Глава II. Трагические неприятности
Сразу за воротами поселка находилась небольшая грязная площадка, вся изрытая ямами в разбитом асфальте. Как только колонна въехала внутрь, чужаков тут же окружили несколько десятков бойцов с оружием наперевес и хотя откровенной враждебности никто не выказывал, было видно что местные готовы применить его в любой момент, если почувствуют угрозу. Сухой и сморщенный, весь обвешанный пучками лекарственных трав старикашка в меховой одежде, который назвался лекарем, приказал всем мужчинам раздеться до пояса и засучить штанины. Сперва он потряс перед ними чем то похожим на кадило, окуривая их вонючим дымом и шепча себе под нос непонятные слова, а потом начал скрупулезно осматривать каждого, заглядывая даже в рот. Не заставили раздеваться только женщин и детей, ограничившись поверхностным осмотром рук, ног, лиц и животов. Надо отдать должное местному знахарю – он проверил их на наличие заразных болезней со всей возможной тщательностью, но кроме нескольких непонятных татуировок ничего не обнаружил. Потом всех чужаков разоружили, позволив собственноручно складировать оружие в один из бараков рядом с периметром. Да и вообще никто из жителей поселка, за исключением лекаря, в непосредственный контакт с ними не вступал и даже не подходил близко. Столяр вглядывался в хмурые неприветливые лица местных и видел почти одинаковое выражение глухой отчужденности, щедро разбавленной тревожной подозрительностью. Слишком силен был страх перед ужасными болезнями, свирепствующими в эпоху, когда даже обычный йод стал редким и дорогим лекарством.
Глава не присутствовал во время проверки. Как только чужаки выбрались из машин, он скользнул по толпе пустым равнодушным взглядом, сел в расшитый мехами деревянный паланкин и четверо крепких слуг унесли его прочь.
Кроме нескольких десятков бойцов нигде не видно было других жителей. То ли они на всякий
случай попрятались в своих домах, то ли, что было гораздо вероятнее, жили скученно в середине поселка. Здания, расположенные ближе к периметру отводились под стойла для скота
и разнообразные склады, что подтверждалось большими кучами навоза и негодного хлама, наваленного кое-где возле стен.
После осмотра бородатый мужик в офицерской шинели, коротко посовещавшись с одним из своих подручных, поручил ему сопроводить чужаков к месту ночлега и тот уселся на сиденье грузовика возле Столяра. Провожатый оказался на редкость молчаливым. Он махнул рукой, указывая направление, коротко произнес – «езжай вперед» - и больше не промолвил ни слова. У Столяра не возникло никакого желания задавать ему вопросы. За несколько коротких минут он, украдкой бросая взгляды, сумел разглядеть провожатого во всех подробностях. Ничем не примечательный тип, с виду тупой и мрачный громила в черной кожаной куртке с эмблемой в виде щита и меча на рукаве. Он ни разу не взглянул на Столяра, сидел, жевал табак, положив на колени потертый «узи» и всем своим видом демонстрировал всякое отсутствие интереса к чужакам. Хотя может быть оно и к лучшему.
Между двух длинных многоэтажных корпусов в центр селения вела широкая, заваленная мусором и пометом животных улица, посередине которой в изрытом выбоинами разломанном асфальте темнела широкая колея. Густые заросли сорной травы, кустарник, корявые деревца буйно росли прямо на грудах осыпавшейся штукатурки вдоль выщербленных стен с пустыми черными провалами окон. До войны на месте поселка действительно был какой то большой завод или фабрика. Типичный для подобной архитектуры предков индустриальный стиль безошибочно угадывался в огромных длинных и пустых цехах, зияющих провалами широких окон, в некогда обшитых бетонными панелями ангарах, от которых теперь остались только проржавевшие стальные каркасы, торчащие над зарослями кустарника подобно скелетам исполинских китов. На просевших крышах росли молодые деревца, узловатые корни корявых растений-паразитов рассекали кирпичную кладку глубокими трещинами, но мрачные и величественные постройки все еще держались, несмотря на гнет множества лет. Оборудование, станки, трубы и вообще все что можно было разобрать и вывезти, утащили отсюда еще много лет назад, а остатки вынесли за пару лет местные жители. Они частично разобрали даже верхние этажи зданий, добывая кирпич, который шел на укрепление периметра и жилых помещений. В огромных гулких цехах, словно черви поедающие изнутри труп, трудились рабочие, выгрызая железными зубами инструментов внутренности старых зданий.
