Глава 7.
Отправив змееглазого вниз, за парочкой бутербродов, я уютно устроилась на кровати, сняв сапоги и подобрав под себя ноги, и немедля приступила к допросу.
– Итак… Будьте любезны, милостивый господин, сообщить мне подоплеку ваших на меня покушений. Ибо сердце мое безмерно страдает от недопонимания возникшего межу нами. – Вау!!! Какие глазки… Блеск! Умею я все–таки повергнуть людей в ступор... Хм… На счет людей я погорячилась, скажем так – разумных существ. Хотя тут тоже возникает вопрос, на сколько разумен тот, кто желает смерти пусть не ближнему, но все–таки собрату по разуму. А сама-то? А я уже давно поняла, что безумна, так что не претендую на столь лестное определение. Ага… так значит на меня покушаться тогда можно… Проблемка… Значит, необходимо изменить формулировку моих претензий. За собственными размышлениями я не обратила внимания, что мой вежливый вопрос нетактично проигнорировали. Возмутиться не успела – зашел Ник, передал мне еду для эльфа и, повинуясь моему жесту, неохотно покинул комнату.
– Ладно, начнем заново. Объясни, почему ты хотел меня убить. – За окном поют птички, в комнате жужжит пара мух, значит, слух у меня не пропал. Вывод – меня игнорируют, и очередная особь решила поиграть в молчанку. Ну уж нет… Если Нику я еще прощала молчание, то уж с собственным несостоявшимся убийцей церемониться не собиралась. – Отвечать! – Рявкнула я, в лучших традициях своего инструктора. Подпрыгнул не только эльф, но и тарелка с его едой. Я скромненько погордилась собственными вокальными данными (сама от себя не ожидала), и, Господи–и, не может быть, услышала ответное бормотание.
– Ты владеешь секретной магией ланинов. – Замечтательно! Отвечать врагу придется, но дадим ему минимум информации. Молодец, хороший принцип. Но и у меня неплохая школа ведения допросов, как у любой семейной женщины, которая и брак умеет сохранить, и все тайны мужа выведать.
– Что это за секретная магия?
– Создание иллюзий с помощью музыки или голоса.
– А в чем смысл секретности? – Удивленно, и скорее риторически спросила я, но ответ последовал.
– Погруженный в мир иллюзий человек не может выбраться из них сам.
– Только человек или кто-то еще?
– Только человек.
– А почему на другие расы не действует?
– Она была разработана специально для людей.
– Почему?
– Чтоб сохранить наши территории от их нашествий. – Ух, е–мое, поражение по генетическому типу! А наши биолаборатории до сих пор бьются над избирательными вирусами!
– Тогда почему никто в баре… э… из слушателей не попал под ее влияние?
– Не знаю.
– Какие предположения есть?
– Ты из их же рода. – Хм… спорный вопрос. Если брать в расчет заморочки на счет того, что я была и ангелом и демоном – то… Хотя мало ли как развивается мой бред, внешне я сейчас вполне человек. Но, не доверяя самой себе, постаралась незаметно ощупать спину – крыльев не ощущается, ни одних, ни других, хе–хе.
– А у других рас есть что-то похожее?
– Не знаю.
– Про вашу магию знает еще кто-то кроме вас?
– Нет.
– Ты – эрнир? – Горжусь своей памятью! А вот эльф, похоже взгрустнул, поняв, что вчера сболтнул лишнее. Как я тебя понимаю, не зная о чем спрашивать – много не узнаешь. Сочувственно хмыкнув, я ждала ответа. Эльф после некоторой заминки все же произнес:
– Н–нет. – Опаньки, а что это за нерешительный ответ?
– Нет в смысле вообще или в смысле пока? – Поникнув еще больше, хотя куда дальше я не представляла, и так похож на орхидею в сорокоградусный мороз, ланин пробормотал:
– Пока…
– Ага и что тебе нужно чтобы стать эрниром?
– Закончить практику и получить одобрение Совета.
– Но пользоваться этой магией ты можешь и сейчас?
– Могу… – Так, ладно с этим более менее разобрались. Вспомнив, сколько людей узнавших краешки тайн полегло в «холодную войну», я почти простила ушастика, но прекращать допрос не собиралась.
