Друзья! Братья и сестры! Милые мои!
Большое спасибо вам за те прекрасные, радостные, праздничные дни, что
вы так великолепно выстроили в грустную судебную пору моего заточения.
Десять месяцев за глухой стеной в полметра толщиной должны были
напрочь отделить меня от всего, что составляет жизнь человека: его
родных, близких, друзей, от его дела, его работы, его любви и
привязанностей, от живого слова, живых людей. Но и сюда, и даже в 1,5
месяца одиночества в камере смертников, доходили до меня отзвуки
происходящего на воле. 6-8 номера <<Поисков>>(2) , выступления в защиту
арестованных членов редакции, письма, заявления, телеграммы, которыми
были завалены и следствие, и тюремная администрация, январский вечер с
нашими старыми <<лесными>> программами...(3) Ну, а то, что Катюша(4) не
останется в трудную минуту без помощи и поддержки, -- в этом я не
сомневался.
Отзвуки отзвуками, а все-таки я сильно скучал: 10 месяцев не видеть
близких, дорогих лиц, не слышать голоса друга, не поговорить, не
поспорить...
И вот суд. Долгие, томительные, тошнотворные часы в зале судебного
заседания, под равнодушными взглядами дрессированных <<представителей
общественности>>. (Там, в этой топкой гнильце, маленький островок
надежды и отчаяния: мои родители, сестра, позже и Катюша)
Выматывающие, отнимающие последние силы шмоны, ругань вертухаев,
сбивающая дыхание теснота бокса, горькие рассказы случайных попутчиков
из Бутырки, перед которыми собственная беда кажется мелкой и
ничтожной, снова бокс, еще более тесный и сумрачный, в подвале
Мосгорсуда, конвой, руки назад, встать к стене, лицом быстрей, не
смотреть, не оглядываться, не смотреть в сторону, убрать руки с
перегородки. Нудная перебранка за право сказать хоть что-то по делу.
Поздним вечером снова воронок, Бутырка, вертухаи, и как невозможного
счастья ждешь (мечтаешь) своей камеры, шконки, дойти, добраться,
провалиться, забыться... Да наваливается тяжким камнем бессонница и
гудит голова: что? что можно сделать и сказать завтра? И не успеешь
задремать -- пять часов утра, залп кормушки -- <<Абрамкин, с вещами...>> И
это праздник? Да, праздник! И за те мгновения, когда выводили меня
вечером из конвойки и я видел ваши лица и слышал ваши голоса, можно
было бы заплатить и вдесятеро большую цену.
Ва-ле-ра! Господи, не знаю, как вам это удалось, но слышал я этот крик
еще в первый день, 24-го, в подвале конвойки и, кажется, различил даже
голос Виктора(5). Каким чудом проник на лестницу Глеб(6)? Я успел
помахать ему рукой... Совсем рядом было Танькино(7) лицо (кто же такой
там ее держал -- не супруг ли? Поздравляю, Танечка!). А через дырочку
глазка в воронке я успел встретиться взглядом с Сережей(8). Ну, а
ежевечернее Володино(9) <<Валера>> оглушало даже конвоиров. А был еще и
букет васильков, переброшенный через забор к моим ногам (сбивались с
шагу солдаты и осторожно перешагивали).
Каким счастьем был для меня день 2-го октября. Допрос свидетелей.
Мужественное, спокойное поведение Виктора Сорокина, последовательность
и логичность которого вывела из себя, до пены на губах,
председательствующего(10), до срывающегося в лай крика прокурора(11).
Даже дрессированная публика не выдержала своего номера и в открытую
гоготала над судом. Ничего, ничего не смогли они сделать и с Мишей
Яковлевым(12). Сколько пришлось ему, бедному, выдержать! Забрали
10-летний архив: рассказы, пьесы, повести, романы... Одесские и
московские мытарства с хвостами, допросами, выдворениями из Москвы.
Так не хватило, добавили еще угрозы в камере свидетелей. Мишка, твое
удивительное спокойствие, тонкий юмор (мне, кажется, давно не было так
смешно, с того самого времени, когда я читал твои рассказы) и то, как
ловко ты сажал в лужу этих тупых служителей беззакония, -- просто
восхитительны. (Миша и Наташа, примите мои запоздалые поздравления, я
рад за вас, ребята, доброй вам жизни!) А во время выступления
Томачинского(13), казалось, все поменялось в этом зале, и в шкуре
преступников съежились судьи и прокурор.
Я понимаю, как трудно было выступать на этом суде Ирине
Малиновской(14), тем более убедительно, достойно и благородно
представляется ее поведение. Вся чушь, нелепица, подложность следствия
была проиллюстрирована Рубашевой(15). Нежданным-негаданным подарком
оказалось появление в суде Сонечки Сорокиной(16). По-моему, это было
самое блестящее выступление за весь суд и впечатление оно произвело на
всех присутствующих (конвойные уже в воронке больше всего
расспрашивали меня <<про Сорокину>>), Удивительное сочетание мягкости и
пламенности, трогательности и убедительности. Сонечка, не
расстраивайся: от твоего букета мне досталось несколько лепестков и
прошел я с ними все шмоны, а в камере с моим единственным
сокамерником, тоже возвратившимся с суда, долго не могли прийти в себя
от изумления: не помялись, не засохли, не потеряли живой трепетности и
запаха, цвета эти лепестки. Настоящее сказочное чудо!