Люди изо всех сил пытались жить дальше, хоть это «дальше» и не приносило большинству ничего кроме очередного тяжелого дня, наполненного тоскливой безысходной серостью. Где бы ни побывал Столяр за долгие годы своих странствий, везде он видел примерно одно и то же. Нищие грязные селения, утопающие в страхе, жестокости, безразличии или религиозном бреду. Деспотов, возомнивших себя великими правителями, вооруженных до зубов головорезов, готовых убить за косой взгляд, уродливых попрошаек, почти ритуальные казни мутантов, костры новой Инквизиции на площадях, кровавые поединки, голод, болезни. И измученных ежедневной борьбой за выживание людей с выражением бесконечной тоски на бледных изможденных лицах. Таков теперь нынешний мир. От человечества осталось лишь одно название. Никто не мог даже представить себе сколько погибло во время великой войны и после нее, когда государства с их мощным аппаратом подавления перестали существовать, весь мир затопила анархия, ничто более не сдерживало дикие первобытные инстинкты человека и стаи озверелых людей выплеснули на себе подобных всю веками копившуюся в их сердцах злобу и ненависть. Никто не мог сказать сколько еще человек обитало в разрушенных городах, на пустошах и побережьях океанов. Но вряд ли на изуродованной планете уцелела хотя бы десятая часть её прежнего населения. Все то что некогда объединяло людей незримыми но прочными нитями было давным-давно забыто. Мир, который раньше казался таким маленьким и тесным снова разросся до небывалых размеров и расстояния стали почти непреодолимым препятствием для многих тысяч крошечных разбросанных по свету оазисов жизни. Рассеянные на неизмеримых пространствах жалкие горстки оставшихся в живых людей вынуждены были строить индивидуальную реальность и погружались в нее с головой, стремясь лишь к тому, чтобы завтра вновь проснуться и начать еще один день безрадостной жизни.
Колонна медленно двигалась по ухабистой дороге и ближе к центру поселка наконец стало заметно хоть какое-то оживление. Навстречу попалась дребезжащая и громыхающая ржавым железом телега, сделанная из автомобильной рамы, поверх которой был прикреплен кузов из дерева и кусков пластмассы. Крестьянин в бесформенном шерстяном тулупе, больше похожем на мешок с прорезанными в нем отверстиями для рук и головы, даже остановил лошадей и проводил грузовики изумленным и настороженным взглядом, словно впервые увидел здесь такое диво.
Дикари – с невольным раздражением думал Столяр, проезжая мимо бесконечных развалин, из которых время от времени показывались убогие неряшливые фигуры их обитателей – Все вы вокруг просто жалкие дикари, способные думать только о себе. Вам плевать, что где-то сейчас умирают от голода люди, царит насилие и жестокость и проливается кровь. Вы даже не знаете об этом, потому что привыкли обращать внимание лишь на то что происходит у вас под носом. Вы забрались каждый в свою скорлупу и не желаете вылезать оттуда. Для вас существует только этот огражденный стенами клочок вонючей земли и поэтому вы готовы еще сотни лет прожить вот так, ничего не меняя. Каждый день вы топчете грязными сапогами руины зданий, построенных предками, и даже не пытаетесь хоть как-нибудь облегчить жизнь потомкам. Интересно какая же сила сможет сплотить этих слепых земляных червей, копошащихся каждый в своей норе, если они лишены всяких стремлений к объединению? Быть может старейшины на сей раз глубоко ошибались, считая что у останков человечества еще есть шанс возродиться. Хотя, наверное, он слишком строг к этим людям и совершенно напрасно было обвинять их в эгоизме. Они просто хотели жить. Так же как и все…
* * *
Грузовик остановился на краю широкой щебнистой утрамбованной колесами площадки. С одной её стороны тянулись ряды ветхих гаражей, с другой стояло низкое рябое от пятен лишайника двухэтажное здание с обвалившейся крышей. В окнах второго этажа среди изломанных гнилых балок торчали ветвистые стебли уродливых растений. Почти все пространство между зданием и гаражами было занято старыми автомобилями, которых здесь насчитывалось не менее десятка. Одни из них были в относительно неплохом состоянии, от других остались лишь насквозь проржавевшие каркасы, без колес и двигателей. Видимо именно сюда свозилась вся мало-мальски сохранившаяся техника, которую находили в окрестностях. Повсюду валялись негодные запчасти, ветер раздувал холмики рыжей пыли, на земле чернели пятна высохшего мазута и машинного масла. Из широко распахнутых ворот в одном из гаражей доносились то приглушенные голоса, то железный срежет и лязг.
Бочки с горючим занимали больше половины кунга, все остальное пространство было завалено всяческим хозяйственным скарбом. Механик - невысокий квадратный мужичок в промасленной робе и защитных очках на голове - расшвырял по сторонам ящики, чемоданы, тюки и свертки, расчищая себе проход, и присел возле крайней бочки. Помятый железный бок отозвался глухим звоном, когда он постучал по нему костяшкой пальца. Нацедив через соломинку немного топлива в кружку, механик вылил его на выщербленный асфальт, и вслед полетела горящая спичка, метко приземляясь прямо в крохотную бурую лужицу. Она немедленно вспыхнула сине-оранжевыми язычками пламени и исчезла без следа, оставив после себя лишь вонь сгоревшего бензина.
- Хорошо горит! – воскликнул механик, оскалив перепачканную машинным маслом харю в беззубой улыбке – Там еще и канистры с присадками есть! Разбавим и будет вообще красота! Будем проверять все бочки?
- Нет необходимости. Я доверяю нашим странникам. – Глава повернулся к Столяру и тот впервые увидел на лице старика довольную ухмылку. Хотя при этом взгляд старого альба остался все тем же жестким – Вы получите все что просили. Я распоряжусь забить для вас пять коров и наполнить бурдюки свежей водой. Сегодня вечером жду вас и ваших спутников у общего костра, нам о многом нужно поговорить. Последний раз мы встречали чужаков больше месяца назад и с тех пор до нас не доходили вести из внешнего мира, так что я буду рад с вами поболтать. Кстати откуда вы взяли столько бензина?
