Вот в этом и заключается главная проблема – ошибается он действительно чуть чаще, чем никогда. Тем временем, к нам наконец-то подошел официант:
- Пожалуйста, Ваше меню. А Вы закажете еще что-нибудь?
- Да. Мясо по-французски, порцию, и пюре с гарниром.
- Хорошо, заказ принят.
- Подождите. – В разговор вмешался Денница – Вот эту записку передайте бармену – в ней содержится моя просьба с рецептом.
- Хорошо, передам. Я скоро подойду, когда выберите.
Официант ушел к бару, а я решил поинтересоваться у Павла Семеновича:
- Что это за записка?
- Просьба с рецептом коктейля.
- А тут такого нет в меню.
- Этого нет.
- Что за коктейль?
- Жидкий гнев. А теперь предлагаю вернуться к нашему разговору.
- Согласен.
- Виктор, скажите мне, что Вы сейчас обрисовали у себя в голове?
- Так… Ситуация вырисовывается интересная. В любом случае, если кого-то из нас хотели убрать, то только одного. Если представить, что Виктор не я, а он, тогда получается так: Виктор Лурье жил, со своими деньгами, в той квартире, которая, скажем прямо, небогатая. Паспорт, что появился в Вашем доме, вряд ли имеет отношение к кому-то кроме меня. Богача, при этом, сожгли, а более бедного брата избили и выкинули на улицу, оставив при этом карточку, но забрав паспорт. Значит – дело не в деньгах. Но зачем они подбросили карточку? Возможно, меня одели в его одежду, в которой она была… Тогда вариант номер два – Виктор это я. Паспорт, который у меня отобрали, появился у вас в доме – это логично. Меня ради чего-то оставили в живых, убив более бедного братца, надеясь, что меня примут за него – тоже логично. Но как карта оказалась в его одежде? Что-то не вяжется… Да и кто все это сделал? Был, значит, близкий человек, и его с вероятностью в 99 процентов убили. Башка кругом идет…
- А Вы свяжите эти данные с тем, что еще происходило.
- С чем? У меня руна есть на шее, а девушка, имеющая к ней отношение – сумасшедшая, и к тому же умерла при очень странных обстоятельствах.
- Дальше.
- Не знаю, какова причина ее гибели… Но еще лампа эта красная…
- Лампа это хорошо, конечно, но вопрос в другом. Как ведет себя Ваша память?
- Странно. Вбрасывает малыми дозами, и только то, что…Опа! Начинаю вдуплять!
- Ваша память пытается Вам помочь. Да и не только память, но и частица того, что было потеряно.
- Значит, и сон этот… Про Женю и больницу, не случаен?
- Нет, конечно. Более того, я на все сто пятьдесят уверен, что этот сон имеет отношение к происходящему. Не даром Ваша память, уйдя, оставила Вам немалый багаж знаний.
- Получается, что все произошедшее связано с Женей и, как я понял, ее семьей? Во сне она говорила про отца…
- Рекомендую Вам ее найти. Тогда и с братом прояснится все, и с остальным. Кстати, я считаю, что Виктор – это Вы.
- Хоть на этом спасибо…Сменим тему? А то у меня сейчас мозги плавиться начнут.
- Хорошо, раз Вы настаиваете.
- Что это за «гнев» такой, что Вы заказали.
- Волшебный напиток. Рассказывать не буду – сами попробуете. Я посмотрю – несут Ваш заказ и наш коктейль.
Спустя несколько секунд на столе стоял мой ужин и два стакана странной жидкости, внешне похожей на смесь браги и нефильтрованного кваса. Наверное, это нечто термоядерное, так что – лучше сначала поем.
Мясо тут вкусное, что в сочетании с гарниром дают полноценный дворянский ужин. Надеюсь, что официант с поваром туда не наплевали, а то они это дело любят. Я, когда шел сюда, увидел лежащую на земле газету, в которой было подробно расписано происшествие в бистро «Хунплейс»…В общем, шаурму я теперь решил не есть.
- У вас стеночка посыпалась.
- Да знаю, просто между нами есть некоторое доверие, решил убрать ограничения на незначительные мысли.
- Польщен этим, Виктор! Так почему Вы решили шаурму в «Хунплейс» не есть?
Я засмеялся.
- Короче, Павел Семенович, там ситуация… А Вы ее в моей голове не прочли?
- Вы ее не воспроизводили.