Следственная липа -- Касаткин(17), бледный, трясущийся, прячущий
глаза... Нет, он мне не мог испортить праздник. Ах, жалок он был и
ничтожен, настолько жалок и ничтожен, что я не смог терзать его
убийственными вопросами и отпустил без покаяния.
Слушал я вас, ребята, и думал: ну почему, почему я лучше всех? Всех...
Всех... Всех... Может быть, на Марсе и есть кто-нибудь лучше меня, а
на Земле? Нет, нет, на Земле лучше никого не найдете... Не обижайтесь,
ребята, но, честно говоря, расхвалили вы меня чрезмерно. А вдруг я все
это всерьез приму, а? Это что же будет: зек с крылышками? и какой
тогда нужен будет конвой? А впрочем, ладно. Втихаря признаюсь, что я и
летать умею, рассказывать дальше не буду -- все равно никто не поверит.
За все время процесса я чувствовал помощь и поддержку и вашу, Раиса
Борисовна(18), Михаил Яковлевич(19), Петр Маркович(20), Глеб(21),
Володя(22), Виктор(23) и Юра(24). Вашу, Сережа Ходорович(25), Арина
Жолковская(26), Витюша(27). Вашу, Феликс(28) и Вера(29) Серебровы,
Игорь Мясковский(30), Володя Кучеров(31), Сережа Белановский, Валерий
Жуликов(32) , Танечка Замяткина...
Простите, ребята, не буду перечислять всех, но каждого из вас в
отдельности я помню и люблю. Не сочтите это за громкие слова, но
именно благодаря вам я горжусь тем, что родился на мой земле и
принадлежу к этому народу. Я никогда не определял и не высчитывал,
много ли в России честных, порядочных людей. Какая разница: сотни или
тысячи. Версилов у Достоевского, кажется, говорил, что ради одной
сотни или тысячи таких людей, может быть, и нужна была вся наша
история(33).
Мне приходилось выстаивать томительные часы у закрытых дверей
<<открытых>> судебных процессов. Теперь двери закрылись за мной. Четыре
дня шел судебный процесс. Значит, есть личный опыт и можно сравнивать.
И я не преувеличу, если скажу, что здесь, на скамье подсудимых, и
легче, и проще. Еще раз спасибо вам, ребята, за все...
В последний день, когда суд переписывал приговор, в окно с грохотом и
звоном влетел кирпич(34). Перепуганный конвой вызвал подкрепление, и
были приняты все меры к тому, чтобы я вас не увидел и не услышал. Да
ничего им не помогло. И снова были те прекрасные мгновения, когда нас
не могли разделить железные ворота и стены.
До-сви-да-ния... Я мог, я Должен был ответить вам.
Ничем мне это не грозило, а один солдатик даже тихонько шепнул:
<<Ладно, крикни, ничего с тобой не сделают>>. Но проклятый комок кляпом
забил горло, и не смог я выдавить из себя ни слова.
До свидания... До свидания на воле. Храни вас Бог, товарищи мои.
5 октября 1980 года. Бутырка, камера No.19
Текст письма подготовлен к печати Алексеем Макаровым.
1. Текст публикуется по самиздатскому экземпляру из архива
Международного Мемориала. Ранее публиковался: <<Хроника текущих
событий>> No.58; журнал <<Поиски>> No.3. Париж, 1981. С.225-228; Журнал
<<Поиски>>. Документы и материалы. М.: Панорама, 1995. С.185-187.
Орфография и пунктуация текста сохранены.
2. О журнале <<Поиски>> см. здесь. No.No.6-8 были выпущены уже после ареста Абрамкина.
3. Вероятно, имеется в виду, сборник магнитиздата <<В защиту Валерия
Абрамкина>>, выпущенный в январе 1980 г.
4. Гайдамачук Екатерина Юрьевна (р. 1949). Жена В. Абрамкина. Химик.
Участница Фонда помощи политзаключенным и их семьям (с 1977).
Подвергалась преследованиям. Свидетельница на процессе по делу мужа
(1980) и Г. Павловского (1982).
5. Сорокин Виктор Михайлович (р. 1941). Экономист. В 1981 г. осужден
на год исправительно-трудовых работ за <<отказ от дачи показаний>>. В
1982 г. эмигрировал во Францию.
6. Павловский Глеб Олегович (р. 1951). Историк, политолог. Участвовал
в деятельности Одесской библиотеки самиздата. Один из основателей и
редакторов журнала <<Поиски>> (1978-1980, No.1-8). В 1982 г. приговорен к
5 годам ссылки. С конца 1980-х -- активный общественный деятель.
7. Замяткина Татьяна, поэтесса, друг В. Абрамкина
8. Белановский Сергей Александрович (р. 1952). Социолог. Сотрудник
журнала <<Поиски>>. Подвергался преследованиям.
