4
Оказывается, Эльза плохо знала себя. Вот так – на старости лет она вдруг обнаружила, что эмоции можно и не сдерживать, не загонять их в рамки приличного поведения, а направить на конкретное действие. Даже если это действие вносит в размеренную жизнь беспокойство. Ей захотелось не только слышать «своего певца», но и увидеть, чтобы... что? Вот она уже совершила один глупый поступок, отправившись на поиски мифического внука собственного мужа, а результат? Ноль, как говорится. А сейчас ей захотелось приблизиться даже не к человеку, а к его голосу! Ну не абсурд ли? Что бы сказала Мирра, будь она под боком? Или Борис? Он привык к рассудительной жене, всегда предсказуемой в своих поступках. А сейчас Эльза меньше всего походила на себя прежнюю. Теперь она шла за своими желаниями, как поступают только в молодости. Она увидит его.
Трудность заключалась еще и в неожиданном открытии: оказывается, в одном здании было и училище, и филиал Харьковской консерватории. Попробуй тут узнать, где же учится ее любимец, если не известно даже его имя?
Утром, когда студенты толпились у входа перед началом занятий, Эльза вошла в здание и смело направилась к лестнице, ведущей наверх. Никто ее не остановил, как она опасалась. Длинные коридоры показались Эльзе настоящим лабиринтом: она бродила по кругу, уже не понимая, откуда могла слышать своего певца. Окна в коридоре выходили во внутренний двор в виде каре. Эльза ныряла из одного вестибюля в другой, то опускалась по лестнице, то поднималась, и каждый раз с новой стороны. Музыка неслась отовсюду, и Эльза оказалась в плотном кольце звуков. Это был музыкальный сумасшедший дом. Духовики беззастенчиво дудели в свои огромные трубы прямо тут, в коридорах. Из открытых дверей неслись раскаты фортепьяно, за другими, закрытыми дверями, пели скрипки. Классы вокала Эльза нашла на третьем этаже, уже намотав изрядное количество метров по всему зданию. Пришлось даже передохнуть на разболтанном стуле в одном из закуточков музыкальной обители. Но двери вокальных классов были плотно закрыты, хотя движение в коридоре означало, что учебный процесс набирает обороты.
Эльза с жадным любопытством следила за каждым новым лицом. Вот прошла мимо красивая женщина с удивительно статной для ее возраста фигурой. Она держалась с таким достоинством, что Эльза тут же приписала ей профессорское звание. Женщина открыла своим ключом дверь и оглянулась на Эльзу:
– Вы не меня ли ждете? Вы, наверное, бабушка Дениса?
Эльза растерянно кивнула.
– Так он занимается в соседнем классе, у Геращенко.
Женщина вежливо улыбнулась и скрылась в своей комнате, а Эльза быстренько отступила в небольшой вестибюль, заполненный студентами. В их гомонящей толпе она почувствовала себя молодой. Ей было хорошо и даже радостно. Обсуждали чье-то выступление, хвалили какого-то пианиста, удивлялись, как это «Серега не взял «до» второй октавы при его-то возможностях», осуждали некую Лену за трусость: ушла с экзамена, потому что в первом ряду увидела своего строгого отчима»... А теперь бедняге сдавать экзамен с чужим курсом... Эльзе понравилось, что ни разу ее ухо не оскорбила матерщина, которая в последние годы почти никого не коробила. Нет, это была особая среда, интеллигентная, как казалось Эльзе, и она без напряжения, даже с жадностью слушала молодежь, пытаясь выловить из потока информации что-то интересное для себя. Узнала главное: завтра в училище выпускной экзамен у вокалистов. Завтра она вернется сюда! А вдруг ее мальчик уже кончает училище, и она вообще увидит его в последний раз? Кстати – и первый...
В девять утра на следующий день Эльза уже стояла в просторном вестибюле консерватории с цветами, запакованными в яркую хрустящую одежку. Букет съел ее дневной бюджет, зато радовал глаз и настраивал на праздник. Нарядная молодежная толпа обтекала Эльзу со всех сторон, втягивая поневоле в общее волнение. Потом все двинули куда-то по коридору, и Эльза поспешила вслед. Там она попала в небольшой зал со сценой и роялем. Почти все ряды были уже заняты, но Эльзе удалось найти место в первом ряду за столом для экзаменационной комиссии, который разделял зал пополам. Теперь она могла видеть спины преподавателей, их лица в профиль и даже слышать разговор.
Когда на сцену по ступенькам поднялась стройная девушка в длинном черном платье, шум голосов сразу оборвался. Только где-то в коридорах упражнялся невидимый трубач. Девушка на украинском языке объявила начало выпускного экзамена студентов музучилища, и теперь только шорох многочисленных букетов нарушал тишину...
