Деревня у нас большая, можно сказать село, домов около двухсот, а точнее 208. Находится она в Восточной Сибири, километрах в тридцати от железной дороги, которую построили в Советские времена и назвали БАМ- байкало-амурская магистраль, также эту дорогу называли стройкой века. Возводили ее в основном заключенные и солдаты срочной службы, хотя преподносили как комсомольскую стройку. Многие офицеры и солдаты оставались после службы здесь неподалеку, как говорится, обживали необъятные сибирские просторы нашей Родины.
Одним из них и был главный герой рассказа. Но вернемся в нашу деревню. Окруженная со всех сторон сопками, расположена она была в низине, рядом текла небольшая речка, которая больше была похожа на ручей. В ширину метров пять, хотя в жаркие летние дни, когда с вершин сопок начинал быстро таять снег, эта речушка разливалась и немного даже подтопляла дома, где-то на метр от земли. Но местные жители давно уже привыкли к этим природным катаклизмам и переносили это спокойно, как должное. Частенько горела и тайга, люди также не боялись этого, ветров сильных здесь никогда не бывает, и огонь в любом случае не смог бы добраться до их домов.
Деревня здесь появилась давно, лет двести назад, а недавно ее переименовали на новый лад: сельское поселение. Жители находились далеко от цивилизованного мира, почти 300км было до ближайшего небольшого городка, им приходилось ходить или ездить за товарами и продуктами на железную дорогу, где был небольшой полустанок с магазинчиком. После переименования деревни из города приехал глава сельского поселения, которого назначили и поставили сверху. Фамилия его была Халимов Иван Степанович.
Недели две назад в одном из Российских городов случилось Ч.П. Наводнение после проливных дождей, погибло очень много людей из-за того, что они не были предупреждены заранее о грозившей им опасности. На мэра города, главу одного из районов, руководителя по чрезвычайным ситуациям даже завели уголовное дело. Правительство страны и лично Президент взяли эту ситуацию под контроль, дали задание всем главам регионов наладить систему оповещения жителей городов и районов в случае возникновения Ч.С.
Халимову из городской администрации тоже поручили назначить ответственного по чрезвычайным ситуациям в своем поселении, так как оно считалось находящимся в зоне риска от природных явлений. Иван Степанович решил избрать на эту должность человека из жителей этого поселения, за которого проголосуют на общем собрании. А жители, нужно сказать, были разношерстные: эвенки, буряты, якуты, чукчи, а также бывшие заключенные, военнослужащие. Многие понятия не имели, для чего нужен этот человек, который будет следить за Ч.С в их деревне. Они сами испокон веков знали, когда наводнение будет, когда пожары начнутся, и поэтому заранее были готовы к этому. Но делать нечего, если начальство приказало, надо выбрать такого человека. И на свою голову, жители впоследствии проклиная этот день, выбрали Василия Приму большинством голосов.
Василий Прима, бывший военный, служил недалеко на БАМе в железнодорожных войсках естественно. Был очень исполнительным офицером-лейтенантом, даже можно сказать это исполнительство зашкаливало за пределы разумного. Командовал он взводом связи. Для Примы устав был превыше всего, если у другого офицера на погонах было на одну звездочку больше, то для Василия он был царь и бог. Этим пользовались другие командиры взводов, которые имели уже звания старших лейтенантов.
Рассказывали такой случай. Когда Прима только прибыл в эту часть младшим лейтенантом в 1977году и прослужил где-то с неделю, над ним решил подшутить лейтенант, командир автовзвода. А перед этим один из солдат взвода связи, Канарейкин, написал в письме домой про свои «подвиги» в армии, о том, что он участвовал в бою с врагами, убил десять китайцев, подбил два танка, и скоро приедет в отпуск, полученный за отличную службу. А своей головой не подумал, что письма из армии иногда читаются на почте при отправке.
Письмом заинтересовался особый отдел, и майор КГБ должен был приехать для воспитательной беседы с личным составом батальона. В день приезда майора было приказано личному составу побриться, почистить сапоги до блеска, выглядеть достойно звания Советского солдата. КГБиста боялись даже полковники, поэтому все офицеры бегали и суетились с раннего утра, готовясь к встрече майора.