– Его нашел не я - покачал головой Столяр – Скорее всего топливо выменяли у общины нефтяников, у той что в горах на юго-востоке.
- А грузовики? Я никогда еще не видел такие у простых рыбаков.
- Насколько я знаю, их пригнали откуда то с севера из Британии. Там много всякого добра осталось еще с войны. Разве ваши ретдингеры не ходят на север?
- Редко. В основном на восток и юг. Вы же знаете насколько они своенравные люди, хоть и действуют в интересах общины – Глава вздохнул совсем как родитель, неспособный усмирить капризного ребенка - К сожалению, я вынужден вас покинуть. Меня ждут дела.
Чужак вежливо кивнул, провожая старика взглядом, и остался следить, как подручные механика выгружают из кунга бочки.
- Отличная обувь. Довоенная! – Механик хитро прищурившись, указал глазами на почти неношеные армейские ботинки из плотной замши и арамидного волокна на ногах у Столяра – Меняешь?
- Нет – Святослав с вежливой улыбкой покачал головой – Это единственная обувь, которая у
меня осталась.
- Жаль – вздохнул механик и побрел к распахнутым воротам гаража, но через пару шагов остановился и снова обернулся к Святославу – Если надумаешь, я дам за них хороший набор инструментов!
Хорти торопливо свернул за угол гаражей и воровато огляделся по сторонам. Убедившись, что его никто не видит, он осторожно открыл дверь черного хода и шагнул в темноту. Он специально не стал зажигать лампу, знал, что начальник охраны по прозвищу Рубец уже ждет его здесь, как они и договорились заранее. Едва Хорти прикрыл за собой дверь, как из темноты раздался низкий приглушенный бас:
- Можете говорить смело, здесь нет лишних ушей.
- Мне нужно, чтобы ты расставил своих людей вокруг лагеря чужаков - тихо произнес Хорти –
Пусть следят за каждым их шагом, но осторожно! Никаких подозрений у наших «гостей» не должно возникнуть. Никого из жителей к ним не пускать. Мы разведем общий костер прямо на площади перед моей резиденцией. Место там удобное, сам знаешь… Поставь стрелков в соседние здания. Они начнут действовать, как только я подам знак – подниму вверх правую руку. Связь держать через доверенных людей. Да и еще… переодень всех своих в обычную одежду. Повторяю – у чужаков не должно возникнуть ни малейших подозрений раньше времени! Мы почти ничего о них не знаем. Надо исправить эту досадную ошибку, как ты думаешь? - Глава выдержал красноречивую паузу, давая собеседнику время чтобы сделать правильные выводы.
- Я понял – немного помедлив, спокойно ответил Рубец – С чужаками проблем не возникнет, там всего человек тридцать пять и больше половины из них бабы с детьми.
- Тогда действуй – в темноте Рубец не мог разглядеть хищную улыбку Главы – Доложишь, когда у тебя все будет готово.
- А чем они вообще могут нам угрожать? – внезапно спросил начальник охраны.
- Если бы я видел в них угрозу, я не стал бы сидеть с ними за одним костром! Да и вообще не пустил бы их в поселок. Я не хочу их убивать… пока что. От тебя требуется лишь обеспечить мою безопасность и пресечь любую агрессию, если таковая возникнет. Я буду в резиденции!
- Постойте – вдруг промолвил начальник охраны, когда Глава уже взялся за ручку двери, собираясь выходить – Зачем вы тогда вообще все это затеяли? Все самое ценное они нам сами отдали, а кроме их жизней да грязных шмоток у них больше и взять нечего. Разве что грузовики… За них я бы наверное кого-нибудь убил…
- Твое любопытство иногда бывает излишне – Глава с отеческой заботой в голосе укоризненно покачал головой и печально вздохнул – Ты даже не представляешь насколько ценной может быть человеческая жизнь. Куда ценнее, чем что бы то ни было на этой чертовой земле! Забыл? Нам нужен газ, нужно горючее, нужны лекарства и ткани для одежды… И не только!
- А если кто-нибудь узнает…?
- Если не будешь разевать свой рот когда не нужно – никто ничего не узнает! – раздраженно бросил через плечо Глава, открыл дверь и дневной свет отразился в его сверкающих лихорадочным блеском глазах.
* * *
Глава прислал за Столяром своего человека на закате, когда в воздухе уже начала сгущаться темнота, медленно выползая из узких переулков и темных окон зданий. Чем темнее становилось вокруг, тем все более безжизненными казались мрачные руины, где только теплые живые голоса людей, их бесконечная повседневная суета отчасти оживляли мертвенный покой останков прошлого. C наступлением ночи все люди начинали испытывать почти инстинктивное стремление спрятаться куда-нибудь поглубже, спешили укрыться в своих жилищах и наглухо запереть все двери и окна. Виной тому был глубоко укоренившийся страх перед ночной темнотой. Еще в те времена, когда города не были полностью заброшены, последним их жителям пришлось столкнуться с ужасной опасностью. Она всегда приходила после того, как угасали последние лучи света.