Вопросы в отношении мира, или хотя бы данного королевства и его житья–бытья, из меня так и перли… Но вот выбрать с чего начать не получилось, и, слегка пошевелив извилинами запутавшимися в сонме моих «как» , «кто», «где» и «почему», решила дать себе время на их рассортировку, и предложила эльфу поесть.
Вау! Какая прелесть, мы гордо отвернули носик, продемонстрировав независимость от ненавистной рабовладелицы. Угу, если бы у него еще и слюна от запахов не вырабатывалась – глядишь и поверила бы, а так… Дите–дитем…
– Ешь! – Приказала я, ушастик изобразив презрение и ненависть (верю, верю! почему бы и нет), принялся за еду.
Не смотря на явный голод насыщался он медленно и с достоинством, будто бы делая мне одолжение. Когда эльф поставил тарелку на стол и вернулся к двери(медом им там намазано, что ли?) я озадачила его очередным вопросом, ибо меня явно посетила Муза и помогла разобраться в собственном любопытсве:
– Что значит "кер’та’ калаонэ’"? – Я без запинки оттарабанила фразу на незнакомом языке, что не составило особого труда после зубодробительных латинских названий болезней или лекарств. Выпученные очередной раз глазки не стали новостью.
– Позор своего рода.
– Э? Почему? Только из-за того, что он полукровка?! – Моему возмущению не хватало во мне места, объявить ребенка позором, только потому что мама или папа не такой как все?! Ну знаете...
– Не только, – продолжая кипеть от злости, чуть не упустила ответ. – У него обрезаны волосы. – Ответ был настолько нелепым, что я мигом успокоилась.
– Хм… Объясни, как влияют волосы на статус? И не надо удивленно моргать своими длинными ресничками! – Мне бы такие – я б ни с кем не здоровалась! – Представь, что я всю жизнь просидела в глухой деревеньке и только сейчас выбралась в большой свет.
– Ага, конечно, в деревеньке так научили махать железками… – Пробормотал эльф себе под нос, я услышала, но промолчала. – Длина волос взрослого кериаза не должна быть короче, чем кхалоэль, и заплетена соответственно своему роду, – я не успела спросить, что значит кхалоэль, но прерывать не стала. Ушастик тем временем продолжал, – если прическа просто изменена – это считается отказом от рода, а если волосы обрезаны – значит кериаз был изгнан и является позором рода.
– А если волосы были обрезаны насильно?
– Тогда в течении трех дней он должен совершить ритуал Крузанно.
– С этого места поподробнее… – Мдя… я явно не на высоте в глазах Ларимиэля, а если проще то выгляжу окончательной дурой, но меня его мнение мало трогало, в отличии от ответов.
– Это ритуальное самоубийство. – Трям… приехали… только еще харакири мне не хватало… Хотя вроде Ник не стремился к суициду. – Если же кериаз не решился на этот ритуал, то он становится рабом того, кто обрезал ему волосы. Либо навечно, либо до тех пор, пока его нынешний или новый хозяин не даст ему свободу.
– А если это было в бою, и тот, кто это сделал пал?
– Это легко проверить магией жрецов, и если это действительно так, то кирхое должен провести пол года в крепости Искупления, не выходя за ее пределы.
– Угу… Теперь коротко что значит «кхалоэль» и «кирхое»? – Мдя… В глазах эльфа я не просто ниже плинтуса упала, а в подвале копаю колодец…
– Кхалоэль – жезл жреца рода, кирхое – изгой на время.
– Надеюсь, у тебя сильная психика… А кто такие кериазы вообще? – Да уж… Такого изумления на лице в этом мире я еще не видела. А вот в моей больничной практике – был такой случай, когда родственникам попавшего в аварию магната сообщили, что я вытащила пациента с того света и он будет жить. Хотя нет, тогда к их удивлению примешивалась еще парочка не вполне приличных эмоций.
Ушастик наконец продышался, и решил уточнить:
– В смысле?
– Ну вот Ника называют полукровкой. Значит это заметно, а как должны выглядеть чистокровные кериазы?