Эльза прослушала уже целый концерт и даже получила бы удовольствие, если бы от высоких девичьих сопрано у нее не разболелась голова. Пели по-всякому – хорошо, даже профессионально, пели и неважно, но никто не сфальшивил, слава Богу. Но после выступления двух мальчиков – тенора и баритона – Эльза забеспокоилась: а где же ее любимец? Неужели она пришла даром? «И кому я отдам цветы?» – печально подумала Эльза.
Букет мешал ей при каждом движении: обертка не просто хрустела – она трещала. Эльза наклонилась, чтобы пристроить букет возле ног, внизу, прямо на полу, и прозевала, когда объявили очередного студента.
– Романс Демона из оперы Рубинштейна «Демон», романс Глинки...
Эльза застыла: дождалась!
Он шел по проходу легкой походкой стройного юноши и на сцену просто взлетел – так показалось Эльзе. Она жадно разглядывала его, радуясь, что воображаемый образ и реальный хотя бы не исключали друг друга.
– Как его зовут? – шепнула она рядом сидящей девушке, которая то и дело переговаривалась с другой, позади себя.
– Это же Денис...
Фамилии Эльза не расслышала: волнение оглушило ее. Денис оказался высоким, светловолосым, с темными глазами. Вот он повернулся к концертмейстеру, кивнул: начинайте! Эльза успела отметить, что в профиль мальчик еще красивее.
С первыми звуками уже знакомого голоса Эльза замерла в счастливом ожидании. «Бог мой! Как он поет! Какой у него красивый голос! Какое выразительное лицо! Он же не просто поет – он вошел в образ!» – думала она, чуть не плача от радости, что не разочарована. А ведь так боялась именно разочарования. Теперь она могла в этом признаться себе.
Ему аплодировали щедро и даже кричали «браво!» после каждого произведения, а Эльза вертела головой во все стороны с такой горделивой усмешкой, словно это она научила Дениса так замечательно петь.
И комиссия ожила, как показалось Эльзе. Ее удивляло, как до сих пор вели себя экзаменаторы: сидели прямо, неподвижно, без улыбки, что-то черкали на своих листочках... Ну, прямо судьи, а не преподаватели! Им бы подбодрить улыбкой своих детей, а они...
Так думала Эльза до сих пор, пытаясь уловить хоть словечко из перешептываний в жюри. А сейчас все повернули головы к грузному мужчине с пасмурным лицом. Его басок Эльза различала в ходе концерта. Теперь, когда Денис ушел со сцены, оказавшись последним, Эльза попыталась продраться через весь ряд, чтобы отдать цветы Денису, но прочно застряла на середине. Студенты не торопились покидать свои места, обменивались впечатлениями. И Эльза невольно услышала такой диалог:
– Он поедет к вам поступать, – сказал «бас» кому-то из жюри.
– Не торопитесь, – ответили ему, – надо его прослушать для Киева. У нас он всегда пройдет. Парень достоин лучшего. Харьков все-таки не столица.
– Может, к осени и наша проблема решится. Вот дадут лицензию – всех своих из Харькова заберем. Вы что же, Иван Николаевич, не справитесь с такими кадрами? – подключился третий, похожий на большого начальника, как показалось Эльзе.
« Он уедет, уедет!» – запаниковала Эльза, сразу поняв, что речь идет о Денисе.
У дверей в зал толпились однокурсники Дениса – так поняла Эльза. Но его самого уже не было здесь. Она растеряно оглядывалась вокруг. Что ж, она даром купила этот дорогущий букет? И тут Эльза увидела в конце коридора Дениса и девушку, объявлявшую о начале экзамена. Даже издали было понятно, что это – влюбленная пара. Эльза поспешила к ним и уже издали начала:
– Пожалуйста, подождите меня! Денис, это вам! Вы так чудесно пели!
Эльза протянула букет удивленному Денису и заторопилась уходить.
– Спасибо! – вдогонку ей сказали одновременно девушка и Денис, и Эльза с лучезарной улыбкой оглянулась на них, закивала головой.
– Кто это? – еще успела услышать недоуменный вопрос Дениса.
– Понятия не имею, – ответила девушка.
Дороги домой Эльза не заметила. Она шла с улыбкой, напевая «Демона» и немного походила на пьяную. Дома она решила, что непременно купит магнитофон и раздобудет кассеты к нему. Наверное, этого добра (кассет) в продаже навалом.