Гостям отвели для ночлега длинные нежилые бараки на краю заросшего бурьяном пустыря, который когда-то был маленьким парком перед центральной площадью поселка. В полуразрушенных помещениях ходили сквозняки, пол был усыпан обломками, но здесь по крайней мере сохранились стены и крыша над головой, хоть и обвалившаяся местами. Столяр оставил своих спутников устраиваться на ночлег, а сам сел на трухлявый пень посреди пустыря и остался наедине со своими мыслями. Находясь рядом с Главой, он почему то чувствовал себя примерно так же, как ягненок, которого посадили в одну клетку с сытым львом. Червь смутной тревоги грыз его где-то глубоко внутри, не давая расслабиться ни на секунду. Что-то здесь было не так. Что-то казалось ему подозрительным, но что именно он так и не мог понять. Несколько утешало только одно – им предстояло провести в общине всего одну ночь, а потом они покинут навсегда это мрачное место. Может быть за это время не успеет случиться ничего плохого. А быть может неуловимое чувство опасности, словно витающее в воздухе, было лишь порождением его измученного сознания, ведь Столяр практически не спал вот уже третьи сутки подряд. Наверное, нужно просто немного отдохнуть, расслабиться и тогда все дурные мысли как ветром сдует. Кстати есть одно средство сбросить напряжение – вспомнил он, нащупывая в нагрудном кармане бушлата маленькую плоскую фляжку. Он отвинтил крышку, с наслаждением вдохнул сладковатый и терпкий аромат напитка и сделал глоток. Горло защекотало приятным теплом, которое быстро разлилось вниз по пищеводу до самого желудка. - Вот так-то лучше – пробормотал он себе под нос и снова поднес фляжку к губам.
* * *
Марк шел в сторону центральной площади по узкому проходу между зданиями, заполненному стремительно сгущающейся тьмой. Внезапно в ближайшем проломе зашевелилась чья то тень и строгий голос крикнул:
- Стой! Проход на центральную площадь закрыт! Приказ Главы!
Марк даже вздрогнул от неожиданности и машинально ухватился рукой за кобуру с пистолетом, но в следующий миг понял кому принадлежит голос.
- Что случилось? Почему на площадь нельзя?
- Не знаю – пожала плечами тень – Приказано никого не пускать!
- Да ну брось, Сашон! – улыбнулся Марк, подходя ближе. Он сфокусировал взгляд и почти так же ясно как днем разглядел стоящего в проломе паренька его возраста в черной куртке охраны с эмблемой щита и меча на рукаве – Я всего только хочу у костра посидеть, послушать о чем там будут болтать. Это что теперь преступление? Обещаю, в разговор встревать не буду!
Марк клятвенно положил ладонь на грудь, всем своим видом олицетворяя кристальную честность, но охранник упрямо покачал головой:
- Ты же знаешь нашего Рубца. Я не хочу потом попасть под раздачу! Он сам между прочим сейчас там у костра!
- Ты и не попадешь. Сделай вид что ты меня не видел. Если я попадусь – возьму всю вину на себя.
- Нет! - отрезал охранник и для пущей убедительности встал перед Марком, загораживая ему дорогу.
- Ну как знаешь – мстительно произнес тот – Только когда тебе в следующий раз понадобятся довоенные сигары из нычки Толмача – хрен ты от меня чего получишь! Можешь даже не заикаться!
- Ну ладно, ладно – сердито проворчал Сашон и шагнул в сторону – Проходи. С тебя сигары, понял?
- Будут тебе сигары – Марк хлопнул охранника по плечу – Хоть до посинения накуришься. Обыскивать будешь?
Он послушно развел руки в стороны, но Сашон нервно отмахнулся:
- Я тебя не видел. Потеряйся!
* * *
Центральная площадь поселка представляла собой четырехугольное пустое пространство, с трех сторон окруженное ветхими строениями. Когда то здесь находилась стоянка автомобилей, от которых давным-давно ничего не осталось кроме двух искореженных остовов, сплошь покрытых детскими каракулями, похожими на наскальную живопись. Трепетные блики огня ложились на ржавую поверхность металла с нацарапанными на ней нелепыми рожицами и угловатыми человечками, усиливая сходство с рисунками пещерных людей. Даже Глава, который восседал на высоком троне по другую сторону костра, казался в этот момент предводителем какого-нибудь первобытного племени в своей расшитой мехами одежде. Кстати «трон» вождя местных аборигенов был ни чем иным как креслом пилота реактивного истребителя. Видимо Глава выбрал его в качестве седалища исключительно из-за необычного вида.
Из неглубокой ямы в разбитом асфальте с тихим шипением и треском вырывались пляшущие языки пламени, бросая неровные отблески на лица людей. Старик, нежась в потоках теплого воздуха, откинулся на высокую спинку кресла и приказал кому то из своих слуг, которые столпились позади него:
- Подайте вина нам и нашим гостям!
«Гости» в количестве семи человек сидели напротив Хорти по другую сторону костра. По правую руку от Столяра на рваном мешке, набитом лохмотьями, расположился невысокий грузный и лысый мужчина лет пятидесяти с большим типично французским носом и глубоко посаженными глазами. Выглядел он как обычный рыболов северной Нормандии, всю свою жизнь кочевавший вдоль побережья. Соленые морские ветра придали его коже чуть более темный оттенок чем у большинства обитателей пустошей. Обветренное лицо и руки почти не отличались по цвету от его старого заношенного войлочного пальто с блестящими в свете костра металлическими наплечниками. Возле него на подстилке из волчьей шкуры сидел по хулигански растрепанный юноша в потертой кожанке, состоящей из нескольких отдельных кусков, скрепленных на груди и спине широкими полосками китового уса. По левую руку от Столяра разместились еще четверо человек с ничем не примечательной внешностью, которые ко всему прочему изо всех сил старались казаться как можно менее заметными. Все они сидели неподвижно точно каменные изваяния и немигающим взглядом следили за гипнотической пляской языков пламени. Под накинутыми на головы капюшонами с трудом можно было разглядеть их лица.
