С вашего позволения, попробую начать свой новый, морской цикл рассказов о работе и жизни, мыслях и переживаниях простого человека, коих вокруг вас, уважаемые читатели - великое множество! Что хотелось бы сказать, предваряя этот цикл…
Я знаю, что среди читателей немало тех, кому очень не по душе различного рода «солёные» словечки. Однако мой главный герой «Лёха» вырос и воспитывался по уличным законам, всю свою жизнь он работал в таких местах, где подобные выражения были скорее нормой, чем исключением. Поэтому прошу сильно не осуждать нас, если где-то что-то и проскочит. Прямого мата в рассказах, конечно, не будет, но иногда Лёха и окружающие его люди в рассказах, могут обронить нечто, не совсем вписывающееся в нормы «правильных» людей. Без этого будет гораздо труднее показать его характер и манеру общения той среды, где он обитает. Мы просим не судить нас слишком строго за это. В крайнем случае, всегда ведь можно просто перевернуть страницу и не читать дальше, если сильно режет слух...
Итак, поехали…
Пробуждение было очень тяжёлым. С каждым новым днём затяжного и дикого запоя, который случался у Лёхи регулярно, после каждого прихода из очередного промыслового рейса, ему всё сложнее становилось «выныривать» из мрачного и тяжёлого забытья, которое и сном-то назвать было трудно.
Он, не без труда разлепив набухшие, казалось, свинцом веки, мутным взором окинул свою унылую, холостяцкую «берлогу» и наткнулся взглядом на пульт от телевизора.
«Как я его ещё не пропил? Просто удивительно!» - мелькнула невесёлая мысль…
Часы показывали самое «сонное», предрассветное время, в которое нормальным людям спалось особенно сладко. Однако Лёха давно уже не относил себя к данной категории, он просто плыл «по течению», ни о чём особо не задумываясь. Парень не был глупым человеком от рождения, обладал неплохим чувством юмора, самоирония тоже присутствовала у него в полном объёме. В свои неполные тридцать, Лёха был уже законченным алкашом и не питал особых иллюзий относительно своего будущего. Про таких людей говорят: «Умная голова - дураку дана!»
Запоздалое раскаяние приходило к нему иногда и, в такие моменты, ему становилось жаль заработанных тяжёлым и опасным трудом и бесполезно растраченных на гулянки, денег. В такие моменты приходили мысли о бесполезности и никчемности собственного существования, о том, что многие друзья и знакомые - уже давно семейные люди, растят детей, к чему-то стремятся…
Однако дебильная поговорка: «Всё пропьём, но флот не опозорим!» появлялась в голове всегда вовремя, поднимала настроение и толкала на новые алкогольные «свершения»…
Лёха ткнул кнопку пульта. На экране мгновенно возникло престарелое существо неопределённого рода, которое, с жеманными ужимками, принялось учить его тому, как правильно одеваться, чтобы выглядеть «в тренде». Смачно выматерившись, он переключил канал. Там педрила моложе начал обучать Лёху: готовить «правильные» блюда, не портящие фигуру. С омерзением плюнув в сторону мерзкого «ящика», он снова ткнул кнопку пульта уже на «Выкл.» и через некоторое время, вновь провалился в тяжёлый и мутный полусон.
В который уже раз, из ниоткуда, к Лёхе выплыла голова их старшего трала Антоныча, срезанная у него при выполнении выборки крабового «порядка».
Голова ехидно улыбнулась, подмигнула и произнесла:
- Что, Лёха, кумарит? Смотри, допьёшься - на «Шепетуху» уедешь!
«Шепетухой» называли в городе дурдом - по имени улицы, на которой он был расположен. Странное дело, но Лёхе почему-то совсем не было страшно! Он прекрасно помнил, что Антоныч погиб в рейсе, но совсем не боялся его - мёртвого…
- Антоныч, иди ты в жопу! Без тебя тошно! - сказал Лёха голове и очнулся…
- Надо вставать, а то, в натуре, до «дурки» недалеко ! - тихо сказал Лёха сам себе и, тяжело «отклеившись» от дивана, побрёл на кухню. Там он включил чайник и переместился в ванну. Засунув голову под холодную воду, он держал её там до тех пор, пока не заломило виски. Стало немного легче, голова чуть прояснилась…
Без особой надежды, Лёха заглянул в холодильник, но чуда не произошло. Заработанные деньги были давно пропиты и в холодильнике, с тех пор, «повесилась крыса».
- Да и хер с тобой! - буркнул Лёха, обращаясь к холодильнику, намешал себе крепкого кофе и закурил японский «Hi- lite» Наученный горьким опытом, приличным куревом Лёха запасся ещё по приходу - в судовой артелке. Он знал, что деньги закончатся очень быстро…
Время подходило к восьми утра, утренний город за окном спешил на работу. Лёхе торопиться было некуда, но это его совсем не радовало. Парню вдруг очень захотелось стать обычным работягой, клерком - кем угодно. Куда-то спешить, куда-то опаздывать, получать «люлей» от начальства и материть его же в «курилке». Жить размеренной, городской жизнью, а не болтаться полгода в море только для того, чтобы красиво пропить заработанное на берегу и большую часть отгулов сидеть «на бобах». Однако нормальной береговой профессией Лёха не обладал, и если быть совсем уже честным, то уходить из «морей» было страшновато…
- Не бзди, прорвёмся! - подбодрил он сам себя, быстро оделся и вышел на улицу.
