Маленькое прдесловьице.
Изучая удивительный феномен Камней Ики и убедившись, что большинство из них – не подделки, я попыталась представить себе те условия жизни, при которых были выгравированы эти камни. Я рассматриваю камни. Древние животные, вымершие миллионы лет назад, и люди рядом с ними. Медицина высокого уровня и набедренные повязки. Дротики и копья и летательные аппараты. Генетические эксперименты и странные существа. Что за мир изображён здесь? Что за странный "карман времени", настолько не вписывающийся в жёсткие рамки официальной истории, что "маститые учёные" срочно поспешили объявить его подделкой? Я попыталась смоделировать ситуацию, могущую случится только в таком мире. В мире Камней Ики.
Камнии Ики.
Солнце уже показалось из-за леса, когда Туке-Му, старший сын знаменитого охотника, наконец, проснулся, вылез из хижины и спустился к реке умыться. Отец с другими охотниками, как видно, всё ещё не вернулся из многодневной охоты на больших ящеров в северных болотах. Туке-Му с радостью подумал, что через две луны ему исполнится уже целых 13 лет. Он должен успешно пройти посвящение в воины, и тогда ему разрешат принять участие в следующей охоте!
Наскоро умывшись, Туке-Му вернулся во двор хижины. В кухонной пристройке уже вовсю грохотали каменные сковородки и керамические горшки. Там хозяйничала Куне-Ма, ожидая скорого возвращения с охоты голодного мужа. На главной сковороде скворчали кусочки аппетитной, хоть ранее высушенной ящерятины. Домашняя набедренная повязка соскальзывала с вновь округлившегося живота хозяйки. Остальные дети ещё спали, и только Уа-Ма, сестра-близнец Туке-Му, возилась во дворе с хорошеньким полутораметровым ручным ящерёнком. Уа-Ма взяла из миски кусочки рыбы и скомандовала ящерёнку:
- Дружок, сидеть!
Дружок неохотно вперевалочку подошёл к ней. Задумчиво поглядел на кусок рыбы, неохотно уселся на хвост. Уа-Ма погладила его чешуйчатую спинку, на которой уже обозначились спинные пластины. Ловко бросила в пасть Дружку лакомый кусочек, который он моментально проглотил.
- Дружок, а теперь лапу! Лапу, Дружок!
Ящерёнок вздохнул и вытянул шею, проверяя, есть ли ещё что-то в миске. Убедившись в этом, неуклюже подал девочке пухлую трёхпалую лапку.
- Уа-Ма, не веди себя, как ребёнок! – раздражённо крикнула мама, появившаяся из кухонной пристройки. – Ящер предназначен не для того, чтобы давать лапу. Лучше бы, наконец, закончила ткать себе выходное пончо! Ведь уже через две луны будет Посвящение в Девушки! А там и замуж скоро. Вот о чём тебе надо серьёзно думать!
Мать семейства скрылась на кухне, и Уа-Ма показала язык ей вслед.
- Нужно мне это Посвящение, как дырка в голову! – сказала он брату. – И замуж я тоже не хочу! Велика радость всю жизнь готовить, рожать детей и ждать мужа с войны, или с охоты!
- Все женщины так живут - так боги велели, - пожал плечами брат.
- Боги-то, может, и велели, да только не все так живут. Вот учёные на полуострове, возле Пирамиды. Они такие интересные вещи делают! Говорят, они смотрят с гор на небо сквозь специальные жезлы. И видят, как летают кометы. А другие учёные, говорят, разводят удивительных существ, а потом скрещивают их с людьми. И даже умеют летать на серебряной птице!
- Так их же сами боги учат, - сказал Туке-Му, понизив голос. – Боги им велят улучшать породу людей – это всякий знает. Только об этом не говорят вслух – богов боятся.
- Учёные живут интересно и, наверно, весело. Среди них и женщины есть. Я видела одну! Она пролетала над деревней на серебряной птице, такая вся красивая, а на голове у ней что-то вроде блестящих серебряных перьев. А может, это были не перья, а что-то совсем другое. Наверняка ведь она не возится без конца с хозяйством! Она летела, летела, а я ей махала-махала… И знаешь, она мне тоже рукой махнула!!! Нет, я не вру! Как бы мне хотелось быть среди них! Больше всего на свете хотелось бы!
- Дура ты! От учёных и богов лучше держаться подальше! Знаешь ведь их закон: каждый пятый младенец в семье принадлежит богам. И они могут его забрать даже и до рождения. И забирают, а ты что думала! Это только нашу семью пока миновало, и ещё некоторых. А у других забрали, в Пирамиду увезли, а дальше – неизвестно… И взрослых тоже забирают, а ты что думаешь! Насовсем забирают!
