- Портос, оставьте эту тему! К чему Вы вообще ее начали?
- Я начал? Да ведь это Вы говорили о короле Якове и его привычках!
Бюзиньи возмущенно фыркнул:
- Да! Потому что это… - он отхлебнул вина и с негодованием уставился на стакан. - Гадость какая! Атос, что Вы молчите? Скажите же что-нибудь!
- Он английский король, нам-то что?
- Вы так говорите, как будто Вам все равно!
Атос пригубил вина и недовольно поморщился. Затем выплеснул содержимое в камин, куда следом полетел стакан.
- На свете существует много такого, что я не одобряю. Например, плохое вино… - он выбросил бутылку в камин. - Да, я его не одобряю, но оно есть. Что я могу? Пойти в другой трактир!
- Отличная мысль! – обрадовался Портос. - В этой дыре нам определенно нечего делать. Какого черта, Арамис, Вас понесло в такое место?
- Здесь тихо и спокойно, - сдержанно ответил молодой человек.
- Ха, - саркастично заметил Бюзиньи, - с таким вином неудивительно. О чем только думает кабатчик!
- Я не имел намерения устраивать попойку, – в тоне Арамиса проскользнуло раздражение.
- Да, Вы имели намерение устроить очередной диспут с Атосом. Как только вам не надоедает?- пожал плечами Бюзиньи.
- У меня от ваших разговоров иногда голова болит, - пожаловался Портос.
Арамис поджал губы, Атос улыбнулся.
- Идемте же. - Портос поднялся вслед за Бюзиньи.
Его товарищи остались сидеть.
- Ну, как знаете!
Портос с Бюзиньи ушли. Арамис с раздражением смотрел им вслед.
- Портос бывает невыносим!
- Он хороший товарищ, - улыбнулся Атос.
- Я не искал их общества, они сами увязались за нами.
- Быть может, моего общества Вы тоже не искали, а я просто увязался за Вами? – поддразнил его Атос.
Арамис с возмущением посмотрел на мушкетера:
- Атос!
И с горячностью добавил:
- Вы же знаете, как я к Вам отношусь! Вы всегда были так добры и внимательны ко мне! Очень, очень добры! Поверьте, для меня это много значит. Я никогда не имел семьи и с девяти лет жил в семинарии. Если бы не доброта некоторых, я не знаю, как бы я выдержал... Вы иногда напоминаете мне отца Ансельма – он так хорошо ко мне относился… был исключительно добр…
Арамис рассеянным взглядом смотрел куда-то вдаль, будто видел свое прошлое. Щеки его слегка порозовели, губы дрогнули.
Атос, сузив глаза, смотрел ему в лицо. Потом медленно протянул руку и коснулся пальцами запястья Арамиса. Тот даже не вздрогнул.
- Был исключительно добр… и ласков? – вкрадчиво спросил Атос.
Арамис едва слышно вздохнул. Потом перевел взгляд на пальцы Атоса, которые поглаживали его запястье, забираясь все дальше под кружево манжет, и несмело улыбнулся:
- Разве есть что-то плохое в доброте?
Атос бросил быстрый взгляд вокруг – в маленьком темном кабачке они были одни.
Он придавил запястье Арамиса к столу, а второй рукой резко притянул черноволосую голову к себе и прижался к его губам.
Арамис попытался освободиться, но мужчина, державший его, был сильнее. Свободная рука Арамиса судорожно искала шпагу.
Атос, резко оттолкнув, отпустил его. Арамис вскочил. У него так сильно тряслись руки, что он никак не мог ухватить эфес:
- Вы, Вы…
- Разве есть что-то плохое в доброте? – в голосе Атоса зазвенело презрение.
Он откинулся назад и посмотрел на Арамиса.
– Я Вас спрашиваю, что есть плохого в доброте? – презрение в его голосе стало ненавистью.
Мушкетер сплюнул и вытер тыльной стороной руки рот, кривившийся презрительной гримасой, потом с отвращением посмотрел на свою руку.
Взяв стакан Бюзиньи он плеснул недопитое вино себе на кисть и вытер ее о скатерть.
- Ваш отец Ансельм очень сильно в Вас ошибался, ТЕПЕРЬ Вы это поняли? Вы - мой друг, Арамис, мой ДРУГ!
Атос встал и протянул руку Арамису.
Тот с трудом отлепил пальцы от эфеса и медленно протянул свою. Ответом ему было жесткое мужское пожатие.
Атос нарочито грубо хлопнул молодого человека по плечу:
- Портос был прав, нам нечего делать в этой дыре. Идемте! Но только в этот раз место выбирать буду я – ненавижу плохое вино!
*О доброте (лат.)