Наташа проснулась от ужаса, приснился звонок в дверь, она открыла, оттуда огромный черный пёс как кинется, еле увернулась, а эта громадина мимо неё в комнату шасть. Испуганная Наташа остолбенела у открытой двери и не знала, то ли ноги уносить, спасаясь от чудовища, то ли идти выгонять собаку. На том и проснулась. Сердце как не выскочит. Встала, глянула на часы, рановато, да уже ложиться смысла нет.
Пошла в ванную умываться, смывать ночной кошмар. Потом на кухню варить кофе. Вспомнила, что забыла в сумку положить нужные документы для собеседования в очередной фирме. Уже второй месяц она отвечала на разные вопросы, но дальше этого дело не шло. Сегодня назначено ровно на девять, а ехать – не ближний свет.
Одевшись, Наташа глянула в зеркало, мало ли, вдруг что-нибудь не так надела, взяла сумку, петлей на шею накинула длинный теплый шарф – зима как-никак – и тихонько, чтобы не разбудить маму, вышла. Зачем с утра её волновать, позвонит после собеседования, пусть поспит, она и так почти до утра читала очередной детектив – свет в её комнате погас где-то уже после четырёх.
Ничем особенным это собеседование от других не отличалось: в глазах представителя фирмы, равнодушным невыспавшимся автоматом задававшего ей вопросы, не было ничего обнадёживающего – может, не глянулась, а может, «отмывали» эту должность, заявив её вакантной, чтобы уйти от налогов. Теперь так часто делали и не скрывали этого от претендентов, направляемых Биржей труда. Расписывались в направлении, что якобы вакансия уже занята, и снова подавали сведения об открывшейся вакансии. Люди тащились через весь город, чтобы в очередной раз получить отписку. Все всё понимали, кроме безработных, которые надеялись устроиться на работу, а в результате пустой беготни снова возвращались на биржу.
Правда, на этот раз копии документов у Наташи приняли, пообещав позвонить и сообщить о решении руководства после рассмотрения её кандидатуры, но тон говорившего ничего хорошего не предвещал. Итак, в одиннадцать Наташа уже освободилась. Спускаться в душегубку метро не хотелось, решила пройтись. Шла, разглядывая витрины, зазывавшие купить какие-то неимоверно вычурные модели одежды и обуви – и кто такое носит? Падал мокрый снег, и Наташа стала открывать сумочку, чтобы взять носовой платок, да задела молнией ноготь, который тут же сломался, и так неприятно, что нужно было его срочно обрезать, иначе он задевал за всё и каждое касание отзывалось острой болью. Она оглянулась в поисках парикмахерской, но ничего поблизости не разглядела из-за повалившего снега.
– Простите, вы не подскажете, где здесь парикмахерская? – обратилась она к пожилой женщине с хозяйственной сумкой – наверняка здесь где-нибудь живёт.
- Я, моя милая, по парикмахерским не шастаю и тебе не советую. Туда ходить – только заразы набираться, - ответила назидательно старушка и пошла себе дальше.
И вдруг, откуда ни возьмись, из снежной завесы выскочил, как из-за кулис, большой бездомный пёс и, едва не сбив Наташу с ног, рыком вцепился в её длинный бордовый шарф и стал мотать головой из стороны в сторону, всё туже затягивая петлю на шее бедной девушки. От неожиданности она растерялась, не зная, что делать. Наклониться к собаке было страшно, а шарф сдавливал всё сильнее. Она отмахивалась сумкой, но это только злило пса, который всё больше разъярялся. Казалось, он стремился оторвать кусок шарфа вместе с головой хозяйки.
Хорошо, на помощь Наташе кинулся прохожий, ударил собаку, и та неожиданно выпустила шарф, отскочила и исчезла в пелене снегопада. А незнакомец помог Наташе освободиться от шарфа и отдышаться. Она была напугана и стояла, не совсем понимая, что вся эта кутерьма происходит именно с ней. Посмотрела на клочья шарфа в руках незнакомца и расплакалась. Молодой человек участливо спросил:
- Что-нибудь ещё беспокоит?
