7
Берегись! Они вернулись!
С того самого дня, как Алена узнала, что у нее возможно тоже есть свой черный двойник, ее жизнь изменилась. Нет, конечно она по - прежнему вставала по утрам, спускалась на кухню, завтракала, рисовала, играла с Клаусом… но внутри нее самой, казалось, что – то оборвалось. Она не могла заставить себя посмотреться в зеркало, боясь, что может увидеть в своем отражении кого – то другого… кого – то исполненного злобой. По ночам, перед тем как уснуть, девушка долго ворочалась в постели, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь уловить хоть какие – то изменения, но пока все было как обычно – кроме постоянного страха, словно иней, сковывающего ее сознание. Марина, старалась вести себя с племянницей как можно более мягче. Они больше не затрагивали эту страшную тему астральных паразитов, которые в любой момент, могут подключиться к ним, лишь нащупают какую – нибудь брешь в их сознании.
Тетя стала еще больше времени проводить у себя в кабинете, практически не выезжая по делам своего антикварного магазинчика. Алена, с удивлением для себя, отметила, что ее мысли, все чаще и чаще, вновь обращаются к дневникам, и тем странным записям, которые собирала Марина. «Возможно, тетя была права, и мне действительно стоит подготовиться… к тому, что меня вероятно ожидает. – Подумала девушка, в один из дней, когда Марина все – таки уехала по делам. – Чем больше я буду знать о том, другом, мире, тем больше шансов, что я не сойду с ума, когда со мной начнут происходить эти ужасные вещи» Собственные доводы, показались ей довольно разумными, и где – то в глубине души, ее «второе я», которое безумно увлекали все эти потусторонние штучки, радостно возликовало.
Алена зашла в кабинет и направилась прямиком к рабочему столу тети. Он как обычно, был завален различными бумагами, старыми тетрадями, дисками в белых конвертиках, подписанных маркером. Девушка взяла один из таких дисков в руки и прочитала название: «Экзорцизм. Изгнание бесов отцом Клементием» Алена на секунду задумалась и положила диск обратно – сегодня никаких демонов. Если честно, она сама не знала, что хочет найти. На следующем конверте было написано: «Деревня Вядловка. 2001 год. Проявление активности после смерти»
«Наверное про приведений.» - Подумала Алена, пару минут спустя, вставляя диск в ноутбук.
На экране показалась разбитая проселочная дорога. Оператор явно снимал из движущейся машины, от чего изображение немного тряслось. За кадром послышался мужской голос:
- Мы подъезжаем к деревне Вядловка. Нам поступила информация о странных вещах, творящихся тут. Я и мой коллега Антон Жданов, попытаемся выяснить, что же здесь происходит на самом деле. Скажи нам, Антон, ты веришь в то, что нам поведал тот паренек из города? – Оператор направил камеру на молодого человека лет двадцати восьми, который крутил руль, не отрывая взгляда от дороги. Он казался очень напряженным, о чем свидетельствовали плотно сжатые губы и побелевшие костяшки пальцев, плотно вцепившихся в руль.
- Не знаю Димас! – Наконец ответил Антон. – Мне вообще кажется, что зря мы сюда поперлись. Тот парень, был явно пьян или обкурен. Такую чушь можно сочинить лишь под «этим делом». А уж выдавать ее за правду…
- Значит, ты считаешь, что все рассказанное им было не правдой?
- Если это не правда – то тот парень свихнулся, потому что искренне верит в это. А если это вдруг, окажется правдой – то тогда свихнулся весь этот чертов мир и я пойду работать примой – балериной в Большой театр.
Антон и Дима рассмеялись, но смех этот все же получился каким – то неестественным, напряженным, словно у людей, которые сами себя пытаются убедить, что у них все отлично и им абсолютно нечего бояться.
Машина въехала в деревню. С первого взгляда, можно было определить, что она уже довольно долго находиться заброшенной. Крохотные домишки, были либо на глухо заколочены, либо ощеривались на улицу черными дверными проемами и разбитыми окнами. Вся деревня, словно неухоженная грядка, заросла травой и кустарниками. Стояла мертвая тишина.
- Зашибись! – Антон хлопнул ладонью по рулю, надавив на клаксон, от чего всего в нескольких метрах от них, поднялась в воздух встревоженная шумом стайка птиц. – Этот придурок обманул нас! Здесь никого нет!