– А… ну форма ушей у него человеческая, и нет гребня.
– Так, давай договоримся, мне нужно подробно! Какая должна быть форма ушей, что за гребень и так далее и тому подобное! – Тяжелый вздох со стороны эльфа.
– Чистокровные кериазы имеют чуть заостренную форму ушей, но не таких как у нас, – опередил мой вопрос ушастик, – они у них маленькие, а гребень обычно расположен вдоль позвоночника, и начинается от основания черепа. В спокойном состоянии он сложен и помогает читать эмоции окружающих, но когда кериаз меняет форму на боевую – он вспарывает им стесняющую его одежду. И заметен он даже в сложенном состоянии, хотя в их истинной форме гребень преобразуется в своеобразный капюшон. – Видимо, уже по выражению моего лица ланин все понял и пояснил, – В боевой форме их тело покрывается мелкой чешуей, которая по прочности не уступает чешуе эсклегов, хотя это и не удивительно, они почти родня… – Презрительно выплюнул эльф. И, прекрасно прочитав мой взгляд, продолжил, – кериазы – змеи, и только изредка принимают вид двуногих существ, но глаза, уши и гребень проявляются всегда. Будь то ланин, оск или человек. – Еще один тяжкий вздох. – Эсклеги – морские змеи, подробнее надо?
– Позже… – Выдавила я из себя. Вот тебе бабушка и Юрьев день! Думаю сейчас моя физиономия не сильно отличалась от удивленной ушастика… – Та–ак… Но если кериазы по твоим словам только принимают человеческую форму, то почему равняются на длину волос? Что-то не стыкуется… – От вздохов ушастика скоро сквозняк в доме поднимется…
– В естественном виде это выглядит как пятно без чешуи на месте родового рисунка. Но этого почти никто не видел, поэтому привыкли равняться на длину волос. Хотя, наверное, в своих поединках они снимают именно чешуйки, а уж потом, при превращении в человека получается короткая стрижка.
– Ясненько.., а что значит договор, после которого на руке кериаза появляется браслет?
Мама моя дорогая… В первые секунды мне показалось, что эльфа сейчас удар хватит, и мрачно подумала, что реанимационной команды с оборудованием под рукой нет. Зато была сумка с теми пузырьками, которыми меня лечил Ник. Еще один оставался, но пользоваться-то им я не умею! А бежать за змееглазым и оставить пациента без присмотра я не решилась. Во мне начала нарастать паника, но тут ушастый наконец отмер. Зря… Лучше бы он молчал.
– Отк–куд–да т–ты з–знаешь о клят–тве Род–дства? – Его заикание напугало меня больше, чем предыдущее удивление.
– Чего?!! – Пискнула я.
– Клятва родства дается кериазом только тому, с кем он готов разделить свою смерть, жизнь и душу, если браслет материализовался, а не остался призрачным – значит его родовая кровь не отвергла своего сына, и он остался полноправным членом своего клана. Тот, кому дана эта клятва принят в род, и любой кто покусится на его жизнь или даже просто притронется без согласия принявшего служение – умрет. Только если защитника не остановят прямым приказом. – Эльф выпалил это на одном дыхании, сжавшись к концу речи почти в комок. Но мне уже было не до его переживаний! Потому что я в этот момент выдавала такую нецензурную конструкцию, рядом с которой небоскребы и рядом не стояли.
– … – С выражением закончила я, ибо на продолжение дыхания не хватило. – Так… Последний вопрос, ибо, думаю, и тебе и мне впечатлений на сегодня уже хватит. Не знаешь, почему Ник все время молчит?
– Нет, но могу предположить… – Я выжидательно смотрела, восстанавливая дыхание. – Либо он просто не может говорить, что у полукровок редко, но случается, либо попал под проклятие, что для кериаза с их способностями нереально, либо, – тут Ларимиэль задумался на миг, потом распахнул глазки и почти прошептал, – неужели он… – В этот момент в горло эльфа полетел нож, я еле отбила его ножнами, и выхватив мечи приготовилась защищаться, за спиной стоял… Ник?!!!