Уже на следующий день она обнаружила, что магнитофон – не проблема, был выбор, а вот кассет с классической музыкой просто нет. Там, где она искала, – нет! Зато полно дешевой «попсы», есть джаз, в котором Эльза не разбиралась, есть мюзиклы, а вот концертов классической музыки не найдешь. В магазине ей надавали столько советов со всех сторон, что Эльза совсем растерялась, сообразив, как отстала от современной жизни. Говорили о каком-то «видике», но не кассетном, а куда вставляются диски, и что магнитофон – это вчерашний день. Чтобы не показаться окончательной идиоткой, Эльза кивала, кивала... А когда вернулась домой, поняла, что без консультации у конкретного молодого человека ей не обойтись. Только где его взять – этого молодого?
Соседские парни не внушали доверия своим внешним видом. Кто носил серьгу в ухе, кто красил волосы в зеленый цвет, кто походил на экзотическую птицу с хохолком на голове. Словно куда-то исчезли приличные молодые парни, похожие на мужчин. Вот такие, как в училище, например. Там хоть и много длинноволосых, но это даже прекрасно – напоминает поэтов серебряного века.
«Схожу-ка я в училище, порасспрашиваю там», – решила Эльза, радуясь еще одной возможности оказаться в любимом мире.
В училище она сразу отправилась на этаж, где обитали вокалисты. Встала около окна и задумалась: а что теперь? Ей повезло – в коридоре появилась целая толпа студентов, которую замыкала девушка с длинными светлыми волосами.
Эльза шагнула вперед:
– Здравствуйте! Вы меня помните?
– Да, да! Вы Денису цветы принесли...
Как это случилось, что Эльза целых полчаса проговорила с совершенно незнакомым человеком, успев выложить не только свои впечатления от выпускного экзамена, но и рассказав многое о себе? Или это девушка по имени Нора спровоцировала ее на откровения внимательным взглядом темно-голубых глаз? В ней не было той суетливости, которую Эльза подмечала в девчонках: дергаются, смеются не по делу, стреляют глазами в прохожих, пока говорят с кем-то. В общем, играют на публику. А Нора была взрослой, хотя выглядела девочкой: тоненькая, бледненькая, серьезная. Пока она отвечала на вопросы Эльзы, та любовалась ее профилем: последнее время ей нравились не ровные носы, как прежде, а с легкой горбинкой. В них чудилась порода. Именно такой была внешность Норы – не красавицы, а интересной девушки.
Хотя разговор Эльза и начала с вопроса о том, что ей надо купить, чтобы слушать классику, очень быстро свернула на главную тему – о Денисе. Узнала она главное: жил он в Запорожье с семьей, где главной кормилицей была мама, а здесь обитал в общаге. Денег на квартиру у него не было. Стипендии, конечно, не хватало на одежду, еду и прочее, а потому работал ночным дежурным на одной из фирм. Не высыпался, не доедал. Впрочем, как все студенты, живущие в общежитии.
– А у меня двухкомнатная квартира, и я бы брала недорого, как в общежитии! – заволновалась Эльза.
– Боюсь, он откажется от такой благотворительности.Денис у нас парень гордый.
– Может, вы его уговорите? Я одна живу, родни нет, ему никто не будет мешать. Комнаты у меня раздельные!
Нора сначала задумчиво смотрела мимо Эльзы, потом подняла глаза:
– Надо что-то придумать, чтобы... это не от меня исходило. Денис если узнает о нашем разговоре, он мне задаст! Не хочет, чтобы его жалели! Ну как я ему скажу про квартиру?
– А я дам объявление в газету! Сдаю, мол, квартиру. А вы ему покажите.
– Но цены там не будет, и он просто не клюнет на это.
– Да-а...
– Лучше так: у нас в вестибюле вешают иногда объявления о сдаче комнат. А там сказано: «недорого». Я его уговорю сходить к вам и посмотреть.
Договорились созвониться после вступительных экзаменов в консерваторию, где Нора уже училась на втором курсе, а пока держать в тайне даже их знакомство.
– А вдруг он не поступит и вернется домой? А вдруг он поступит и захочет в Харькове остаться?
– Во-первых, поступит. Он же лауреат международного конкурса! Во-вторых, он будет там, где есть я. Одно меня смущает: в общежитии есть фортепьяно, а у вас? Ему же надо заниматься по классу фортепьяно. Есть такой у нас предмет.
– Будет! – уверенно сказала Эльза, внутренне пугаясь своей бесшабашности.
Ведь никакого фортепьяно у нее не было, и она повязала себя необдуманным обещанием.
Сказано это было горделиво, и Эльза довольно улыбнулась.
Разошлись они, как заговорщики, обменявшись номерами телефонов. Было ясно, что и Норе по душе это полезное и приятное знакомство...
ПРодолжение http://www.proza.ru/2013/02/03/1983