- Погоди ты! – Шикнул на него оператор. – Давай – ка выйдем из машины и осмотримся. Нам нужен предпоследний дом на против продуктового ларька.
Молодые люди выбрались из автомобиля и не спеша пошли по пыльной, неровной дороге, тянущейся вдоль покосившихся ветхих жилищ.
- Смотри, вон кажется продуктовая палатка! – Антон указал пальцем на желтый, перевернутый на бок вагончик, вокруг которого, рассыпались пачки из под чипсов, сигарет и прочий мусор.
- Ну да… вроде он… - Оператор приблизил камеру, так, что на оббитом фанерой вагончике можно было прочитать красные буквы: «Продукты». – А вот, по ходу и тот дом, о котором он говорил.
Теперь камера была направлена на ветхий домишко, утопающий в буйно разросшейся зелени. Его окна, как и во многих других домах, были наглухо оббиты досками, но из трубы тянулась тонкая, сизая струйка дыма, которая явно свидетельствовала о его обитаемости. Молодые люди подошли к самому крыльцу и постучались в дверь. Тишина. Затем, негромкое шуршание, и наконец, хриплый мужской голос:
- Кто?
- Мы от Олега. – Ответил Антон. – Он сказал, что за некую плату, ты сможешь рассказать нам кое что интересное.
- Вы о шатунах? – Голос по ту сторону двери звучал настороженно. – Выпить принесли?
- Две бутылки «беленькой» и закусочка! – Наигранно бодрым тоном ответил оператор. – Ну так что, впустишь нас?
- Ладно. – Заскрипели засовы и дверь медленно отварилась, обнажая полумрак помещения. Всклокоченный, обросший щетиной мужчина попятился, пропуская незваных гостей внутрь.
- Слушай, а у тебя тут свет включается или как? Ни черта не видно! – Оператор включил подсветку на камере и тонкий белый луч выхватил захламленную, обшарпанную комнату. Создавалось ощущение, что тут в жизни не проводилась уборка.
- Электричества нет. – Мужчина кивнул на тлеющий свечной огарок, проливающий свои восковые слезы на покоцанный деревянный стол, заставленный грязной посудой, над которым с мерзким жужжанием вились мухи. – Ну, доставайте водку что ли.
Андрей достал из полиэтиленового пакета бутылку «Распутина» и банку шпрот. Хозяин дома; выудил от куда – то из недр пыльного шкафа три внушительного размера, стопки и поставил их на стол. Затем переставил грязную посуду прямо на пол, освобождая место для бутылки и закуски.
- Зачем тебе эта железяка? – Мужчина кивнул на камеру с явным раздражением. – Ты же не собираешься показывать это кому – либо?
- Нет, это так… просто увлечение… только для себя. – Оператор отстранил камеру и развернул объектив на себя. В кадре показалось молодое лицо, с жиденькой бородкой и широкой улыбкой. – Ну так что, расскажешь нам, про ваших шатунов?
- А не боишься? – Мужчина как то нехорошо рассмеялся, откупоривая бутылку и разливая ее содержимое по стопкам. Антон тем временем повертел в руках баночку со шпротами и дернув за металлическое колечко, без труда открыл ее. Оператор, положил камеру на стол, так что какое – то время, на экране виднелись лишь три стопки водки, которые взмыли вверх, а затем опустились обратно, уже опорожненными.
- Ну слушайте тогда… - Мужик с шумом занюхал водку, по всей видимости собственным рукавом, а камера вновь заняла подобающее ей место в руках оператора. – Вот что Олежка заснял на телефон, перед тем как дать деру из нашей деревеньке. Мужик выудил из кармана брюк сотовый телефон, половина кнопок на котором отсутствовала. Он открыл папку с файлами и на экране появилось нечеткое видеоизображение: заросший травой кладбищенский погост и петляющая, пошатывающаяся тень, между памятниками и надгробиями. Голос за кадром, удивленный, и в то же время испуганный:
- Гляньте, поцанва! Это что еще за чучело?
- Да пьянь какая – нибудь шатается. – Вторил ему другой голос за кадром. – Эй дядя Виталь, это ты?
Силуэт застыл и повернул голову в сторону снимающих его ребят.
- Гхээээээ… - Прохрипела тень и медленно двинулась в сторону ребят.
- Слышь, Олег… у него что – то изо рта течет… - В голосе парня послышались панические нотки. – Что за ###?!!!
- Пошли от сюда быстрее. – На этом видеозапись прекратилась.