- Ладно, там вот что случилось. Проверку завели по жалобе технички. Она, короче, в ночную смену работала, и в подсобку зашла. А там…Там то ли узбеки, то ли таджики… Короче, гастеры. Они встали вокруг котла с чесночным соусом, достали свои болты и давай наяривать! Вот так то.
- Что наяривать?
- Что тупим? Дрочить, в смысле!
- Хааааа! Некультурно, конечно, но смешно. Хотя такое говорить богослову – верх цинизма.
- А то! Да из Вас богослов, как из меня херувим!
- Иногда мы сами не понимаем смысла сказанного. Приятного аппетита!
- Спасибо!
Я продолжил трапезу и, из за сильного чувства голода, быстро ее закончил, оставив после себя грязную посуду и пустой бокал из-под пива. Денница будто ждал, когда я закончу есть, и спросил:
- Виктор, перейдем к «гневу»?
- Да, пожалуй. Хотя, говоря откровенно, мне страшновато его пить.
- Не бойтесь, а просто попробуйте.
Я ждал ожога рта, но нет. Коктейль пился легко, будто моча младенца…И не надо меня подкалывать – не пил я мочу, это метафора! Вкус коктейля оказался очень приятным, ни на что не похожим. Чувствовалась некоторая крепость, не было ни намека на вкус спирта или чего-то вроде того. Однако суть коктейля осталась неясной – почему «Жидкий гнев»? Что в нем такого?
- Павел Семенович, а из чего он состоит, если не секрет?
- Не секрет, конечно. Рецепт коктейля мне рассказал бывший сослуживец. Он погиб, к сожалению.
- Вы воевали?
- Приходилось, но не хочу об этом…
- Извините.
В этот момент я проникся к Деннице настоящей симпатией, а недоверие, частица которого была до этого вечера, улетучилась сама собой. Сейчас передо мной сидел не экстрасенс с замашками сатаны, а простой человек, уставший от жизни, часто делающей большие подлости… Человек, который видел ее и знает, как с ней ужиться.
- Так вот, Виктор – рецепт довольно простой. Нужно взять 50 грамм абсента, столько же самбуки, еще 50 грамм заварного эспрессо, 20 грамм сиропа лайма и лед, после чего хорошо взболтать.
- Действительно, просто. Ваш сослуживец…Он до армии барменом был?
- В некоторой степени. Он любил эксперименты с напитками, и «гнев» - лучшее, что он сделал, с его слов.
- Почему он так называется?
- Поймете, как допьете.
- А Вы, как я посмотрю, уже допили.
- Смотрите лучше в свой стакан, Витя!
- Действует, что ли?
- Разумеется. Я хочу еще – у Вас же есть деньги.
- Конечно, есть. Пойти заказать?
- Уж извольте.
Я встал с кресла и… В голове что-то щелкнуло, меня слегка повело в сторону, а в голову проникли мысли, которые обычно держат под замком, будто проявился тот Виктор, который только очнулся у МКЦ, еще не успевший умерить характер. Вот бар…
- Повтори.
- Что именно?
- Ты что – тупой? Гнев повтори!
- Это который заказал ваш собеседник?
- А у тебя их что – два! Других гневов тут никто не заказывал.
- Хорошо, подождите пожалуйста.
- И быстрее, ждать я не люблю! Хули руки у тебя трясутся?!
- Извините, волнуюсь просто…
- Море волнуется – раз! Тебе не положено – два! А почему ты один сделал?
- Вы второй не просили…
- А сколько нас, бля, за столом сидит?! Глаза промой, затупок! Еще делай давай!
- Ладно, только успокойтесь, пожалуйста.
Бармен немного дрожащими руками отдал мне коктейли. Кого на работу в эту тошниловку принимают?! Элитное заведение, мать его! Ух, следака бы того сюда, уж я б его раскрутил на диалог, от чего Анька подохла!
- Ваш «гнев», товарищ Денница!
- Мерси! Продолжим беседу?
- Конечно, спрашивай…те!
- Й…Те…Не принципиально.
- Извините, в конце концов, Вы меня при первой встрече на «ты» называли. И вломили по самые помидоры! Пейте!
- Пью, Павел Семенович, пью, только, как мне кажется, зря Вы это заказали. Я ни себя, ни Вас не узнаю.
- От этого зелья проявляются некоторые стороны души, которые человек скрывает.