- Ну, не всех насовсем забирают, - сказала Уа-Ма. – Вот пророчица Куне-Ма, ещё когда молодая была, ухитрилась попасть к ним, пробыть несколько лун и вернуться назад…
- Да, конечно, вернулась с просверленной черепушкой и заплатой на месте дыры. Очень здорово! Учёные у ней в мозгах поковырялись, увидели, что она совсем сдвинутая, да и решили, что не нужна она им такая…
- А зато Куне-Ма после этого стала будущее предвидеть! И все её слушают. Ей больше ни вождь, ни шаман не указ! И всё благодаря учёным, вот так-то…
Из лесу донёсся шум. На дороге, показались конные охотники. Женщины, дети и старики с радостными криками сбегались со всей деревни. Следом за охотниками громыхали тяжёлые повозки с добычей, запряжённые мощными и медлительными травоядными ящерами.
Куне-Ма, вытерев руки о набедренную повязку, выскочила из кухни. Она издали заметила вороную хорошо откормленную лошадь мужа… только мужа на ней не было. Лошадь почему-то вёл в поводу один из охотников. Ей навстречу уже шёл вождь.
- Женщина! – сказал он ей. – Дротик одного идиота из племени Наска случайно ранил твоего мужа в лесу. Рана оказалась тяжёлой, и останешься ли ты вдовой, нет ли – не знает никто.
Четверо охотников несли на носилках Уапе-Му, лучшего в окрестностях охотника на ящеров. Он неподвижно лежал, укрытый пропитанным кровью пончо, и был, как видно, без сознания.
- Теперь придётся самой чинить дымовую трубу в кухне… – ошалело пробормотала Куне-Ма, ещё не до конца осознав случившееся. Затем вдруг осознала и разрыдалась. Все девять детей Уапе-Му, плача, собрались возле носилок.
Из своей хижины уже выбиралась старая Цуре-Ма, великая пророчица. Горестно качая лысой головой с квадратной золотой заплаткой, она ковыляла к носилкам.
- Ничего, люди Наска все заплатят за это! Я буду не я, если это не так! – хорохорился вождь.
- Заткнись ты, старый бронтозавр! – напустилась на вождя пророчица. – Если дружественные Наска ранили лучшего охотника – это знак!!! Старая Цуре-Ма давно видит, что надвигаются грозные перемены! Недаром в Пирамиде гранильщики камней беспрерывно чертят и чертят всё, что происходит в мире.
- Опять раскудахталась, старая ты индюшка! – скептически скривился вождь. – Откуда тебе знать, что там делется, в Пирамиде?
- Вижу! – веско сказала Цуре-Ма. – Вижу, что делается в разных далёких местах. И ещё вижу, что не пройдёт и одного поколения, как наш мир закончится.
Глаза пророчицы загорелись, и все взгляды, даже плачущих, устремились на неё.
- Вы все по глупости своей думаете, что время – это шнур, тянущийся из прошлого в будущее, да? Как бы ни так! Время – оно, как пончо со многими карманами. Каждый такой карман – это целый мир со своим временем. А между карманами – ткань, где время застыло, туда уходят умершие. Время и место, где мы живём - наш карман - уже отрывается от мирового пончо и скоро сгинет. Боги улетят на небо. Огненная гора упадёт в океан. Вода и земля смешаются. Наше время закончится. И никто не уцелеет. Останутся только камни. Камни, рассказывающие о нас.
Пророчица замолчала. Молчал вождь и все жители деревни. Даже Куне-Ма перестала рыдать над раненным супругом. Пророчица медленно произнесла:
- Но Цуре-Ма видит и другие карманы в складках мирового пончо - совсем другие времена. Там совсем другие люди, совсем другие звери и растения. Там нет даже памяти о нас, даже легенд! Только камни. Камни, рассказывающие о нас.
Пророчица медленно заковыляла в свою хижину. Солнце играло в золотой заплате на её голове.
Внезапно она обернулась:
- Везите раненного к Пирамиде. Учёные-исцелители смогут вернуть его в жизнь. И ты, Куне-Ма, езжай тоже: кровь беременной обладает целебной силой. В оплату за исцеление отдай учёным плод твоего тела, а то, как бы они чего другого не взяли. Детей у тебя и так предостаточно, а муж всего один.
- Она права, - неохотно согласился вождь. – Переложите раненного в повозку, да поосторожней! И ты, женщина, езжай, делать нечего.
