Есть такая область лингвистики, которая называется компаративистикой или, если по-нашему, сравнительным языкознанием. Это очень продвинутая наука, которая разработала метод выявления родства между различными, на сегодняшний день, языками, с помощью которого наиболее увлечённые компаративисты надеются реконструировать древнейший всеобщий праязык. Или, по крайней мере, несколько исходных праязыков.
Этот метод, в самой радикальной его форме, базируется на выведенном из частного опыта утверждении об отсутствии или пренебрежимости случайных единичных изменений в языке. Всё подчиняется фонетическим законам или, чуть мягче, фонетическим закономерностям. Если в каком-то слове украинского языка при закрытии слога (из-за пропадания в следующем слоге сверхкраткого гласного) произошло изменение [o] > [ i], как, например, слово "котъ" после отпадения "ъ" в русском языке стало произноситься, как [kot], а в украинском – как [kit], то подобная трансформация должна была произойти в украинском языке во всех аналогичных случаях. Рус. "гора" – укр. "гора", но в родительном падеже множественного числа: рус. "гор" – укр. "гiр" - и т.п.
Цепочки таких трансформаций, будучи разными в разных языках, доводят прежде созвучные родственные слова до неузнаваемости. Часто приводят пример с лат. [калидус] и фр. [шо], оба слова означают "жаркий", и французское слово произошло методом последовательных искажений из слова народной латыни, распространившейся в галльско-франкской среде. Такого же рода искажения произошли в ходе формирования французского языка и с другими словами латыни, имеющими аналогичные звукосочетания.
В связи с этой несхожестью слов-потомков компаративисты часто говорят, что сходство слов в неродственных языках означает, как правило, отсутствие родства этих слов. С.А. Старостин приводил в пример древнеяпонское слово "womina" "женщина", которое и созвучно, и совпадает по значению с английским словом woman – но не имеет с последним родства. Академик А.А. Зализняк приводит в своих лекциях аналогичные примеры совпадений при отсутствии, с точки зрения лингвистики, родства: итал. "strano" "странно" и рус. "странно", англ. "bad" "плохой" и перс. "bad" "плохой" и др.
Я не хочу здесь вступать в полемику относительно природы появления сходно звучащих слов. Думаю только, что роль случайности здесь всё же сильно преувеличена. Я рискну предположить, что, если между двумя языками А и Б есть значительная корреляция звучаний какого-то множества их слов, не важно, родственных или нет, то это может означать длительное сотрудничество носителей этих языков, если указанное множество слов специфично, или просто соседство носителей, если это множество касается обозначения элементов быта, хозяйства, войны. Древние норвежцы называли корову "kur", а древние латины - "bos". Оба наименования коровы являются родственными, но предки норвежцев не поняли бы латинов, заговори те о корове. Это означает, что общение латинов и предков норвежцев на тему о коровах прекратилось в очень отдалённые времена, а возможно, его и не было вовсе. А родственные вышеприведённым названия коров в латышском, армянском и таджикском сходны - "govs", "kov" и "гов", что наводит на мысль об относительно продолжительном соседстве предков носителей этих языков. Любопытно и совпадение слов со значением "навоз" в санскрите и армянском: "gomaya" и "gomaghb" - которого я больше нигде не встречал.
Особенно ранние и долгие контакты между языками отражаются в так называемой базовой лексике языков.
Что это такое, базовая лексика? Мы на опыте наблюдаем, как меняется со временем словарный запас русского языка. Какие-то слова быстро появляются и уходят ("парторг", "авоська"), какие-то оказываются довольно консервативными. Компаративисты пришли к убеждению, что наиболее консервативная часть лексики любого языка меняется со временем по закону, близкому к закону радиоактивного распада. То есть за каждые 1000 лет, например, исчезает и меняется на другие слова, скажем, n% списка этих консервативных слов, где n% за 1000 лет – постоянная "радиоактивного распада" наиболее консервативной части лексикона языка. Вот эта, закономерно меняющаяся, часть лексикона и называется базовой лексикой, а значения этих базовых слов составляют содержание так называемых списков Сводеша, названных по имени придумавшего их лингвиста Мориса Сводеша.
