Абеля и Надалем я нашел у крайнего столика со стороны сцены. Да, меня пустили без разговоров, ведь ничто не говорило о том, что перед охранником находится недавно валявшийся в подворотне бомж. Атмосфера была нелегкой, но довольно уютной – коричневые стены успокаивали, а зеркальный пол расширял реальность и, как мне показалось, сознание. Под потолком висели старые гитары, а малая сцена казалась логическим продолжением столов. Посмотрев еще раз на барную стойку и парочку миловидных официанток, мило щебетавших около сцены, я двинулся к нужному мне столику. Надаль поднял голову:
- Вернулся? Неплохо приоделся, неплохо. А что это был за маскарад?
- Костюмированное шоу уродов. Моноспектакль мой. Я присяду?
- Спрашиваешь! Конечно, садись! Пива, водку будешь?
- Я сам меню посмотрю, спасибо!
- Хорошо, располагайся. Выбирай себе зелье, комрад!
Саша Надаль был примерно с меня ростом, немного младше на вид и гораздо дистрофичнее, будто презерватив натянули на обглоданную куриную ножку. Довольно длинные темно-русые волосы и неизменный атрибут интеллигентного маргинала – очки.
- Рассказывай, Виктор! – Абель приветливо улыбнулся.
- Сказал же – пусто в голове. Памяти нет, будто отформатировали. – Я ухмыльнулся в ответ. – Слушай, гер Абель Герман… А как тебя на деле зовут?
- Так и зовут.
- Кто ****ит – тот пидорас?
- Ну правда…
- А паспорт тоже на имя Абель? Я гляну?
- Ладно…Миша меня зовут. Вагинян…
- Ха! Теперь все понятно.
- Что понятно?! Походил бы сам под такой фамилией!
- Я не знаю, под чьей фамилией ходил, но… Вот карточка моя, Виза. На ней имя написано. Вроде как мое.
- А может и нет. Другие документы у тебя есть? – к разговору подключился Саня – права там, паспорт и так далее.
- Нет. Хотя…
В моем новом пиджаке я нащупал что-то, похожее на паспорт, вытащил и протянул Надалю.
- Похож?
- На кого?
- На Бена Ганна, блин! На меня похож?
- Не-а. Тут мужику пятьдесят один год. Так… Денница Павел Семенович, родился в городе Варшава, в Польше шестого июня пятьдесят шестого года. Живет у нас в городе. Головинский вал, дом восемнадцать… Что за мужик?
- Владелец пиджака. – Я негромко рассмеялся. – Я верну ему паспорт, не переживайте. Просто он его забыл.
- Ага, забыл. – С сарказмом сказал Абель. – Ох, нехорошо, Витек, не хорошо. Кстати, а какая у тебя фамилия?
- Вроде как Лурье. – По выражению лиц собеседников стало ясно, что они поняли всю невозможность дать точный ответ.
- Вить, у тебя хоть что-то от прошлого есть? Ну там сувениры или еще что?
- Карточка есть. И еще… - Я почувствовал, что на шее висит какой-то кулон. Странно, что не обращал на него внимания – Медальончик еще.
- Покажешь?
- Конечно, я ведь сам его даже не видел. Смотрим, мужики.
Я достал из-за воротника медальон и осмотрел его, по ходу показав приятелям. Обычный желтый металл, но не похожий на золото. Бижутерия, что навряд ли представляет какую-то ценность. Круглой формы, гладкий, а посередине лицевой стороны расположилась неизвестная мне… То ли буква, то ли руна. Короче, символ какой-то. И что он означает, я не знал, хотя и желал бы просветить себя по этому поводу. Мысль прервал Абель:
- Ах ты ж ёб ты ж!!! Это ж такая хреновина, как у Стасяна на гитаре!
- Точно. – Согласился Надаль – Я еще тогда, пару месяцев назад, когда у Стаса эта гитара появилась, хотел выяснить, что он значит. И вот – еще одно его появление.
- Стоп, стоп, стоп!!! Мужики, что за гитара и что за Стас?
- Как тебе объяснить-то… Это друг наш, Стас Воронов, у него на гитаре такая же руна. Хотя он сам не знает, что она значит.
- И чем занимается ваш Стас?
- Студент – юрист он. Еще музыкой увлекается, даже как-то играли вместе. Давно уж дружим.
