Хосе-Карлос Сомоса (р. 1959) – оригинальный испанский писатель, который на русском представлен пока всего тремя романами:
Афинские убийства или Пещера идей.
Клара и её тень.
Зигзаг.
1.
Быть может, женское право еще возобладает? Вместо (?) техногенной цивилизации, зашедшей в изрядный тупик, будет культивироваться искусство живых статуй, отсылающее нас к истокам «доисторической» культуры? Но это может быть по-настоящему страшно. Этот ужас в другом стильном романе Сомосы «Афинские убийства». Юноша убит. Растерзан. Подозревали волков, а сделала это его мать во время мистерий. Без их остаточных влияний не понять вполне и классической греческой философии. Почему-то Хосе-Карлоса Сомосу не оценили в нашей стране по достоинству. А он – очень интересный автор. «Афинские убийства» - детектив с философией и мифом.
Пол, искусство, смерть, прекрасное и безобразное в диком сочетании. Автор «Афинских убийств» знает, о чем пишет (в этот романе Сомосы описывается расследование убийства, совершенного во время мистерий, о тех европеянках нежных, прекрасно сложенных гречанках, что голыми руками рвут на части тела своих сыновей). Мужское и женское – чье тело прекраснее. Терзать.
И на фоне таких мифов, еще живых, развивалась великая греческая философия. Поймешь ли Платона без такого основания?
2
« С красоты начинается ужас (Рильке).
До чего однако же дошел боди-арт, он трансформировался в искусствао живых статуй:
«Девочка-подросток на подиуме обнажена. На уровне нашего взгляда гладкий живот и темный эллипс пупка. Голова склонена набок, глаза опущены, одна рука при¬крывает лобок, другая на бедре, колени сведены вместе и чуть со¬гнуты. Она окрашена охрой и сиеной натуральной. Тени из сиены жженой подчеркивают грудь и обводят линию щиколоток и щел¬ку. Мы не должны бы говорить «щелку», поскольку речь идет о про¬изведении искусства, но при взгляде на это ничего другого в голо¬ву не приходит. Крохотная вертикальная впадина, лишенная даже следа волос. Мы обходим подиум и рассматриваем фигуру со спи¬ны. На смуглых ягодицах играют блики света. Если отойти назад, сложение ее кажется более невинным. Небольшие белые цветы ков¬ром покрывают ей волосы. У ее ног тоже цветы — лужица молока. Даже на расстоянии ощущается этот странный, идущий от нее за¬пах, будто пахнет благоухающим от дождя лесом. Рядом с загради¬тельным шнуром — табличка с названием на трех языках: «Паде¬ние цветов».
Состояние транса, в которое погружена публика, прерывают мелодичные ноты громкоговорителя: музей закрывается».
Так начинается роман Хосе-Карлоса Сомосы «Клара и тень» - завораживающий, жестокий и изысканный – как сказано в одной из рецензий.
То, что читал этот роман в рождественские каникулы, после «трясений» местного значения, наложило отпечаток на восприятие книги. Мир «Тени» просто завораживает. Это очень интересный вариант альтернативного развития цивилизации, с платформой из искусства живых статуй, людей-картин, «столиков» «светильников», «Цветов» и «Монстров». Торговля произведениями искусства, материалом для которых служат живые люди (которых грунтуют, перевозят спецрейсами, тренируют в подавлении естественных потребностей, изощренных психологических тренажей), более выгодна, чем нефтяной бизнес. Придумал этот бизнес еврей из России (!), а на вершине в мире Сомосы фонд Бруно ван Тисха (у испанцев свое отношение к Нидерландам, так в свое время резались, что четыре века забыть не могут, вон у Перес-Реверте какое желание взять реванш, хотя бы в романах!). Но если стриптиз стремится к скелету, то мир живых статуй-картин к их «прекрасному» уничтожению, акт которого есть тоже произведение искусства высокой пробы.
Пол, искусство, смерть, прекрасное и безобразное в диком сочетании. Автор «Афинских убийств» знает, о чем пишет (в этот романе Сомосы описывается расследование убийства, совершенного во время мистерий, о тех европеянках нежных, прекрасно сложенных гречанках, что голыми руками рвут на части тела своих сыновей). Мужское и женское – чье тело прекраснее. Терзать? Роберт Грейвс пишет о рисунке, найденном в палеолитической пещере. Измученного Диониса окружили три девушки, три женщины и три старухи – весна, лето, осень – сейчас порвут. (Грейвс Р. Белая богиня. СПб, 2000. С. 183 – 184)
Историческое поражение матриархата есть огромный эстетический выигрыш для Женщины. Но не всегда было так.
Теперь же садо-мазохисты всякого рода (в том числе, в литературе, как Сомоса, или в кинематографе, как наш злой игрушечник Балабанов – предпочитают игрушки с женскими половыми признаками). Но, быть может, женское право еще возобладает? Вместо (?) техногенной цивилизации, зашедшей в изрядный тупик, будет культивироваться искусство живых статуй, отсылающее нас к истокам «доисторической» культуры?
3.
Zig Zag. В результате рискованных экспериментов с пространством-временем на затерянном острове в мир приходят ужас – участники опыта гибнут один за другим.Фантастические технологии, пряный эротизм, ужас в душе - "Струны времени"? Ну, что ж. Сомоса может затронуть многие струны в душе читателя. У нас он, повторяю, недооценен. На "ура" идет что-то более примитивное. А омоса мало переводится. Жаль, но прочтем пока , что есть.
Персонаж Виктор – как одно из альтер эго самого автора? Или писатель-психиатр перевоплотился, как до него в Клару?
Несмотря на общую высокую оценку «Зигзага», мне кажется, что автору далеко не полностью удалось реализовать потенциал собственных идей. Соперничество двух гениальных математиков можно было бы развернуть и более подробно. Но Сомоса, как всегда необычен и завораживает. «Теория струн» и гибель, приходящая из других измерений – у кого еще найдешь подобное сочетание под одной обложкой? Испанец также «конспиралогичен», и большое внимание уделяет структурам, которым закон не писан, и которые действуют вне-, над-, под- жизнью отдельных людей.
Но – ради чего? Ради рискованный научных экспериментов, заводящих черт знает куда. Мораль: оторвать бы некоторым бошки и головы, чтобы не лезли, Куда-ни-надо!
А читатель, немного испугавшись, может насладиться покоем зимних каникул.