Вот любопытный пример. Среди слов базовой лексики есть слова со значением "есть, питаться". Эти слова в большинстве индоевропейских (ИЕ) языков родственны. Но вот мои знакомые на Сахалине часто говорят вместо "есть" – "чифанить". Почему? А потому что китайцы, с которыми часто бывают в контакте местные жители, особенно моряки-рыбаки, говорят слово "chifan" (знаки тона над гласными здесь не отображаются), что означает "есть, кушать, питаться". Никто не скажет, что слово сахалинского диалекта русского языка родственно слову китайского языка, но совершенно очевидно, что у жителей Дальнего Востока есть контакты с соседями-китайцами, что выразилось в появлении взаимно понятных слов в обоих языках.
С другой стороны, как мы видели на примерах латинского и французского слов со значением "жаркий" и слов нескольких ИЕ языков со значением "корова", носители даже родственных языков не всегда поймут друг друга, применяя для общения родственные, но разошедшиеся в произношении слова.
Таким образом, если ставить целью изучение не фонетических законов развития языков, а лексических корреляций между языками, безотносительно родства этих языков между собой, то можно надеяться на установление фактов соседства их носителей в течение каких-то периодов времени в прошлом.
Известным является факт корреляции лексики германских и кельтских языков, касающейся военно-политических отношений и металлургии. Поскольку германские племена в античную эпоху отставали, в плане социального и технологического развития, от кельтов, то следует думать, что древние германцы заимствовали соответствующую терминологию у древних кельтов. Но слова базового лексикона германцев и кельтов коррелируют слабо, что означает относительно позднее соседство этих народов, когда базовая лексика в каждой группе языков уже устоялась. Это подтверждается и относительно небольшим количеством общих "фонетических инноваций" у кельтов и германцев.
Перейдём к числам. Я провёл исследование базовой лексики нескольких групп древних ИЕ языков на предмет наличия в них слов, которые могли бы быть понятны носителям каких-либо других групп ИЕ языков. То есть во главу угла в этом исследовании было поставлено не родство, а фонетическое сходство слов с одинаковыми значениями, входящими в список Сводеша. Поскольку не для всех языков в их древних состояниях эти слова известны (по крайней мере, мне не все слова оказались доступны), то я ограничился теми значениями списка Сводеша, для которых сумел найти слова из самого древнего более-менее изученного ИЕ языка – хеттского. Уже после завершения этого исследования я нашёл ещё несколько подходящих хеттских слов, но сопоставление их с аналогами из других языков на результаты анализа практически не повлияло бы, поэтому я здесь привожу "почти" окончательные результаты.
Хеттские аналоги оказались известными мне для 38 слов базовой лексики древнегерманских языков. Эти 38 слов я сравнил с родственными словами других ИЕ языков и выявил среди них слова, которые, как мне казалось (аналог метода "экспертной оценки"), могли бы быть понятыми носителями хоть какого-то из древнегерманских языков. Получилось такое распределение.
Древние германцы из 38 выбранных значений списка Сводеша могли бы узнать:
- 27 значений в словах хеттского языка;
- 19 значений в словах латинского языка (из них 15 случаев сходства совпадают с хеттско-германскими сходствами);
- 12 значений в словах древнегреческого языка (из них 10 случаев сходства совпадают с хеттско-германскими);
- 10 значений в словах древнеиндийского языка (их них 8 сходств совпадают с хеттско-германскими)
- 8 значений в тохарских словах (из них 7 сходств совпадают с хеттско-германскими);
- 7 значений в кельтских словах (из них 5 сходств совпадают с хеттско-германскими);
- 6 значений в армянских словах (из них 4 сходства совпадают с хеттско-германскими);
- 5 значений в славянских словах (из них 4 сходства совпадают с хеттско-германскими);
- 5 значений в балтских словах;
- 5 значений в древнеиранских словах.
