Он гнал машину, не разбирая дороги. Мокрый снег густо облеплял лобовое стекло, да так, что, «дворники» не поспевали за ним.
- Эх, мамка, мамка, - вновь сокрушенно думал Андрей, - ну почему ты молчала, что болеешь?
Через час он будет на месте, а сейчас снова и снова перебирал в уме разговор с Петровым. Звонок его напугал. Незнакомый густой бас в трубке представился врачом областной больницы. Своих, богдановских, врачей он знал наперечёт. Сердце сразу ухнуло и покатилось вниз. Мамка… Что с ней?
Главврач Петров сообщил, что матери срочно требуется операция, но учитывая очень редкую группу крови Анны Матвеевны, счёл необходимым поставить в известность Андрея и вызвать его в больницу, на случай, если понадобится переливание крови. Он что-то еще говорил, но новость так оглушила Андрея, что дальнейшего разговора он не запомнил. Помнил одно: через 3 часа начнётся операция, и к этому времени он должен быть в больнице.
- Эх, мамка,мамка, - опять вздохнул Андрей.
Он собирался в эти выходные приехать к ней и поделиться радостью. Его мамка скоро будет бабушкой! И не просто ею, а бабушкой «в квадрате», УЗИ показало, что Леночка ждет двойню. И обе девочки. Радовались, как маленькие дети и представляли, какой фурор произведёт на Матвеевну это известие. Имена девчонкам будет выбирать только она! Андрей невольно улыбнулся, вспомнив счастливое лицо жены. Она удивительным образом была похожа на его мать. Как две капли воды. Ведь недаром говорят: мальчишки ищут жён, похожих на мать, а девчонки выбирают в мужья тех, кто напоминает им отца.
Сколько помнил себя Андрей, мать всегда была спокойной и доброй. Он ею гордился. В деревне не было ни одного человека, который не любил бы его мать. Мамка притягивала людей к себе, как магнитом. Все считали нужным поделиться с ней своей радостью и поплакаться у нее на груди, когда случалось несчастье. Для каждого у неё были свои особенные слова и советы. К сыну своему она относилась с безграничной нежностью, с самого детства он купался в её любви. Она и ругала его как-то по-доброму. Небольшой дом с резным палисадником был «проходным двором» для всей деревни. Дверь практически не закрывалась, Андрею нравилось приводить к себе друзей, и он видел с каким удовольствием односельчане общаются с матерью. Только одного человека не выносил в своем доме мальчишка. Это была местная пьянчужка Танька. С детства к ней прицепилось прозвище Кукушка, да так и прожила всю жизнь с этим «погонялом». Андрей ее побаивался. Кукушка всегда провожала его тяжёлым взглядом, и он спиной чувствовал ее непонятную ненависть, старался как можно быстрее пробежать мимо неё. Частенько на улице она хватала его за руки и угрюмо спрашивала хриплым голосом: «Ну и как ты учишься, небось, двойки хватаешь?». Он оскорблённый отнимал свою руку и бурчал: «У меня хорошие оценки!», и с похолодевшим сердцем пускался наутёк. Дома жаловался матери, она крепко прижимала его к себе и глубоко вздохнув, говорила:
- Ты не бойся, сынок. Её пожалеть нужно - и с улыбкой добавляла:
- А ну-ка давай быстро свою маковку, поцелую! - целовала его в макушку и долго не отпускала от себя.
Позже у него появилась какая-то брезгливая жалость к этой опустившейся, ещё не старой, женщине со следами былой красоты, но он старался подавить в себе это чувство. Учеба Андрею давалась легко, впрочем, ему всё давалось играючи, видимо, натура была такая. Отучился в школе, закончил техникум, встретил свою первую любовь, на ней и женился. Перебрался с женой в город другой области, где нашёл хорошую работу, но Анна ни в какую не соглашалась переехать к ним. Раз в две недели они с Леночкой загружались вкусностями и ехали к мамке. Дома Андрей с любовью поглядывал на своих женщин и радостно наблюдал, как жена учится печь пироги, чтобы были настоящие - «мамкины»!
- Эх, мамка, мамка, - в который раз горько прервал свои воспоминания Андрей, - а я ведь так тебе ни разу и не признался, как сильно тебя люблю!
В глазах предательски защипало.
Возле больницы нашел место для парковки и быстро взбежал на крыльцо. В регистратуре миловидная девчушка с испугом вскинула на него глаза, когда он назвал свою фамилию и доложил, что он к главврачу.
- Да, да, вас ждёт Василий Петрович в ординаторской. Это на втором этаже, по коридору - направо.
Негромко постучав, Андрей вошел в ординаторскую. Навстречу ему поднялся мужчина крупного телосложения, устало протянул руку для приветствия и предложил сесть.
- Куришь? - спросил Василий Петрович, протягивая пачку сигарет, и тяжело вздохнул.
- Нет, не курю, не пью. Мамка хорошо воспитала, - попытался пошутить Андрей, с удивлением заметив, как дрожат его руки.
- Как мама? Когда операция? – спросил он, не выдержав гнетущего молчания.