- Да-да… Ноготь, - и она показала ему сломанный ноготь.
- Это тоже собака?
- Нет, но всё равно больно…
- Сейчас зайдём в аптеку и всё уладим, - он очень мягко, как с маленьким ребёнком, говорил с Наташей. Бережно взял её под руку и повёл в аптеку, которая оказалась рядом.
Там он вежливо попросил и ему тут же вынесли ножницы и ватный тампон, смоченный спиртом. Осторожно срезал висевший ноготь, смазал спиртом покрасневший Наташин палец, всеми своими действиями и улыбкой успокаивая девушку. Потом снял с себя вязаный шарф и заботливо укутал Наташину шею – её порванный шарф он уже успел выбросить в урну у аптеки.
Они вышли на улицу.
- Вам в какую сторону? – учтиво поинтересовался он.
Наташа назвала станцию метро.
- Хотите, я вас провожу?
Наташа согласно кивнула.
- Леонид, а как вас звать-величать? – мягко улыбнувшись, заглянул он ей в глаза.
Наташу поразила его улыбка. Она как будто открывала дверь в незнакомый, но светлый мир, где так хорошо. Наташа в ответ улыбнулась и назвалась, и они медленно пошли к метро. По дороге Наташа рассказала, где и зачем она была, сокрушаясь о том, что не может найти работу.
Из-за шума в вагоне разговора не получилось. Изредка поглядывая на своего спасителя, Наташа невольно задерживала взгляд на его губах, умевших так обворожительно и обещающе улыбаться, поймала себя на желании к ним прижаться. Его небольшие серые глаза тоже мягко светились добротой. И не хотелось с ними расставаться.
«Как же так, - думала она, - а Вовка?» И ей на минуту стало совестно.
Когда вышли из метро, зазвонил Наташин телефон.
- Наточка, я взял билеты в «Табакерку»… На завтра, ты как?
- Вов, я перезвоню, ладно?- сдержанно оборвала разговор Наташа.
- Ты что, ещё не отстрелялась?- изумился Вовка.
- Да. Я пока занята…- И, сунув телефон в карман, обратилась к Леониду: - Вы мне отдали свой шарф, а сами рискуете простудиться.
- А вы меня чаем напоите, и я согреюсь. – И он снова улыбнулся Наташе своей – так бы и поцеловала! – улыбкой.
Дома мама разохалась, узнав, что случилось. Пригласила дорогого спасителя пообедать. Он, обезоруживающе улыбнувшись, очаровал и маму, согласился и сел за стол. Ел – приятно было смотреть! – и нахваливал, а мать подкладывала котлетки и даже наливочку на стол поставила, да гость отказался – на работу возвращаться. И действительно, выпив чаю с маминым пирогом, он взглянул на часы, засобирался и уже на пороге вбил свой телефон в телефон Наташи, позвонил, чтобы получить её номер, и убежал, пожелав больше с собаками не связываться.
- Я бы и не связалась, да она, как во сне, явилась из ниоткуда. Если бы не вы…
Но Леонид уже бежал вниз по лестнице, пообещав звонить.
- Наточка, как же такое могло случиться? Как представлю – сердце обрывается, - сокрушалась мама, качая головой и прижимая к груди фартук.
- А я знаю?… Сама перепугалась… Я вообще думала, мне конец… А он как-то так сразу справился с этой бешеной собакой… Прямо волшебник какой-то… И проводил… И шарфом своим укутал… Как будто сам всё это подстроил…
- Да ты что такое говоришь, доченька?! Приличный молодой человек. Лицо такое хорошее. Не пьёт. Работает – он же на работу поехал. Вежливый… Глупости всякие не говори и не думай. Да разве такое подстроить можно?.. А как у тебя с работой-то? Ты успела съездить?
- Успела, конечно. Взяли у меня документы, обещали позвонить.
- А я чуть не забыла, Наточка. Володя звонил, тебя искал.
- Нашёл, мам. Дозвонился. Билеты на завтра в театр купил.
- А-а-а, ясно. Пойдёте, что ли?
- Конечно, это же "Табакерка"…
Продолжение http://www.proza.ru/2013/02/03/1740