Меня это заинтересовало – хоть какой-то ключ к моему прошлому. Не хочу спрашивать у них, как выйти на этого Стаса – все равно не скажут. Они его друзья, а со мной знакомы буквально пару часов. Хотя пару вопросов можно все-таки задать.
- Откуда у него эта гитара?
- Аня подарила. Это девушка его.
- Она тоже музыкант? Или просто знала, что бойфренд хочет?
- Скорее второе. Стас про нее говорит очень мало, будто сглазить чего-то боится.
В разговор вмешался Абель:
- По мне – так она странная какая-то. Стаса видел с ней пару раз, поздоровался даже, а она вообще ноль внимания, будто и нет меня вовсе. Но, сука, красивая.
- Адрес ее есть?
- Шутишь?! Мы даже фамилии ее не знаем, а ты – про адрес. Успокойся лучше и не забивай рунами голову – мало ли, какие совпадения в жизни бывают. Пиво лучше пей.
- За словом вы в карман не лезете – я криво улыбнулся – в нем все равно дырка. Выпьем!
- За нас и за сегодняшний вечер! За знакомство!
Вечер проходи тихо и размеренно. Наслаждаясь хорошим чешским пивом, мы разговаривали, по большей части, о философии, психологии и проблемах ЖКХ. Разговоры о последнем, кстати, проходили оживленнее всего, начиная от Саши, который умудрился залить соседей сверху, заканчивая еще неизвестным мне Стасом, которого по своему старому месту жительства угораздило упасть с балкона вместе, собственно, с самим балконом. Хорошо, хоть второй этаж – отделался только синяками и пополнением словарного запаса. А спиртное лилось и лилось, но сквозь хмель пробивалась одна более-менее здравая мысль – где ночевать, и вообще – где жить. Хотя, учитывая баланс моей карты, это не проблема, но сегодня меня, пьяного и страшного, никто в квартиранты не возьмет. Может быть, помогут. Скорее всего, придется где-то пошататься. Возможно, нужно будет заглянуть к Деннице, паспорт отдать и извиниться. Все-таки нехорошо получилось.
Часы на стене показали 22:00, и жизнь в рок-клубе только начинала входить в свою развитую часть. Группа работников приводило сцену в состояние полной музыкальной готовности. На этой мысли я заметил, что нас покинул Надаль. Спрошу у Абеля, хотя получилось это с большим трудом – язык отказывался подчиняться мозгу:
- Где Саня?
- За кулисы пошел. Сейчас Flamare выступают – его группа. Тебе понравится.
Абель изобразил подобие улыбки и приложился к чипсам.
- А что играют.
- метал.
- Чё?
-Металл, короче.
- Ты долго это учил? И выговорил еще как-то… Пей давай!
- А я что делаю, по твоему? Господин Лар..Лу..Лире…Ло..
- Сам ты ло! Лурье моя фамилия!
- Это еще пока вилами по воде писано…
- Я не писаю вилами, Абель.
Абель рассмеялся во весь голос и ударился затылком об стену. В это время какой-то похожий на педика администратор объявил выход Flamare. И грянул РОК! Буря драйва и мелодии заполонило зал. Саша играл на барабанах и играл замечательно, хотя и сбивался иногда. Простительно – после такого количества выпитого пива.
«Песня ангела греет слух –
Ты не знал, кто ее поет.
Незажженный огонь потух –
Эту песню исполнил черт».
Интересный текст. Иносказательный. Возможно, немного пафосный, но интересный…Песня, как я понял, посвящена лицемерным сукам, но это не так. Она о наркотиках, примерно как «Ангельская пыль» у Арии, но с уклоном в драйв и стимуляцию мурашек. У меня давно назревал вопрос к Абелю:
- Чей текст?
- Стаса. Песня называется Панацея, или как-то так. Ее название почти никогда не объявляют.
- Да, ваш Стасян интересный человек, как я понял, и к тому, что я хочу знать, отношение хоть какое-то имеет. Познакомишь нас?
- Сейчас ему лучше не звонить. Он все-таки занят – Аньку свою потрахивает, наверное. Или в кафе сидят, до кондиции доходят. Кстати, он специально для этого вагоны разгружать ходил – денег заработать на забегаловку.
- И что это за кафе?
- Скорее, ресторан, судя по его запросам. И очень дорогой. А таких дорогих ресторанов у нас немного.
- Какие?
- Да что ты запарился с ним? Втрескался, что ли? Не пидарок ли ты часом? Шучу. – Сказал Абель, поймав мое выражение лица. – Я понимаю, что ты хочешь, но не все же и сразу тебе подавать…
- Так какие рестораны?