Василий Петрович встал, подошел к окну и, закурив, приоткрыл форточку.
- Андрей, операция уже была, два часа назад. Но спасти Анну Матвеевну мы не смогли. Она умерла. Крепись, сынок.
- Как умерла? Вы же сказали, что подождёте меня, чтобы перелить мою кровь? Как так? Почему вы не подождали? Почему???- обескураженно шептал он.
- Твоя кровь, Андрей, ее бы не спасла. Она бы не подошла. И среди доноров такой крови не нашлось. Прости, сынок.
- Вы откуда это можете знать? Почему это - моя кровь не подошла бы маме? Я же ее сын!
- Андрей, Анна Матвеевна тебе не родная мать. Сядь. Я сейчас всё расскажу. Когда я сообщил твоей матери, что вызвал тебя для забора крови, она потребовала срочной операции, не дожидаясь тебя. И взяла с меня слово, что обо всём ты узнаешь только в случае её смерти. Если бы она осталась жива, ты бы это узнал из её уст.
Двадцать шесть лет назад ее, молодого специалиста, направили по партийной линии в колхоз Богданово. Работу она свою любила, и старательного, ответственного работника не могли не заметить в райкоме партии. Анна стояла на остановке с одним чемоданчиком, ожидая автобуса, и внимательно следила за девчушкой с зарёванным лицом и изрядно «набравшейся». Когда в очередной раз, икнув, девчонка залилась слезами, Анна присела на скамью рядом с ней и участливо спросила:
- Что случилось? Я тебе могу помочь?
Через полчаса она тянула упиравшуюся девчонку за собой и приговаривала:
- Лишь бы не было поздно, слышишь, Танюш? Только бы не опоздать!
Девчонка поведала ей, что сбежала с роддома, оставив там ребёнка,рожденного два дня назад, а в палате на кровати лежало её «отказное» заявление. Три дня она болталась непонятно где, заливая своё «горе» и вот решила вернуться к себе в деревню, в Богданово. Еще со школьной скамьи девочка привлекала к себе ребят своей дьявольской красотой. Большие, чуть навыкате, карие глаза околдовывали каждого, кто старался поймать её взгляд. Родители Тани были пьющими и давно махнули рукой на подростка, она была сама по себе и рано стала жить взрослой жизнью. Танюшка-Кукушка не докончив школу, никому ничего не сказав, уехала из деревни, подалась в город. И там узнала, что беременна. Кто был отцом ее ребенка – не знала. Родив, решила оставить его в роддоме. И вот эта странная молодая женщина силком заставила вернуться в роддом, забрать сына и заявление, пообещав, что поможет ей во всем.
В Богданово Анна приехала через неделю с ребёнком на руках. Девчонка исчезла из поля зрения в ту же ночь, оставив всё то же заявление на столе и приписав на листке, что сын ей не нужен. Документы на Андрея Анне помогла выправить ее давнишняя приятельница. Теперь он был ее сын - Данилов Андрей Матвеевич.
Танька в деревне объявилась через четыре года. Долго стояла на пороге, с жадностью разглядывая пацанёнка, и молчала. Тогда же и состоялся у Анны с ней разговор по душам. Она пообещала, что разрешит воспитывать сына, если та перестанет пить и возьмётся за ум. Танька отрицательно покачала головой:
- Нет. Какая из меня мать? Мне достаточно, что он жив-здоров, а ты его любишь. Ты и есть мать.
На том и порешили. Кукушка периодически исчезала из деревни, и с каждым появлением было видно, что баба спивается не на шутку. Анна не раз пыталась лечить её от алкоголизма, но всё впустую. Но нужно отдать должное, несмотря на пропитый ум, Танька никогда не пыталась признаться Андрею, что она его настоящая мать.
Василий Петрович подошел к сидящему в оцепенении Андрею, и протянул стакан:
- Выпей, сынок, это тебе поможет. Сейчас не нужно никуда ехать, ты с дороги, поспи здесь до утра.
Утром Андрей с трудом открыл глаза, жутко болела голова. В ординаторской никого не было. На крыльце увидел Семёна, богдановского конюха, тот ждал Андрея. Обняв, конюх долго стоял,крепко прижав его к себе и отвернув лицо. Плечи у него мелко тряслись. Смахнув слёзы, Семён, кашлянув, сказал:
-Ты это… Андрюх, не переживай. Проводим Матвеевну в последний путь как надо. Светлый был человек, царство ей небесное!
Бросив потухшую сигарету, он вскинулся:
- А у нас еще одна беда, слышь? Кукушка, ну Танька-то непутёвая,знаешь же? Так вот, руки на себя наложила. Час назад из петли вытащили.
Андрей ахнул и обессиленно опустился на крыльцо.
Поздней ночью Андрей сидел в доме, не отзываясь на стук Семёна, и пил. Перед ним стояла почти пустая бутылка водки. Он, не стесняясь, плакал и всё казнил и казнил себя за то, что так и не успел сказать своей мамке, как он её любит и пожалеть по-настоящему другую, которая подарила ему жизнь.