9. Гершуни Владимир Львович (1930-1994). Рабочий, поэт. Участник
молодежной антисталинской группы, политзаключенный (1949-1955). Член
редколлегии журнала <<Поиски>> (1978-1979). Выступал в защиту
политзаключенных, член советской секции <<Международной амнистии>> (с
1981). Узник психиатрических больниц (1969-1974, 1982-1987).
10. Судья Евстигнеева И.П.
11. Прокурор И.В. Острецова. Участвовала в процессах Валерия Абрамкина
(1980) и Владимира Альбрехта (1984).
12. Яковлев Михаил Юрьевич (р. 1949). Литератор (под псевдонимом
Лиятов). Публиковался в журнале <<Поиски>>. В 1981 г. осужден на год
лагерей за отказ давать показания.
13. Томачинский Виктор Михайлович (1945-1983). Автомеханик. В 1981 г.
осужден за <<тунеядство>>, в лагере обвинен в <<клевете на строй>>,
осужден и умер в вологодской пересыльной тюрьме.
14. Бывшая жена В. Абрамкина
15. Рубашева Нина Мировновна (1924-2008). Сотрудник Литературного
музея им. Пушкина. Хранительница архива П. Егидеса.
16. Сорокина Сеитхан (Светлана) Юсуповна (р. 1939), сотрудник
Института стран Азии и Африки АН СССР.
17. Касаткин (Розанов) Н.Н. Инспектор Мосэнерго. Встречался с
издателями журнала <<Поиски>>, представлялся им под разными фамилиями.
18. Лерт Раиса Борисовна (1906-1985). Журналистка. Один из создателей
и редакторов журнала <<Поиски>> (1978-1980). Выступала в защиту
политических заключенных.
19. Гефтер Михаил Яковлевич (1918-1995). Историк, философ, публицист.
Участвовал в создании сборников <<Память>>, постоянный автор журнала
<<Поиски>>. Один из влиятельнейших публицистов времен перестройки.
20. Егидес Петр Маркович (1917-1997). Философ, публицист. Узник
сталинских лагерей (1942-1948/1949). Политзаключенный (1970-1972).
Член редколлегии журнала <<Поиски>> (1978-1980). Эмигрировал во Францию
(1980).
21. Павловский.
22. Гершуни.
23. Сокирко Виктор Владимирович (р. 1939). Инженер. Издатель сборника
<<В защиту экономических свобод>> (1977-1979). Член редколлегии журнала
<<Поиски>> (1979-1980). Политзаключенный (1980, приговорен к 3 годам
условно).
24. Гримм Юрий Леонидович (1935-2011). Рабочий. Распространял листовки
с требованием снять Хрущева, политзаключенный (1964-1966). Член
редколлегии журнала <<Поиски>>. Политзаключенный (1980-1982).
25. Ходорович Сергей Дмитриевич (р. 1941). Инженер-программист.
Распорядитель Фонда помощи политзаключенным и их семьям (1977-1983).
Политзаключенный (1983-1987). Эмигрировал во Францию (1987).
26. Гинзбург (Жолковская) Ирина (Арина) Сергеевна (р. 1937). Филолог.
Жена Александра Гинзбурга. Распорядитель Фонда помощи политзаключенным
и их семьям (1977-1980). Эмигрировала во Францию (1980). Заместитель
главного редактора газеты <<Русская мысль>> (1980-1997).
27. Дзядко Виктор Михайлович (р. 1955). Программист. Участник Фонда
помощи политзаключенным и их семьям.
28. Серебров Феликс Аркадьевич (р. 1930). Рабочий. Узник сталинских
лагерей (1947-1953). Член-основатель Рабочей комиссии по расследованию
использования психиатрии в политических целях (1977-1981). Член
Московской Хельсинкской группы (1980-1981).
Политзаключенный (1977-1978, 1981-1987).
29. Сереброва Вера Павловна. Музыкант. Жена Феликса Сереброва.
30. Мясковский Игорь Федорович (р.1939). Математик. Составитель
магнитиздатского сборника <<В защиту Валерия Абрамкина>> (1980).
Эмигрировал в США (1981/1982).
31. Кучеров Владимир Георгиевич (р. 1955). Химик, бард.
32. Жуликов Валерий (р.1950). Участник бардовских слетов <<Воскресенья>>.
33. Точная цитата из <<Подростка>>: <<Да, мальчик, повторю тебе, что я не
могу не уважать моего дворянства. У нас создался веками какой-то еще
нигде не виданный высший культурный тип, которого нет в целом мире, --
тип всемирного боления за всех. Это -- тип русский, но так как он взят
в высшем культурном слое народа русского, то, стало быть, я имею честь
принадлежать к нему. Он хранит в себе будущее России. Нас, может быть,
всего только тысяча человек -- может, более, может, менее, -- но вся
Россия жила лишь пока для того, чтобы произвести эту тысячу. Скажут --
мало, вознегодуют, что на тысячу человек истрачено столько веков и
столько миллионов народу. По-моему, не мало>>.
34. Его бросил Глеб Павловский.