8. Multi in parvo.
Многое в малом (лат.)
Жить стало весело.
До полуночи с ним выходили на связь почти все члены организации: поздравляли, поддерживали, советовали. Правда, Улаф, как президент «Peace and Justice», настаивал, чтобы он не слушал ничьих советов, а действовал самостоятельно. При этом он упирал на то, что у России свой, особенный, путь исторического развития. Это утверждение расстроило Санникова: он не предполагал, что влипнет в историю, в изначальном значении этого слова. Но слушать чужие советы ему было интересно, несмотря на то, что ему дико хотелось спать.
Мистер Коэн, например, предлагал ему срочно легализоваться, то есть открыть в Москве официальное представительство организации.
Сеньор Гонсалес назвал Саню настоящим macho и посоветовал ему быть еще решительнее в противостоянии с властью. «Когда они видят, что ты не боишься их, то становятся покладистыми, как старая дева на выданье», - утверждал испанский бухгалтер с характером тореро.
Потом Саня услышал голос Оно Мицуи, который говорил с ним очень редко. Он не хвалил и не вдохновлял его, а сказал скупо и сдержано: «Ты взял на себя заботу о самых обездоленных людях. Не брось их на полпути, потому что теперь за них в ответе. Это сказал не я. Так сказал француз Экзюпери, писатель и летчик. Он знал толк в людях».
Будур-Син по поводу визита Санникова в Кремль сказал только одно слово: «Хорошо» и сразу перешел к рассказу о Ленином самочувствии. Уже попрощавшись, он вдруг спохватился и стал ругать себя и свое окружение за техническую неграмотность и отсталость:
- Понимаешь, оказывается, есть спутниковая телефонная связь, а мы ничего о ней не знали. Мой знакомый из Лхасы продемонстрировал мне, как он общается с семьей, которая живет в Америке. Я сразу же купил такую трубку для Лены. А у тебя ее нет?
- Пока нет. Да я и не думал, что эта связь действует у вас на Тибете.
- Она действует везде, сын мой. Даже на необитаемом острове, где жил Робинзон Крузо. Сейчас же беги в магазин и купи себе такой телефон. Ты не представляешь, как Лена грустит без тебя. А, глядя на нее, я тоже чувствую себя очень плохо. Если сегодня ты позвонишь ей, мы оба будем счастливы.
Саня привык беспрекословно следовать указаниям Будур-Сина, но в магазин он не побежал, а позвонил в компанию «Евротел» и заказал себе спутниковый телефон.
Этим вечером его тянуло к телевизору: хотелось увидеть лицо Президента и по нему догадаться, как он переживает произошедшее в Кремле. Но он не появился ни в программе «Время», ни в последнем выпуске «Вестей».
Конечно, Саня мог подключиться к его потоку сознания или, проще сказать, подслушать его мысли, но в этом было что-то непорядочное и запретное для него с детства, и он отказался от этого мимолетного намерения.
Утром его разбудил звонок в дверь. Он посмотрел на часы: было уже десять утра. Но для него это было рано, к тому же он никого не ждал.
Звонили настойчиво и нетерпеливо, и Саня крикнул:
- Иду! Дайте хоть одеться.
В прихожей него возникла смешная мысль:
«Открываю, а на площадке – чекисты в кожаных тужурках: «Пройдемте с нами, вы арестованы за измену Родине».
Но за дверью стояла девушка, настоящая топ – модель в чем-то очень розовом, с длиннющими ногами.
- Вы заказывали телефон? – спросила она, ослепительно и доверчиво улыбаясь, но вопрос ее прозвучал, как будто она хотела спросить его: «А вы видели когда-нибудь такую красивую девушку, как я?»
- Проходите, - смущенно пробормотал Санников, скрываясь в комнате, чтобы убрать с дивана постельное белье. Но девушка была настолько хорошо воспитана, что смотрела только на предмет, который держала в руках, моторным голосом выговаривая рубленые фразы:
- Вы сделали очень хороший выбор. Телефон этой фирмы отвечает всем требованиям взыскательного абонента и пользуется заслуженной популярностью…
Продолжая говорить, она ловко вскрывала коробку тонкими наманикюренными пальцами, но теперь ее глаза смотрели прямо в лицо клиента, словно она старалась даже взглядом убедить его в сказанном. От этого милого взгляда Сане стало тепло и приятно, и он тоже ответил ей признательной улыбкой. Но девушке эта улыбка почему-то не понравилась. Она резко положила коробочку с телефоном на середину стола и уже совершенно другим, обыденным, но по-прежнему очень красивым голосом сказала:
- Неужели вы меня не узнали, Сан Саныч?