- Они не пьют вино! – неожиданно заявил Столяр. При этом Хорти успел заметить, как Святослав и лысый толстяк обменялись друг с другом быстрыми взглядами.
- Французы не пьющие вина? – искренне расхохотался он и слуги позади с готовностью рассмеялись вслед за ним – Отличная шутка! Легче представить себе каннибалов-вегетарианцев, чем французов, которые ненавидят вино!
- Эти люди из коммуны простых рыбаков побережья – торопливо пояснил Столяр – Они вообще не употребляют ничего спиртного кроме какой то настойки, которую сами же и варят. Когда я оказался у них, я сам был удивлен, но потом привык. Как мне объяснили, сухой закон действует уже не одно поколение. Наверное, их прежний лидер был закоренелым трезвенником.
- Весьма забавно – усмехнулся Хорти – Никогда еще не встречал ничего подобного! Ну да ладно, обычай есть обычай. А я все же выпью.
Слуга подал ему стеклянный бокал, наполненный вишнево-красным напитком.
- Подозрительность ныне – неизбежное зло, с которым надо мириться, иначе просто не выжить. Особенно здесь - в пустошах, где никогда не знаешь чего ожидать – многозначительным тоном произнес Хорти, поднося бокал к губам. В его глазах загорелся вдруг острый лукавый огонек. Столяр бросил на него быстрый взгляд, но ничего не ответил.
Пока Глава смаковал вино, в разговор вступил сидящий от него по правую руку бородатый мужик в старой шинели, тот самый что присутствовал на переговорах с чужаками возле главных ворот.
- Я слышал о таких общинах. Там все население поголовно отказалось от человеческих пороков – не пьют, не курят, не носят оружия. Праведники чертовы! Есть такая… то ли церковь Очищения, то ли церковь детей Света - вот они всем мозги и промывают. Молятся своему святому Джо и ждут второго пришествия очистительного огня, который мол выжжет дотла всех кто предается порокам старого мира. Мол, в первый раз еще ТОГДА этот самый огонь не всех грешников выжег.
Сквозь прозрачную струящуюся пелену раскаленного воздуха оранжевое в свете пламени лицо Столяра расплывалось и дергалось. Хорти так и не понял улыбался ли его собеседник на самом деле.
- Мои спутники не имеют никакого отношения к этой церкви. Я знаю о ней вполне достаточно и никогда их не понимал и тем более не поддерживал. Однажды к нам приходили проповедники, но жители коммуны выгнали их вон. Я считаю - приверженцы церкви Очищения глубоко заблуждаются. Война не принесла нашему миру ничего кроме новых страданий и крови. И уж точно люди не стали добрее друг к другу.
В словах чужака как будто мелькнул скрытый намек, а быть может Хорти просто показалось. В
любом случае он не обратил на слова Столяра особого внимания. Ловушка уже захлопнулась и теперь пришельцы могут говорить все что им вздумается. Хорти, вальяжно рассевшись в кресле, хранил безмятежное спокойствие, как будто ему ровным счетом не до чего не было дела и даже постарался придать своему лицу выражение легкой меланхолии.
- А откуда родом вы, Столяр? – спросил он, блаженно щурясь сквозь стекло бокала на языки
пламени.
- Издалека. С востока. Из страны, когда то называвшейся Россией.
- Ооо.. великая страна предков! – мечтательно протянул Хорти – Давненько я ничего о ней не
слыхал. И как там теперь?
- Также как и везде – печально вздохнул Столяр – От самого государства давно ничего не осталось. В центральной части есть несколько больших людских анклавов, я как раз родом из самого крупного, в остальном все население разбито на мелкие группы. Что творится в Сибири одному богу известно, на крайнем севере не осталось ничего живого, на юге полно джихадцев. Это боевики исламисты – пояснил он, заметив недоуменный взгляд Хорти.
- Те что считают врагами всех неверных без разбора? Среди «серых» почти все из той же породы. Потому я и спросил вас, когда вы появились у ворот. Хотел убедиться что среди вас нет этой падали - лицо Хорти брезгливо скривилось.
- Чем же они вам так досадили? – осторожно спросил Столяр.
- Жил бы ты здесь – знал бы чем – как показалось ему, чуть пренебрежительно произнес бородатый – Всем известно, что «серые» не признают ничье право на жизнь, кроме собственного. Не все конечно, но большинство уж точно. Потому много лет назад их так безжалостно истребляли повсюду в Европе. Сами то они потомки пришлых, а хотели всё здесь под себя подмять, заставить всех жить по своим законам. Если их у вас на востоке так много, однажды ты рискуешь встретить их «дружелюбные» лица, когда вернешься к себе домой! И поймешь, что твой дом уже не твой! Давно не был на родине?