– Ты что?!! Очумел?! Ты же мог его убить! – Заорала я. Ник, стал передо мной на колено и склонил голову, откидывая с шеи слегка отросшие волосы. – Ты это чего? – Я недоуменно посмотрела на мечи в руках и оглянулась на ланина. Не дожидаясь моего вопроса тот пояснил:
– Его жизнь в ваших руках, он вас расстроил, но видимо считал смерть от вашей руки меньшим злом, чем мое убийство.
– Мммм… – Более членораздельно выразиться пока не получалось. Сделав пару глубоких вдохов, и слегка придя в себя, я поинтересовалась. – Это связано с тем, что он мог мне рассказать? – К этому моменту мечи уже оказались в ножнах, а я поднимала змееглазого с колен. Он кивнул, не глядя на меня.
– Та–ак… Это очень большая тайна, или ты не хочешь, чтоб именно я знала суть? – Снова согласие, но вот с каким из утверждений? Тьфу на них! Психи сплошные вокруг! Хотя о чем я?! Каков поп, таков и приход, по самой больничка плачет… – Ты же понимаешь, что если не эль… э… ланин, то кто-нибудь другой или книги все равно раскроют мне тайну? – Снова кивок, угу, китайский болванчик, не иначе… – Тогда зачем? – Пожатие плеч, как же с ним сложно! – Лучше я узнаю позже, чем раньше, а ты всеми силами будешь мне в этом мешать, и не так много тех, кто раскроет этот секрет, так? – Болванчик в действии. – Ладно… Потом разберемся, на ближайшее время замяли этот вопрос… – Господи, как же я с ними устала. – Так, все! Обедать, а потом отдыхать, по крайней мере мне! – После такого количества информации, вернее после ТАКОЙ информации, я ощутила жуткий голод (нервное), да и потом, стоило просто рассортировать полученные сведения.
Я направилась к двери, но заметила, что ушастик замешкался.
– Ой, извини, подойди. – После того, как он приблизился, я протянула руку и коснулась кольцом ошейника. – Все ты свободен, только не стоит еще раз пытаться меня убить.
Эльф недоуменно посмотрел на меня, видимо от меня не этого ожидали, но мешкать не стал и выскользнул за дверь. Ник неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал, хе, и почему я не удивилась? Вот такой вереницей мы и вышли в общий зал. Эльф мгновенно скрылся, змееглазый рисовал собой картину «Укор», но мне пока было глубоко начхать, ибо я хотела не просто есть, а ЖРАТЬ! И, глянув в окно, поняла почему – уже наступил вечер. Ничего себе увлеклась допросом…
Зал был забит битком, слуги даже выносили дополнительные лавки, но наш столик был свободен, странно... Я махнула рукой, подзывая официантку, но к нам подошел сам хозяин.
– Не соблаговолит ли госпожа снова выступить для посетителей? Ужин и ночевка за счет заведения!
После покупки меча мои финансы оставляли желать лучшего, так что предложение было не лишним. Мои меркантильные размышления были восприняты несколько иначе.
– Завтрак и следующий день тоже.
– Да, я не против! Только вот инструмента у меня нет! – Трактирщик расплылся в довольной улыбке.
– Это не проблема, – и махнул кому-то рукой. Не прошло и пары минут, как нам на стол водрузили… нечто, что сложно было назвать музыкальным инструментом. Паутина, трещины на корпусе, провисшие струны… Ужас какой!
– Я… я… не смогу играть на этом… – В шоке пробормотала я, но тут возле меня кто-то опустился на колено и произнес:
– Моей госпоже не пристало играть на этой жалкой развалине, – и у меня под носом оказалась вчерашняя гимемира. Я удивленно оглянулась. Чуть сзади меня, склонив голову, стоял ушастик и протягивал свой инструмент. Э? Госпожа? Я же сняла с него ошейник, так какого незлого и тихого он тут?! Видимо, заметив мои колебания, эльф прошептал:
– Позже объясню. – Удивленно пожав плечами, я сообщила хозяину заведения:
– Я согласна, но только после ужина. – Эльф сделал порыв усесться рядом с моими ногами, но был вздернут Ником за шкирку и размещен на скамье рядом с ним. Видимо мой (мать–мать–мать…) должник уже понял, как я отношусь к таким безобразиям. Не прошло и пары минут, как стол был переполнен лакомствами.