Куне-Ма, как была в домашней набедренной повязке, всхлипывая, взобралась на повозку, куда осторожно положили носилки с раненным. Один из пожилых охотников вызвался ехать с ней. Повозка тут же тронулась с места.
- Уа-Ма, присматривай за всеми детьми до моего возвращения! – успела крикнуть Куне-Ма старшей дочери. – Да беги же скорей на кухню - мясо сгорит на сковороде! И не забудь младших накормить! И выкопай бататы в огороде, сделай стирку, прибери хижину и кухню, да не забудь накормить всех детей…
Повозка скрылась за поворотом реки Ика. Люди расходились, унося охотничью добычу. Уа-Ма осталась стоять посреди дороги, держа под уздцы отцовскую лошадь.
- Бедный папа! – произнесла она сквозь слёзы. - Я должна ехать с ним. И… и я тоже хочу увидеть богов и учёных!
- Ты что, дура, что ли!!! – возмутился её брат. – Куда ты попрёшься?! А кто всё по дому будет делать?
Уа-Ма быстро вскочила на лошадь.
- Беги на кухню – а то мясо сейчас сгорит! – крикнула она брату. – Дружка накорми и малышей тоже, бататы не забудь выкопать, а после выстирай все…
Её голос растаял вдали за поворотом реки.
Уа-Ма догнала повозку уже возле впадения реки Ика в океан. Куне-Ма была так раздосадована происшедшим, что даже не стала ругать дочь, увидев её скачущей следом. А пожилой охотник ничего не сказал. Глубокая рана на животе Уапе-Му всё ещё кровоточила. Он метался, не приходя в себя и едва дышал, поэтому они очень торопились.
Пирамида приближалась. Тёмной ступенчатой горой воздвиглась она на фоне океана. Над её вершиной, отражая закатное солнце, завис серебристый диск.
- Боги ещё здесь, - заметил пожилой охотник. – Значит, ещё не конец нашему времени, как вещает нам старая Цуре-Ма.
Возле Пирамиды уже высились здания из гигантских многогранных блоков за массивной стеной. Про эти здания ходило много зловещих слухов один страшней другого. Куне-Ма, собравшись с силами, напустилась на дочь:
- Бестолковая! У тебя вот-вот Посвящение в Девушки, а ты собираешься шляться по таким местам! Ну-ка марш домой, а то не ровен час, случится что-нибудь с тобой – разве можно полагаться на этих учёных! Домой, кому говорю! Что за дети пошли такие…
Каменные ворота уже отворялись. Навстречу вышел привратник, спросил, что произошло. Двое дюжих молодцов, подхватили носилки с раненным, внесли в здание, велев следовать за ними.
Входить нутро огромного здания их гигантских базальтовых блоков было как-то жутковато. Пожилой охотник, несмотря на вечер, быстро повернул повозку в обратный путь. Куне-Ма, велев дочери отправляться с ним, очень неохотно вошла внутрь. Уа-Ма, не послушав мать, вошла следом. Позади растаял удаляющийся стук копыт.
Уатуму, учёный-исцелитель, осмотрев раненного, коротко сказал женщине:
- Вдовой не будешь. Но предстоит сложная операция.
Помощники исцелителя сняли с раненного охотника пропитанную кровью одежду. Натёрли его соком каких-то листьев с приятным свежим запахом. Подсоединили к его рту и носу диковинные блестящие трубки и унесли в соседнее помещение.
- А охотиться он сможет? – обеспокоенно спросила Куне-Ма. – А то детей – полная хижина, кому ж кормить их всех?
- Охотиться сможет, хоть и не сразу, - ответил учёный Уатуму.
Перепуганные Куне-Ма и Уа-Ма, услышав, что муж и отец будет жив и даже здоров, вздохнули с облегчением. Девочка, оживились, принялась с любопытством разглядывать учёного.
Уатуму был пожилой человек, с виду ничем не отличающийся от обычного жителя долины Ики. Одет он был в хлопковую тунику с поясом из неизвестного блестящего металла. Из такого же металла был и его головной убор, от которого отходили длинные усы, похожие на тараканьи, только блестящие. Уа-Ма удивлённо разглядывала непонятные вещи, находящиеся в помещении, стараясь понять, для чего они предназначены. Заметив её интерес, учёный улыбнулся:
- Очень уж ты любознательна, совсем не как люди, не несущие в себе крови богов. Да ты, я вижу, ничего сегодня не ела, а то бы проявляла ещё больше интереса. Верно? Верно. Ну, это легко исправить. На нашей кухне вечером всегда есть что-то приготовленное.
