Почему-то он вспомнился мне по прошествии более чем шестидесяти лет. Что-то показывали по телевизору, что-то говорили о тех далеких временах. Все это напомнило мне мое далекое детство, бедное отрочество и юность, вспомнился он – Сенька Дроботов – мой хороший, верный друг, которого я тогда обрел. К сожалению, на короткое время.
Он появился в нашем селе за два года до начала Великой Отечественной Войны. Был он из беспризорников, года на полтора старше меня. Мне же было тогда 12 лет.
Государство, как мне помнится, заботясь о беспризорниках, отдавало их на воспитание в бездетные семьи. Жила в нашем селе бездетная, уже не молодая женщина тетка Полька, как мы ее звали. Ее небольшая хатка стояла почти на краю села, в конце огорода росли яблони и вишни.
Жила тихо, смирно, ни с кем не скандаля, ничем не выделяясь среди жителей села. Работала в колхозе. Откуда-то, не знаю из каких мест, привезли и отдали ей на воспитание Сеньку Дроботова, тринадцатилетнего пацана-беспризорника. Она стала как бы его матерью и отвечала за его жизнь и благополучие. Он же должен был ее слушаться во всем и почитать как мать. Он стал посещать нашу школу, и я запомнил день, когда он первый раз пришел на занятия. На большой перемене к нему стал приставать и задираться Витька Климчук, здоровый парень-переросток. Все кончилось тем, что Витька с подбитым глазом и окровавленным носом, не дождавшись конца занятий, ушел домой.
О! Это была интересная сцена. Таких драк между нашими пацанами еще никто из нас, деревенских, не видел; уж очень быстро и умело расправился Сенька с Витькой. Видно жизнь научила его постоять за себя.
Но тетке Польке пришлось из-за этого иметь неприятную беседу с директором школы. На самом же деле Сенька оказался добрым, отзывчивым парнем, вступать с ним в конфликты смельчаков больше не находилось. Мы же с ним подружились; нас почему-то тянуло друг к другу.
Я часто стал бывать у него дома. Целыми днями, летом, когда Тетка Полька была на работе, мы с ним во дворе, или в доме, чем-нибудь занимались. Сенька был смышленым, сообразительным парнем. У тетки Польки в сарае обнаружился кое-какой слесарный инструмент: напильники, плоскогубцы, молотки, зубило и пр. Не знаю, где он научился, но работал ими здорово. Он научил меня делать складные перочинные ножички, большие, так называемые, цыганские иголки и прочие нехитрые поделки. Все-то он умел. Таких людей в народе называют умельцами. После, когда уже шла война, мы с ним освоили шитье тапочек, что особенно было кстати: купить то их было негде, да и не за что.
Первое время, когда он появился у Тетки Польки, их взаимоотношения были как бы никакими, то есть ни хорошими, ни плохими. Со стороны тетки Польки не замечалось по отношении к нему каких-либо строгих требований, понуканий, окриков. Не заметно было также близких, теплых отношений, какие бывают между матерью и родным сыном. Сенька жил как бы сам по себе. По своей натуре добрый, не злой, он никогда не грубил тетке, помогал ей по хозяйству: таскал воду, рубил дрова. Постепенно их отношения становились теплее, начиналось сближение. В кругу других женщин тетка Полька уже начинала хвалить Сеньку. « Какой он хороший помощник, какой он смышленый, добрый, сообразительный», – говорила она женщинам.
Среди сверстников Сенька был бесспорным авторитетом. Его уважали, слушались; во всех играх, забавах, при стычках с пацанами из другой деревни он был всегда вожаком, командиром.
Время шло. В 1941-ом году грянула война с Германией. К началу войны Сеньке было уже 15 лет. Для нас, пацанов, началась настоящая трудовая жизнь – работа в колхозе. Летом 1942 го года немцы дошли аж до нас, фронт отодвинулся дальше на восток, и мы оказались на оккупированной территории.
В памяти о том времени не возникают какие-либо ужасы, бедствия, о которых приходилось слышать. Нас все это миновало, нам просто повезло, не затронуло то, что происходило в других местах.
Колхозы немцами не были ликвидированы, но нас, подростков работать в них не очень принуждали, и, поэтому, много времени мы были предоставлены самим себе. В лесах, на полях после прохождения фронта осталось много брошенного того, что стреляло, взрывалось, убивало. А как нам, пацанам, все это было интересно! Так хотелось пострелять, поразряжать, пощупать. И в то же время, как это было опасно для жизни! Много погибло детей и подростков, много осталось калек и инвалидов после прохождения фронта.
Ребят нашего села эта беда как- то обошла стороной: никого не убило, не покалечило. Не потому, что мы не копались в этом барахле, не разряжали, не стреляли, не взрывали. Занимались этим много. Но у нас был Сенька Дроботов, видно бог ему дал интуицию, способность чувствовать опасность для жизни во всех этих забавах, он учил нас, предостерегал от опасного шага.
Время шло, мы подрастали, подошло время влюбляться. Сенька из подростка превращался в видного парня. Чуть выше среднего роста, со спортивного вида фигурой, с волнистым русым чубом он стал предметом воздыхания деревенских девчат
По вечерам на деревенской улице, несмотря на то, что шла война, и мы были в оккупации, собиралась на вечеринки молодежь. Там играла гармошка, пели песни.
Сенька и ребята его возраста стали посещать эти вечеринки. Там, на этих вечеринках, и встретил он свою любовь. Ею стала Маруся Пивнева, красавица, певунья, хохотунья. Многие парни сохли по ней, но она всем предпочла Сеньку Дроботова. Вскоре все увидели, как они влюбились друг в друга. На вечеринках были все время рядом, и покидали ее вместе, раньше всех.
Между тем прошло лето, пришла осень, а в декабре наша Красная Армия освободила нас от немцев. Фронт с тяжелыми боями стал продвигаться дальше на запад. Ребят 1925 – 1924 г.г. рождения призвали в армию сразу же, как только прогнали немцев. Сеньку тоже призвали.
Провожали призывников почти всем селом. Плакала тетка Полька, рыдала Маруся, истово, не стесняясь никого, целовала Сеньку, долго не отпускала от себя, словно не хотела его никому отдавать.
Фронт отошел от нас не очень далеко, там шли тяжелые, кровопролитные бои. Наших ребят, можно сказать не обученных, бросили в это пекло, и они почти все там погибли. Получила похоронку и тетка Полька. Сообщали, что Дроботов Семен Павлович погиб смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками.
А у Маруси к весне уже стала заметна беременность. В начале лета она родила мальчика, назвала его Семеном, Сенькой.
Мы, молодые ребята, кому осенью предстояло идти на войну, и молодые девчата, также собирались вечерами на деревенской улице, пели, плясали, играли, расходясь по домам только под утро.
Однажды мы собрались на вечеринку на площадке напротив дома, где жила Маруся с матерью. Пели, играли. Из дома вышла Маруся и стала немножко в сторонке от нас, наблюдая наши игры. Видно вспоминала, как совсем недавно бывала на таких же вечеринках вместе с Сенькой.
Вдруг стал накрапывать дождь. Расходиться не хотелось. И тут Маруся пригласила нас всех к себе в дом, чтобы укрыться от дождя. Мы, без шума, стараясь не разбудить ребенка, разместились в большой комнате. Но все равно из соседней комнаты послышался вдруг громкий, требовательный плач. Мы все притихли, слушая его. Это подавал голос маленький Сенька Дроботов.