Часть 37. Говорю – берегитесь!
К следователю его вызвали в неурочный час: во время ужина. Последний раз Мишеля допрашивали две недели назад.
- Садитесь, - предложил старший лейтенант.
Против обыкновения, в голосе милиционера звучали откровенно дружеские нотки. В русских тюрьмах, известно, чем мягче стелют, тем жёстче спать. Мишель насторожился.
- Как дела? Как здоровье? - спросил старлей.
- Пока не жалуюсь. Скажите прямо - случилось чего? С датой суда определились?
- Суда не будет. Мы во всём разобрались и считаем, что Вы не виновны. Удивлены? Думали, мы тут совсем без совести и чести? Зря. Для нас, между прочим, справедливость превыше всего. Завтра Вас освободят. От имени управления приношу извинения. По-товарищески советую: в Москву не суйтесь. Там есть люди, которые в покое Вас не оставят.
- В Москве у меня нет врагов.
Старлей снисходительно улыбнулся:
- Не торопитесь с выводами. Подумайте, кому могли дорогу перейти. Еще раз говорю - берегитесь. Тот, кто Вас сдал, не отстанет, пока опять в тюрьму не засадит. Вы меня поняли? Но, если решите поехать в Москву, никому не звоните, никого не предупреждайте.
- Жене тоже не звонить?!
- Ей в первую очередь. То, что произошло с Вами, похоже, связано с ней. Навестите родителей, осмотритесь. Ну, счастья и удачи!
***
Мишель стоял у собственной квартиры. Трудно поверить, что прошло полгода, как он отсюда ушёл. Было огромное желание открыть дверь своим ключом, застать Кристину врасплох, но передумал: победила врождённая интеллигентность. Он нажал кнопку звонка. За дверью послышался мужской кашель и голос:
- Сейчас.
Мишель посмотрел на номер, прикреплённый к двери. Всё правильно, квартира его. Дверь открыл мужчина в белой майке и трусах. Мишель сразу узнал в нём бугая.
- Вы ошиблись, - сказал бугай и захлопнул дверь перед лицом Мишеля.
Придя в себя, Мишель вновь нажал на кнопку звонка.
А в это время, в квартире творился натуральный переполох. Силкин прыгал на одной ноге, а другой никак не мог попасть в штанину брюк. Кристина вышагивала перед ним как часовой.
- Что делать? Что делать? - истерично повторяла она, замирая, и прислушиваясь к звонкам. - Ты говорил, что он до Москвы не доедет! А он взял и доехал!
- Черт его знает, почему его так быстро выпустили! - отвечал Силкин.
Кристина остановилась, прислушиваясь: снаружи, пытались вставить в замочную скважину ключ.
- Вовремя я замочек-то поменял, - улыбнулся Силкин. - А ты всё «не надо, не надо»!
Больше всего Кристину расстраивало то, что Паша был растерян и не на шутку испуган. Это говорило о том, что, история с посадкой Мишеля в тюрьму, его похоронами, не до конца была продумана. Не случайно, наверное, Кристине недавно приснился сон, очень нехороший сон, будто мужик в милицейской форме, но не милиционер, а так, просто переодетый, тычет в неё указательным пальцем и молчит. И куда бы она ни пошла, он шёл за ней со своим пальцем. И тычет, тычет пальцем, ничего не говоря. Страшно!
Сон с намёком на казенный дом. Вот чего Кристина точно не хотела, так это иметь дело с милицией, а тем более оказаться в тюрьме. Ма столько ей всего про тюрьму понарассказывала, что, кажется, свой срок в зоне Кристина уже отмотала.
А Мишель уже начал стучать в дверь.
- Не уходит никак! - нервно кусала губы Кристина. - Что делать?
Силкин, одетый в свой лучший костюм, белую рубашку и галстук, что обыкновенно делалось в исключительно торжественных случаях, приказал:
- Выпей валерьянки и открой дверь.
- Это тебе нужно пить валерьянку. Эх ты, я тебе доверилась, а ты.... Всё, завтра уеду домой. Ничего мне не нужно: ни квартиры, ни машины, ни дачи.
