Болезнь куклы
Анна Андреевна укутала кастрюльку с опарой махровым полотенцем, вытерла руки о фартук и заботливо прикрыла форточку на кухне. Тесто не любит сквозняков. Пироги она задумала еще со вчерашнего вечера, после звонка сына. Обещал сегодня заехать в обед со всем своим семейством. Анна Андреевна заранее приготовила начинку. Сыну Андрюше, как всегда, подаст его любимые с печенкой, невестке Любе - с капустой, внучкам - погодкам, конечно, сладкие, с яблоками.
А еще она сняла с книжки небольшую сумму и прикупила в местном супермаркете всего по чуть-чуть: немного семги, копченостей, апельсинов малышкам. Курочку для запекания выбирала долго и придирчиво. Ну, и разумеется свежих огурчиков для салата на рынке взяла. Хоть для зимы и недешевая цена, но для дорогих гостей можно и потратиться.
Анна Андреевна взглянула на часы в гостиной. Пока тесто подходит, можно и передохнуть немного. Она села в кресло, окинула хозяйским глазом комнату.
Все вроде бы успела. Правда спину немного ломит после уборки. Но это она сама виновата. Заниматься надо своим здоровьем вовремя, а не откладывать в долгий ящик. А когда ей заниматься то было? Вертелась всю свою многолетнюю трудовую жизнь, как белка в колесе. Анна Андреевна посмотрела на свои руки. Она их всегда стеснялась и на людях прятала за спину. И впрямь по ее узловатым пальцам и расплющенным от таскания тяжестей ладоням, по синим бугоркам на распухших кистях опытный глаз мог бы легко прочесть ее трудовую биографию. Но сама обладательница мозолистых пальцев о прошлом вспоминать не любила.
--Да, что там вспоминать, Любушка, - разоткровенничалась она как-то раз с невесткой. - Все как у всех было, как у всех баб нашего поколения. Хлебозаводской конвеер день ото дня, месяц от месяца по минутке, по часочку все мои силушки унес. А дома что? Дети, муж, хозяйство. Приходишь вечером, с ног прямо -таки валишься. А ведь ужин приготовь, уроки проверь, да и мужу молодому внимание свое отдай. Нет, все, как у всех. Правда Лелька мне уж особенно трудно далась.
Анна Андреевна, вспомнив о младшенькой своей, закручинилась.
И чтобы сбить эту кручину- тоску, принялась вновь за домашние хлопоты.
В который раз смахнула пыль с этажерки, с подоконника, с домашнего камина - ее гордости. И впрямь, было чем гордиться. Новенький, блестящий электрокамин - подарок сына на ее прошлогодний юбилей, веселил сердце и согревал в долгие зимние вечера, даже не включенным в сеть.
Хозяйка вдоволь налюбовавшись подарком, вновь взяла тряпку в руки и начала протирать лаковые ножки пианино.
К инструменту давно никто не подходил, но Анна Андреевна по привычке каждый год вызывала знакомого мастера настраивать старенький "Ренишь".
Она тщательно отполировала зеркальную деку и осторожно открыла крышку инструмента.
Поводила тряпкой по клавишному оскалу вдоль и поперек. Потом осторожно одним узловатым непослушным пальцем стала нащупывать знакомый, до боли, мотив.
--Нет, не так, - морщилась Анна Андреевна. В эту минуту ей ничего не казалось важнее, чем вспомнить старую пьесу.
Она от старания прикусила губу, и легонько мычала, пытаясь подсказать своему непослушному пальцу правильную мелодию.
Наконец, инструмент выдал ей жалостливую попевку. Анна Андреевна, доиграв до конца, захлопнула крышку фортепиано. От неожиданно громкого стука, рванул с дивана мирно дремавший до этого кот.
Анна Андреевна пожалела, что сама, как она любила говорить, ''расковыряла'' ненужные болезненные воспоминания.
Она сидела на диване и руки автоматически мяли тряпку, которой она только что вытирала пианино. Успокоившийся кот Барсик вернулся на свое место и прыгнул к женщине на колени.