Вокруг были люди и можно на время убежать к ним от самого себя и своих тяжких мыслей…
Немного потоптавшись у подъезда, Лёха двинулся в сторону родной «управы». Их огромная «контора», в которой, при нормальной власти, успешно работал многотысячный коллектив, стараниями столичных деятелей начинала потихоньку разваливаться параллельно с тем, как разваливалась в то время, наша Великая Держава. Ушли в Небытие те времена, когда отработавших положенный срок моряков встречали на рейде с оркестром и в трёхдневный срок выплачивали всё заработанное, включая щедрые премиальные - за перевыполнение плана. Сейчас деньги там выдавались «в час - по чайной ложке» и можно было весь отпуск провести под дверями «конторы», выбирая по частям своё, кровно заработанное. Однако даже в этом был свой плюс! Около «управы» всегда можно было застать кого-либо из морской братии и поправить там своё пошатнувшееся здоровье. Лёха никогда не был жлобом и часто «лечил» таких же страдальцев, когда бывал при деньгах. Поэтому он мог смело рассчитывать на ответную щедрость.
Однако в тот день, Лёхе не пришлось даже идти к «управе». «Врач-похметолог» возник на горизонте гораздо раньше.
- Твою мать! Пахомыч! Живой! - воскликнул Лёха, увидев недалеко, в сквере, малознакомого, но знаменитого на весь флот «кандея».
- Не дождётесь! - ухмыльнувшись, ответил ему довольно пожилой, но крепкий ещё мужик, успевший привыкнуть к своей популярности в «конторе» и далеко за её пределами. - Откуда?
Лёха сказал ему название своего судна. Пароль сработал безотказно.
- Свои! - удовлетворённо хмыкнул «кандей». - А я думаю: где видел твою рожу? Помню - швартовались с вами…
Мужик внимательно взглянул на Лёху и спросил:
- Давно бухаешь?
- С прихода, - честно признался Лёха
- Тяжело… - сочувственно вздохнул Пахомыч – А я завязал. С того самого случая! Хватит… Ладно, пошли куда-нибудь, сейчас разберёмся!
Случай», про который упомянул «кандей», стоит описать более подробно…
Работал Пахомыч судовым поваром на однотипном судне, в той же экспедиции, где и Лёха. Был он большим любителем разного рода горячительных напитков. Близость к камбузу, а особенно - к дрожжам и сахару, всячески способствовала этой нежной привязанности. Благодаря этому, в самом тяжёлом рейсе, Пахомыч всегда пребывал в бодром расположении духа и прекрасном настроении. Всё бы шло отлично и дальше, но в один неудачный день, вышла у него большая промашка! Опытный «кандей» пожадничал и сильно перебрал с любимым напитком. Стало ему совсем худо…
Лежит наш Пахомыч в каюте, цвет его лица меняется на глазах: из красного в чёрный, из чёрного в какой-то зеленоватый, дышит тяжело, потом и вовсе теряет сознание. Короче говоря, «отъезжает» потихоньку…
Кэп сохранял надежду на то, что Пахомыча «отпустит» до последнего момента. Однако, вскоре и он понял, что дело - дрянь…
После срочной связи с «конторой», взаимных матюков и обвинений, он добивается разрешения - вызвать «вертушку». Довезти Пахомыча живым до берега своим ходом просто нереально! Слишком далеко. А за работу «вертушки» с управления потом слупят очень неслабые деньги. Однако вызвали…
«Борт» прибыл, завис на минимально возможной высоте над палубой. Оттуда «смайнали» трос, оснащенный самодельно прикрученным к нему сидением. Молодые, крепкие парни из палубной команды, к тому времени, уже тепло одели бесчувственного Пахомыча и вынесли его на воздух. Быстро подскочив к болтающемуся сидению, они усадили туда «кандея» и намертво его привязали, используя один из хитрых и «быстрых» рыбацких узлов. Пахомыч взмыл в небеса! Однако это было только началом его воздушных приключений. Примерно на середине подъёма, на «борту» заклинило подъёмную лебёдку, и наш «кандей», в буквальном смысле, оказался в «подвешенном состоянии»! Вариантов не было. Его так - по воздуху и повезли! Вот…
А там - в небесах, Пахомыч очнулся….
- Лёха, веришь или нет, но я там - наверху: и «по-большому», и «по-малому», и всё - в штаны! - смеясь, рассказывал Пахомыч поправившему здоровье и повеселевшему Лёхе свои «воздушно- десантные» приключения.
- Пахомыч, а что с сердцем-то было? - спросил Лёха.
А хер его знает! - заржал Пахомыч. - Я там - в воздухе и забыл про то, что оно у меня есть! Такая вот «шоковая терапия»…
Они устроились на скамейке в кустах, там же - в сквере, никому не мешая. Пахомыч взял бутылку водки, «закусь», но сам не пил. Ему на всю оставшуюся жизнь хватило того полёта, чтобы понять - пора, иначе - кранты. Однако отказать Лёхе он не мог в принципе. Ведь перед ним был его брат - такой же неустроенный и беспутный бродяга, каким он и сам был совсем недавно. Это был Человек старой, советской закалки и закваски. Таких людей сейчас остаётся всё меньше и меньше…
Пробуждение было очень тяжёлым. Лёха, не без труда, смог распахнуть тяжёлые веки, мутным взором окинул свою холостяцкую «берлогу». Взгляд его уткнулся в пульт от телевизора……