Бросаются в глаза: огромный отрыв в рейтинге хеттских слов от слов языков других групп и явный перевес южных языков над северными – балтскими и славянскими. Базовая лексика прагерманского языка формировалась на юге, вдали от ареала формирования балтских и славянских языков. Кроме того, если слово какого-то языка выглядит понятным для предка германцев, то в 80% случаев предку будет понятно и хеттское слово-аналог. Если учесть, что между памятниками письменности хеттского и древнегерманских языков лежит пропасть в полторы тысячи лет, то замеченные фонетические сходства слов базовой лексики выражают очень тесное взаимодействие хеттов и предков германцев, если не происхождение вторых от первых. Сходство готского "saihwan" "видеть" и хеттского "shakuwa" "видеть", между которыми более тысячи лет истории, впечатляет.
Уместно вспомнить также замечание лингвиста Поломе о сходстве глагольных систем немецкого и хеттского языков при странном отсутствии оного в хеттском и исландском языках – считается, что исландский язык отображает более древнее состояние германских языков и должен был бы быть ближе к хеттскому, чем немецкий. По-моему же, это означает только то, что у немецкого и скандинавских языков несколько разные истории, в разной степени связанные с хеттским языком.
Ещё одно обстоятельство достойно упоминания: узнаваемость древнегерманских слов носителями древнеиндийского языка заметно выше их узнаваемости носителями древнеиранских языков. Это может означать, что предки германцев были в контакте с этими народами после их разделения, причем в большей степени они контактировали с носителями древнеиндийского языка, судя по рассмотренной части базовой лексики.
В качестве контрольной группы я взял балтские языки, коль скоро они показали слабую связь с германскими в той части лексики, для которой известны хеттские аналоги. Критерий отбора балтских слов из списка значений Сводеша тот же: для них должны быть известны хеттские аналоги. Таких значений оказалось 35.
Древние балты из 35 выбранных значений списка Сводеша смогли бы, на мой взгляд, узнать:
- 22 значения в древнерусских словах;
- 15 значений в древнеиндийских словах;
- 14 значений в древнеиранских (в основном, авестийских) словах;
- 9 значений в хеттских словах;
- 7 значений в латинских словах;
- 5 - 6 значений в древнегреческих словах (6 – если зачесть в др.-греч. род. падеж podis от слова pus "нога, ступня" как фонетически сходный с лит. peda "ступня" (точка над "e" в лит. слове здесь не отображается))
- 5 значений в древнегерманских словах;
- по 3 и менее значений в армянском, тохарских, кельтских и албанском языках.
Здесь хеттские слова, хотя и уравненные в правах с хеттскими словами "германского" эксперимента, имеют не самый высокий рейтинг сходства с балтскими словами. Самый высокий рейтинг, как и следовало ожидать, оказался у славянских слов (я выбирал древнерусские аналоги). Далее идут слова индо-иранских языков, случаи индо-балтских сходств близки в числе к случаям ирано-балтских сходств, что отражает связи балтских и индо-ираноарийских языков в эпоху, предшествующую разделению последних на индийские и иранские языки. Повторю, что под сходством я понимал возможность для носителя одного языка понять слово другого языка, оцениваемую мной субъективно – как в примере с готским "saihwan" и хеттским "shakuwa".
Если добавить сравнение базовой лексики балтских и германских языков с финно-угорскими языками уральской семьи, то балто-финноугорских сходств окажется 8 (если не считать фин. taivas "небо" и лит. debesis "туман, облако" за сходные), а германо-финноугорских – 2: это слова со значениями "вода" (ностратическое значение, выраженное сходными словами во многих языках разных семей) и "лёд" (слова с эти значением могли вообще попасть к прагерманцам от древних иранцев, а не от финно-угров, – во всех иранских языках слова со значением "лёд" связаны с финно-угорскими). Мы видим из анализа, что предки балтов были в заведомо более тесных контактах с предками финно-угров на стадии становления своего языка, нежели предки германцев. Германо-финские контакты, о которых пишут лингвисты, начались позже и не привели к заметным изменениям базовой лексики финноугорских и германских языков.
Приведённые примеры выглядят многообещающими. Оба примера очень чётко показали различия в окружении древних германцев и древних балтов на стадии формирования их языков.