Перекусив, я взяла предложенную гимемеру, и прошла в центр зала. Как по команде все затихли, даже особо пьяные личности не спорили с шикающими на них товарищами. Я задумчиво пробежала пальцами по струнам. Хм… что бы такого припомнить? А, не будем заморачиваться, начали с Владимира Семеновича, так его же песнями и продолжим, думать я сейчас была не в состоянии.
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь,
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.
Насколько я уже успела вникнуть, в краткий курс истории – потоп здесь был, какие-то безумные маги, чуть не угробили весь мир.
Я пела, а перед глазами опять создавался мир, следующий за строками песни.
Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву,
Я дышу и значит я люблю,
Я люблю и значит я живу.
Отзвучали последние аккорды, а зал хранил полную тишину. Я удивленно подняла глаза, и увидела, как многие украдкой утирают слезы, а у других глаза подозрительно блестят. Э? И тут грянул гром аплодисментов, так что я от неожиданности чуть со стула не навернулась. Меня поймал Ник. А этот-то как здесь оказался?
Раскланявшись, я направилась к своему месту. Одна песня, а я чувствую себя так, будто вагоны разгрузила. На крики «просим» и «еще» отрицательно покачала головой, вызывая некоторое неудовольствие. Тогда со своего мести поднялся Ларимиэль и продолжил концерт, быстро замкнув аудиторию на себя. Слегка отдышавшись, силы возвращались на удивление быстро, я под общий шум выскользнула за дверь, и проветриться надо, да и Пегаса проведать, а то опять обидится. Поймав бегающую по двору девчонку, я сунула ей медяшку и попросила принести пару яблок. Осторожно косясь на мою тень, то бишь Ника, мелкая исчезла и нарисовалась через пару минут, неся требуемое. Я зашла в конюшню, поворковала с Пегасом, благосклонно принявшим мою заботу, посетила общеизвестное и необходимое заведение, причем пришлось прикрикнуть на Ника, чтоб не стоял возле двери почетным караулом, а возвращался в таверну, полюбовалась наступающими сумерками и зашла обратно в зал. Возле стола нерешительно отирался какой-то детина, мявший в руках некое подобие шапки с чем-то тяжеленьким внутри и с опаской поглядывая на сидящего за столом змееглазого. Увидев меня, он радостно заулыбался и поспешил навстречу:
– Ой, госпожа наемница, а мы тут вот посовещались и решили, что не гоже только Греносу платить за такое удовольствие, мы ж не хуже какого-то трактирщика, ну и подсобрали кто что мог, уж больно душевно вы поете… Дык надо ж и отблагодарить по человечески! – И сунул шапку мне в руки. Ого! О таким мешочком и убить можно! В основном медяшки, но и серебряные непросто попадались, а даже выглядели на общем фоне. А в самой глубине мелькнул и желтенький отблеск.
– Очень признательна вам, за столь лестный отзыв о моем выступлении. С благодарностью приму ваш подарок. – Я чуть поклонилась, и детина ретировался обратно в свою компанию, возбужденно размахивая руками. Я глянула на шапку в моих руках, и попросила Ника принести какой-нибудь мешок, пересыпать деньги. Получила недовольное встряхивание головой на мои сентенции о том, что не может со мной что-то случиться за три минуты его отсутствия, но по поручению отбыл.
Тем временем, видимо на поднятой мной волне, эльф очередной раз завел что-то лирическое, и таверна снова притихла.
Под нежную и печальную песню я почти задремала, но тут вернулся Ник, и протянул пару кожаных мешочков. В нашем багаже я их не припомню, значит, раздобыл где-то на стороне. Вот как он умудряется общаться, если ни слова не говорит? Или это только со мной? Но рисковать жизнью очередного осведомителя не будем. Все тайное рано или поздно становится явным, хотя я считаю, что это не полная версия фразы, ее надо дополнить так: «Все тайное становится явным, но иногда это и не требуется, из-за исчезновения интереса.» Так что, пока оставим все как есть. Я снова глянула на змееглазого. Стоп… Что-то не так… Я проанализировала последние пару часов и поняла. Ник по возможности старается спрятать от меня свой взгляд. Это еще что за новости?!
