- И даже если Вам предстоит предстать перед Создателем раньше нас, то будьте нашим адвокатом!
Очередной тост моего друга Марка пошел на ура. Мерзавец. Любит шутить на грани моих религиозных убеждений. Мы выпили по рюмке и очередная пустая бутылка из-под водки отправилась в мусорник. В колонках заиграло что-то медленное и ночное. И пока мой брат Эдик пошел справлять свою малую нужду, я сграбастал его девушку и мы отправились танцевать. На ней было тонкое коричневое платье, под которым скрывались чулки и наверняка что-то еще получше. Она знает в этом толк. И я прижал ее поближе. Пока мой брат ссал, я смотрел в ее глаза и угрожал надвигающейся бурей. Это был мой День рождения и я делал себе подарки.
- Мне нужно прогреть машину.
Из туалета раздался звук падающей крышки унитаза. Кто-то отрыгнул. Кто-то вошел в комнату и на ходу застегивал ширинку. Кажется, Эдик.
Я старался ничего этого не замечать и смотрел в ее глаза. Словно восковые фигуры, мы стояли в каком-то па, и смотрели друг другу в глаза. Не слыша музыки и слов, но под журчание воды в унитазе, и отрыжку гостей.
- Мне нужно прогреть машину!, — повторил Эдик.
Так обрываются не только танцы, но целые истории и даже романы.
Мы стали одеваться.
Я до сих пор не знаю, зачем нам нужно было идти прогревать машину в 4 часа утра после 3-х выпитых бутылок водки. Но тогда никто такими вопросами не задавался.
- Можно я проедусь, брат? Здесь, по территории школы.
Эдик махнул головой и мы с его девушкой прыгнули в машину.
Территория школы была небольшой, поэтому первый круг мы проехали достаточно быстро. Хвастливо погазовав, я пошел на второй круг. Честно скажу, что я не справился бы с управлением и трезвым. В какой-то момент, именно когда я проезжал в узкой арке, машину занесло и мы на всем ходу влетели в бетонную стену.
Ба-бах.
Это было как в компьютерной игре.
Я успел только выругаться. Посмотрел вперед. Даже из салона было видно, что капот смялся, как использованная салфетка. Из-под капота шел дымок. И кругом темнота. Только немного света от дисплея магнитолы.
Нет, нет, нет! Еще раз. Второй дубль. Загрузите последнее сохранение. Я все понял, я сейчас сделаю иначе, там просто надо было не газовать…
Я резко сдал назад и проехал пару метров. Я с трудом пытался выравнивать машину и это мне не удавалось. Эдик стоял возле Марка, курил и спокойно на меня смотрел.
Может, он не понял? Я остановил машину. Попробовал издалека.
- Брат, я разбил машину.
- Я видел.
Он еще ничего не видел. Я и сам боялся смотреть на плоды своих рук.
- Езжай назад. Сможешь?
Кое-как я доехал. Можно сказать припарковался. Почти зацепил задом другую машину, но в этот раз вовремя нажал тормоз. Я достал ключи и передал их брату. Для полноты картины не хватало только сказать «спасибо», но я решил этого не говорить.
- Я все верну, брат.
Интересно, скольким людям эта фраза спасла жизнь или хотя бы отсрочила ее конец?
Девушка брата побежала домой и ее шок можно было понять. Эдик грустно поплелся к двери, Марк закурил. Вечер был окончен.
Я вызвал такси и поехал домой.
Славно погуляли.
После такого праздника я отсыпался часов до двух. Проснувшись, я пошел варить себе кофе. Я стоял у кофеварки и думал о том, а что же мне нужно сегодня сделать.
БЛЯТЬ!
Меня бросило в холодный пот и я попытался проснуться. Это точно сон, когда там все хреново, все поумирали, какой-то урод хочет трахнуть тебя в задницу и у тебя уже не остается вариантов…то нужно проснуться!
Может, приснилось? Я же не мог…Неееееееееееееееееет!
И внутри все опустилось. Для такого мнительного человека, как я, это был приговор. Тебе доверили, а ты…И дальше пошел классический набор вопросов: а зачем я садился? А почему не остановился на первом круге? А зачем газовал?
Кого ты спрашиваешь, придурок?
Я сел на стул и взялся за голову руками. Я помнил подобные ощущения. Это примерно то же самое, когда ты случайно разбиваешь мамину любимую вазу и ждешь ее прихода домой, чтобы ей об этом сказать. Только это было совершенно иначе.
Я позвонил другу на СТО.
- Привет, Михась.
- О, Макс, привет! Как твои дела? Как отпраздновал?
- Да так себе…
- А че?
- Да так. Слышишь, Михась… Там брату надо машину забрать на эвакуаторе, она после аварии. Ну, и починить ее надо. Сможешь?