- Гнев?
- Не только. Гнев – всегда, а второй побочный эффект – индивидуален.
- Какой у Вас?
- Я становлюсь деспотом.
- Не заметно.
- Вы заказали коктейль за свой счет. Уж не показатель ли?
- Возможно. Такой вопрос… Почему мы его заказали?
- Поймете после выхода. Официант! Быстро убери со стола, и принеси счет.
Паренек молнией сделал свое дело.
- Сука, действительно деспот… А ничего, что богослов грешит?
- Я не Иисус, чтобы быть безгрешным.
Официант принес счет. Посмотрев его, я пошел на кассу, дал карточку и расплатился. Надо идти на улицу… Как интересно – сейчас не было ни намека на оскорбления персонала. Привык, наверное.
- Вы идете?
- Да. Павел Семенович, Вы часто на работе появляетесь?
- Я почасовик.
- Вам платят по часам за веру?
- За религию, Вить. Не путайте. Я преподаю именно религию. Отвлекусь… Вы не заметили, что как-то перестали думать о брате.
- Я его не могу вспомнить, но боль какая-то есть. Тем более – сам сказал, что упор нужно сделать на Женю, а остальное приложиться.
- Жизнь Ваша…
- Да понимаю я все это, но Вы иногда говорите, как нормальный человек, с головой здравой, а иногда – как псих какой-то, загадками всякими. Вообще – Вы человек?
- Начинается пьяный разговор… Закроем тему.
- Как скажете…
Мы выходили из зала очень медленно. «До свидания!» - бросила Настя, получив от меня в ответ легкое подмигивание. Хорошая девочка. Неглупая, конечно, правда не всегда ориентируется в ситуации. Но далеко пойдет, далеко.
- Вить, Вы домой?
- Пока не знаю. – мы вышли на улицу – а Вы?
- Домой пойду.
- Правильно, Павел батькович! Вас подве…Вы где?
На присутствие Денницы не было ни намека – просто пропал. Хотя, чему тут удивляться?... Бес он и есть бес. И как у него это получается?
Что он имел в виду, насчет индивидуального эффекта? Я ничего, кроме освободившегося стресса, не чувствую. В больницу бы не загреметь с этого зелья…Больница! Это я сказал в слух, из-за чего прохожие резко обернулись и посмотрели на меня, будто я сказал «Аллах Акбар!», соединяя пару проводов. «Ну чего вылупились?! По телефону говорю, продолжайте движение!» - гнев все еще бурлил в крови. Коварен… То тихий, то опять просыпается.
Больница… В Южном, на Кольцевой… Чутье мое. Я начал видеть город чуть ли не панорамой, будто не только глазами, а всем, что у меня есть. Я видел СМСку парня, идущего метрах в тридцати от меня, слышал телефонные разговоры прохожих, милицейские рации, но никак не мог упорядочить это. Стоп!... Это что еще за голоса? Разговаривали два человека – один совсем мелкий, другой… Да это же Стас! А разговор был на другом конце города, как я понял – в том самом Южном:
- Ну и где ты был?! Я с ног сбился, родители волнуются, ты трубку не берешь, хотя приехать обещал! Ты просто…
- Аня умерла…
Маленький собеседник не сразу нашел, что ответить на такую новость
- Ппппповтори…
- Ты все слышал.
- Как? Когда?! Стас, прости, я не знал. Расскажи, пожалуйста. Я все понимаю – не мое дело и так далее, но прошу – скажи мне, что случилось.
- Умерла – вот что случилось! С крыши она упала! Сегодня утром! ****утая она на башку свою долбанную – вот что!!!
- Так это… Вы же вчера на свидание ходили, все, как ты говоришь, замечательно было… Почему?
- А я ебу?! Не знаю, будем разбираться. У следователя материал сейчас, а я ему помогать буду.
- У следака? Ее что, убили?
- Ты идиот? – Стас внезапно замолчал, и, как я понял, подумал, что мальчик может быть прав – Извини, брат, погорячился. Давай завтра поговорим. Я очень хочу спать. И еще – родителям не слова, понял? Скажу, что Кирилл к себе позвал, или еще что…Короче, придумаю. Спокойной ночи!