– А что сегодня за торжественное построение?- спросил Василий у командира автовзвода. – Да ты что не знаешь, в твоем взводе герой служит, Канарейкин, он на той неделе обезвредил диверсионную китайскую группу и сегодня его награждать орденом будут, приедет майор КГБ Шуйский. Тебя то еще не было здесь, поэтому ты и не знаешь о подвигах своих подчиненных. – А что он такой грустный ходит, этот Канарейкин?- Да нет, просто волнуется сильно, может уже завтра в отпуск поедет с орденом на груди. Слушай Василий, ты тоже должен выступить с речью, все-таки боец из твоего взвода. Когда батальон построится на плацу, спросишь разрешения у Комбата, нет лучше у Шуйского, и выступишь с небольшой речью. Скажешь например, что чем больше будет таких бойцов в нашей армии, тем сильнее и непобедимее будет она, что нам всем надо равняться на таких бойцов, как Канарейкин. Глядишь, быстрее тебе звание повысят.
КГБист приехал после обеда. Батальон в полном составе выстроился на плацу. Из штаба вышел майор Шуйский. Комбат дал команду смирно и доложил Шуйскому о готовности батальона. Майор поздоровался и хотел начать воспитательную речь, но тут из строя вышел Прима и обратился к Шуйскому:- Товарищ майор, разрешите обратиться к своему взводу.- Ладно, обращайтесь, но только коротко. Прима, как научил его командир автовзвода, расхвалил героя Канарейкина, велел всем равняться на него. Личный состав батальона начал сильно шевелиться: кто-то чихал, кто-то икал, кто-то фыркал. Комбат смотрел на Приму и крутил пальцем у виска. Канарейкин после этих похвал в свой адрес, начал выпячивать грудь и задирать нос кверху.
А майор Шуйский потихоньку краснел. Вдруг он во весь свой командирский голос дал команду:- Батальон, смирно! Что за цирк здесь устроили. Товарищ младший лейтенант, встать в строй. Рядовой Канарейкин, выйти из строя. Канарейкин вышел, нос поднявшийся кверху, начал медленно опускаться вниз. – Товарищи бойцы- начал свою речь майор- я конечно понимаю, что вы хотите стать героями перед своими родными, близкими, вернуться домой с нагрудными знаками за отличную службу, за спортивные достижения, за проявленную смекалку и храбрость на учениях, приближенных к боевым. Но только фантазировать, хвастаться и делать из себя героя, предупреждаю всех, не надо. Что значит убил десять китайцев, подбил два танка. Это уже пахнет военными действиями, международный конфликт между государствами. А если родные поверят, начнут всем говорить об этом, дойдет до прессы, раздуется такой скандал из-за твоей дурацкой фантазии товарищ рядовой Канарейкин. Так вот, чтобы никаких подобных самовосхвалений ни у кого и в мыслях не было. Вы меня поняли товарищ боец?- Так точно товарищ майор.- И это касается всех. А вам товарищ боец я хотел дать пять суток ареста, но дам три, благодаря вашему командиру, который рассмешил меня своими хвалебными речами. Ну что товарищ младший лейтенант, хотя вы здесь находитесь всего лишь неделю, нужно больше информации иметь о своих подчиненных. Комбат стоявший рядом с Шуйским, облегченно вздохнул и начал кивать головой, как мерин, пытающийся сбросить с себя уздечку.
Или был еще один случай с нашим героем. Василий был уже в звании лейтенанта. Лето было жаркое, середина июля, плюс тридцать градусов жары. Батальон готовился к учениям, маневрам на близлежащих сопках. На учения должны прибыть командир бригады и командир дивизии. Все тот же шутник, командир автовзвода, уже старший лейтенант, подошел к Приме и сообщил ему:- Мне передал Комбат, чтобы ты со своим взводом провел тренировки по спуску с сопки на лыжах. Завтра утром на построении твой взвод должен быть в полной боевой готовности: в валенках, шапках, в зимних куртках, с лыжами, палки не надо, да еще противогазы не забудь. И спросить бы нашему Василию у командира роты, зачем в такую жару учения на лыжах проводить, но он был до такой степени исполнительный, что любой бред старшего по званию воспринимал как должное. Справедливости ради надо заметить, что снег на вершинах сопок лежал круглый год, даже в тридцатиградусную жару.
