...Сильны мы задним умом... 11 июля 2011 года умер человек, которого я никогда не знал в реале, но которого считал и считаю своим другом. Имя ему - Марк Азов. И он жил некогда здесь вместе с нами, на просторах Прозы.ру (http://www.proza.ru/avtor/gitik). А я сегодня рылся в недрах своего компьютера и нашёл старую статью, посвящённую 80-летию Марка. Да ещё книга на полке на глаза попалась, подписанная рукою Марка. И понял я, что тогда, когда нужно было, не сделал я ничего, чтобы почтить память Марка. И рассказать о нём тем обитателям Прозы, кто его не знал. Это и побудило меня предложить сегодня Вашему вниманию, дорогие читатели, ту самую старую статью.
Ваш Станислав Фурта.
В искусстве нужен «голос за кадром». Знаменитый советский блокбастер «Семнадцать мгновений весны» сильно бы потерял, удали из него голос Ефима Копеляна. Есть жанры, в которых без «голоса за кадром» не обойтись. Моё поколение было воспитано на миниатюрах Аркадия Райкина. В пересмешничании, повторении вслух крылатых «регбусов», «коликчеств-какчеств», «бутыльбродов», мы выражали свою протестность, с ухмылочкой пряча фигу в кармане по отношению к опостылевшей действительности. Мы так дышали свободой, насколько её понимали… насколько нам дозволялось её понимать. И при том мало задумывались, что в тени грандиозной фигуры Райкина таятся другие фигуры, без которых он бы, как артист и кумир общества, возможно, и не состоялся бы. «Голоса за кадром» - звонкий смех Марка Азова и Владимира Тихвинского. Вспоминаю кадры из нашумевшего голливудовского фильма «Влюблённый Шекспир». «Это кто?» «Да так, никто, это автор.» Как мало мы знали тогда о тех, кто на самом деле силой своего слова владел нашими умами! Увы, иных уж нет, а те далече…
2-го июля 2005 г. исполнилось 80 лет со дня рождения Марка Азова, замечательного писателя, проживающего сегодня в Израиле, того самого Марка Азова, чьими «искромётными перлами» мы и до сих пересыпаем свою речь. А 7-го июля в Большом зале матнаса «Беркович» в Нацерет-Иллите при полном аншлаге состоялся бенефис юбиляра.
Марка Азова можно назвать баловнем судьбы. Молодой бесшабашный поэт, ученик Анны Ахматовой и Корнея Чуковского, офицер-фронтовик, прошедший все круги ада Великой Отечественной. На войне не убили, ни до, ни после не посадили, а ведь могли… Запуск на народную орбиту серии анекдотов про Рабиновича – ещё один подвиг Марка Азова, который вряд ли пришёлся по душе властям. Тем, кто НЕ ЗНАЕТ, имя Марка Азова ни о чём не говорит, для тех, кто ЗНАЕТ – это имя культовое.
Для меня же Марк Азов, как писатель, открывается в цикле «библейских» рассказов из книги «И смех, и проза, и любовь… Избранное», Израиль,Gutenberg, 2003. Не потому, что прежние его иронические миниатюры и рассказы не представляют художественной ценности, отнюдь. Но Писатель вне времени и пространства рождается тогда, когда оказывается в состоянии выйти из накатанного амплуа и создать нечто совершенно новое, до первобытного страха неизведанное. Нет, и сатира Марка Азова жива до сих пор, не потеряв своей остроты. Взять хотя бы его короткие рассказы на «рабиновичевскую» тему «Хвост госпожи Рабинович» или «Новые приключения Рабиновича на Земле Обетованной». Но в философской прозе творчество Марка Азова проявляется с такой стороны, с которой его в ТЕ времена, пожалуй, никто не знал.
Обращение к истокам, к Библии, если это не дань моде, – этап осмысления своего места в мире. Обращение писателя к Ветхозаветным преданиям – явление вненациональное, хотя в библейских рассказах Марка Азова присутствует чисто еврейский и, более того, сегодняшний израильский колорит. Это осмысление того, что такое Б-г, что есть жизнь, что есть смерть, что есть любовь. Так и называется один из рассказов Марка Азова «Любовь» - современное осмысление глав Бытия, касающихся появления людей. А вот ещё один библейский сюжет «Поцелуй Лилит» - источник следует из самого названия.
Тем не менее, говоря о философских рассказах Марка Азова, называть их библейскими можно с известной долей условности, как, например, и «библейский» цикл лауреата Нобелевской премии Пера Лагерквиста. Симптоматично, что один из философских рассказов Марка Азова называется «Карлик», как и знаменитая повесть Лагерквиста. Карлик Лагерквиста – по сути дела не персонаж, а образ всего ущербного, злого, что есть в человеке. О том же и рассказ Марка Азова, только решает он эту проблему не в трагическом, как у Лагерквиста, а в ироническом ключе. А вот ещё один рассказ, «Мифы», выбивающийся из библейской сюжетики, поскольку построен он на эллинистической мифологии. Рассказ глубоко пессимистичный, поскольку, его герой вынужден постоянно плутать в плену уже сделанных ошибок. Побег из этого плена обречён – повсюду Стикс, река мёртвых, «река забвения», переправа через которую – своего рода «метемпсихоз» в новый виток заблуждений. «Библейскость» философской прозы Марка Азова и условна, и универсальна одновременно. Она подобна интегральному индуизму Ауробиндо Гхоша, великого мыслителя Индии, философа и писателя, который называл так любую религиозную и философскую систему, направленную на раскрытие духовных сил человека.
Чему же учит Библия Азова? «Учить» в применении к философской прозе Марка Азова – не совсем удачный глагол, поскольку писателю абсолютно чуждо начётничество. Он не учит, он напоминает. Напоминает о том, что у каждого человека – Б-жественная природа, и Б-г Азова в разрез ортодоксальному иудаизму принимает антропоморфные черты. Буквально эта метафора составляет суть одного из самых моих любимых рассказов – «Беседы с её создателем». Но и каждый из философских рассказов Азова проникнут верой в Б-жественное происхождение человека, именно поэтому в них так зыбка грань между днём сегодняшним и минувшим, между реальностью и мифом, между живыми людьми и героями преданий. А что составляет смысл существования человека? Любовь. Большинство рассказов этого цикла посвящены взаимоотношениям мужчины и женщины. Почему? Да потому что «возлюби ближнего своего», а кто в нашей жизни может быть ближе?
Я уже писал выше, что проза Марка Азова последних лет щедро сдобрена колоритом современного Израиля. Но есть то, что скрывается под этим колоритом – размышления о судьбе всей русскоязычной эмиграции, в каждом из анклавов, разбросанных по всему земному шару представляющей уникальное культурное явление. Показателен с этой точки рассказ «Мой собеседник – Вечный Жид», в финале которого появляется новое действующее лицо, новый скиталец, нигде не находящий покоя – Вечный Русский.
В заключение остаётся пожелать юбиляру многия лета, и пусть многия лета его произведения пробуждают в сердцах читателей «и смех, и слёзы, и любовь».
2005 г.
Увы, пожелания "многия лета" самому человеку уже не актуально... Так пусть же случатся "многия лета" светлой памяти о нём.
2013 г.