По его знаку один из помощников принёс большой поднос с едой. Тут были полные миски аппетитно тушёных бобов и овощей с различными приправами, маисовые и кукурузные лепёшки с финиковым маслом, различные фрукты.
- М-мм, вкусно! – говорила Куне-ма с набитым ртом. – Сюда бы ещё мясика!
- Здесь не принято поедать трупы животных, - откликнулся учёный. – Ты не у себя в племени. Кроме того, понадобится немного твоей крови для операции, и лучше, если кровь будет чистой, без гнилостных трупных остатков.
Куне-Ма побледнела, и аппетит у неё поубавился. Утолив голод, её дочь принялась с удвоенным интересом разглядывать совершенно прозрачные маленькие сосуды со странным содержимым, приборы непонятного назначения из золота и керамики. Особенно привлёк её внимание каменный диск. На нём было выгравированы мужчина и женщина, а между ними целый ряд существ, от странного червячка до сформированного ребёнка. А когда Уа-Ма увидала каменную плиту на стене напротив – тут она уже просто не могла оторваться. Там были летящие среди звёзд кометы, загадочные диски с рукавами, спирально клубящиеся облака. А внизу были выгравированы среди неведомых морей диковинные земли с пирамидами, с загадочными животными и цепочками непонятных значков. Уа-Ма слышала про такие значки от старой пророчицы, которая говорила, что это слова, навечно утопленные в камне. Учёный Уатуму с интересом наблюдал за ней.
- Да, в девочке есть кровь богов, - заключил он, наконец.
- Неправда!!! – истошно закричала Куне-Ма. – Неправда это!!! Я всегда была верна мужу, все мои дети от него! Соседи могут это подтвердить, а соседи всегда всё знают!
Учёный хохотал от души:
- Да никто и не собирается обвинять тебя в супружеской измене. Кровь богов – это нечто совсем другое, только условно так названное. То, для чего нет слов ни в одном из языков Земли. Это свойство сознания.
- Свойство сознания… – задумчиво повторила Уа-Ма непонятное словосочетание.
- Итак, тебя звать Уа-Ма, верно? – говорил учёный. – А скажи, ты уже прошла Посвящение в Девушки?
- Нет, - поморщилась Уа-Ма, не отрывая взгляд от загадочных значков.
- А почему мысль об этом так тебе не нравится?
- Да потому, что после этого Посвящения мне будут без конца пихать всяких женихов: безмозглых охотников из долины Ика, или потных воинов из дружественных Наска.
- Неужели ты не хочешь поскорей стать матерью семейства и хранительницей домашнего очага?
Уа-Ма печально вздохнула:
- Можно подумать, что я хочу до конца жизни возиться в кухонной пристройке с перерывами на стирку набедренных повязок в реке. Можно подумать, мне хочется каждый год ходить с большим пузом, мучиться от родов, вытирать бесконечные сопливые носы и обкаканные задницы…
- Уа-Ма, закрой рот! – рассердилась Куне-Ма. – Как тебе не стыдно говорить такое, да ещё при чужих людях! Боги велели нам так жить! Боги!
- Сама закрой рот! – огрызнулась Уа-Ма. – Что, я не вижу, как тебе живётся?! Плевать мне, чего там кому боги велели – я их ни разу не видела! Зато во мне самой есть их кровь – вот этот дядя говорит, что есть. Значит, я делаю, что хочу…
- Спокойно! – вмешался Уатуму. - А что именно ты хочешь делать?
Уа-Ма, прижав руки к груди, взволнованно выпалила:
- Я хочу увидеть подземный город под Пирамидой. Я хочу узнать всё про мировое пончо, про которое рассказывала пророчица, с его карманами-временами, с его тканью без времени, куда уходят умершие… Я хочу знать, в каком мире я живу… И ещё я хочу знать…
- Вот что, Уа-Ма, - прервал её учёный исцелитель, прямо в головном уборе которого внезапно раздался странный сигнал. – Мне придётся выслушать тебя позже. А сейчас мне доложили, что твой папа уже подготовлен к операции. Ты, вот что, ступай по коридору, что за этой дверью. В конце его будет ещё дверь, за ней ты найдёшь много интересного. А ты, женщина из долины реки Ика, следуй за мной.
Дверь в конце длинного коридора открылась с трудом. Коридор вывел на открытую террасу возле дальней, запретной для простых людей, стены Пирамиды. Последние лучи заката блеснули в огромном каменном бассейне, открывающемся в океан. Неожиданно сами собой зажглись непонятные фонари, отогнав вечернюю мглу. Стало опять светло, почти, как днём. Трое людей, сидящих за каменными столами были увлечёно заняты гравировкой рисунков на круглых камнях, каких полно на берегах Ики. Уа-Ма приветствовала незнакомых людей вежливо, как учили родители. Те кивнули и опять погрузились в работу над камнями.