Голоса притихли. Ничего себе, эффект!!! Тех голосов уже нет, но другие – те, что ближе – слышались, будто находились совсем рядом. А еще - внутренний голос говорил, ясно и громко, как никогда: "Больница!". Повторял это раз за разом, все громче и громче. Выбора не остается - еду, тем более, что много такси у входа. Какой, интересно, на этот раз мне попадется экземпляр. Вот "Хонда" неплохая, ее и возьму.
- Здрасте!
- Приветствую. Куда поедем?
- На Кольцевую.
- За Волгу?
- Нет, в Южный.
- Там нет такой улицы, только трамвайное кольцо. Место вокруг него так условно называют. А так это - Левитана.
- Просто я не очень хорошо знаю город.
- Понятно. Поехали. Вы против музыки не возражаете?
- Смотря, какая музыка.
- «Наше радио» устроит.
- Ну, врубайте.
Радио не разочаровало. Русская рок музыка – это всегда хорошо. Вот только насладиться я им не успел – радиоволны сменились голосами прохожих. Да, «гнев» не отпускал меня. Однако, в то же время, эти разговоры тоже довольно интересные, если прислушаться и более-менее привыкнуть к ним. Кто-то ругается с женой, кто-то шутит с другом, кто-то воркует с девушкой. А есть интересные… Две девушки в ста метрах от дороги даже не представляли, что их разговор больше не конфиденциален… От такого я в буквальном смысле заржал, чем поверг водителя в состояние легкого изумления, с центральной мыслью: «вот кретин». Девчонки разговаривали о… Да что я цитирую – сами смотрите:
- Как твоя встреча с Петей?
- Ой, Маш, плохо. Ходили на свидание. Ты представляешь – у него так яйца воняют, это кошмар. Мы в туалете в кафе хотели…Ну, это… А как нос к тому месту поднесла – так вся охота отпала.
- Ты бросишь его?
- Ну я ему сказала, что давай в другой раз. Что я – дура? У него же «Лексус»!
Шлюююююхааааа! Сказать больше нечего. Эх, знали бы люди, что их прослушивают. И ведь не один я этим промышляю – многие грешат.
Водитель со мной не разговаривал – чего с психами связываться? Нет, я, вроде, нормальный человек, только он об этом не знает. Однако, в конце пути мужик решил заговорить:
- Где Вас высадить?
- Остов больницы видите? Прямо около него.
- Сдуреть, отморозки пошли.
- Спасибо. Сколько с меня?
- Двести.
- Держите.
- А с виду – приличный человек. Внешность, что называется… Ладно, удачи.
Машина уехала. Теперь идти в больницу и вспоминать свой сон. Хотя что его вспоминать – и так передо мной стоит, как вчерашнее воспоминание. Теперь думай, Лурье, где происходил этот сон? Есть ли вообще эта палата?
Батарейка на телефоне, к моему удивлению, была почти целая. Считаем – фонарик есть... На первом этаже не было ничего интересного или примечательного. Вообще - казалось, что больницу не покинули, а, тупо, не достроили. Тут просто не может быть того, что я ищу... Так, а это что? Голоса шли с третьего этажа. Наркомана какие-то, скорее всего. Или бомжи.
Я стоял в коридоре второго этажа, освещал стены, заходил в каждое, даже самое неприглядное помещение. Пусто. Неужели голос меня обманул? Исключено... Искать, только искать. Намек на какую-то новую заметку в тетрадь. Тетрадка... Книга! Не просто так она уцелела - может быть, так и надо. В голову вошла мысль. Все та же, одна из первых... Стих, приведший меня к коду карты. Может, и сейчас это намек, и я что-то предусмотрел раньше? Шесть крестов и так далее. Такой страницы тут нет. А что, если... Если просто сложить цифры? Восемнадцать. Я открыл книгу на этой странице.
Не вам, утонченно-изящные виньеты,
Созданье хрупкое изнеженных веков,
Ботфорты тощих ног, рук хрупких кастаньеты,
Не вам спасти мой дух, что рвется из оков...
Не было ничего, никаких намеков... Только стихотворение с названием "Идеал". Дальше. Восемнадцать это, по моей логике, девять. Значит, эта...
"Плохой монах"
На каменных стенах святых монастырей
В картинах Истину монахи раскрывали;
Святые символы любовью согревали
Сердца, остывшие у строгих алтарей.
В наш век забытые, великие аскеты
В века, цветущие посевами Христа,
Сокрыли в склепный мрак священные обеты
И прославляли Смерть их строгие уста!