--Барсинька, Барся, - терла его за ушком хояйка, - помнишь, Барся, как Лелечка нам с тобой на пианино играла? Да, конечно, не помнишь, я знаю. Ты и Лелю, наверное, уже не вспомнишь.
Анна Андреевна под мурлыканье кота предалась таким не простым для нее воспоминаниям.
"Ренишь" в ту пору стоил две ее вместе с мужем взятые зарплаты, но они не могли отказать дочери. В школе ее четвероклассницу, ребенка слабого здоровья, и поэтому вечно отстающую, Лелю неожиданно стала выделять и нахваливать учительница музыки.
--Поймите, уважаемая, - настойчиво повторяла учительница растерянной матери, - у Вашего ребенка абсолютный слух. Вы понимаете, что это редкость. Ей просто прописано заниматься профессионально музыкой.
--Но мы с отцом -то люди простые неученые, - Анна Андреевна пыталась оправдываться, - да и в роду отродясь у нас музыкантов не было.
--Послушайте, - учительница смерила ее негодующим взглядом, - хотите, проигнорируйте мои слова. Но это будет Ваше родительское преступление.
И музыкантша, резко повернувшись на каблуках, удалилась, всей своей походкой демонстрируя презрение.
Этим же вечером на семейном совете было принято судьбоносное решение.А вскоре в их небольшой квартире обосновался новенький терракотовый инструмент. А вслед за этим на весь подъезд стали разливаться бодрые гаммы и арпеджио.
--Мамочка, помоги мне разобрать пьесу, - Леля стоял тогда в проеме кухни и. страдальчески улыбалась.
--Что, плохо тебе, доченька? Устала? Головка болит? - испугалась ее бледности тогда Анна Андреевна.
Она всегда чутко реагировала на любой чих дочери, жалела ее. Да , и впрямь, Лелька болела с упорным постоянством. Слабенькая родилась, - в один голос сочувствовали врачи и выписывали очередной антибиотик. Так бы и угробили бы ее антибиотиками, если бы не упорство Анны Андреевны. Уж она тогда побегала в поисках выхода из бесконечного лабиринта больничных. Спасибо старому еврею, профессору Гильштейну Илье Марковичу. Тот просто чудо сотворил своими шариками гомеопатическими.
--Доченька, доченька, может бросим ее эту музыку, а? - в тот вечер с особой настойчивостью уговаривала дочь Анна Андреевна.
--Нет, пожалуйста. Мамочка, не надо. Просто пьеса трудная попалась.
--Ну, пойдем, -Анна Андреевна помешала борщ, и пошла вслед за дочерью к инструменту.
--Ну давай, начни тихонько, - Анна Андреевна села рядом.Она прекрасно знала, чего хочет от нее Лелька. Мать, хоть и не разбирается в нотной грамоте, а посидит рядом, послушает. Раз, два и у Лельки сил прибавляется.И учится легко.
--А что за музыка то? Уж больно жалостливая, - спросила мать, когда Лелька, наконец, без ошибок доиграла пьесу до конца.
--Это мама Чайковского пьеса. Детская. Называется "Болезнь куклы".
--Странное название, разве куклы болеют?
--Мне что ли только болеть, - рассмеялась тогда Лелька.
И с того самого вечера не могла больше Анна Андреевна слушать Чайковского.И когда дочка готовилась к школьному концерту, старалась уходить из дома. Уж очень печально Лелька эту пьесу исполняла.Просто сердце заходилось от жалости.
Но самое удивительное было в том, что с той поры Лелька перестала болеть. То ли возраст у нее подошел такой переломный, то ли еще что, но болезни, наконец, отступили. Словно магическим образом вобрала в себя эта пьеса про куклину болезнь все Лелькины былые недуги.
Да, перемены произошли, да не все они радовали Анну Андреевну. Лелька не только вымахала в здоровую девицу, обогнав мать на голову ввысь, но и стала себе многое позволять, чего от нее родительница совсем даже не ожидала.