Рано утром на плацу батальона была картина маслом, как выражался герой из одного известного фильма. Приехал Комбриг, полковник Уточкин посмотреть на подготовку к учениям, собрал весь офицерский состав: командиров рот, Комбата. Когда они все вышли из штаба и увидели это зрелище, Комбата чуть не парализовало. Взвод связистов стоял в полной зимней боевой готовности: в валенках, которые были у некоторых разные по высоте, да и по размеру наверное разные, в шапках, в теплых куртках, то и дело вытирая пот, текущий градом с их лиц. Рядом с каждым солдатом, как по стойке смирно, стояли лыжи. Прима отличался от своих подчиненных только тем, что на нем вместо валенок были лыжные ботинки. Солдаты батальона покатывались со смеху, глядя как Комбат жестами за спиной Комбрига делал знаки Приме, чтобы солдаты хотя бы шапки сняли и лыжи свои положили позади себя. Но Василий не обращал на это внимания, он во все глаза смотрел на полковника Уточкина.
Комбриг не сразу увидел этот маскарад, а когда увидел, то хотел крикнуть:- Батальон смирно! А получилось- Балаган смирно! Взвод лыжников и все остальные замерли в ожидании расправы.- Кто устроил этот маскарад?- обратился Уточкин к Комбату.- Виноват, товарищ полковник, сейчас разберемся, лейтенант Прима ко мне. Комвзвода строевым шагом подошел к Комбату.- Почему ваши солдаты одеты не по уставу?- Товарищ майор, вы сами сказали, что будет тренировка взвода связи по спуску с сопки на лыжах.- Кто вам сказал такую чушь?- Мне передал старший лейтенант Зима ваш приказ.- Старший лейтенант, ко мне.- Товарищ майор, я просто сказал, что может быть будет возможен такой вариант развития событий на учениях.- Ну вот что два клоуна, марш в строй, я с вами потом разберусь.
Тут и полковник Уточкин отдал приказ по батальону:- Лейтенанту Приме дать выговор, а взвод горнолыжников на месяц в наряды по кухне после учений. Таких примеров можно было много привести, и из-за этой безмерной исполнительности Прима так и проходил всю службу в лейтенантах. В придачу у него еще одна слабость была, любил выпить на службе, частенько его солдаты на себе волокли до дома. Уволился он из армии старшим лейтенантом в 2002г. И остался жить в этом поселении.
Итак Василий Прима, получивший эту должность, сразу взялся за дело, составил план эвакуации жителей в случае наводнения, пожара и других внештатных ситуаций.- У каждого дома будет пожарный щит: лом, лопата, багор, два ведра, ящик с песком. В случае с наводнением все должны иметь плавучие средства, а также палатку, рюкзак, противогаз, запас одежды и еды, в связи с экстренной эвакуацией. А самое главное, на крыше поселковой администрации нужно будет установить сирены оповещения, такие, чтобы слышно было не только в нашем поселении, но и в соседних населенных пунктах, до которых было расстояние не менее 300км.
Прима уговорил Халимова приобрести вместо одной две самые мощные сирены. Они были направлены в разные стороны, одна на восточный конец поселения, а другая на запад. Сирены установили в течении двух дней, и Василий Прима, получивший руководящую должность, созвал жителей поселения на сход. Был выходной, собрались почти все.- Граждане и гражданки- начал свою речь Василий- все вы знаете, какая трагедия случилась в одном из городов нашей страны из-за наводнения, поэтому я собрал вас для того, чтобы вы всегда были готовы к любой чрезвычайной ситуации. Во-первых, в каждом доме должна быть лодка: резиновая или деревянная.- А где эти лодки нам взять?- спросили из толпы.- Покупайте на свои деньги, если жить хотите. – Да мы вроде и без твоих лодок неплохо живем- сказала тетка Дуня. – Это до поры до времени, а как нахлынет большая вода, по-другому заговорите. Наличие лодок буду проверять лично через неделю. – Можно вместо лодки ванну приспособить или корыто? – Да что хотите, лишь бы плавало это средство. Потом у каждого дома пожарные щиты, а также палатку, рюкзак и т. д. – Эй, Василий, ты что, чрезвычайный режим ввел в нашем селе? – Это приказ сверху, и послезавтра проведем учения по эвакуации, ждите сирены и будьте готовы.
Жители небольшими группами уходили с собрания и говорили между собой.- Совсем взбрендил этот бывший солдафон, устроит нам веселую жизнь со своими учениями, будет каждое утро все село ходить строевым шагом мимо сельсовета.