"…И никто не уцелеет. Только камни. Камни, рассказывающие о нас", - вспомнились слова старой пророчицы. Заинтересовавшись, Уа-Ма взглянула на неоконченные гравировки. Странные люди с хвостами рыб вместо ног, странные ящеры с плавниками вместо лап…. Что за выдумки? Такого не бывает! Но взглянув за край подсвеченного бассейна, она вскрикнула. В воде, грузно плескаясь, играли друг с другом те самые ящеры с плавниками, которых гравировали художники. А на краю бассейна, на замшелых каменных плитах сидели, беседуя о чём-то, несколько мужчин и женщин с рыбьими хвостами вместо ног. При виде них Уа-Ма почувствовала внезапное головокружение, граничащее с тошнотой, и еле удержалась на ногах. Один из людей-рыб поманил её. Уа-Ма, как во сне, подошла ближе на внезапно задрожавших ногах.
- Твой пусть не бояться, - с трудом произнёс он на ломаном языке. – Мои редко видеть люди. Мои не делать плохо. Но плохо говорить.
Одна из девушек-рыб, отталкиваясь хвостом, подползла ближе и придвинула к ней плоскую морскую раковину с непонятной едой. Всё ещё борясь с дурнотой, Уа-Ма присела на корточки рядом с девушкой-рыбой, стараясь, всё же, не смотреть на неё.
- Я говорю на твоём языке, - сказала девушка-рыба. – Моя мама родом из долины Ики, от неё я научилась. Меня зовут Коама. Наверно, ты впервые видишь океанид.
- Д-да. Учёный Уатуму велел мне идти сюда, пока он лечит моего папу… Я беспокоюсь за папу.
- Если за дело взялся сам Уатуму, то можешь не беспокоиться, - сказала Коама. – Он понимает в целительстве не хуже самих богов. Я знаю его всю жизнь.
Уа-Ма, немного успокоившись, наконец, решилась взглянуть на свою собеседницу. На ней не было никакой одежды, только несколько нитей жемчуга. Длинные, блестящие чёрные волосы, черты лица, фигура до пояса – всё, как у обычной жительницы долины реки Ика, если не считать странных щелей на боках, напоминающих рыбьи жабры. Но ниже пояса начиналась крупная блестящая чешуя, прикрывающая интимные места. А ещё дальше – мощный акулий хвост.
- Слушай, кончай пугаться-то! – рассмеялся молодой океанид, придвигаясь чуть ближе. – У меня родители тоже с берегов Ики. А у остальных, кто уже родился в океане, у тех - предки оттуда. Так что, тут все свои. А звать-то тебя как?
- Уа-Ма, дочь Уапе-Му, лучшего в деревне охотника на ящеров, - не без гордости сказала Уа-Ма. Затем, немного привыкнув к виду собеседников, спросила: - А почему вы все с рыбьими хвостами?
- Так удобней жить в океане. У всех людей, когда они ещё в животе матери, имеется поначалу рыбий хвост. И зачатки жабр имеются. На этой ранней стадии боги вынимают зародыш, какие-то невидимые глазу клетки в него вживляют, делают на боках прорези для жабр и затем помещают обратно. И рождается малыш уже океанидом – существом, могущим дышать на суше и в воде. Маме иногда разрешают растить такого морского человечка до определённого возраста. Ну, а затем – в океан, в наше вольное поселение.
- Боги всё это задумали, чтоб выяснить, как улучшить человеческую породу, - сказал ещё один океанид. – Чтоб люди лучше им служили. Но теперь они наконец-то на нас махнули рукой. Океаниды оказались слишком вольнолюбивого нрава, никаких указаний не воспринимают, плавают, где вздумается и проследить за ними сложно. Теперь боги заняты выведением других видов людей – наземных гигантов.
- А свою породу боги, случайно, не хотят улучшить? – спросила Уа-Ма не без раздражения. – А то злые они какие-то. Мне братец говорил, будто они забирают у семей каждого пятого младенца.
- Ты тише говори, здесь некоторые камни с ушками, - предупредила Коама. – Боги не плодятся в таком количестве, как люди. А им нужен исходный материал.
- А куда девается каждое пятое дитя? – не отступала любопытная Уа-Ма, уже вполне освоившись в присутствии людей-рыб.