Санников внимательно всмотрелся в лицо девушки и, не опознав его, решил ответить банальным комплиментом:
- Среди моих знакомых такой красивой девушки никогда не было.
Девушка рассмеялась:
-У-у, каким опасным ловеласом вы стали, Сан Саныч! А раньше были таким пай – мальчиком. В нашу сторону и смотреть боялись. А мы так старались вам понравиться! Я даже выучила все неправильные глаголы, чтобы вас поразить хоть этим. Хотите, сейчас назову вам все сто девять глаголов? Break – broke – broken, build - …
- Стоп, стоп! – замахал руками Санников. – Так бы сразу и сказала: Татьяна Ткачева, 11-ый «Б» класс. Если бы я был директором, я бы обязательно бы повесил в коридоре школы мемориальную доску в честь твоего подвига. Но я бы никогда не подумал, что ты станешь такой красавицей. Полнейшее совершенство внешних форм, как бы сказал Пьер Карден.
- Никогда не забывайте сказку о гадком утенке. И помните: совершенные внешние формы иногда мешают жить.
-Никогда этому не поверю. Например, сегодня ко мне пришла красивая девушка, чтобы продать телефон, И, очарованный ею, я готов купить два телефона, три, десять…
- И все?
- Что: «и все»?
- И кроме десяти телефонов вам больше от нее не надо?
- Ну…
- Вот главное и заключается в этом «ну…», - неожиданно упавшим голосом сказала девушка и отвернулась.
- Что с тобой? – встревожился Санников.
Таня обернулась к нему, и он увидел на ее глазах слезы.
- Знаете, как девочки называли вас в школе? – спросила она, внезапно улыбнувшись.
- По-разному называли. Например, Саня в кубе. Потом – сэр Коум. Это потому, что в начале моей работы в школе я имел неосторожность носить в нагрудном кармане большую красную расческу. Маленькие девочки звали меня uncle Tom за то, что я любил на уроках читать им в оригинале «Хижину дяди Тома», а девушки из выпускных классов дали мне кличку Pretty Sunny Boy, намекая на то, что я немного женственен и слегка рыж.
- Нет, это совсем не то. Наши девушки называли вас Центр Доверия. Знаете, есть такая организация, куда все жалуются на свои горести и беды. Так вот, мои одноклассницы были поголовно уверены, что вы обладаете даром вызывать доверие неопытных девушек, после чего их так тянет исповедаться вам.
- Помню, помню… Какая-то очень положительная и гордая дочь очень благополучных родителей однажды спросила моего совета, стоит ли дружить с Костей Холкиди, самым отъявленным школьным хулиганом. Его терпели в нашей «престижке» только потому, что его дед был Героем Советского Союза.
- Это хорошо, что вы вспомнили… Я сразу догадалась, что Санников А.А., заказавший у нас телефон, это вы, наш… Центр Доверия. И по дороге к вам, решила вам все рассказать. Я знаю, что вы навряд ли сможете мне помочь, но мне будет легче оттого, что вы хотя бы выслушаете меня. У вас же найдется пять минут для своей бывшей ученицы?
- Ткачева, не задавай мне глупых вопросов! – полушутя полусерьезно воскликнул Саня и придвинул ей стул. – Садись и излагай.
- Я как только увидела вас, сразу поняла, что расскажу вам обо всем. О том, чего даже мои родители не знают. А потом, когда вы насчет моей красоты прошлись, мне так тошно стало, что я разревелась. Если бы вы знали, для чего в нашем магазине эта красота нужна… Я тоже не знала до первого вызова… У нас в отделе доставки диспетчер сидит, сестра нашего хозяина. Если заказ делает мужчина, она посылает меня или мою напарницу Юлю. Если звонит женщина, она направляет к ней кого-нибудь из наших мальчиков. Они у нас тоже все как на подбор…
Первый мой клиент, это было год тому назад, сразу предложил мне раздеваться. Когда я отпустила ему пощечину, он очень удивился и заглянул в свою записную книжку: тот ли магазин прислал ему товар?