- Да, конечно. Давай адрес.
Очень часто в Михасе я успокаивался. Он всегда мог подбодрить, рассмеявшись с моих бедствий и историй. Я ему говорю: «И тут я звоню ей в дверь, а она говорит: «Кто это?». Я ей: «Это Макс, мы же только что общались в чате и вот я приехал». Я набрал карманы презервативов, в руках вино, понимаешь? А она мне говорит: «Ой, я думала ты выглядишь лучше, извини». А Михась смеется. И мне становилось хорошо. Это был мой Дэвид Клинфельд, которому я мог показать своих скелетов. И побитую машину.
Часы длились годами. Мне хотелось, чтобы ее забрали, выставили счет и сразу вернули новую. Все. И до конца жизни я готов выплачивать по доллару в день, искупая свой грех.
Михась позвонил вечером.
- Аллё, привет. Ну, мы забрали. А ты вообще видел эту машину? Это же полный ****ец!
Я сцепил зубы.
- Да, я знаю. Это я ее разбил.
- Ты???
- Да, я. И я буду тебе благодарен, если ты о ней мне вообще не будешь напоминать. Просто почини ее, хорошо?
- Ну, ок. Давай встретимся?
Михась предвкушал новую историю. Кому-то же я должен был ее рассказать.
Мы встретились на следующий день в какой-то пиццерии и он даже предложил угостить меня выпить. Ага, значит, счет выходит солидный. Он назвал сумму.
- Заебись. Теперь я пойду продавать почку.
Он рассмеялся.
- Ну, можно сделать немного дешевле.
- Сделай, пожалуйста.
- Хорошо, я попробую. Ну, расскажи, как ты так?
И он смачно глотнул пивка, оставляя пенку на усах.
После этой встречи прошло несколько месяцев и машину починили. Эдик успешно оплатил счет, а я постепенно стал возвращаться к жизни. Я нигде не работал, писал колонки в одну газету и ежедневно пил. Где-то через несколько месяцев после аварии, Эдик даже пригласил меня к себе в гости и я согласился. Я захватил книжку Буковски, по дороге выпил маленькую бутылочку пива и сел в метро. Я как раз читал о том, как он убивает свою возлюбленную булавкой, когда какой-то мужик дернул меня за рукав.
- Вы похожи на Христа.
- Что?
- Вы очень похожи на Иисуса Христа.
Я даже не знал, что на это ответить. Сказать «спасибо» или послать его к чертям.
- Вас еще никуда не приглашали играть Иисуса Христа?
- Нет.
- Еще пригласят. Вот увидите.
У каждого человека в жизни бывают ситуации, когда он не знает, что сказать. Вообще нет мыслей. Пустота. Вакуум. Перегоревшая лампочка. Я смотрел на него и молчал. Он идиотски улыбнулся мне и ушел. А я загнул угол страницы и засунул книжку в сумку.
- Привет.
А вот так звучат номера лотереи, которые ты вписал в билет.
Черные-черные волосы, очень красивое лицо, стройная фигурка. На ней были высокие сапоги и черные колготки. Она смотрела на меня так, как смотрят на милого щенка в корзине, выставленного на продажу. А возле этой корзины еще картонка, на которой написано: «Возьмите меня домой».
- Привет.
- Можно я угощу Вас кофе?
Она смотрела на меня, не отрываясь. Не моргая. Я сказал, что можно и, как только поезд остановился, она взяла меня за руку и вывела из вагона.
Я заказал американо. Она – капучино.
- Как Вас зовут?
- Когда я работал на радио, меня звали Максим Полак
Что это за дворняга, которая не хочет выглядеть овчаркой?
- Полак? Мне нравится.
- А Вас?
- Саша.
- Саша? Мне нравится.
Да, я действительно был похож на хорошего черного щенка неизвестной породы, которого она только что купила. Она давала мне волю – принюхаться, пописять по углам, поиграться с мячиком.
А через пару дней я переехал к ней. Мне у нее очень нравилось. Это была квартира-студия с огромной кроватью и небольшим холодильником. Как здорово было заниматься любовью на этой кровати, а потом спать на ней до обеда. Она уходила и целовала меня, оставляя на столе завтрак. Вечером меня ждал ужин. Ирландский картофель, испанский суп, мексиканское мясо, американский бурбон. Я все съедал и выпивал, а потом бросался в океан пьяного секса и страсти. Мне нравилось, как она кусала мой подбородок, хотя иногда я готов был за это ей врезать. В ней было что-то настолько извращенное, что внешне даже не отличалось от нормальных постельных утех. Извращение было в ней, в ее отношении к постели, ко мне.
Каждый день я писал все хуже, пил все больше, а трахался все быстрее. Но она с удовольствием читала мои колонки, а вечерами могла меня очень долго слушать, даже уставшая, даже засыпая. А я болтал и пил. Но ей чего-то не хватало. Она говорила, что любви. Мне же хватало всего и я не мог понять ее недовольства.