- Монах отверженный, в своей душе, как в склепе,
От века я один скитаньям обречен,
Встречая пустоту и мрак со всех сторон;
О нерадивый дух! - воспрянь, расторгни цепи,
Презри бессилие, унынье и позор;
Трудись без устали, зажги любовью взор.
Снова не то!!! Хотя... На некоторых словах метки есть...Крестики. Вот что получается: "На каменных стенах, в картинах, символы, в склепе, мрак со всех сторон". Не густо... Попробую логику врубить, раз уж это что-то значит. На каменных стенах... Да тут они везде! В картинах. Видимо, имеется ввиду какое-то граффити... Да что я за дебил такой - голоса всякие слушаю! Место, о котором идет речь, может быть любым, ни разу не похожим на эту больницу - почему я в ней так уверен?! Может быть - кладбище, а на нем склеп. Или церковь какая-нибудь... Что? Куда пропадает свет фонарика? нет, он не угасает, но мои глаза будто теряют способность видеть. А в голову ворвался крик: "НЕТ!!! ВСЕ ВЕРНО!" Кто же я?.. Не суть - потом узнаю. Но глаза пришли в норму. Каким-то нариком себя чувствую. Пусть и правым нариком. Так... Дальше по тексту: символы. Ну тут понятно. Но что за склеп? Больница большая, возможно - строили что-то наподобие городской. Что за склеп? Скорее всего, речь идет о морге. Я не знал, когда оставлял метки (да и я ли?..), когда сюда приду, но последняя говорит о мраке со всех сторон. Значит, помещение без окон. Точно морг, и кажется, что он, скорее всего, планировался в подвале. Туда и направлюсь.
Вход в подвал найти было нетрудно, но тут так много коридоров и других помещений, что будет очень проблемно найти отсюда выход. Покойницкая, собственно, выделялась – тут, несмотря на захудалое, недостроенное состояние больницы, были поставлены гранитные столы, понятно для чего предназначенные. Однако, никаких надписей не стенах не было. Граффити было только на одной стене соседнего помещения и, как мне показалось, тут должны были храниться трупы. Храниться, а не вскрываться, так что это место сильнее всего напоминает склеп.
На стене был нарисован странный узор – то ли дракон, то ли крокодил. Кто-то постарался над картиной, но последующие маргиналы понаписали поверх него всякой ерунды, начиная от музыкальных стиле, заканчивая тем, кто тут лох и народным названием гениталий. Рядом с узором… Уже интереснее – перевернутая пятиконечная звезда. Место, видимо, уже давно облюбовали сатанисты. А где же мои символы? Рисунок (читаем – картина) только на одной стене. Тут поискать? Их просто нет – и все! Ошибка, блин…
Я посмотрел на кулон, чтобы освежить в памяти руну. Медальончик немного потянулся к динамику телефона, находящемуся рядом – значит, что в нем содержится железо, раз уж магнитится. А это что? На стене была прикреплена гайка, на которую не обращалось ни грамма внимания. Будто приклеенная, но свободно отделялась пальцами. Магнит, значит… То есть – символ имелся в виду тот, что на мне. Ага, сейчас, типа, приложу его к стене – и произойдет чудо с открыванием потайной двери. Фига с два! Даже пытаться не буду, это только в пиндосовской фантастике возможно. Нет, я теперь знаю, где искать и просто фигану как следует по этому месту.
Кулаки сжались до предела. Что, если ошибся? Руку сломаю? Попытка – не пытка… Но горячка. Я взял первый подвернувшийся под ногами камень и с силой ударил по стене. Раздался жуткий грохот, не привычный моим ушам, успевшим адаптироваться к тишине. На пол посыпались куски бетона с вкраплениями старых круглых магнитов из магнитофонных динамиков. Ну и что мы получили? Я посветил в образовавшийся проем. Что-то есть… Черный пакет. Нетерпение быстро овладело мной, и сверток был распечатан. Ожидания меня не обманули, а вот про надежды такого не скажешь… В свертке лежал пистолет, про который, как я понимаю, мне рассказал бомж, и какая-то записка. Вот это уже интересно. Послание было написано далеко не саамы разборчивым почерком, будто у автора дрожали руки. Причем почерк явно не мой:
Витя! Понимаю, что многое, что нас окружает – опасно. Но ОНИ опаснее всего вокруг. Брат, я понимаю, что, раз пишу тебе это, то скоро мне будет очень больно. Однако, раз уж ты это читаешь, значит, кое о чем догадываешься. Я специально оставил то, что ты держишь в руке, в месте, имеющим для тебя значение. Как бы тебе сказать… Если они захотят от тебя избавится, то убьют, скорее всего, меня. Тебя за меня выдадут, чтобы никто не воспринял в серьез. Кто поверит простому электрику. Да, еще… Спасибо, что прописал меня в своей квартире.