А потом напрямик спросил меня, неужели я не знала, что постель входит в обязанность девушек по доставке аппаратуры. Он даже бы информирован, что они получают солидную надбавку к своей зарплате. А я не знала. Ничего не знала. И, вернувшись в магазин, подала заявление об уходе. Там уже стоял большой шум, и хозяин почем зря костерил какого-то Пашу Кенаря, который не ввел меня в курс дела. Он у нас из бывших интеллигентов, преподавал когда-то философию в пединституте и, наверное, потому посоветовал мне забрать свое заявление и забыть обо всем, а когда я отказалась, сказал, что лучше всего для меня будет уехать из Москвы. Советам его я внять не захотела, и ответила, что никуда не уеду, а буду работать в Москве, только не в публичном доме под вывеской «Евротел», а в приличном магазине. Тогда я была еще смелой, потому что ничего не знала. А тем же вечером ко мне заявились трое мужчин, очень приличных на вид. Они сами открыли дверь и расселись за круглым столом, распахнув модные длиннополые пальто. Они курили и пили коньяк. Один из них предложил выпить и мне. Он сказал, что тогда мне легче будет вынести то, что они сделают со мною. Другой бандит проявил чуткость и предложил мне выход – вернуться в магазин и молчать. И я вернулась…
Саня не понял, почему он выслушал это страшный рассказ так хладнокровно. На какой-то миг ему вспомнилась девочка Лу из алмазного подземелья. Кольнуло в сердце, а в голове промелькнула насмешливая мысль об изощренности цивилизованного рабства. Но ответ словно был готов у него заранее, так легко и спокойно он произнес эти слова:
- Я помогу тебе.
Таня горячо возразила ему:
- И не думайте что-нибудь делать! Весь этот криминальный бизнес держит какой-то крутой авторитет, а московская милиция давно закрыла глаза на его дела. Наказать их вы не накажете, а меня прежнюю уже не вернуть.
Он промолчал, и она, не прощаясь, тут же ушла. Саня понял, что она не хотела, чтобы он видел ее плачущей.
Он взял со стола оставленный ею чек и нашел там адрес магазина.
«Ну, что же, - подумал он, придется нанести вам визит, господа коммерсанты периода раннего капитализма. А вас, господин Премьер, я обязательно познакомлю с этим видом «честного» предпринимательства. А то вы слишком воинственно настроены против моих попыток хоть что-то изменить в этом преступном мире».
Словно в ответ на его мысли раздался звонок телефона и в трубке он услышал уже узнаваемый им голос Президента.
Санников удивился тому, что на этот раз его никто не предупредил его, что с ним будет говорить сам Президент Российской Федерации, да и тон его обращения к нему был совсем неофициальным, даже каким очень домашним.
- Здравствуйте, Александр Александрович, - бодро сказал он. – Мы здесь подумали с Владимиром Васильевичем и пришли к выводу, что нам следует встретиться еще раз. Завтра я вылетаю на отдых в Сочи, и надеюсь, что вы не откажитесь составить мне компанию. Мы подробно обсудим все детали форума, который мы собираем по вашему предложению. В Москву вы сможете вернуться, когда захотите. Мой самолет будет в вашем распоряжении. Вы согласны?
- Да, согласен, - ответил Саня, не ожидавший такого поворота событий.
- Прекрасно! – воскликнул Президент с таким воодушевлением, словно Санников сделал ему огромное одолжение. - Завтра утром вам прозвонят и заедут. Обязательно захватите с собой пляжные принадлежности: купальный сезон в Сочи в самом разгаре.
«Теперь визит в «Евротел» откладывать нельзя, - подумал Санников. – Завтра утром меня уже не будет в Москве, а к тому же мне надо продумать нашу предстоящую беседу с Президентом: не зря ведь он надумал встретиться со мной».
Саня побрился, вновь облачился в свой парадный костюм и вышел на ошалевшую от автомобильного шума улицу. С минуту он постоял в раздумье: взять ли ему такси или пойти пешком. Нужный ему магазин компании «Евротел», был недалеко, на Солянке, и Саня решил прогуляться по умытым и посвежевшим после недавнего дождя улицам. И, как оказалось, сделал это весьма кстати.
На Чугунном мосту совсем рядом взвизгнули тормоза, и к бордюру плотно прижался черный «Опель», из окна которого послышался радостный крик:
- Hello, Sunny, old boy! I haven’t seen you ages! Where are snuffing to?Let me give you a lift. (Привет, старик! Сколько лет, сколько зим! Куда бредешь? Давай подброшу).
Веснушчатая рожица его старинного приятеля Миши Мильмана смешно торчала из окна роскошного автомобиля, а сам он поочередно и без толку дергал все ручки на его дверях, стараясь выбраться наружу. Когда водитель наконец помог ему, он выкатился на тротуар и крепко обнял Саню.