- Если учёные видят в них способности и гибкий ум, то такие дети, или подростки, а то и молодые люди учатся, и потом из них выходят новые учёные. Но таких очень-очень мало. А если у кого способности только к пожрать-подраться-поваляться, то из них делают производителей семени. Они живут глубоко под землёй и никогда не видят женщин. Их обязанность - вырабатывать производительные клетки для экспериментов богов.
- Это как? – не поняла Уа-Ма. Океаниды рассмеялись, и только Коама покраснела.
- Молода ты ещё знать такие вещи, - усмехнулась пожилая океанида.
- Ну, а девочки, - продолжила Коама, - если оказываются неспособными к наукам, вырастают чтоб вынашивать для богов младенцев новых видов и растить их.
Над океаном взошла полная луна, озарив призрачным светом ступени Пирамиды и блоки высокой стены, огораживающей каменную террасу от остального мира. Гранильщики камней собрались идти спать, чтоб завтра с утра продолжить зарисовать на круглых камнях жизнь своего времени. Пока эта жизнь ещё существует.
- Надо торопиться, - говорили они, прощаясь с океанидами. – Время нашего мира скоро закончится. Останутся только камни. Камни, рассказывающие о нас.
Целую неделю провела Уа-Ма в огромном базальтовом здании возле Пирамиды среди невероятных чудес. Она с отвращением думала о том, что придётся вернуться домой. Заметно окрепший охотник Уапе-Му уже самостоятельно ходил по двору. Он размахивал привезённым из дома дротиком, чтоб не ослабли мышцы рук, и не утратилась охотничья сноровка. Наконец учёный исцелитель Уатуму пришёл к выводу, что охотник скоро может возвращаться домой. Куне-Ма прибыла из деревни, чтобы забрать своего мужа и дочь, которая ни за что не желала покидать отца (а точнее, те чудеса, которым она не только не переставала удивляться, но и всячески старалась понять).
- Женщина из долины Ики, сколько лун уже длится твоя беременность? – спросил Уатуму.
Куне-Ма в испуге закрыла живот руками. Не обращая внимания на этот жест, учёный поднёс к её животу блестящий прибор.
- Пять лун, - определил он, поглядев на какие-то значки в приборе. – Мальчик. Такой эмбрион нам бы пригодился.
Куне-Ма горько расплакалась.
- У тебя и так детей уже полная хижина! Ты не знаешь уже, как их прокормить,- убеждал её учёный. – А, кроме того, ты ни разу ещё не сдавала никого из своего потомства, а закон – есть закон. Каждый пятый ребёнок принадлежит богам. Впрочем… - учёный задумчиво поглядел в окно на террасу, где Уа-Ма старательно перерисовывала иероглифы на кусок пальмовой бумаги. – Впрочем, ты, пожалуй, оставь своего будущего сынка при себе.
Куне-Ма подскочила от радости. Учёный позвал её дочь, и та, оторвавшись от иероглифов, подошла к нему.
- Короче, Куне-Ма, женщина из долины Ики, ты можешь возвращаться домой со своим мужем и с будущим сыном. А твоя старшая дочь останется у нас. Теперь ты исполнила закон богов.
Уже обрадованная было Куне-Ма вновь разрыдалась, разрывая на себе новое пончо. Уа-Ма, ничего не замечая от радости, скакала вокруг учёного с восторженными воплями:
- Дядечка Уатуму!!! Как здорово!! Неужели, правда, я могу остаться здесь!?
На берегах реки Ика шло время, как оно идёт всегда. Время привычно слагалось в дни, месяцы, годы. Минуло около двадцати лет с тех пор, как выздоровевший охотник и его жена покинули зловещее здание возле Пирамиды на побережье, оставив в нём старшую дочку. На берегах Ики шло время.
Уа-Ма, начальник 8-го отдела Лаборатории Генетических Исследований, закончив повседневные заботы, поднялась, наконец, на поверхность земли, чтобы подышать морским воздухом. Она не торопясь прогулялась вдоль бассейна, выходящего прямо в океан. Прогуливаясь, Уа-Ма вспоминала свою давнюю подругу Коаму из вольного океанического поселения, приплывающую сюда иной раз навестить её.
Навстречу шёл её старый учитель Уатуму, ныне начальник всей Лаборатории. Несмотря на почтенный возраст, он был полон энергии и сил. Правда, боги давно были им недовольны: проект с выведением новой расы гигантов застрял, проект с выведением людей типа "летучая мышь" провалился. Никаких новых идей больше не поступало. Огромная часть генетического фонда испортилась, и Уатуму велел её уничтожить, не показав богам. Да и отчёт об этом предоставил неубедительный. В прежние времена боги непременно бы стали разбираться, в чём дело, но последнее время им было не до этого.