Ночь с 31июля на 1августа была обычная: тихая, ясная. Все небо было усыпано звездами. В отличие от европейской территории, здесь в восточной Сибири звезды казалось были крупнее и намного ближе к земле. Это было наверное из-за более прозрачного воздуха, не загрязненного никакими выхлопными газами или дымом от заводских труб и электростанций. Все село мирно спало: не было никаких пьяных компаний, которые обычно есть в городах, и всю ночь не дают спать гражданам, горланя и матерясь во все свои луженые глотки. Спали собаки, изредка вздрагивая своими чуткими ушами, спали коровы и лошади в своих стойлах, и даже ночные охотники: коты и кошки, набегавшись за день, тоже спали. Почивали и сельские петухи-будильники в своих гаремах-курятниках, потому что было половина третьего, и рассвет еще не наступал. И лишь один Прима не спал в этот полночный час. Он тихо, чтобы никого не разбудить раньше времени, пробрался от своего дома до сельсовета, и ровно в три часа ночи включил сирены.
За двести лет существования, село не слышало таких мощных и душераздирающих децибелов. От этого рева у лаек, тузиков, бобиков и полканов на загривках встала шерсть дыбом, и они своим многоголосым лаем подхватили вой сирен. Коты в домах от неожиданности подпрыгнули вверх, как истребители с вертикальным взлетом, а приземлившись, забились по углам. С испуга лошади заржали, коровы замычали, невесть откуда взявшийся медведь, заревел благим матом и ломанулся в тайгу, подальше от села. Петухи-будильники вылетели из своих гаремов-курятников, оставив своих кудахтавших кур, и первый раз в жизни закукарекали до восхода солнца. Жители села спросонья сначала не поняли в чем дело. От воя сирен у многих заложило уши. Бабульки неистово крестились, думая, что наступил конец света, маленькие дети плакали навзрыд и прижимались к своим матерям, которые тоже не знали куда деваться от этого неимоверного шума.
Лишь некоторые мужики поняли, чьих это рук дело. Хватая все,что первое попадалось под руку: кто оглоблю, кто вилы, кто какую-нибудь палку, побежали к сельсовету, искать виновника переполоха. А наш Василий с рюкзаком за плечами ждал у сельсовета жителей села для эвакуации. Вдали показалась толпа быстро бежавших мужиков и парней, среди них было несколько баб.- Молодцы- подумал Прима- уже через пять минут собрались. Но увидев в руках бежавших орудия возмездия, он от испуга присел и начал крутить головой во все стороны, не понимая в чем дело.- Вон он, лови его- крикнул, бежавший первым Авдей, размахивая во все стороны оглоблей, толпа ускорила свой бег. Прима остолбенел, глядя расширенными глазами на оглоблю, но инстинкт самосохранения сделал свое дело, и Василий с рюкзаком за плечами, как горбатый заяц, понесся большими прыжками в сторону сопки, по пути перемахнув через пятиметровую речушку без всяких усилий.
В наступающем рассвете было еще довольно темно, стоявшее на пути дерево содрогнулось от сильнейшего удара, с него упали три кедровые шишки. Это Прима в темноте не смог увернуться от кедра и встретился с ним прямо лбом. Он упал, на мгновение потерял сознание, но сразу вскочил и еще быстрее помчался от преследователей. А толпа, добежав до речки, уже остыла и шагом пошла назад. Сирены с крыши сельсовета парни отодрали и закинули эти страшные приспособления в кусты, все успокоились и разошлись по домам.
Василий Прима вернулся домой только к вечеру, весь ободранный, с огромной шишкой на лбу. Глава поселения никого не стал привлекать к ответственности за порчу государственного имущества, устройства оповещения он положил в сейф, так как от их действий у Халимова недели на две заложило уши. Доложив районному начальству, что учения по эвакуации прошли в селе на должном уровне, без происшествий, Иван Степаныч снял с этой должности Приму, и поставил на нее деда Михея, который лучше любого гидрометцентра за неделю мог сказать точную погоду.
Жизнь в селе пошла обычным, спокойным руслом, лишь мужики, занимавшиеся охотой, ругали Приму, что зверь и птица стали редко появляться вблизи поселка, приходилось идти за ними километров за пятьдесят. Но зато мишки, иногда заглядывавшие в село, целый год не тревожили местных жителей. У нашего героя после столкновения с кедром в мозгах что-то сдвинулось, и он стал ко всему безразличный. Занялся живописью, начал писать картины маслом, между прочим неплохо получалось, в основном природу, то есть природные явления: землетрясения, наводнения, ураганы, извержения вулканов и тому подобные шедевры.