Однажды она заявила, что сегодня ждет какого-то парня, которого она нашла где-то в интернете. Я не возражал. Пойду вечером погуляю. Без проблем.
В квартире была затеяна генеральная уборка. Мои вещи складывались в самые дальние углы квартиры, чашки – в шкафчик, ботинки – в тумбочку, пустые бутылки – в мусорник. Чтобы не мешать, я ушел в туалет. Там я справил свои дела, вышел, и уже собрался идти в душ, как услышал крик.
- Полаааааак!
Что случилось? Я заглянул в ее глаза и понял, что она готова была меня убить. ДА Я ПРОСТО ПОСРАЛ! В чем проблема? Все же чисто – я умею пользоваться ершиком. Нет, она что-то углядела. Блять, я должен вычищать унитаз потому, что сегодня в гости придет какой-то мудак?
В общем, тот день я провел то в бильярдной, то в пивной с Михасем. А уже вечером, изрядно потратив денег, поехал домой. Ключ не вставлялся. Это означало, что ключ был вставлен с той стороны. Я позвонил. Тишина. Я позвонил на мобильный. Тишина. Снова в дверь. Тишина. Что ж такое, уснула так крепко? Я стоял у двери и звонил минут 15. Спустился к балкону. Снова вернулся к двери. А потом я вспомнил всю Агату Кристи и Конана Дойля и таки сумел открыть дверь. Фух.
Я включил свет в коридоре и увидел, что возле двери стоит мужской зонт. Но дело в том, что у меня никогда не было зонта. И, вообще, какой дебил ходит в такую погоду с зонтом? Что, блять, происходит?!
Саша стояла передо мной в майке и трусах. Лицо у нее было немного сонное. Она стояла и смотрела на меня. Не отрываясь. Не моргая.
- Полак, что ты хочешь? Мы спим.
Потом я сотни раз перекручивал эту ситуацию в голове. Надо было достать ублюдка из кровати и выбросить его с балкона второго этажа. Или засунуть зонт ему в анус. Или дать Саше пощечину. Перевернуть вверх дном всю квартиру. Забрать свою чашку и разбить об его башку. Залезть на него и расшибать ему голову, пока меня не стащат с него санитары. Но тогда я чувствовал себя щенком, который увидел, что с птичьего рынка привезли новую собаку, и теперь она будет спать на этом коврике.
Я ушел. Как гордый пес сантиметров 25 в холке я медленно побрел по мокрому асфальту. Я добрался до дороги и словил такси. Назвал адрес и мы поехали. Не являясь сторонником долгоиграющих любовных драм, я завалился к своей подружке. Она трахалась со всеми, кто привезет ей пива. Сегодня пиво ей вез я.
- Аллё, это Макс, привет. Я тебе привезу пивка? Ну, Макс, журналист который. Да, да, он самый. Сколько тебе бутылочек? Что-то к пиву надо? Не надо? Хорошо, скоро буду.
Я зашел в комнату. Она взяла пиво и сидела в чате. Параллельно она смотрела телевизор. Я молча сел и взял и себе бутылочку пива. Мы молча просидели минут 20, а потом она сказала:
- Где: здесь или там?
- Там.
- Пошли.
Мы зашли в комнату, она разделась и легла. Я тоже. После нескольких пива и сомнительных оргазмов, я решил, что таким лекарством сегодня не спасусь. Оделся, поблагодарил ее за вечер и ушел под еле моросящий дождик.
Хорошая жизнь сделала меня толстым и неповоротливым. Я открыл кошелек и обнаружил, что мне едва ли хватит на такси. Или на дорогу к маме или на выпивку. Передо мной стояло такси и круглосуточный киоск.
- Дайте мне бутылочку карлсберга.
- Возьмите в холодильнике.
Я взял бутылку пива, окончательно распрощавшись с идеей поехать домой, и пошел пешком. В пеших прогулках есть свои прелести и некоторые люди даже пишут об этом трактаты. Почему бы не начать с ночной прогулки расстоянием в 20 километров до родительского дома.
Еле заметный дождь моросил на брусчатку, а я пил пиво и думал о несправедливости. Я шел мимо здания правительства и думал о несправедливости. Я шел мимо здания парламента и думал о несправедливости. И прежде, чем пройти поворот к администрации президента, я услышал крик. Недалеко в парке я увидел группу людей. Двое парней мутузили какого-то парня на глазах у его девушки. Они повалили его наземь и били ногами, а она смотрела на это и кричала.
- Эй.