--Леленька, дочечька, не смотри на других, думай своей головой, - пыталась ее в который раз вразумить мать, когда от Лельки несло табаком и пивным духом.
Но та только суживала свои черные, как ночное небо, глазищи и запиралась в своей комнате.
--Вся в отца, -причитала Анна Андреевна и в сотый раз принималась анализировать, где, в каком месте она упустила дочь.
Вначале списывала все на переходный возраст и на то, что освободившаяся от вечных хворей Лелька таким образом не хочет отстать от дыдлд- ровесниц, которым всегда все было ни о чем.
Но дальше-больше. Лелька уже дерзила, не стесняясь в выражениях, и во всех своих проблемах виновницей вытавляла мать. Анна Андреевна корила теперь себя за свое слишком прямолинейное воспитание, давление на дочь. Душевный контакт с ребенком был потерян еще тогда в старших классах дочери.
Но все же было у нее маленькое оправдание. Ведь именно в этот непростой период на плечи Анны Андреевн навалилось как раз и предательство мужа.
Его уход из семьи она тогда. восприняла не столь трагично, так как вся была в переживаниячх за дочь. Тогда ее очень поддержал сын Андрюша. Стал опекать мать, заглядывать к ней через день, хоть и приходилось ему тогда разрываться между молодой женой и работой.
Да, Андрюша со своими девочками стал настоящей отдушиной, особенно после скандального ухода Лельки из дома.
--Не переживай, перебесится - вернется, - утешал женщину сын.
--Андрюшенька, но ведь она себе жизнь поломает, что же мы,родня, будем в сторонке сидеть. Где она теперь, где живет, ночует, как ее здоровье? - сокрушалась Анна Андреевна.
--Мам, не обижайся, ты сама виновата, - упрекал сын, - так тряслась над ней, баловала без меры. Своими руками вырастила эгоистку и потребительницу. А когда спохватилась - поздняк метаться.
--Да, сыночек, да, конечно, виновата. Как упустила ее в переходном возрасте - так потом и не пробилась к ее сердечку.
--Да, мам, воспитательницы из тебя не вышло.
--Я так не думаю, - Анна Андреевна любовалась сыном.
Анна Андреевна вздохнула и принялась за поиски сотового. Она еще раз взглянула на часы - до прихода ребят еще полнехонько времени. Главное, чтобы Андрюша не узнал.
Женщина, наконец, обнаружила сотовый и неловкими пальцами набрала заветный номер. Замерла в ожидании.
--Слушаю, - ответили ей в трубке.
Анна Андреевна по одному только слову, по одной интонации, по вибрации голоса своим материнским чутьем тот час определила. настроение своего дитя.
--Дочка, -выдохнула она, и сама испугалась тому, как задрожал ее голос.
Короткие гудки больно били в висок.
Анна Андреевна так и стояла посреди комнаты, прижав трубку к уху.
--Мама! - она обернулась на голос.
В дверях стоял Андрей и по выражению его лица Анна Андреевна поняла, что он сообразил с кем пыталась поговорить мать.
--Мам, - Андрей, как был в пальто и ботинках(чего раньше себе никогда не позволял) прошел в комнату, обнял мать.
--Ты почему так рано и один? Что-то с девочками?
--Ничего страшного, немного рассопливились, Любашка решила их дома сегодня оставить.
--Приболели, значит, - Анна Андреевна кивала и прятала глаза.
--Мам, ты не юли, признавайся опять Лельке звонила? - искал материны глаза Андрей.
Анна Андреевна не справилась с собой и судорожно сглотнула комок.
--Мам, ну сколько можно? Говорю же, перебесится, сама потом будет у тебя прощения просить.
--Сын, - начала она посуровевшим голосом, когда они сели на диван, - вы мои дети, ты и Леля. Что бы вы не натворили, какими бы не были, вы для меня самые лучшие. Но ты пойми, я же не вечная. Ведь мало ли что? А Леля должна знать, что я ее всегда приму, всегда прощу...
