Приходит такое время и оно уже близко, при дверях, когда придет и воцарится на Земле Антихрист. И тогда пройдет он всю Землю насквозь, а святой канавки в Дивеево не перескочит... Пора сделать свой выбор и решить с кем мы дальше пойдем с церковью и Христом или ...
Гоша был человеком для своего времени странным. Во - первых роста в нем было всего метр восемьдесят в отличие от других нормальных людей, рост которых составлял в среднем два с половиной – три метра. Во вторых он никогда не плевал на старые церкви ( это делалось на счастье ), не издевался над старыми священниками, живущими в них, а когда никто не видел, подавал им хлеб. А в третьих он мог видеть и помнить всякую чепуху, которую другие люди давно уже забыли за ненадобностью.
Шел 4015 год. Ровно две тысячи лет назад на Землю пришел новый царь. Имени его никто не знал, но этого никому и не нужно было. Семи метровый гигант, атлетического сложения божественно красивый и ангельски добрый. Он начал с того, что вылечил всех больных. Абсолютно всех. На Земле кончились стихийные бедствия, голод, войны и сами негативные эмоции у людей. Кончились государственные и этнические разделения. Люди жили, как хотели, где хотели и сколько хотели. Старики помолодели, а дети поумнели. Человек, наконец, стал венцом природы, наполнившись таким количеством радости и счастья, что поневоле начинал излучать его и делиться им.
С каждым молодым человеком, достигшим своего совершеннолетия, он встречался лично и показывал все Земное царство, что бы молодой человек мог выбрать сам себе занятие по душе. Будет ли это строение межзвездных кораблей, или космическая журналистика, а может молодому человеку захочется стать космическим геологом или зоологом. Все было в твоей воле. Профессия в самых тонких нюансах и в самых глубочайших знаниях усваивалась молодым человеком за неделю ( этому тоже научил он – новый царь ), а дети или молодые люди на Земле были немногочисленны. Не многие женщины сейчас решались рожать ( кому в наше время нужно страдать?! ).
Каждый землянин получил шикарный дом с садом и бесконечный кредит без процентов и без отдачи, независимо от пола, по достижении им совершеннолетия. К его услугам были многочисленные космические и земные дома отдыха, парки развлечений и свободная любовь с наркотиками, у которых не было обратной стороны с ломкой и привыканием. Труд был добровольным как любимое хобби. То есть человек мог и не работать, имея при этом все.
Нужно было всего лишь немножко поплевать и ходить молиться в новую церковь.
Плевать нужно было три раза в сторону старого полуразрушенного Храма или его доходяги священника, а можно было сплясать веселый непотребный танец среди обшарпанных стен церкви развалюхи. Плюнуть можно было без слюней. Чисто символически. И еще нужно было ходить в новую церковь, где нужно было молиться всего одной иконе – портрету нового царя.
Вот на этом Гоша и спотыкался. Не мог он плюнуть. Воспитание что ли не то было. Да еще как то жалко их было этих горемык, священство. Но и с другой стороны дело было не в жалости. Внушало уважение то, что доходяги эти отказались от нового счастья, и как бы им плохо не было, никогда не жаловались. Будто знали что - то такое, чего вся Земля не знала. А еще Гоше лицо нового царя казалось очень знакомым, но он никак не мог вспомнить откуда.
Вечером у него засветилась телестена. Царь всея Земли в гости пожаловал. Телевизионно.
- Гоша, привет!
- Ну…
- Мне очень хочется к тебе в гости и вот я позвонил тебе, спросить разрешения. – Его смирение, его доброта и великодушие давили тебя в лепешку.
- С чего бы. Я уже давно совершеннолетний. Или нарушил что?
- Ты отличаешься от остальных, и мне очень хочется понять почему?
- Ну, приходи.
Его хрустальный шар сел на траву моей лужайки перед домом. Диаметр его был по моим приблизительным прикидкам метров пятнадцать в поперечнике. Кресло он себе, естественно, вынес из своего шара. И мы устроились в тени дома, на лужайке.
- У тебя в доме нет моего портрета, и ты не ходишь в мою церковь?
- А зачем мне твой портрет. У меня телевизор есть. А в церковь не хожу, потому что атеист.
- Мой портрет, это бесконечный источник энергии и счастья. – Он смотрел спокойно, без обид.
- Мне хватает того, что у меня есть. – Теперь, когда он сидел рядом со мной, ощущение того, что я его раньше видел, стало очень сильным.
- Не хватает. Ты берешь энергию в старых церквях, неземную, постороннюю. Да и судя по уважению к старому священству, ты верующий. Но не в меня. Ты посмотри на землян, они счастливы. И жизнь у них бессмертна.
- Ты хочешь сказать, что у кого нет твоего портрета, тот умрет?
- Да. Отказавшись от моего портрета, ты символически отказываешься от меня, моей энергии и бессмертия, а значит умрешь.
- Но мы живем уже две с лишним тысячи лет и не умираем.
- Пришло время определиться. Если ты со мной, то ты бессмертен, если нет, то у тебя осталось несколько дней. Причем, здесь моей вины нет. Я объяснил тебе правило бессмертия.
- А как же священники?
- А это не мои подданные, но и им было выделено жизни по две тысячи лет. И сейчас они тоже будут решать. Хотя они уже все заранее решили, оставшись в старых храмах. – Когда он упомянул храм, у меня внутри буквально уже затрезвонило – видел!!! Но сознание ничего не выдавало.
И в этот момент он утвердительно кивнул мне своей прекрасной головой и повторил мою мысль вслух, будто слыша или читая мои мысли.
- Ты видел…
…Боже, как это было давно. 2003 год на Святой Канавке. Монахини из Серафимо Дивеевского монастыря заканчивали строительство святой канавки по завету Царицы Небесной, которую, по словам Серафима Саровского, Антихрист, когда придет на Землю, перескочить не сможет. Землю на дне канавки можно было копать только монахиням, а подавали эту мокрую глину в ведрах наверх мирские. Гоша помогал сестре Ирине, хрупкой и удивительно красивой женщине. Ей, по всей видимости, было очень тяжело и с этой лопатой, и с налипшей на ней грязью, да еще в этой глубокой канаве с жидкой глиной, похожей на пластилин, липнущий к обуви, засасывающий, едва позволяющий двигаться. Она читала молитвы, а иногда едва слышно вздыхала. Неожиданно она побледнела и зашаталась. Сначала Гоша физически ощутил поле ненависти. Повернувшись, он увидел того, стоящего на воздухе за Святой Канавкой…
Он стоял за Святой Канавкой, и его прекрасное лицо было искажено дикой ненавистью. Она исходила от него облаком ярким, темным и осязаемым. Облако тьмы заходило на канавку, обволакивало работающих на Канавке людей так, что кто - то хватался за голову, кто - то сгибался, потому что его начинало тошнить. Но через мгновенье облако светлело, бледнело и исчезало. Он заметил, наконец, мой взгляд и исчез, растворился.
Вот почему я его и не узнал, когда он пришел на Землю две тысячи лет назад. Потому что вместо ненависти сейчас на его лице была доброта и любовь.
- Ты вспомнил... - Он встал и, улыбнувшись своей нежной симпатичной улыбкой, подвел итог. - Ну что же. Как у вас, в старых Храмах говорят, Царства тебе Небесного…