- Не знаю, честно говоря. Я ж маргинальный интеллигент, а не мажорный. Не скажу точно. Из всех могу только «Оазис» назвать.
- Я это так… Из спортивного интереса спросил.
Более мы к этой теме не возвращались и спокойно пили пиво в компании трех незнакомых мне девушек, очень миленьких, учитывая репутацию клуба. Одна, красивая, высокая брюнетка с упованием смотрела на Надаля, к Абелю подсела невысокая блондинка с пирсингом в губе, а мне составила компанию стройная, очень симпатичная, среднего роста девушка с неестественно-красными волосами. Звали их почти одинаково – Алина (брюнетка) и две Алены.
Надаль с группой закончили выступление, и ушли за кулисы, после чего уставший и весьма взмокший Саша присел на свое, так ни кем и не занятое место. А тем временем, часы пробили полночь, и я решил уйти…Нет, мне было хорошо в этой компании, но что-то внутри меня говорило: «ты здесь чужой».
- Уже уходишь – спросила Алена, та, у которой красный хайр. Будем условно называть ее Редиска. Номер хотя бы оставь, может, созвонимся в ближайшее время.
- У Абеля возьмешь, а у меня дела, которые я хочу побыстрее завершить.
- Вить – в разговор вмешался Саша – а если не вспомнишь? Или, хуже того, вспомнишь и не обрадуешься… Что будешь делать?
- Не знаю… Жить, наверное. Стрелы пойду ловить – я улыбнулся.
- Как у Стаса в «Снежном соке». Смог поймать стрелу. Прикольно.
- Задолбали вы уже со своим Стасом! Шутка. Кстати, вы не скины, часом? Просто сложилось такое впечатление…
- Нет, мы страйкболисты со своей эстетикой. Иногда она, бывает, похожа на Германию тридцатых годов.
- Понятно, что сказать. Вам она идет – морды все равно, как у полицаев фашистских. Ладно, я побежал.
- Удачи, гер Лурье!
Мы пожали друг другу руки, и я двинулся к выходу, слегка шатаясь – пять бутылок пива бесследно не проходят. Мне было хорошо, легко и почти не было дискомфорта по поводу провалов в памяти. Но куда идти? Не знаю, пока на улицу. Денег оставалось еще предостаточно, и я решил взять такси. У выхода стояла пьяная молодежь с сигаретами и «ягуаром», которая не обращала на меня никакого внимания, хотя и самому плевать на них. С моей позиции двор перед заведением выглядел отвратительно – дорога, не ремонтировавшаяся с Куликовской битвы, пар, выходящий из дырки, оставшейся после кражи канализационного люка, и песочница, будто созданная специально для собак и алкоголиков, брошенная «копейка» со скрученными колесами и без стекол. И в завершении сего великолепия – огромная куча, простите, говна на лавке. Интересно два вопроса – как исхитрились навалить на узкой лавочке такой кучу? Зачем это было надо? Придурки… Эта страна никогда не будет жить хорошо…
Абель дал мне визитку для вызова такси, телефон я нашел в кармане куртки. Сомневаюсь, что Павлу Семеновичу часто звонят, и еще больше сомневаюсь, что он станет писать заявление. Но все-таки надо перед ним извиниться…
Белый Рено Логан приехал быстро.
- Здравствуйте…О, господи, что случилось с лицом?
- Да так, бывают в жизни трудности.
- Понятно… - мужик не стал расспрашивать и все понял. – Куда поедем?
- Головинский вал, дом 18.
- Что? Куда?
- Я ж сказал! Что-то не так?
- Восемнадцатый… Там же нет такого дома…
- В смысле?
- Там шестнадцать домов, на этой улице…Если не ошибаюсь.
- Поехали, проверим. Если все так – скажу, куда дальше.
- Хорошо.
Мы поехали по неизвестным мне улицам теперь уже незнакомого города. Места тут разные…Будто граница. Нечеткая, даже невидимая, но она есть. Граница между красотой и уродством. Красивый барельеф дореволюционных и сталинских домов граничит с надписью «***» на стенах. Элегантная набережная – с заброшенной палаточной тошниловкой, а элитные высотки – с полуразрушенными деревянными бомжатниками. Границы везде… Даже там, где их никто не видит – в головах людей. А я не могу найти границу между своим мировоззрением и своей памятью.