- Ну, и встреча! – продолжал кричать Миша. – Я в Москве всего день, но сегодня утром собирался позвонить тебе. Честное слово! Но у меня совсем нет еврейской пунктуальности и собранности. Перешерстил все свои записные книжки, а их у меня с десяток, но твоего номера так и не нашел. И вдруг такое везение! Но теперь я тебя никуда не отпущу. Я на полчаса в Центробанк, а потом свободен до утра. А ты?
- А я в магазин «Евротел», на сколько – не знаю. Давай, чтобы не морочить друг другу голову, встретимся сегодня вечером у меня, созвонившись предварительно по мобильной связи.
- А пока рассказывай о себе, - предложил Миша, когда они обменялись номерами мобильных телефонов. - Как жизнь?
- Прекрасна и удивительна. Я – женат, безработен и чертовски занят. Чем – не скажу. Потому что сам не знаю. Например, завтра лечу в Сочи на встречу с очень важными персонами. Но что я с ними буду обсуждать – не имею представления. А ты как?
- Живу в Канаде. У меня собственное дело – транспортные перевозки. Имею десяток траков, и полсотни трудяг. Женат, двое детей, жена - француженка из Квебека, экономист. А почему у тебя плохо с работой? По-моему, хорошие переводчики сейчас востребованы в России.
- А вот Сан Саныч Санников не востребован, потому что он круглый идиот. Ты доволен?
- Нет, не доволен, и даже тоскую от таких твоих слов. Но я знаю, что если сейчас предложу тебе в Канаде отличную работу с немыслимой здесь зарплатой, ты не согласишься ни за какие коврижки.
- Ты мыслишь правильно. Что я там не видел, в вашей Канаде? С тоски можно сдохнуть, глядя на небоскребы и на прилизанные поля пшеницы. То ли дело у нас! На месте брошенных деревень растет бурьян в два роста, а среди него стоит красавица – церковь, в которой старый батюшка служит для тех, кто еще остался в этих мертвых селах. По непролазной грязи люди идут десятки километров, чтобы помолиться в этом заброшенном храме. И знаешь, о чем они просят Бога? Чтобы Он спас Россию. Страну, которая забыла о них, нищих и сирых.
- Не пойму, кем ты стал, - грустно сказал Миша, вглядываясь в Санино лицо. - То ли циничным мудрецом, то ли мудрым циником.
- Брось играть словами, - жестко оборвал его Саня. - Я остался, кем я был: человеком своей страны, который никогда не скажет: «Моя страна плохая, потому что у нее плохие правители».
Миша в ответ не проронил и слова, и они молча расстались на Солянке, прямо напротив великолепного магазина с горящей розовым светом надписью над входом: «Евротел».
За стойкой во вращающемся кресле сидел мужчина в ослепительно белой рубашке с черной бабочкой на шее. Он стал навстречу вошедшему Санникову и лениво улыбнулся:
- Чем могу помочь?
- Я хотел бы видеть директора.
- Он перед вами.
- Я пришел поблагодарить вас.
Директор взглянул на него с некоторым недоверием: видимо, благодарные клиенты заглядывали сюда крайне редко. Но тем не менее он улыбнулся и достал из под прилавка тоненькую книжечку:
- Запишите, пожалуйста, вашу благодарность в книгу отзывов и предложений.
- Нет, я пришел поблагодарить лично вас, - улыбнулся в ответ Санников. - Книга отзывов здесь не при чем. Вряд ли туда заносятся благодарности за интимные услуги, которые оказывает ваша фирма.
- Ах, вот вы о чем! – вконец развеселился директор. – Вероятно, наши девочки снова проявили инициативу. А фирма таких услуг не оказывает. Но и запретить нашим доставщицам оказывать их мы не можем. Сами понимаете: кризис, зарплаты у нас низкие, а девочкам хочется жить погламуристее…
- И какой же процент от их дополнительной выручки вы забираете себе? – спросил Саня и такого вопроса его собеседник не ожидал.
- Не понял, - пробормотал он, и его рука потянулась к тревожной кнопке.
Из-за стеллажей с телефонами тут же выскочили два амбала, и выражение растерянности сразу исчезло с лица директора.
- Проводите, пожалуйста, молодого человека к выходу, - приказал он, - и сделайте так, чтобы наш клиент надолго запомнил этот визит.
- Спасибо, - ответил Саня, продолжая ослепительно улыбаться, - но я еще не все сказал. Пусть пока молодые люди посидят в уголочке.
