Не возносись гордынею своею
до унижения того – другого,
кого ты раньше другом называл.
Превозношение себя – не сила,
равно: пренебрежение другими –
лишь только путь тщеславия к гордыне,
которая есть наивысший грех.
Ты ноне наверху, но оттого лишь,
что это он на землю опустился –
вдруг только для того, чтоб, силы взвесив,
подняться вновь. И если станешь ниже,
как будешь с ним тогда общаться, позже
того, чему, возможно, суждено свершиться?
Не возносись! Он сам себя принизил.
Не унижай! И сам не унижайся.
Уважь: прими его святое право
самим собой порой распорядиться,
покуда тот, кто есть над всеми нами
не явит свою истинную волю
и каждому укажет его место,
которого никто из нас не знает
и знать не может, ибо нет такого
на всей земле, кто это может знать.
Возможно, что ему не приподняться,
и по всему он будет под тобою
доколе по своей иль чьей-то воле
ты сверзишься с достигнутых высот.
И вот когда очнёшься от удара
и осознаешь, что твой друг всё там же,
но почему-то выше, ибо яма,
в какую ты скатился – глубока,
зловонна и таит в себе погибель,
как будешь из неё ты с ним общаться:
всё так же, как сегодня, – свысока,
иль осознаешь пустоту тщеславья
и возмечтаешь говорить на равных,
моля лишь об одном, чтоб там – над ямой –
он, уподобясь прежнему тебе,
не стал вещать надменно и сквозь зубы.
Не унижай – не будешь сам унижен.
Сойди с холма. Будь равным среди равных
и среди тех, кто ныне в чём-то выше.
И тех, кто ниже, приравняй в общеньи.
Не знаем мы – и в этом наше счастье –
того, что с нами дОлжно совершиться.
Тому, кто это с нами совершает,
приятней зреть не слом твоей гордыни
на переломах жизненных коллизий,
а твёрдую уверенность в поддержке
других, кого ты почитал друзьями,
и, возносясь, ничем не принижал их,
и, рухнувши, унижен ими не был.
Добро и зло подобны бумерангу
способному обратно возвращаться.
Не возносись! Не унижай! Будь равен!