Я тихо чертыхаюсь: опять забыла трость. Возвращаюсь, вешаю свою помощницу на руку – у трости закругленная ручка, что очень удобно и только потому я до сих пор не меняю ее на что-то более современное.
Около подъезда пусто. Удача! Можно спокойно пройти, не услышав комментариев в свой адрес. Они однообразны и уже порядком надоели. "Одна осталась, бабка умерла" - примерно так. И все. Меня обжигает боль, страх и… стыд. Моя прекрасная и самая любимая бабушка… "Бабка" – это не про нее. Но внутреннее равновесие нарушено, что тут же отражается на моей координации. Я останавливаюсь, перевожу дух. Голосов уже не слышно, и это хорошо. "Будь выше этих недалеких" – шепчу себе. Мне нужно прогуляться, мне нужно в магазин, в банк, да мало ли куда мне нужно! Я обычный, нормальный человек, я имею право ходить по улицам! Я иду и читаю про себя стихи. Свои, чужие. В моей памяти их несметное количество. Сегодня крутится в голове цветаевское: "Всяк дом мне пуст, всяк храм мне чужд…" Ну, про дом, слава богу, не совпадает. Я люблю свой дом, наш с бабушкой. Я как прежде содержу его в чистоте и порядке, мне постоянно хочется что-то в нем улучшить, ибо нет предела совершенству, только вот радость прежняя куда-то делась… Я знаю куда…
Крыльцо магазина сплошь в снегу. И это третий по величине город России! Или из меня дерьмовый патриот? Мне иногда кажется, что я живу в большой деревне. Недавно я прочла кучу книг о блокадном Ленинграде, и эти сугробы, нечищеные дорожки навевают ассоциации… Не кощунствуй, ТАМ было в тысячу раз хуже.
Я тверже сжимаю в руке трость. Только бы не упасть! " Ну вот зачем ходишь? Сидела бы дома" – такое тоже слышала. К счастью, с каждым годом я падаю реже, приловчилась. Самое главное – внимательно, не отвлекаться по сторонам. Да и сапоги удобные, подошва такая, что и по льду не страшно. Из-за этого мне их даже менять жаль.
Этот магазин самообслуживания, и потому он меня устраивает. Не нужно ни к кому обращаться, подавать голос. Я знаю, что не каждому он нравится. Мне, кстати, тоже. Но другого, увы, не будет. И не было. Беда в другом: все мои недостатки для обывателя складываются в короткое слово: дура, или недоразвитая. Кому как удобнее… Здесь тоже можно встретить кого-то из прошлого, не моего, бабушкиного – в этом районе она прожила 60 лет, я – 40. Но близких знакомых не осталось. Бабушка просто знала многих, как и я, без привязанностей, без желания поговорить "за жизнь". Некоторые даже не помнят ее имени, только "бабка жива?". Любопытство, попытка влезть в душу, даже не понимая зачем. Им интересно – мне нестерпимо больно. Я ни на минуту не забываю о ней. Скоро два года… Боже, как летит время! А Толику – год… Это еще одна боль. Будь он, я бы не таскала сумки…
- Ну быстрее можно? – подгоняет какой-то дядька в очереди в кассу. Я тушуюсь, тороплюсь, монеты никак не попадают в руку, и я подаю купюру, так проще. Только бы не услышать: "Калеки… ходят тут"… из магазина вылетаю пулей. Свобода! Мне всегда легче, когда я одна, когда никому не мешаю. Навряд ли окружающие об этом догадываются. Некоторые, наверно, вообще думают, что я бессмысленное создание, не чувствующее и не понимающее.
Толик… Он говорил, что всегда будет рядом. Кто ж знал, что у него случится онкология, и он переживет бабушку на год и два дня… "Все уже круг…" – как не вспомнить Левитанского. Я вспоминаю, как мы работали над нашей пьесой. День премьеры, небольшой банкет, цветы… и еще много других мгновений. Которые больше не повторятся.
Я живу…