Охранники послушно присели на стульях под фикусом, положив свои мощные ладони на колени.
- Вы что, не догоняете?! – заорал директор. – Я вам что сказал? Выкиньте этого ублюдка из магазина!
- Не надо на них кричать, - мягко остановил его Санников. – Они у вас хорошо воспитаны и отменно знают правила обращения с клиентами. Поэтому они мирно посидят в сторонке, а мы закончим с вами нашу беседу. Итак, каковы размеры вашего дохода от деятельности подпольного публичного дома?
Теперь директор решил атаковать сам и схватил со стола какой-то тяжелый предмет, но тут же уронил его на пол, потому что секундой раньше Саня отключил его волю.
- Где-то около ста тысяч рублей, - запоздало ответил он на Санин вопрос о его доходах
- В месяц?
- Нет, за сутки.
- С кем делитесь?
- Половину отдаю пахану. А кому он там еще отстегивает, это его дело.
- Как зовут пахана?
- Погоняло у него Клещ. А по паспорту – Олег Анатольевич Дымов. Рыбный олигарх и меценат. Его в Москве каждая собака знает.
- Где он живет?
- Вообще-то, квартира у него на Кутузовском. Но сейчас он на даче, в Барвихе.
- Звони ему.
- И что я ему скажу?
- Скажешь, чтобы он немедленно приезжал за своей долей.
- Ты что, не врубаешься? Чтобы Олег Анатольевич сам за деньгами ездил? Ты думаешь, он в префектуре служит завотделом торговли?
- Я тебе помогу. И вы оба у меня сразу врубитесь, как нехорошо денежки таким способом зарабатывать.
На приглашение Сани немедленно приехать в магазин олигарх и меценат естественно не мог ответить отказом и через сорок минут вальяжно вплыл в магазин.
- Вова, что у тебя здесь стряслось? – спросил он директора, не обращая на Саню никакого внимания.
Вова чуть ли не мочился от страха, но его патрон был великодушен и прост.
- А это кто такой? – спросил он, так как незнакомый мужчина в магазине мешал ему разобраться, почему это Вова дернул его с дачи.
- Я ваш новый участковый, Олег Анатольевич, - ответил Санников. – Сейчас мы быстренько напишем явку с повинной и поедем на Петровку, 38.
- А Роман Евгеньевич об этом знает? – неожиданно спросил Клещ, который до этого соглашался со всем, что ему предлагал Саня.
- Какой еще Роман Евгеньевич?
- Ну ты даешь, мент! - весело ответил пахан. – Своих генералов надо по имени-отчеству знать.
- А, Роман Евгеньевич! – воскликнул Санников, хлопнув себя по лбу. – Так он уже тоже объяснительную пишет. Как он вашу шарагу крышевал и сколько с вас имел. А вы в своих признательных показаниях обязательно упомяните о нем. А то он обидится.
Прочитав написанное его подопечными, Санников остался доволен стилем и содержанием документов и позвал водителя олигарха, машина которого стояла у входа:
- Отвезешь хозяина и директора на Петровку, 38. Потом можешь ехать домой.
Он вернулся в магазин и устало присел на стул: весь этот спектакль давался ему нелегко. Потом набрал на телефоне директора номер дежурного ГУВД Москвы.
- Сейчас к вам подъедут на черном «Мерсе» два типа, - сказал он в трубку. – Они привезли явку с повинной. Отведите их в кабинет к следователю. Они будут требовать, чтобы на допрос вызвали Романа Евгеньевича, так вы удовлетворите, пожалуйста, их требования.
Не дожидаясь встречных вопросов, он положил трубку, встал и сделал ручкой охранникам:
- До свидания, мальчики!
Амбалы приподняли со стульев свои тяжелые зады и осклабились:
- Всего хорошего!
Выходя из магазина, он увидел в «Уголке потребителя» фотографию Тани Ткачевой и решил позвонить ей по мобильному.
- Танечка, в общем, вашей конторе – конец, - говорил он, вышагивая вниз к станции метро «Китай – город». - Вас будут вызывать на допросы, говорите все, как было, ничего не бойтесь.
- Хорошо, Сан Саныч, - взволнованно отвечала Таня, - мы сделаем все, как вы говорите.
- Вот и отлично. Работу я тебе подыщу, как только вернусь из Сочи. Я лечу туда завтра на два-три дня.
- Ну вы и счастливчик, Сан Саныч. Прямо олигарх какой-то! На два три дня в Сочи, на самолете…
- Если бы знала, с кем я лечу в Сочи, ты бы еще не то сказала.