Брат! Если со мной что-то случится – пойми, что твою карточку я случайно взял и в карман к себе положил. В шмотки мои. Не обижайся, случайно вышло.
Генрих
Никогда на моей памяти такого не было… Я не замечал что плачу. Плачу о брате, которого даже не помню. Это он сгорел, и в его надежде я очнулся… Генрих. Так его звали, значит. Спасибо тебе, что дал мне хоть маленькую зацепку. Живи. Во мне живи, ведь теперь – мы части одного. Теперь все более-менее становится понятным. А тут еще надпись:
П.С.
Прости еще, что не оставил ствол на четвертом этаже и заставил думать. Ведь куда проще искать там, где есть воспоминания.
Вот тут он поиздевался… Какие воспоминания, кроме сна? Пойду на четвертый этаж, что еще делать? Никогда мне не было так паршиво. Правда действительно режет глаза, и они от этого протекают…
Вот он… Это точно тот коридор из сна, к гадалке не ходи! А это… Коляска. Как она тут оказалась, если больницу так и не сдавали в эксплуатацию? Кто-то встал и пошел? Исцеление, мать его?! Нет, тут все по-другому… У меня было ощущение, что «гнев» возвращается ко мне: медленно проявлялись новые голоса. Так просто сойти с ума, прикинуться деревом, слушать этот чертов шепот жизни в дурдоме. С другой стороны, кому я там нужен? А голоса усиливались и проявлялись, и было похоже, будто до меня доносится только то, что нужно сейчас…
- Не говори этого!!! Этого не может быть! Папа, я не верю! Пап… Скажи, что это не так!!!
- Жень… Мы с тобой Виктору жизнью обязаны, прости меня… Но это так.
- Он не мог умереть так просто! Не мог, понимаешь!!! И почему ты мне про это только сейчас говоришь?!
- Я не был готов сказать…
- Как это случилось?
- Он… Он сгорел. Женечка, не плачь так, успокойся, пожалуйста! Чем ты ему слезами поможешь?
- Нет… Не… Ничем… Я лю… Любила его, только никому не говорила…
- Женя, мы вернулись в город только две недели назад…
- Да знаю я, и хотела найти его. Да, он старше меня, и намного, но плевать я хотела! Плевать, когда мы вернулись и сколько не виделись!
- У тебя же был парень до… До нашего переезда.
- И что? Все ошибаются! Он хороший, но не мой. Наверное, у него сейчас все нормально, он счастлив.
- Не будем об этом. Виктор тогда просто не мог обратить на тебя внимание!
- Зато сейчас мог…
Голоса резко оборвались. Я дрожал, боясь проронить слезы, скопившиеся в глазах. Надо же – циничный подонок Лурье, вообще забывший о каких-то чувствах вот-вот заплачет. Нельзя, Витя, нельзя!
Как я понял, ни Женя, ни ее отец не знали о Генрихе… А он из-за меня погиб. Просто из-за того, что есть я такой… Богатый, блин, судя по всему – известный в узких кругах… И ничего хорошего не сделавший, скорее всего. Надо пойти поспать… Заснуть, и долго не просыпаться. Сил нет ни на что…
Не помню, как добрался до гостиницы, будто снова кто-то подчистил память… Я лежал на кровати и не мог заснуть. Бодлер и тетрадь лежали рядом, руки не хотели их касаться. Я сам ничего не хотел, просто спать. Сон не шел…
Удалось через час… Удивительно, что не было никаких снов. Я заснул, когда уже было воскресенье, и ушла эта чертова суббота.. Без сна памяти и чувства времени… Проснулся уже во вторник, поспав несколько суток. Черт, коктейль действительно стоит своего названия, выходящего далеко за рецепт спиртного напитка… В этот день хоронили Анну. Что скрывать, нам изрядно досталось от долбанного Экзорцио… Стоит попрощаться, хотя бы сходить к подъезду. А там – видно будет, что делать…