- Я ушел оттуда почти год назад. Но я не изгой – Столяр на всякий случай сделал предостерегающий жест, по опыту зная что изгои мало где желанные гости – Считайте меня кем то вроде разведчика.
- Шпион стало быть – шутливо хмыкнул бородатый – Выведывал у рыболовов секреты охоты на китов?
- Вроде того. Вообще я не собирался у них задерживаться, но ситуация сложилась не так, как я рассчитывал. А теперь у меня с ними тем более одна дорога.
- Кстати, давно хотел спросить – спохватился Хорти – утром вы сказали о каких то трагических
неприятностях, из за которых вы вынуждены были уйти на восток…
- Да – кивнул Столяр и снова мгновенно обменялся с лысым многозначительным взглядом – Если бы я верил в проклятия, я бы сказал что нас кто-то проклял. До моего прихода коммуна уже много лет жила на одном месте, занималась ловлей тюленей, добывала китовый ус и ворвань. В первые дни зимы случилась сильная гроза, одна из тех что приносит с собой черный дождь. В наши амбары с зерном ударила молния, и деревянные строения вспыхнули как спички. Пока кто-то заметил пожар, почти все наши запасы успели выгореть дотла. Мало что удалось спасти. Пришлось до предела сократить норму потребления пищи. В довершение ко всему из прибрежных вод стала исчезать рыба. Даже тюлени и прочий морской зверь перестали появляться на лежбищах. Когда я у них появился, коммуна уже была на грани голода, многие люди сбежали в поисках лучшей жизни. Они пробовали возделывать землю, но ничего не вышло. Там что-то не то с химическим составом почв, в общем растения на соленых дюнах росли очень плохо. Потом начался сезон штормов, на побережье пришел сильный циклон, который разрушил большинство жилищ и уничтожил все посевы. А когда начались голодные смерти, у нас не осталось другого выбора, пришлось покинуть поселок. Мы не смогли даже вывезти все свое имущество, не хватало ни транспорта ни водителей, лошадей и тех почти не было. Я предложил им идти на восток в Люксембург, там есть несколько общин, в которых я
раньше бывал. Надеюсь, там нас примут на постоянное поселение.
- Народец в Люксембурге не самый гостеприимный – заметил Хорти, пригубив вторую рюмку вина – Мы как то пытались с ними торговать…Жуткие скряги! Но французы там есть и вряд ли они откажут своим в помощи.
- Будем надеяться, мир не без добрых людей. Конечно каждый из нас старается выжить как может, но не стоит забывать что все мы люди и должны помогать друг другу.
- Помогать? Не забывайте в каком мире мы живем - Хорти изобразил на лице нечто вроде сочувствия и с сожалением развел руками – Благодарите бога хотя бы за то, что вас никто не ограбил и не убил по дороге. Кто знает сколько общин уже перебито до последнего человека, а сколько медленно гибнет от постоянной нужды или болезней? И мы ничего уже не сможем изменить. Если только…
- Если только человек наконец поймет, что упавшим на самое дно единственный выход – карабкаться вверх – перебил его Столяр, в глазах которого на миг вспыхнул неукротимый огонь – Пока мы не прозреем и не оглянемся по сторонам, мы никогда не сможем понять, что не стоит повторять ошибок предков. Они уничтожили когда то этот мир, не задумываясь о том как будем жить мы, получившие в наследство лишь груды развалин. Многие готовы проклинать их за то что они сделали. Но нам нельзя забывать: наш долг – искупить этот страшный грех. Он здесь – Столяр легонько хлопнул себя ладонью по левой стороне груди – в наших сердцах. И пока мы не поймем этой простой истины, пока мы не перестанем уничтожать самих себя, будет бессмысленно проливаться кровь…
- Кровь далеко не всегда проливается бессмысленно – Хорти задумчиво провел пальцем по губам – Любые войны обязательно преследуют какую-то цель. Кто-то хочет власти, кто-то земли или богатства, а бессмысленным кровопролитие становится только если цель не достигнута. Единственная война, в которой я не вижу смысла – та что в итоге оказалась последней. Но теперь наступило совсем другое время. Время бороться! Ведь самое дорогое для человека – не жизнь, а борьба за неё. Вот мы и боремся до сих пор и не только с себе подобными, но и с самими собой тоже. Я думаю и у вас на побережье жизнь была не сахар. Но вам же как-то удавалось выжить?
- Как и всем людям, заброшенным на самую окраину мира. Что говорить, было тяжело, но мы жили в мире с соседями. Цель нашего существования никогда не оправдает убийств…
Хорти в этот момент, казалось, уже не слушал рассказчика. Если сторонний наблюдатель взглянул бы сейчас на его лицо, то сразу же заметил бы, что он все это время украдкой смотрел куда то в сторону, изредка окидывая окружавший костер густой мрак нетерпеливым выжидающим взглядом. Пока он пил вино, погруженный в свои мысли, Столяр уже закончил свою пламенную речь и над костром повисло недолгое молчание.
- У каждого из нас есть свои друзья и враги - пользуясь паузой, заговорил бородатый - Что поделаешь если уж так устроен этот мир. Кстати, я заметил следы от пуль на ваших машинах – откуда они?