- С Аллой Пугачевой?
- Ну, ты даешь Ткачева! Неужели я такой старый? Ладно, не гадай, все равно не угадаешь.
Теперь ему предстояло подготовиться к встрече с Мишкой и позвонить Лене по новому телефону, покупка которого втянула его в такую переделку.
Он вышел на «Пушкинской» и направился к «Елисеевскому». Он почему считал, что угощение для канадца Миши Мильмана он может приобрести только в этом магазине. Но купил он там только бутылку водки и… консервы «Бычки в томатном соусе».
«Уж по этим деликатесам, - подумал Санников, - он точно испытывал ностальгию в своей Канаде. Пусть знает, что он потерял».
Дождь снова рухнул на город, когда он вышел на Охотный ряд. Депутаты Государственной Думы, прикрывая драгоценные головы папочками для важных бумаг, стремительно выскакивали из подъезда и ныряли в теплые и комфортные утробы персональных иномарок.
«Стоп! - сказал себе Санников и на самом деле остановился в удивлении. – Ведь они должны быть на каникулах!»
И тут он понял, что Президент, скорее всего, отозвал депутатов из отпусков в связи с планируемым форумом.
«А главный виновник суеты и смятения в среде законодателей скромно прошел мимо, скрытый пеленой дождя», - пошутил он мысленно, испытывая, однако, внутреннее удовлетворение при виде этой беготни.
Миша приехал в десятом часу. Он был свеж и румян. Но контраст между его внешним и внутренним состоянием был заметен сразу. Не успев войти в квартиру, он начал клеймить российские порядки с пылом предприимчивого еврея, приехавшего из застоявшейся Канады.
- Не надо мне говорить о вашей специфике! – кричал он на весь этаж, хотя Саня не проронил еще и слова. – Ты думаешь, в Канаде взяток не берут? Еще как берут! Но то, что вымогал у меня сегодня господин Петюкин из Центробанка – это не взятка, это грабеж! Мы еще даже о намерениях речи не вели, а он уже подсовывает мне бумажку, на которой нарисована пятизначная цифра. Впрочем, что это я тебе про это рассказываю. Ты все это прекрасно знаешь. И что мы с этим будем делать?
- С этим – не знаю, а вообще-то мы собирались с тобой пить водку.
Миша растаял и полез в кейс за продуктами. Он достал оттуда бутылку водки «Столичная», два плавленых сырка «Дружба» и кирпичик «Бородинского» хлеба.
- Ты знаешь, - сказал он, с гордостью взирая на стол, - мне сегодня захотелось посидеть с тобой, как порой мы сиживали в годы нашей юности и молодости. По-моему, я точно поймал сущность той эпохи.
- Абсолютно точно, - улыбнулся Саня и достал из своего дипломата бутылку «Столичной» и «Бычки в томате».
Здесь Миша забыл про все свои треволнения и развеселился так, как веселился разве что после зимней сессии на четвертом курсе, когда Илона Вениаминовна решила наказать его за диалект Кокни, на котором он решил изъясняться с ней после своей поездки в Англию.
Они пили водку, закусывали сырками и рыбой в томатном соусе, веселились и грустили, пели песни Биттлзов и читали сонеты Шекспира. Они ушли в счастливое прошлое, а непонятное настоящее напоминало им о себе лишь гулом машин за окном да слепящей рекламой, бесцеремонно заглядывавшей в квартиру.
Миша уходил далеко за полночь. Он был пьян и снова грустил.
-Так как, ты говоришь, фамилия того взяточника из Центробанка? – спросил его Саня уже в прихожей.
- Петюкин, - ответил Миша, слегка покачиваясь. – Петюкин Аристарх Иванович. А зачем он тебе?
- Просто так. Просто мне некому давать взятки. Ты меня понял?
- А чего здесь не понять? Мне есть кому, а тебе – некому. Пока. Провожать не надо. Не терплю.
Вернувшись в комнату, Саня прислушался. Грохота на лестнице слышно не было, следовательно, Мишка благополучно спустился вниз. Но на всякий случай он выглянул из окна. Он увидел, как личный шофер бережно запихивал своего патрона в лоно автомобиля, и успокоился.
Затем он посмотрел на часы. В Москве была глубокая ночь, на Тибете – утро. Но звонить Лене он передумал. Не хотел, чтобы она по его нетвердой речи догадалась о его нетрезвом состоянии. Он попросил у нее прощения и уснул, не раздеваясь.