--Мам, - перебил ее Андрей , - у тебя еще есть Люба и внучки и все тебя обожают.
--Вот, - он достал из сумки планшет. - специально снял для тебя выступление Юленьки на школьном концерте.
--Погоди, Андрюша, - мать остановила его на полуслове, - я тебе кое-что хочу сказать.Только ты меня выслушай, не перебивай.
Анна Андреевна посмотрела на него как то особенно торжественно.
--Андрюша, ты у меня один свет в оконце, один помощник. Бог видит, как ты о матери печешься. А у Бога ничего забыто не бывает. Любое доброе дело, даже мысль добрая, особенно в отношении родителей Господь вернет сторицей.
И я доверяю, Андрюша, тебе, как себе.
Теперь слушай внимательно, не перебивай мать. Я уже свой век доживаю, сын. И не делай круглые глаза. Да-да, я хочу сделать завещание. Все имущество нашей семьи передать хочу в твои руки, Андрюшенька. И квартиру и домик наш под Тверью и вот еще. - она удалилась в спальню и вышла оттуда со шкатулкой.
--Ой, мам, так это бабушкина шкатулка.
Анна Андреевна щелкнула замочком и продемонстрировала содержимое шкатулки сыну.
--Здесь богатств больших нет, больше памяти, чем богатств, - она по очереди вынимала на свет золотые и серебряные побрякушки.
--Серьги бабушкины, колечки мои и отца свадебные, да часики золотые, ну и прочее. Сейчас вот это главнее.- Анна Андреевна передала сыну вчетверо сложенные документы. - Читай.
Андрей взял бумаги в руки, сосредоточенно просмотрел первую страницу - вернул обратно матери.
-- И все -так зря ты поторопилась с этим, -На лбу Андрея четко проступил узор из голубых прожилок.
Мать слабо улыбнулась.
--Хотя, мам, ты права, как всегда. Ведь, как я понял, ты мне и Лельку завещаешь.
--Андрюшенька, а как же? Кто у нее кроме брата родного останется. А ты сам разберешься, как и когда лучше о сестре позаботиться. Ведь мало ли кто захочет обмануть ее. Сейчас время, сам знаешь какое лихое. А так все документы на жилье у тебя будут. Да и она у тебя в руках будет, глядишь, одумается, строптивится перестанет. Только , Андрюша, обещай мне...
--Эх, мама, мама. Не начинай в сто первый раз. Никто твою Лельку не обидит.
--Ну и ладно. - Анна Андреевна повеселела. Погоди, сейчас пирожков поставлю, у тебя хоть полчасика еще есть в запасе?
--Пойдем, помогу.Только в начале, посмотрим Юленькино выступление. - Андрей придвинулся ближе к матери, засветил экран планшета, задал настройки. Анна Андреевна, счастливо улыбаясь, в предвкушении удовольствия, вся подалась вперед, сложила свои распухшие руки на животе.
Экран замигал, засверкал многообразием лиц.
--Это, мам, музыкальная школа, это директор, это Юленькина училка по фортепиано. А вот и Юлька на сцене.
Анна Андреевна остановила его жестом, замерла в ожидании.
С экрана на нее взглянули черные, фамильные глазищи. Нарядная, тщательно причесанная внучка картинно раскланялась с публикой и уверенной походкой подошла к огромному, как лайнер, белому роялю.
--Сейчас выдаст всем, - зашептал возбужденно Андрей.
--Тсс, - пихнула его локтем в бок Анна Андреевна и вся сосредоточилась на маленьких ручках, взлетевших над рояльным оскалом.
Минута, другая... Анна Андреевна очнулась от душащей ее влаги и потянулась за платком.
--Понравилось? - выдохнул Андрей, когда запись закончилась. - Потом директриса к нам подходила, хвалила Юлькино исполнение. Этого...Забыл, как называется...
--Стыдно, сыночек, не знать классиков, - глаза Анны Андреевны сияли, - Чайковский Петр Ильич. Пьеса из "Детского альбома", номер шесть. "Болезнь куклы''.