- Нас обстреляли примерно на полпути сюда, когда мы проезжали заброшенный городок –ответил Столяр - Мы одного потеряли, пока отбились. Если бы не пробитое колесо, потерь могло бы не быть.
- На пустоши можно встретить кого угодно – вдруг задумчиво проговорил Глава – А вот общин в этих краях очень мало. Я не знаю есть ли какие-нибудь поселки севернее нас. К востоку тоже никого до самого Люксембурга. Когда-то возле Руана жили люди, но о них уже пару лет ничего не слышно. Наверное, умерли от чумы – Он сделал длинную паузу, во время которой тишину нарушал только треск пламени – Вам еще повезло не наткнуться на натоян! Вот уж кто настоящие выродки, хуже технопанков!
С этими словами Хорти бросил на Столяра пристальный сверлящий взгляд. Он больше не хотел тратить время на бессмысленные разговоры. «Пора действовать – подумал он со сладострастным упоением – Наступил момент истины. Пришло время снимать маски!» Вопреки ожиданиям чужак нисколько не смутился, почесал короткую бородку и пожал плечами:
- Я о них слышал, но мне никогда не приходилось с ними встречаться.
- Неужели? – улыбка Хорти больше напоминала хищный оскал – А мне кажется, они гораздо ближе, чем ты думаешь!
На миг кругом повисла, казалось, абсолютная тишина, даже огонь, с треском пожирающий поленья и тот как будто испуганно застыл, точно невидимый киномеханик остановил пленку. Во взгляде Столяра, который он метнул на Хорти, можно было прочесть только искреннее недоумение. Надо отдать должное – он превосходно играл свою роль, но, увы, от него уже ничего не зависело. Хорти даже не посмотрел в его сторону. Его глаза впились в растрепанного паренька. Точнее в его медальон, виднеющийся из под небрежно расстегнутого ворота куртки. В ярком свете костра блеснуло кольцо со звездой в середине. Четыре тонких луча звезды
расходились из центра, как бы символизируя четыре стороны света. Это был символ натоян.
Символ, который давался всем добровольцам, присягнувшим на верность Доминиону.
* * *
За рваным краем обломка бетонной плиты, рухнувшей с потолка, сквозь широкий пролом в стене хорошо виден был участок площади с костром и сидящими вокруг него людьми. Марк затаился в тесном полуподвальном помещении здания метрах в десяти позади них. Вряд ли кто-то сумел бы заметить его здесь в кромешной тьме, зато отсюда он мог отчетливо слышать весь разговор, и только остовы машин, вышвырнутых на край площади, частично загораживали ему обзор. С какого момента в застывшем воздухе повисла напряженная давящая тишина, он даже не успел понять, а то, что произошло далее, вообще на время лишило его способности рассуждать.
- Ну-ка покажи что у тебя там! – сурово приказал бородатый мужик в шинели, который и был ни кем иным как Рубцом. Его густой бас прозвучал в тишине словно удар грома посреди ясного неба, а рука угрожающе поползла к кобуре, когда растрепанный паренек суетливо попытался спрятать под куртку какой-то медальон.
Глаза молодого чужака затравленно заметались по сторонам, он увидел как люди позади Главы пришли в движение, тускло заблестел в свете костра вороненый металл оружия. Мгновение тишины прервалось щелчками и сухим клацаньем передергиваемых затворов. Спустя секунду от мирной беседы у костра не осталось даже воспоминаний.
Несколько выстрелов ударили по ушам громкими хлопками и одновременно парень с медальоном стремительным рывком оказался возле общинника, того что находился ближе всего к нему. Он успел лишь на доли секунды раньше стрелявших, и в то место где он только что сидел, со свистом вонзилось несколько пуль. Когда стрелки взяли на мушку его голову, он уже держал общинника за горло и ствол его пистолета упирался жертве в висок.
- Бросить оружие!!! – заорал парень по-французски так громко, что его голос сорвался в истошный визг – Бросайте, иначе ему конец!
Из-за головы заложника была видна лишь половина его бледного лица с огромным круглым испуганным глазом, который с цепкостью и отчаянием затравленного зверя озирался вокруг. Чужак явно боялся, но желание жить пересилило даже его собственный страх. Пистолет в его руке мелко дрожал.
Все произошло настолько неожиданно, что никто из остальных чужаков не успел даже пошевелиться. Они так и сидели, застыв в напряженных позах, как будто невидимая сила приковала их к месту. Но так продолжалось считанные мгновения.
Глава поднял вверх руку и в ту же секунду темный провал окна в здании напротив озарился вспышкой выстрела. Один из чужаков возле Столяра нелепо дернулся, как будто все его тело прошибло электрическим током, из его развороченного лба брызнул темный сгусток крови и он, не издав ни звука, завалился лицом вниз прямо в огонь. Но прежде чем второй выстрел снайпера прошил сердце юноши, он вдруг оттолкнул в сторону заложника и закричал… В этом крике было все – отчаяние, боль и ужас… дикий почти животный ужас перед неотвратимой смертью. Он зажал спуск за долю секунды до того как умереть и пистолет в его мертвой руке продолжал яростно посылать пулю за пулей в воздух, пока бездыханное тело не рухнуло на песок.
