Он полз по снежному полю. Путешествие в заснеженный край оказалось неудачным. Не надо было затевать эти глупости на старости лет. Что за великовозрастные изощрения. Он жалел, что сделал так и так решил. И никто не отговорил. Никто не посоветовал. Да и отговаривать-то некому было. Он был совершенно один и мог решать свою судьбу сам. Самостоятельность - великое дело. Сам решаешь, сам выполняешь. Никто не пристает и не дает указаний. Все сам. И так всю жизнь. Сам. Сам. Сам. А кто мешал послушать людей? Найти друзей и слушать, что они говорят и советуют. А можно было найти женщину, и она бы заботилась о нем и не давала наделать глупостей. Но тогда это было неприемлемо. Никто не должен был вмешиваться в его интересную жизнь, которую он сам создал, и сам же и жил ею. Все, кто когда-то пытался войти в нее, уходили ни с чем. Не принимали их в эту жизнь.
Выкопав углубление в снегу, Петр свернулся калачиком и решил отдохнуть. Он не помнил, сколько прополз, и не знал, сколько еще предстоит проползти. Но решение выжить было принято часа два назад. Когда снегоход с разгона улетел с горы в обрыв, а он каким - то чудом застрял на ветках кривого маленького дерева. Это его и спасло от судьбы снегохода.
Как обычно в таких случаях на ум приходит одна мысль: «Ну, вот и все». В этот раз эта мысль пришла вместе с ударом о колючие ветки дерева и жгучей болью в ногах. Но он обещал себе выжить.
«Я сам, я сам, я сам», - твердил он по привычке, потихоньку начав сползать с ветвей. Боль разрывала изнутри, как всякая сильная боль. И он, наконец, понял, что идти не сможет. Только ползти.
Любовь к безлюдным местам была у него с детства. Мальчишкой забирался в самые глухие места и радовался своему одиночеству. Упивался им. Он был сам. Он был с собой.
Старость не изменила его привычек. Он также был одинок и решителен до приключений. Вот и этот раз. Найдя на карте безлюдное глухое место, отправился туда на своем снегоходе.
Он специально выбрал место, где не было рядом жилья. Он надеялся на себя и был уверен, что ничего с ним не случится и на этот раз. Скорость и драйв - вот и все, что нужно ему было в этой жизни.
Его не смущали его годы, а их уже было немало. Крепость тела и духа не соответствовали его годам. Он был юнцом. Все тем же безусым юнцом, способным на приключения и необдуманные поступки.
Не думал он, что в шестьдесят пять лет ему будет трудно лежать на снегу, когда обе ноги будут сломаны, и даже первую помощь он не сможет себе оказать. Ничего кроме снега вокруг не было.
Он глубоко вздохнул, взял в рот пригоршню снега, и, кое-как выпрямившись, пополз дальше. Он знал, что никто искать его не будет. И если сам себе не поможет, то и некому больше ему помочь.
Ночь выдалась не морозная, и это его спасло. Петр смог проползти какое-то расстояние, не замерзая от стужи. Но силы покидали его.
- Ну, пока жизнь. Жаль, что я так и не смог встретить того, кто бы смог стать мне другом. Жаль.
Он удивился своим мыслям. Для него непривычно было так думать. Он и не помышлял так думать никогда. А вот здесь вдруг поймал себя на этом.
- Я сам, я все сам могу, - возразил он сам себе.
- Упрямый старик. Ты всегда был упрямцем и гордецом. Ты не хотел пускать в свою жизнь ни друзей, ни любимых. Зачем тогда ты жил?
- Кто это со мной разговаривает? - подумал старик.
- Я твой Ангел - хранитель, брат. И я думаю от меня-то ты не откажешься. Хотя никогда меня не замечал. И не хотел даже знать о моем существовании. Но работа наша такая - охранять даже тех, кто в нас не верит. Мы-то знаем, что мы есть. А это самое важное для нас.
- Ну, конечно, я сошел с ума в этом бесконечном и белом плену. Ангелы начали мерещиться, - посмеялся над собой дед. - Ты еще скажи, что сейчас вылечишь мои ноги и доставишь сюда целым и невредимым мой снегоход? Ха-ха.
- Это не в моих силах сделать. Да и не надо тебе это. Но шанс я могу тебе дать и помочь этим шансом воспользоваться тоже могу. Ну как? Что ты решил?
- Пошел к чертовой бабушке со своими шансами. Тебя нет и не может быть. Потому что я тебя никогда не видел. Не вижу и сейчас.
- А увидишь, поверишь?
- Там поглядим.
- Упрямец. Милый и беспросветный упрямец. Но тебе еще не пришло время умирать, и поэтому тебе ничего не остается делать, как жить еще какое-то время.
Лай собаки приближался. Теплый собачий нос ткнул старика в лицо. Гладкий влажный язык провел по глазам, носу, лбу. И что-то тяжелое надавило на грудь. Но стало теплее и как-то уютнее.
- Локки, что ты там нашел? Что здесь в краю белых снегов можно найти? Пошли дальше. Нам до темноты надо вернуться. Нас ждем мама. Мне что подойти к тебе?
Последовал короткий взлай и хозяин понял, что пес нашел что-то очень интересное и не отойдет, пока хозяин не придет и не посмотрит.
- Дед, ты как сюда попал? С неба свалился?
- Мне ангел обещал шанс на жизнь.
- Да, ангелы они все такие, никогда не обманывают. Раз обещал, выполнит. Ну что, Локки, ты напросился, иди в упряжку. Будем доставлять ангельского посланника к дому.
- Боже, где вы его нашли? У него же сломаны ноги. Бедный.
Отогретый, напоенный чаем дед лежал в изнеможении на топчане и думал только об одном: «Как ангел мог знать, что помощь придет». Старый прагматик, не верящий в чудеса, даже помыслить не мог, что все в жизни может быть.
Ждали врача. Он прибыл через сутки. Привез медикаменты и сделал все, что нужно.
Мария сидела у изголовья Петра и меняла ему компрессы. Такое путешествие не могло пройти даром для организма, и к вечеру у старика начался сильный жар. В бреду он все время спрашивал, как зовут ангела, и просил его не уходить.
Женщина видела, как большой и еще сильный мужчина превращается в ребенка, который готов верить в чудеса. Она сидела и молилась. Что же еще ей оставалось делать? Локки много раз прибегал в дом проведать свою находку и, полизав Петра в лицо, убегал по своим очень важным собачьим делам.
«Ну, вот и весна. Скоро лед на реке пойдет, - Петр с нежностью смотрел на Марию, которая стряпала что-то у печки, поправляя седую прядку, выскользнувшую из-под платка.- Боже, как она прекрасна! Господи, спасибо тебе. Ты не только спас меня, но и послал мне любовь всей моей жизни». Петр плакал безмолвно и внутри, как это делают многие мужчины.
- Уф, достали мы твой снегоход, дед. И ты знаешь, он как ни странно на ходу. Можешь прокатиться, если хочешь.
Петр с улыбкой смотрел в окно на своего гусеничного друга и понимал, что его прошлые желания и помыслы куда-то улетучились, и его счастье здесь, в этом теплом и уютном доме.
- Я не один! Я не один! Как же я мог столько лет терпеть одиночество и не понимать, что такое быть счастливым?
- Что ты говоришь, Петенька? - Мария подняла голову и ласково посмотрела на старика. - Милый мой, видно ангелы наши договорились, чтобы мы с тобой встретились. Иди, поешь. Я пирожков твоих любимых напекла.