Теперь они больше сидели в астрономических наблюдательных пунктах в Андах. Делали расчёты. А около года назад из внезапно воспламенившихся небес, спустился гигантский блестящий серебристый кувшин с огненной пробкой и горизонтально завис совсем низко над землёй у самой пирамиды. Боги выгнали из подземных жилищ самых дюжих производителей семени, и заставили их грузить в этот кувшин ценное лабораторное оборудование, летающих металлических птиц, целые секции внутренних помещений пирамиды. Грузовой "кувшин" поднялся в воздух, и исчез в небе. Вскоре появился другой, или этот же, но пустой, и так же завис в метре над землёй. И по сей день этот блестящий "кувшин" висел над самой землёй, ни на что не опираясь. И раскрытые ворота на его боку всё принимали и принимали в себя тонкую аппаратуру, ранее размещавшуюся в пирамиде. Богам стало не до учёных.
- Видно, скоро боги улетят, откуда прибыли, - сказала Уа-Ма своему старому учителю. - Когда я последний раз навещала родителей, я встретила знаменитую пророчицу. Она всё ещё жива, хоть совсем состарилась. И разум всё ещё ясен в её голове под золотой заплаткой. Так вот, она говорит, что боги знают о конце времени, потому и возник в небесах их гигантский "кувшин". Время окончательно подошло к концу – так говорит пророчица. Останутся только камни. Камни, рассказывающие о нас.
- Она права, - откликнулся старый Уатуму. – Потому я ещё лет двадцать назад распорядился зарисовывать на камнях разные аспекты жизни нашего времени. Оно, время, пройдёт, и ничего не останется. Только камни.
- Хорошо ли мы снарядили новых… – начала было Уа-Ма, но старый учёный прижал палец к губам. Оба они отошли в дальний конец каменного мола, выдающегося далеко в океан, чтобы продолжить разговор.
Уже давно Уатуму с несколькими верными учениками проводил собственные исследования тайно. Новая лаборатория, тщательно скрываемая от богов в их же бесконечных многоуровневых лабиринтах под Пирамидой, так же занималась проблемой улучшения людского рода. Но не для служения богам, а для дальнейшего развития самого человечества, как такового. Первое поколение красивых, любознательных и необычайно умных детей учёные уже тайно вывезли в высокогорные убежища, наспех построенные в Андах. С детьми остались ученики Уатуму и провизия. Старый учёный явно что-то вызнал о конце времён, но ни с кем не делился.
- Не волнуйся, Уа-Ма, у нового поколения сейчас есть всё необходимое, - сказал Уатуму, оглядевшись по сторонам.
- Но ведь наше время заканчивается, - сказала Уа-Ма. – И боюсь, закончится оно и для этих детей.
- Не будем судить столь категорично, - ответил Уатуму. – Не везде наступит конец времени. По моим расчётам те, кто на вершинах высоких гор, те могут спастись. Возможно, они одичают, возможно, превратятся в диких охотников, но генетическая информация, которую мы вложили в них, прорастёт через множество поколений в совсем других временах. Но всё же, доченька моя Уа-Ма, я бы хотел, чтоб ты ушла с ними. Я уже стар, а тебе ещё жить и жить.
- И думать забудь! – воскликнула Уа-Ма. – Я тебя здесь одного не оставлю! Вместе и встретим конец мира.
- Боюсь, что так оно и случится, Уа-Ма. Посмотри, что там происходит у богов!
С их дальнего края мола было хорошо видно, что делается там, где находились жилища самих богов, и где в метре от поверхности земли завис их гигантский "кувшин". Сейчас боги, обычно такие степенные в своих длинных серебряных одеждах, носились возле него, бросая в его недра всё подряд. Можно было хорошо различить их перекошенные белые лица, всклокоченные бороды, длинные серебристые одежды, развевающиеся на бегу.
Внезапно вечернее небо озарилось ослепительными всполохами пламени. В небе чертило дымную борозду нечто, летящее по наклонной дуге. Это нечто исчезло далеко за океаническим горизонтом. Не прошло и нескольких минут, как раздался глухой грохот, будто из самых глубин Земли. Грохот нарастал с каждой секундой.
- Камни! – крикнул Утуму, - надёжно ли закрыт от воды туннель с хранилищами камней? Это важно, ведь только они останутся! Я пойду, проверю.
- Я с тобой! – крикнула Уа-Ма, стараясь перекричать нарастающий шум.