Водитель молчал, внимательно следя за дорогой. Но в некоторых местах тихо матерился – ведь дорогами в этих самых местах и не пахло… «Дурак! Ты что – дороги нюхал?!» - сказал внутренний голос. И то верно… Я только что был в неформальной среде, видел людей, ее составляющих. Я наблюдал за их разговором, слышал и поддерживал их темы. Понимал, что процентов восемьдесят из того, что нас окружает – это то, что лежит на лавке перед МКЦ… Я догадывался, что проблем вокруг нас – тучи, но некоторые просто не поднимают голову. И уверен – телевизор этого не показывает, газеты не описывают, радио не говорит… Про это расскажут только протоколы. И все это хорошо видно даже в окно такси.
Мы ехали по хорошо освещенной улице. Хотя табличек с ее названием я не видел и не мог извлечь о ней хоть что-то из памяти. Но ее пересекала другая, и на первом же доме виднелась надпись – «Бульвар НОГИНА, д. 1»…
- Остановите.
- Мы ведь еще не доехали…
- Останови, я сказал! Глянь направо.
- И что? Девка какая-то с…Ничего себе! Что это такое?!
- То ли факел, то ли свеча… Народу вокруг нет, и на улице нежарко, а она коротком платьице – и все. Блин, она же не обутая!
Я выбежал из машины и направился в ее сторону. Она должна была слышать мои шаги, но никак на них не реагировала. Девушка просто шла прямо, опустив правую руку и не шевеля ей, и неподвижно держа левой рукой впереди себя огромную свечу. Незнакомка была будто в трансе.
- Девушка! Подождите! – Она не отреагировала – С Вами все в порядке?
Какую же глупость я сказал…Конечно, не в порядке – идет босиком по снегу, почти голая и свечку громадную держит.
- Девушка!
Опять никакой реакции… Остается только следить за ней. Или скорую вызвать… Нет, не нужно скорой. Упекут бедняжку, а потом еще и виноватым окажусь. Просто понаблюдаю.
- Вы ехать собираетесь? – меня окликнул таксист.
- Да, иду сейчас.
Я сел в машину и сказал:
- Медленно поехали за ней – мне интересно, что дальше будет и кто она такая.
- Хорошо. Вот… Я опять за старое. Слежки, засады…
- Что, простите?
- Я раньше опером был.
Машина медленно поехал за, как я ее назвал, Ночной Гостьей… Алкоголя и след простыл, и я наконец-то почувствовал себя по-настоящему хорошо. Впервые за сегодняшний вечер.
Девушка свернула в сторону второго дома по Ногина и зашла в первый подъезд. Мысль пойти за ней не успела за магнитом входной двери… Мы сидели в машине и смотрели на окна – зажжется ли какое-нибудь новое? Ответ не заставил себя долго ждать – на первом этаже загорелось окно. Мне показалось, что оно на самом деле загорелось… Ярчайший красный свет вырвался на улицу, а в уши ударил болезненный, но плохо различимый через окно дома и стекла машины, крик. Женский… Будто тысячи кинжалов ударили кому-то под все ногти сразу. Секунда, другая – и свет погас, не оставив после себя ничего – ни углей, ни крика… Творилось что-то страшное. Мне захотелось зайти в подъезд и позвонить в эту «нехорошую квартиру», но движение остановил таксист:
- Поверь моему опыту – ничего хорошего из твоей идеи не выйдет. Если там что-то плохое – свидетели сразу на тебя укажут. Лицо, знаешь ли, приметное.
- Уверены. Вдруг ее убивают?
- Убивают? – Таксист окончательно перешел на «ты» - Ты ее видел? На все пофиг, одежды толком нет, свеча какая-то! Знаешь… Я б туда не пошел. Одно дело – преступников ловить, другое – бесов! Под это подписываться не стоит, понял?! И сомневаюсь, что с ней что-то делают – скорее сама мазохистка какая-то. Не нравится мне все это, ох, не нравится…
- А мне не нравится, когда вот такие субъекты добавляют мыслей на ночь. Знаешь, о том, что мы сейчас видели, лучше перед сном не думать. – Я сделал попытку улыбнуться.
- Тут ты прав, конечно. Хотя девчонку, что бы с ней там не творилось, мне жалко… Нечасто такое увидишь, разве что в кино после одиннадцати, но там в церковь сходить после увиденного не тянет. Я завтра обязательно в храм зайду, свечку поставлю…Может, это знак, вообще…
- Поехали отсюда… Нам еще восемнадцатый дом искать.