«Милый дедушка, сделай
божескую милость,
возьми меня отсюда домой»...
А.П. Чехов «Ванька»
Иван Иванович Жуков, восьмидесятилет-ний старик, отданный три месяца тому назад в дом престарелых, в ночь под Новый год не ложился спать. Дождавшись, когда дежур-ная медсестра ушла смотреть по телевизору новогодний концерт, он достал из тумбочки чистый лист бумаги, красивую шариковую ручку, подаренную ему на день рождения, и стал писать. Прежде, чем вывести первую букву, он пугливо оглянулся на дверь и по-рывисто вздохнул.
«Милый внучек, - писал он. Вот, нако-нец решил написать тебе, ведь кроме тебя не у меня никого. Поздравляю тебя и твою супругу с наступающим Новым годом и же-лаю вам всего, всего наилучшего!»
Иван Иванович перевел глаза на тем-ное окно, в котором отражалась настольная лампа, и живо вообразил своего внука, Ви-талия Ивановича Жукова, служащего вице-президентом в холдинге «Газ-Нефть». Вита-лий Иванович, или Виталик, был высоким, мясистым, спортивного вида человеком, с гладким загорелым лицом и строгими гла-зами. Утром за ним приезжает машина и от-возит в офис. Возвращается он поздно ве-чером и, потирая печень, жалуется на надо-евшие деловые ужины и банкеты. Дома его встречает жена Ксюша, как будто сошедшая с обложки гламурного журнала и Чернота. Чернота – лабрадор черного цвета – смотрит на хозяина преданными глазами и норовит лизнуть его в лицо.
Иван Иванович не любил Черноту. Под маской послушного и ласкового пса скрывалось иезуитское ехидство. Собака могла спокойно подойти к человеку, добро-душно виляя хвостом, и вдруг ни с того, ни с чего оскалится, зарычать и яростно залаять. Особенно она любила пугать маленьких де-тей и гоняться за кошками. А еще обожала венские сосиски и пармскую ветчину и не упускала случая похозяйничать в холодиль-нике.
Хозяин для порядка наказывал его, даже шлепал ремешком, но зла не держал. Ведь и он любил подшутить над коллегами и тоже любил вкусно поесть .
Иван Иванович сглотнул слюну. Он вспомнил деликатесы своей молодости – вкусную любительскую и краковскую кол-басу , вспомнил вкус свежей городской бул-ки с ломтиком тамбовского окорока и загру-стил.
«Живу я, как в «раю»: кормят, лечат, развлекают. А тоска страшная, - продолжил он письмо. Кормят нас сытно, но скучно, ут-ром каша - или овсяная, или перловая, на обед суп гороховый или харчо, а на ужин тефтели из хлеба с утренней кашей и ки-сель. Так почти каждый день. Надоело.
Иногда мне кажется, что я попал в старшую группу плохого детского сада, в ко-тором воспитательницы и нянечки вымеща-ют свои обиды, семейные неурядицы на де-тях. Вот вчера сестра-хозяйка устроила мне выволочку за то, что я плохо закрыл кран в ванной. А на прошлой неделе была моя оче-редь дежурить в «красном уголке», так я не-чаянно заснул и не выключил вовремя те-левизор. Был страшный скандал.
А сосед! Он хороший человек, но хра-пит так, что стены дрожат. Заснуть не могу до утра, а днем хожу как сонная муха, не могу сосредоточиться, отвечаю на вопросы невпопад и все надо мной смеются. Надоело быть все время среди людей. Народу много, а поговорить по душам не с кем!»
Иван Иванович вспомнил, как раньше они весело, всей семьей, встречали Новый год. Как счастлив был Виталик, когда он по-дарил «настоящую» педальную машину, как внучок обнял его, поцеловал и сказал: «Ты у меня самый лучший дед на свете! Я тебя очень люблю!»
Потер кулаком глаза и всхлипнул
Подумав, Иван Иванович продолжил письмо: «Виталик, дорогой! Нет больше мочи терпеть одиночество в толпе. Возьми меня отсюда. Я не буду вам обузой, могу буду квартиру сторожить. на телефонные звонки отвечать. А когда захочешь , будем играть в шахматы. Помнишь, как я тебя учил этой премудрости? Да, а если надо буду с Черно-той гулять и во всем тебе помогать! Искрен-не любящий вас дедушка Ваня.»
Иван Иванович судорожно вздохнул и уставился в окно. Погода стояла необыкно-венная. Месяц сиял, как будто его недавно помыли и почистили. Тихо падали огромные снежинки. Все небо было усыпано яркими звездами, весело перемигивающимися с огоньками на елках, виднеющихся в окнах соседних домов.
Иван Иванович запечатал письмо в конверт. Написал крупными буквами «В.И. Жукову» и, немного поколебавшись, припи-сал «вице-президенту «Газ-Нефть» лично».
Потом положил письмо на стол, по-думал..,подумал... и разорвал его.
Ночь сделала ему подарок, Ивану Ивановичу приснился новогодний праздник : он на тридцать лет моложе, жена хлопочет у празднично накрытого стола, сын открывает бутылки, а он подбрасывает маленького Ви-талика вверх, и тот громко смеется.
И счастливая улыбка появляется на лице спящего старика.
Сентябрь 2007 г.