От соседних зданий к костру уже бежали вооруженные люди и ночной мрак кругом дрожал от воинственных криков и топота ног. Со всех сторон в темноте вдруг бесшумно возникли около дюжины вооруженных охранников. В том что это были именно охранники Марк не сомневался, хотя все они были одеты в плащи шапки и тулупы крестьян. Это были люди Рубца, которые до сих пор скрывались в соседних зданиях, терпеливо дожидаясь своего часа. Кто-то выстрелил – пока только для острастки в воздух.
- Не стреляйте – сквозь вакханалию огня и смерти прорвался сильный голос Столяра – Уберите
оружие! Мы…
Он не успел договорить. Со стороны бараков протрещала длинная автоматная очередь, раскатисто прогремели два ружейных выстрела, и чей-то протяжный отчаянный вопль разнесся далеко над погруженным во тьму поселком, пробуждая в безжизненных руинах короткое
зловещее эхо. А потом совсем близко всколыхнул темноту пронзительный женский крик:
- Alber!! Mignon!!
На освещенное огнем пространство выбежала молодая девушка, вся в слезах, с растрепанными светлыми волосами. Она опрометью бросилась к телу парня, ничего не замечая вокруг, но не успела сделать и двух шагов. Гулко ударил выстрел, ноги девушки подкосились, она рухнула на колени и струйка крови стекла по подбородку из уголка её рта. В глубине расширенных глаз несчастной отражалось изумление и страх. Спустя секунду она упала лицом на асфальт, словно брошенная тряпичная кукла.
- Что-ж вы делаете, суки! Её то за что?! – Марк до боли стиснул зубы, чувствуя как где-то в груди, едва не захлестнув его с головой, вскипела вдруг обжигающе жаркая волна ненависти. Еще мгновение назад он не собирался вмешиваться в кровавый конфликт, но сейчас невероятный порыв выбросил его тело из разлома и он не осознал даже когда именно успел перескочить через остов машины и оказаться в самой гуще событий. Марк несся вперед с одним лишь желанием задушить голыми руками ту мразь, которая сейчас нажала на спуск. Мощный толчок в плечо вдруг сбил его с ног, так что он больно ударился подбородком и костяшками пальцев об асфальт – какой-то охранник, спеша прикрыть Главу своим телом, не рассчитал скорости и на лету врезался в Марка.
Вокруг все смешалось как беспорядочный водоворот в багровом свете догорающего костра. Кто-то бежал к чужакам, потрясая оружием - их пинками опрокинули на землю, вязали руки - кто-то ползал по земле возле Марка, кашляя кровью. Дикие крики, грохот выстрелов, топот множества ног, злобный мат, сдавленные стоны раненых и скуление пленных, которым отбивали бока – все слилось в один страшный протяжный шум! Марк сел на окровавленном асфальте и потряс головой, стараясь отогнать липкую пелену перед глазами. В его голове, пробиваясь сквозь шум яростной драки, пульсировал гул отчаянно бьющегося сердца.
Он нечетко, точно сквозь мутную пелену тумана видел, как кольцо охранников сомкнулось вокруг неподвижной кучи тел, чьи то смутные темные фигуры заслонили тусклое красноватое зарево костра. Уцелевших чужаков пинками поднимали на ноги, обыскивали и уводили куда то в темноту. Трупы убитых небрежно оттаскивали в сторону и сваливали в кучу словно тюки с землей. Один из охранников носком сапога брезгливо перевернул на спину тело какого то чужака и для верности пустил ему еще одну пулю в голову. Марк наблюдал за всем этим отрешенно, как будто он сам какую-то минуту назад не принимал участия в кровавой стычке.
- Эй ты, займись раненым! – кто-то бросил ему перевязочный пакет и мгновенно растворился во мраке.
Марк подполз к уже неподвижному телу общинника, осторожно перевернул его на спину и оцепенел. Широко раскрытые, потухшие глаза на перепачканном кровью лице смотрели куда то в небо и в них уже не было жизни. В этот момент Марк скорее осознал, чем почувствовал странную ледяную пустоту внутри себя. Он вдруг перестал ощущать все, даже биение собственного сердца, словно его душа покинула тело вместе с человеком, который только что умер у него на руках. А на земле осталась только пустая телесная оболочка. Он отшвырнул уже ненужный бинт. Потом прикрыл веками остекленевшие глаза мертвеца.
- Какая трагическая неприятность… - донесся обрывок фразы откуда то со стороны. Марк не увидел того кто говорил, но понял кому принадлежали эти слова. В нескольких метрах от него кучка тлеющих углей едва освещала властную, закутанную в черные одеяния фигуру Главы. Он стоял возле костра в окружении нескольких охранников. Подсвеченный снизу угасающим багровым сиянием с копной белоснежных волос, растрепанных ветром, костлявый и бледный - старик на мгновение показался Марку исчадием ада, явившемся на землю, чтобы сеять повсюду смерть и разрушение. Дьявол в окружении бесов. Позади этой зловещей группы смутно угадывалось какое то мельтешение, из мрака то и дело возникали чьи-то тени, коротко о чем то переговаривались между собой и снова растворялись во тьме.
Словно в ступоре Марк повернул голову и уставился на ржавый металл автомобилей. Он
смотрел пустыми глазами на хороводы палочных человечков под лучами нарисованного солнца
и не мог отвести от них взгляд. По веселой рожице одного из человечков лениво сползали кровавые потеки.