В шестидесятых годах прошлого века в нашем небольшом сибирском посёлке жил и работал фельдшером дядя Женя Гаврилов. В 1960-м году ему исполнилось тридцать лет. Этот год я запомнил очень хорошо только из-за того, что он стал работать фельдшером в небольшой колхозной амбулатории.
Среднего роста, дядя Женя был весь из себя круглый, как колобок. К тому с необычайным чувством юмора. По жизни он шёл со смехом, а люди, кто в это время оказывался рядом с ним, глядя на него, покатывались со смеху. Он стал легендой и достоянием нашего посёлка.
Так вот, вскоре после того, как он стал работать фельдшером в колхозной амбулатории, наши деревенские женщины между собой стали шептаться, что, мол, новый фельдшер того, какой-то чокнутый. Некоторые из них просто называли его дурачком, но при этом любили порой вспомнить о том, как были у него на приёме.
Приходит к нему однажды на приём женщина, живущая на другой стороне нашего посёлка.
- Женя, - обращается она к нему,- я адали (вроде) как простыла ли чё ли? Раньше не кашляла, а сейчас вот уже как третий день кашляю. У тебя таблетки от кашля есть?
Дядя Женя, как положено, сидит за столом в белом халате. Все медицинские прибамбасы на виду. На столе, с левой стороны, горит настольная лампа. Он, весь из себя деловой, что-то пишет в какой-то тетради. Потом встаёт и подходит к больной:
- Вот что, девушка,- говорит он, - ты сними с себя свою кофту. Можешь сразу снять свою ночнушку. Не буду же я прослушивать тебя через твою одежду!
Больная в шоке:
- Дык, как же это так-то? Я ж всего третий день, как кашляю! Мне б только таблетки какие от кашля. А больше ничё и не надо!
Дядя Женя непреклонен:
- Ты о чём говоришь? А вдруг у тебя двухсторонняя пневмония и завтра ты помрёшь? Мне за тебя отвечать придётся! Не хочешь раздеваться, иди домой! Только не говори потом, что была у меня на приёме.
Женщина тяжко вздыхает: ничего не остаётся ей, кроме как делать то, что говорит ей доктор. А после этого визита к доктору она рассказывала подруге:
- Ну, до чего ж бессовестный этот Женя! Всю общупал! Везде заглянул! И всё ради того, чтоб дать мне таблетки от кашля! Я больше не пойду к нему на приём.
***
Это произошло летом. В нашем деревенском клубе закончился сеанс детского фильма. До начала демонстрации фильма для взрослых оставалось минут десять. Несколько мужчин стояли возле главного входа. Они курили и смотрели на дорогу в поисках развлечений.
- Скука,- сказал один из мужчин.
- И не говори,- вздохнул второй.
А третий вдруг улыбнулся:
- Женя Гаврилов идёт. Вон на дороге. Женя,- закричал он,- ты хотя бы подошёл к нам. Поздоровался бы с нами и соврал нам что-нибудь, а то мы, как дураки, стоим здесь и помираем от скуки!
- Некогда, мужики, мне стоять с вами и лясы точить,- отказался дядя Женя,- мне нужно успеть добежать до сельпо, пока его не закрыли. Туда только что завезли водку. Говорят, ещё хорошее вино привезли.
- Да что ты говоришь,- обрадовались мужики,- водка во всех магазинах закончилась... - и побежали в сельпо.
Вскоре они стояли возле клуба и ругали дядю Женю.- Вот баламут так баламут! Как он нас здорово обманул! Ему, видишь ли, некогда с нами лясы точить. Ему надо было успеть добежать до сельпо. На ходу врёт. Ха-ха-ха. Молодец, Женя.
***
В нашем небольшом посёлке было три продовольственных магазина, которые, не мудрствуя лукаво, жители называли продуктовыми. Во всех, кроме обязательного перечня продуктов, продавали хлеб.
В самом начале шестидесятых годов самым проблемным продуктом был - хлеб. Случалось, очередь за хлебом занимали с шести часов утра. Если учесть тот факт, что в магазинах начинали его продавать в пять часов вечера, то выходило, что за хлебом нужно было в магазине полдня простоять. Купить хлеб было целой проблемой.
Единственным человеком в нашем посёлке, для которого купить хлеб в любом магазине не составляло никакого труда, был дядя Женя Гаврилов. В те самые первые шестидесятые годы двадцатого века мне приходилось частенько ходить в магазин за хлебом, и я становился свидетелем спектакля, который он разыгрывал.
Магазин до отказа забит людьми – не пошевельнуться. В посёлке знали, слышали слово вентиляция, а с чем её едят - никто не знал (шутка), а потому те поры в магазине стояла духотища. Время шло как-то особенно медленно. Одним словом, тоска.
Двери в магазине открываются и входит дядя Женя. Все, кто находится в магазине, улыбаются. Со всех
сторон слышится : - Женя пришёл.
Никто не произносит фамилию, но все знают: в магазин пришёл наш деревенский фельдшер дядя Женя.
- Здравствуйте!- приветствует он всех присутствующих.
Словно по команде все начинают улыбаться, даже самые угрюмые старухи улыбаются:
- Здорово. Чего уж там, проходи, что ли.
Дядя Женя демонстративно выставляет вперёд свой круглый живот:
- Пропустите беременных без очереди, - он проталкивается вперёд, к прилавку, - доказательства нужны?
- Ха-ха-ха,- смеются деревенские бабы, очередь расступается перед ним : дядя Женя проходит к прилавку и покупает хлеб.
Дядя Женя уехал из нашего посёлка осенью 1965 года, когда я учился в пятом классе. В тот год меня долго не оставляло такое чувство, что в этой жизни чего-то не хватает. На следующий год понял: не хватает дяди Жени.