Я попытался издать что-то похожее на звук, но даже пиво не внушало мне столько храбрости, чтобы влезть в чужую ссору. Ведь Соломон предупреждал, что за уши тянет собаку тот, кто вмешивается в чужую ссору. Я оглянулся по сторонам. Ни души. Я собрался с духом и готов был уже что-то крикнуть, как на дороге остановилась какая-то машина. Из нее выбежал человек и стал кричать: «А ну, стоять!» и хулиганы бросились убегать. Мы подошли к пострадавшим. Парень лежал в луже собственной крови и держался за голову. Девушка ревела.
- Как это произошло? Почему они напали?
Ответов нельзя было от них дождаться – он истекал кровью, а она – ревела. Я выбросил пустую бутылку в урну и пошел дальше домой. Я заходил в работающие киоски, покупал пиво и шел дальше. Через 2 часа прогулок я подсчитал, что мне оставалось не более 5-7 километров до маминого дома. Проходя мимо автобусной остановки, я увидел, что там сидят какие-то пацаны.
- Дядя, дайте закурить.
Я шел дальше, не обращая внимания, а потом остановился. Запоздалый эффект храбрости.
- Я не курю, пацан. И тебе советую не курить.
- А дайте пивка. Пиво вы же пьете.
- А пиво тебе рано пить.
- А мне и на улице ночевать тоже рано, но я же ночую.
- А где твои родители?
- Не знаю. Отказались от меня.
- А то кто с тобой сидит?
- То такие же. Мои друзья.
У меня оставалось еще немного денег и можно было купить немного пивка. Можно было и попасть в неприятную историю.
- Пошли со мной.
Мы дошли до киоска и я купил еще четыре пива. Мы подошли на остановку и стали пить. Один из пацанов начал беседу первым:
- Если менты подъедут, то мы сразу убегать будем. Ты с нами или сидеть будешь?
- Сомневаюсь, что они подъедут. Я от парламента шел сюда пешком и не встретил ни одной патрульной машины.
- Лавэ закочилось?
- Ага. А вы боитесь, что менты на вас штраф наложат за распитие алкогольных напитков в неположенном месте?
Я иронично улыбнулся.
- Мы боимся попасть на кичу.
Я улыбнулся еще шире.
- Так за это же не сажают.
- А за что сажают? Скажи, дядь, за что сажают? Много ты знаешь, за что сажают? У нас друг был – Колян, такой же как мы. Ему 16 лет было. Он вот так сидел на остановке и ничего не делал. Он даже пива не пил, просто сидел и стрелял у прохожих сигареты и монеты. Менты взяли его и заставили его написать 7 явок с повинной. Он написал. Что украл килограмм сахара, что взял у прохожего телефон позвонить и не вернул, что одолжил 100 гривен и не вернул. У него таких признаний 7. Там даже не указано, кто пострадавшие, у кого он это все забрал. Его арестовали и кинули в изолятор и сидит он теперь в камере, где за койку надо выбивать зубы. Так что мы лучше побегаем, пока ноги есть.
Ночью реальная жизнь выглядит намного ужаснее. Я просидел с пацанами до часов 6 утра, т.е. до того момента, когда у меня окончательно закончились деньги. Они поблагодарили меня за пиво и я поплелся дальше домой. С каждым моим шагом на улице становилось все больше народу. Люди спешили на работу, в школу, в институт. Мне было непонятно куда спешили старики в это время, но город проснулся и в этом водовороте уже никто не задает никаких вопросов.
За час с лишним я одолел расстояние и уже дворами шел к маминому дому. Мне жутко хотелось поесть и поспать, принять душ и с новыми силами продолжить цепляться за ветки, плывя по течению. Я ускорился, дом уже был близко. Но мои глаза слипались и я не заметил, как споткнулся и на всем ходу обо что-то ударился головой.
Это было, как перед первым в жизни походом к врачу. Ты сидишь в коридоре и знаешь, что все через это проходят, но как там за дверью, как выглядит врач и что он будет делать — абсолютная неизвестность. А потом мама тебя подводит к двери, ты нажимаешь на ручку и делаешь шаг вперед. Шаг в неизвестность. И ты уже не там в коридоре, ты уже здесь, в кабинете, но еще ничего не успел понять: как тут? Что тут? Вот так встречает смерть.
А потом мне стало легко, как в детском саду. Когда тебе дают роль снежники и все, что тебе надо – это сказать громко одну фразу: «Дед Мороз, приходи!». Ты переживаешь, нервничаешь, зубришь эту фразу, а потом, как только ты ее сказал, тебя наполняет чувство облегчения и праздника. Все позади. Ты закончил миссию. Чувство невесомости, в котором тебя уже ничто не тревожит.
Я засыпал, и звуки вокруг меня становились все тише и тише.
- Мама, а давай поможем дяде, может ему плохо?
- Не надо, доця, мы же не знаем, чт…
В костеле стали бить в колокола, зазывая прихожан на утреннюю службу.