Не обращая больше внимания на богов, они пробежали мимо их суматошно загружающегося "кувшина", спустились на семь этажей в подъёмнике, освещённом негаснущими фонарями. Побежали по коридору. Направленная деятельность отгоняла страх. Здесь, в глубоких каменных недрах было ещё тихо и даже спокойно. Несколько производителей спермоклеток азартно играли в кости на запрещённый для них листик коки. При виде учёных они быстро спрятали "лист жизни" и удивлённо смотрели вслед бегущим по коридору учёным.
- Сейчас эти бедняги встретят смерть, и даже не поймут, что случилось, - усмехнулся Утуму, пробегая мимо них.
Тщательно скрытая в стене дверь медленно повернулась. Свет фонаря богов утонул во тьме длинного туннеля, идущего далеко под долиной реки Ика. В туннеле оставалось совсем мало места, чтобы пройти между тысячами камней, круглых и овальных, огромных и маленьких. На каждом из них застыла жизнь неповторимого времени, неповторимого мира. Охотники и гигантские ящеры, учёные и исследователи, доктора и пациенты, воины, женщины и даже производители клеток. Были там и другие континенты и звёзды, и металлические птицы и созерцатели звёзд. Океаниды, плывущие среди рыб и морских ящеров. Мгновения жизни остановились в камнях. Старый учёный и его ученица вышли из туннеля и с большим трудом повернули металлический рычаг, скрытый в стене. Сверху опустилась многотонная плита, плотно закрыв вход в туннель от проникновения воды. После этого они закрыли потайную дверь. Теперь нарастающий подземный гул стал явственно слышен и здесь. Гранитные стены содрогались.
- Пойдём скорей наверх! – сказал старый учёный. – Я не хочу встретить всё это, забившись в нору, как трусливая мышь.
Пол под ногами сотрясался всё сильней, огромные каменные плиты сдвигались с места. Там, где только что играли в кости производители спермоклеток, теперь никого не было. Только чья-то светлая фигура одиноко маячила впереди. Они узнали его сразу: Энлим, один из богов. Его длинное серебряное одеяние попало в зазор между сдвинувшимися плитами, он не мог сойти с места. Кроме того, руки его были заняты какими-то коробками, которые он не отпускал.
- Люди! Люди, помогите! – впервые учёные увидели умоляющий взгляд бога.
- Бросай, что у тебя в руках! – крикнула Уа-Ма. – И вылезай из одеяния!
- Люди! Вы не в состоянии понять, как это ценно! – вскрикнул Энлим.
- Сейчас уже не осталось ничего ценного, - сказал Уатуму. – И нет больше разницы между богами и людьми.
Подъёмник не работал. Старый учёный, задыхаясь, поднимался вверх по длинной винтовой лестнице. Следом поднималась Уа-Ма. Подземный гул перешёл в чудовищный неземной грохот, в бешеных конвульсиях затряслась земля. У выхода из подземелья их обогнал Энлим без своего длинного блестящего одеяния. В руках у него ничего не было.
Чрево гигантского "кувшина" богов уже было задраено. Из его горловины вырвалась огненная пробка, и "кувшин" поднялся над землёй. Энлим выскочил на открытую площадку, отчаянно размахивая руками. Он что-то кричал, но его голос тонул в ужасающем грохоте. Следом за грузовым кораблём в пламенеющее небо поднялись серебряные диски, все, сколько их было. Земля тряслась, и блоки с грохотом падали с Пирамиды. Гигантский корабль, описывая широкие спирали, ушёл небо. Серебряные диски растаяли в кроваво-красных тучах. Энлим бросился на землю и завыл.
С запада на гибнущую землю надвигалась бескрайняя зелёная стена до небес. Она росла, приближаясь с каждой секундой. В вышине был виден её бордово-белый гребень, касающийся алых туч. Тучи, закручиваясь сумасшедшим смерчем, вливались в пенистый гребень. Вода далеко отступила от берега, обнажив дно каменного бассейна. Порыв ветра сбил учёных с ног, но они поднялись преодолев животный страх неминуемой гибели.
- Океан встал стеной!! – прошептала Уа-Ма, и водяная стена до небес, приближаясь, отразилась в её расширившихся зрачках.
Стена воды стремительно росла, приближаясь. Её гребень закрыл небо. Мгновение наступившей мёртвой тишины казалось вечностью.
- Наше время закончилось, - говорил старый учёный, запрокинув голову, глядя на летящий сверху гребень. – И ни один из камней не расскажет о том, как встретили мы это. А встретим мы это с достоинством, не как боги, как истинные люди, как учёны…
Конец.