Ты ведь знаешь, против воли стариков не пойдешь! Разложат на майдане на лавке, да и выпорют…
Но воевать Петру долго не пришлось. В ноябре-декабре 1917 года основная масса кубанских казаков была деморализована, потеряла управление, в основном самостийно и не сдав оружия, разъехалась по станицам. С 1 января 1918 года на Ставрополье началось создание исполнительных органов советской власти. К новой власти большая часть казаков отнеслась враждебно, а некоторая часть – настороженно. Началась гражданская война.
***
Казаков на борьбу с большевиками поднял полковник Шкуро, который в мае 1918 года в районе города Кисловодска организовал антибольшевистский партизанский отряд. Его первые боевые рейды были направлены на Ставрополь, Ессентуки и Кисловодск. В это время казак Петр Гречкин попадает в кавалерию атамана Шкуро. Через две недели он подхватил сыпной тиф, и в горячке, в тяжелейшем состоянии был доставлен домой в станицу Беломечетскую.
А Шкуро в начале июля соединяется с частями Добровольческой армией генерала Деникина, принимает участие в захвате Ставрополя. Известно, что в ноябре 1918 года Шкуро участвовал в деятельности Кубанской Рады. Он придерживался великодержавных взглядов и был настроен против сепаратистов-самостийцев, выступающих за автономию Кубани.
Осенью 1918 года отряды Шкуро заняли станицу Баталпашинскую, 29 декабря 1918 года – Ессентуки, 5 января 1919 года – Кисловодск. Набрав в Кисловодске специалистов и техники, Шкуро организовал в Баталпашинске производство снарядов, патронов, сукна, кожаных сапог, бурок и шуб для Белой армии. В Зеленчуке по его же приказу началось строительство лесопильного завода для восстановления разрушенных станиц.
На Кубани Шкуро сформировал новый отряд. Генерал Слащёв, служивший в то время начальником штаба у Шкуро, этот эпизод описывал следующим образом: «Советская власть закрыла базары и стала отбирать излишки продуктов, и совершилось „чудо“. Идея „отечества“, не находившая до этого отклика в массах, вдруг стала понятна… настолько, что организации отрядов не приходилось уже агитировать, а станицы сами присылали за офицерами и выступали «конно, людно и оружно». В течение месяца Шкуро сумел организовать в Баталпашинском отделе отряд численностью около 5 тысяч человек. В феврале 1919 года корпус Шкуро был переброшен на Дон, где Красная Армия одерживали крупные победы.
4 апреля 1932 года на допросе у уполномоченного Невинномысского райотдела ОГПУ Глобенченко подследственный Петр Гречкин показал: «…В годы гражданской войны я служил в белой армии всего лишь 1/2 месяца рядовым. Потому служил мало, что был болен…»
Однако уполномоченный ОГПУ П. Щур в обвинительном заключении П. Гречкина записал: «…В момент оперирующей в годы гражданской войны белой своры Гречкин П.И. добровольно вступил в белую армию в отряд генерала Шкуро в чине урядника, где пробыл до конца разгрома белых…»
***
С марта 1920 года в освобожденных районах Кубани и Ставрополья стали создаваться ревкомы, затем исполкомы советской власти. Казачество присмирело, многие начали из станиц выделяться на хутора, заниматься сельским хозяйством: растить хлеб, разводить скот.
В 1921 году, вместе с отцом и братьями, Петр Гречкин перешел на жительство на хутор Казинский-2, где они имели такое же хозяйство, как и до революции, за исключением одной лошади.
Во время гражданской войны многие хозяева не досчитались своих лошадей, так как их реквизировали то белые, то красные. Если в кассе были деньги, то военные за лошадей платили, но в основном, писали гарантийные расписки о возврате лошадей в натуре после военных действий, или возмещении деньгами. Беспредела не допускали ни красные, ни белые, так как, те и другие не желали терять авторитет в глазах станичников.
В Кубанском календаре на 1916 год упоминается хутор Козинский, в котором в 30 дворах проживало 185 душ. Жители хутора имели 49 земельных наделов, 294 десятины пахоты, 147 – сенокосов, 100 – выпасов, толоки, выгонов. Этот хутор находился под управлением станицы Невинномысской. Казаки Гречкины, вместе с другими станичниками, обустраивали новый хутор, получивший название – Казинский-2. [11]
***
В 1922 году Петр женился на Евдокии, которая вскоре родила дочку, которую назвали Марией. Петр помнит, как всем хутором, весело и дружно строили молодоженам дом.
Сначала делали саман. На берегу водоема вспахали глину, залили водой, потом месили глину лошадьми, женщины подсыпали солому. Когда масса достигла нужного состояния, мужики на волокушах, запряженных парой лошадей, подвозили ее на плошадку, где женщины в станках формировали сырец-кирпич.
Пока родственники и соседи делали саман, хозяева готовили обед: резали барашка, готовили суп, варили мясо, пекли хлеб. Таким же порядком строили хату. Всем миром!
П. Гречкин продолжал: «…Пробыв вместе с отцом до 1926 года, я от отца отделился и стал жить самостоятельно. Хозяйство мое в то время состояло из одной пары быков, одной коровы, дома, сарая.
Для работы по хозяйству имел батрачку Акулину Ставропольской губернии, потому что моя жена в то время была больна, а я занят на общественной работе как уполномоченный хутора».
Следующая глава посвящена батрачке Акулине...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
4 февраля 2013 г.
Гор. Благодарный
Владимир Пузиков