– Ник, что-то случилось? – Отрицательно качает головой, но в глаза не смотрит. Я настолько привыкла читать его по взгляду, что ощутила себя оглохшей. Но для того, чтобы понять, что он врет – мне и глаз не надо. – Я тебя чем-то обидела? – Стараясь не шуметь, чтоб не мешать песням эльфа, поинтересовалась я. Ой, меня даже удостоили изумленного взгляда, но тут же спрятали глаза. – Так в чем дело? – Ник указал на себя. И как это понимать? Ну что ж… Угадай–ка в действии.
– Это из-за того что произошло в комнате?
Кивок. Ага…
– Но я не держу на тебя зла, ты имеешь право на свои тайны, но так как ты все время молчишь, не знаю, куда можно, а куда не стоит лезть.
Так, судя по выражению лица и исходящим эмоциям, это не то. Эмоциям? Вэк? А как это я их чувствую, как будто свои, даже не глядя в глаза? «Магия!» – хихикнула про себя я. Но разобраться в происходящем надо.
– Понятно это не совсем то. – Согласие. Вот черт! А что же тогда? Я снова перебрала в голове все, что узнала у Ларимиэля. На ум больше ничего не приходило… – Ну хоть намекни! – Взмолилась я. Горький?! вздох, и, снова указав на себя, он рисует пальцем на столе волнистую линию. И? Что это должно означать?.. Мое недоумение длилось недолго. Судя по всему, мозг прорвался сквозь цвет волос. – Это от того что я узнала о твоей истиной форме?! – Кивок. – Подслушивал? Молодец! В наше время информация – одна из самых ценных вещей! – Выпалила я, не дав его чувству вины развиться из той искорки, которую ощутила. – Но ведь я и раньше знала, что ты кериаз, и тебя это не смущало. – Заминка с его стороны и какое-то непонятное чувство. – Или ты понял, что я о вас ничего не знаю? – Подтверждение. – Так… А теперь ты считаешь, что я… Что? Должна изменить к тебе свое отношение? – Вот, уже близко… – Ник! Посмотри мне в глаза! – Он медленно поднимает взгляд. Странно, а куда подевалась старая ненависть и напускное безразличие? Я вижу только сожаление о потере чего-то дорогого, которое сменяется изумлением, а затем… «Теперь я поняла, но ты не найдешь в моем взгляде ни ненависти, ни страха, ни отвращения. Я не знаю, каким ты был, но мне и, пока ты был со мной, кому-то еще ты не сделал ничего, чтобы вызвать эти чувства, а я сужу людей по их поступкам, а не по рождению, положению или расе». И его взгляд наполняется такой радостью, что мне становится как-то неловко. Да что же это за мир?! Неужели в моем бреду не бывает чего-то светлого и хорошего? Во что же я превратилась, если создала его? А если это реальность, то… я готова принять бремя Избранного, что бы в меру сил сломать этот бардак. Хотя, чего греха таить, гадости и мерзости хватало и в моем мире, но, наверное, я все–таки не так строго сужу его, ибо со стороны виднее… А здесь вся грязь как на ладони… Я тряхнула головой, и произнесла вслух.
– Глупый… – Ник смущенно опустил глаза. А я, усмехнувшись, крикнула. – Эй, хозяин, кувшин шаораха нам. – Как я слышала – это некое подобие вина, мне хотелось отпраздновать торжество взаимопонимания и мое согласие с собственной судьбой. И что-то еще, что я уже осознала, хотя пока не поняла, но оно было, и мне хотелось праздника. Ну безумная, что с меня взять. Ларимиэль, подхватив мое настроение, заиграл что-то бодро–веселое. Я смеялась, шутила, и даже снова пела, за нашим столиком прибавилось народа, и присутствие Ника уже никого не смущало. Кажется, было весело… Последнее, что мне запомнилось, как Ник подхватывает меня на руки и уносит наверх. И следом идет ланин. Я все порывалась у него что-то спросить, но уже не смогла, так и уснув на руках змееглазого, не добравшись до комнаты.