- А мне нужно всё. Понятно тебе? – рявкнул Силкин. - Не волнуйся. Эту ситуацию мы с тобой отрабатывали? Помнишь или нет?
Некоторое время назад, на случай появления Мишеля, Силкин провёл с Кристиной настоящее учение.
- Помню.
- Успокойся, действуй по плану и всё будет нормалёк. Это я тебе говорю. Теперь от тебя всё зависит. Постарайся ради нас, любимая!
И всё равно в Павле не чувствовалась присущая ему уверенность и напор.
Кристина открыла дверь, в сомнении, что сможет сделать так, как нужно. Но, как умеют только женщины, даже не взглянув на Мишеля, она всем своим существом, вдруг, осознала, что Мишель ей, по-прежнему, противен, и даже больше прежнего. И если она не сделает того, что от неё требует Паша, то вся жизнь её пойдет на смарку. Она лишится московской прописки, квартиры, машины, дачи. То есть сама собственными руками отдаст своё благополучие. И кому? Этому слизняку Мишелю, которому и жить-то на белом свете незачем.
Кристина моментально обрела так нужное ей сейчас спокойствие и уверенность.
- Вам кого тут?- спросила она твёрдым голосом.
- Кристина, я это, Мишель, муж твой. Неужели я так изменился?
- Мой муж умер.
- Шутишь!
- Какие шутки, я его похоронила. Показать документы?
- Бред какой-то! Ей-богу, не смешно. Кристина, я устал и хочу домой?
- Зачем? Нельзя. Вы кто такой?
- Вот, черт подери. Что же это такое? В конце концов, это моя квартира. И почему в моей квартире находится посторонний мужчина в трусах?
- Будете хулиганить, позову милицию, - произнесла Кристина заученную фразу.
Неожиданно Кристина была отодвинута в сторону, а на ее месте появился бугай. Дверь на секунду закрылась и, брякнув цепочкой, резко распахнулась уже на всю ширину. Бугай был бледнее мела, подборок неестественно выдвинут вперед, губы сжаты в струну.
- Я без всякой милиции тебе ноги обломаю! - рявкнул на весь подъезд Силкин и схватил Мишеля за грудки. - Тебе что сказали? Тебе сказали «вали отсюда». Мы по-русски понимаем или только по-американски? Я и по-американски могу.
С этими словами Силкин толкнул Мишеля. Подворачивая ноги, с трудом удерживая равновесие, Мишель, как на коньках, заскользил по маршевым ступеням, вылетев на переходную площадку, и по инерции продолжив движение, воткнулся головой в окно. Раздался звон разбитого стекла. На лбу Мишеля показалась кровь.
- Пшёл отсюда, жулик! - кричал сверху Силкин. - Мы ее мужа похоронили. Понял? Сходи на Хованское кладбище, полюбуйся. И нечего здесь шляться. Ходят тут всякие, а потом ботинки пропадают. Честным людям жить мешают.
Из-за спины Силкина показалось красное лицо Кристины.
- Кристина! - позвал Мишель.
Кристина показала какую-то бумажку.
- Вот это видел, это свидетельство о твоей смерти, - сказала она.
Силкин постучал себе по голове кулаком и, вихляя глазами на соседские двери, крикнул:
- Не его смерти, а смерти мужа твоего.
- А я что говорю? Я и говорю - смерти моего мужа, - громко, для соседей, которые могли услышать, исправила ошибку Кристина.
- Разве этот придурок - твой муж? – спросил Силкин, помогая Кристине еще больше исправить ошибку.
- Да, то есть, нет. Этого мужчину я не знаю. Вижу первый раз, - громко, как на экзамене, ответила Кристина.
Силкин одобрительно закивал головой.
- Вы оба сошли с ума! - сказал Мишель.
Поводя плечами, Силкин медленно спустился к Мишелю, и прошептал ему:
- Тебя нет. Ты умер. Была квартирка ваша, стала наша. Также точно и с машинкой твоей, и дачкой - всё теперь наше: мое и Кристинино. Слушай сюда, придурок: хочешь жить — уноси отсюда ноги. Ещё раз увижу, раздавлю, как клопа!
Продолжение - http://www.proza.ru/2013/02/01/1075