Леся попала сюда впервые. Она осматривали остров. Он был приятен и забавен. Но оставил ее почти что равнодушной. На Олесю произвела неизгладимое впечатление только бухта, где стоял храм.
- Примете в монастырь? – спросила она у подметавшей улицу женщины, оказавшейся русской.
- Верите в Алые Паруса? – усмехнулась девушка. Но, посмотрев на Лесю, сказала, нахмурившись: Если и вправду хотите...
На следующее утро Эрнест получил от Олеси эсэмэску: «Остаюсь здесь. Не ищи".
Я думал она умней, - решил Альберт. Егшо глаза искали номер телефона в справочника для заказа такси на Остров.
Антон чувствовал присутствие Олеси, пьянящий запах её волос. «Найду уу» - голосом Антона пробегал ветер с холма по натянутым струнам кипарисов. Ему казалось, что ветерок целует ему щёку. Лучи вялого солнца,прорвавшись через деревья, обнимали его с горячим жаром – «жду» и когда он поднимался выше по холму, всякая ящерица, жучок, козявка или мотылёк пытались преградить ему путь все выше и выше наверх.
Нельзя заставлять надрываться природу, зачем упрямиться? Яблоко ума перестало кататься, явив серцевинку: она ждёт, Олеся ждёт у моря, нашоптывала ему трава и ветки.
В тот же день Арнольд побежал заказывать триста метров алых шелков, потом подумал, что мало и заказал еще сто метров. Он посетил хозяина яхтовой верфи. Непроданная яхта качалась и робко томилась в ожидании нового хозяина. Договорились быстро о всевозможных способах крепления парусов, но железные недра банкомата выплюнули ему равнодушие и отрицание… На счету не осталось ни одного доллара.
Ах, - так?!! – взвился Антон, именно сейчас настроенный на всё самое созидательное.
Ненавистное презрение полыхнуло в нём костром закатного солнца и почти угаснув, разгорелось снова с еще большей силой.
- Допрыгались! Вот теперь я вас размажу! – он мысленно упал на грешную землю Эллады, с юношеским максимализмом принимая вызов судьбы… Вызов их грубого металлического мира к его лучистому, летящему и гармоничному природе – разуму.
Тем временем Леся была уже в монастыре. В перерывах между хозяйственными хлопотами по уборке она садилась у самой воды и следила за интересной, хотя и однообразной игрой волн.
Это был воистину удивительный танец.
Сначала узкий пролив лёгкой рябью галантно протягивал руку берегу, а затем ветер плавно морщил сверкающую на солнце полукруглую поверхность бухты, которая начинала напоминать складывающийся кринолин у дамы, склоняющейся в глубоком реверансе и открывавшей партнеру свои груди.
Всё это было очень красиво. Но до конца её визы оставалось только три дня и как быть дальше – девушка не знала. Ей даже приходила мысль о смерти под этими юбками соленой оды. Поэтому когда она узрела быстро подплывающее издали к узкому, похожему на кабачок в разрезе, проливу алое пятно, её сердце сжалось от столь внезапного приближения судьбы, а разум шептал и шептал заветные слова, заставляя мысленно петь и танцевать ее тело.
Олеся стояла на причале, закинув за голову скрещенные руки. Ей казалось, что именно в этой позе её окончательно подхватит ветер и унесет далеко далеко, туда, где море смыкалось с ниткой горизонта. Мысленно она уже видела глаза и счастливую улыбку любимого…
- Интуиция влюблённых свыше всяческих похвал! – раздался сзади голос ловко скачущего с кремня на кремень Арнольда.
Тут же рядом с девушкой оказались два накаченных амбала…
Загадочная улыбка не сошла с лица Антона, когда они все вместе отчалили снова к проливу. В нём показался патрульный катер.
- Нас не выпустят, пока не будет заплачено за яхту, - с насмешкой произнёс стоявший у штурвала мальчишка, время от времени многозначительно поглядывая на амбалов. - Вот счёт!
Брови Арнольда удивлённо поднялись вверх от столь точно повторённого словечка.
- Самый большой плюс нынешней цивилизации, что вы научились быстрым денежным операциям, но ведь это – ваша кровь. А кто видит пути её протекания в организме, тот чудесным образом сможет вносить и свою лепту, - продолжал он, о чем=-то задумавшись.
Они не долго любовались небом при выключенных двигателях и спущенных парусах. Патруль вскоре освободил пространство, помахав прощально ручками.
- И из страны меня не выпустят, я слишком много должен монастырю, - продолжал рассуждать Антон, пока его невеста отдыхала в заваленной цветами каюте.
Именно после этих слов раздался звонок. Звонил отец из банка.
- что ж, сынок, - сказал он после паузы. - Ты не оставил мне другого выхода. пусть будет так... И не извиняйся. Я и сам был когда-то молодым...
И он повесил трубку.
- Все условия соблюдены, уверяю, - сказал Антон, когда шлюпка с Арнольдом отчалила от яхты, а на палубе появилась заспанная Олеся. - Не один юрист не найдёт заковырки, чтобы признать сделку не состоявшейся. На столев каюте лежит Octopus, ты пожизненно имеешь права на нашу общую собственность. Это воля отца.
-Он нас простил? - спросила девушка.
Антон кивнул вместо ответа.
-А яхта?
-Она наша.
Олеся выдержала долгую паузу и, потупившись, спросила:
-Это ты поднял на ней алые паруса?
Антон кивнул.
-А где Арнольд? Что с ним? - поинтересовалась Олеся.
Юноша кивнул вдаль, где все уменьшаясь уплывала шлюпка со стоявшим на корме Арнольдом.
Он обнял ее и слился с ее губами долгим влажным поцелуем.