- Ну и что это было? – Антон казалось не был сильно впечатлен увиденным. – Испугались ребятки алкаша, а его походу, бедолагу еще и стошнило в придачу.
- Шатун это был. – Мужчина по второму разу наполнил стопки. – Мертвяк ходячий если проще. Их в тот день много повылазило.
- Да ладно! – Молодые люди нервно рассмеялись, хватаясь за протянутые стопки. – Прикалываешься, да? Мы Олегу тоже не очень - то поверили.
- У нас раньше за лесом полигон был. Ребятишки местные от туда частенько гильзы стрелянные приносили. Последние лет пятнадцать полигон заброшенным стоял. А однажды, посреди ночи, раздался хлопок. Громкий такой, аж стекла затрещали. Все в деревне на улицу повыбегали, я матери своей сказал дома оставаться, а сам тоже во двор вышел. И представьте себе – картину: ночь, лес стоит темной стеной, а над ним вырос гриб, как от атомного взрыва, только меньше, и цвета он был такого странного… желтого. А потом мы запах почувствовали… въедливый такой, на щелочь похожий. Страшно нам тогда стало, что потравимся все к чертовой бабушке. Большая часть людей, вещички пособирала, да к родственникам подалась в город. А тем куда деваться некуда было, на месте остались, форточки только по запирали. Через какое – то время вонь прошла. А потом появились шатуны. Их мальчишки наши первыми на кладбище увидели, а потом уже они и до нас добрались. Помню, иду я с ведрами на колодец, а навстречу мне Пашка Трофимов ковыляет – голова на бок, глаза, словно бельмами затянуты. И тут соображаю я, что Пашку – то уж месяц как всей деревней схоронили – на мопеде разбился. А он идет себе потихонечку, грязный весь, в земле перепачканный, повернул ко мне голову, а от него гнилью разит за версту. Думал – все хана мне, но он дальше прошел, словно и не заметил меня. Я бегом в хату кинулся, двери запер и в окно смотрю, а их со стороны погоста уже больше дюжины прет. Сначала они просто по деревне шатались, хрипели, и глазами невидящими туда – сюда водили. А потом смотрю, идет Пашка – то, а в руках красное что – то тащит. Пригляделся и меня чуть не стошнило – он тащил человеческую ногу, оторванную где то в районе колена. Что тут началось! Они в дома вламывались, стекла выбивали, людей на части рвали. Когда они ко мне ворвались, я еле успел с матерью в погребе запереться. Сижу и слушаю, как на верху тяжело половицы скрипят, под их шагами, а мамка моя руку исцарапанную баюкает. Какой – то гад все – таки цапнул ее когтями, оставив четыре широкие кровавые борозды на коже. За час с лишним, рука у нее в два раза распухла, а борозды из ярко – красных в почти черные превратились. Уж не знаю я, сколько мы там просидели, но нам все – таки пришлось выйти из погреба. Шатунов уже и след простыл, об их присутствии напоминали разве что, красные подтеки повсюду да шматки мяса, валяющиеся в пыли. Вот так и вымерла вся наша деревня, а мертвяков этих я так больше и не видел, может издохли в лесу, на этот раз окончательно.
Мужик рассмеялся и опрокинул в себя очередную стопку водки.
- Прикольная сказочка. – Антон подцепил на вилку крупную шпроту и отправил в рот. – А чего ж ты сам здесь остался? Не страшно что зомби эти опять вернуться?
- А куда мне деваться? Одни мы с мамой остались. – Мужик кинул взгляд на квадрат с кольцом в полу, по всей видимости дверь в погреб.
- Она что, у тебя в подвале что ли? – Глаза Антона расширились и он с тревогой посмотрел в камеру, еле слышно пробормотав. – Черт знает что. Псих какой – то.
- Да… с некоторых пор я держу ее там. – Мужик наклонился над квадратной дверцей и дернул за кольцо. – Хотите я вас с ней познакомлю?
В полу открылся черный зев погреба и оператор с камерой нерешительно заглянул внутрь. Свет от камеры выхватил синее лицо пожилой женщины, покрытое струпьями и подтеками засохшей крови. Женщина тянула к камере тощие руки, со скрюченными пальцами, на половине из которых не хватало ногтей.
- Ээээгххх! – Прохрипела она, потом за кадром послышался испуганный голос:
- Эй мужик ты чего?
В черноту подвала свалилось безвольное тело Антона, а затем камера, сопровождаемая дикими воплями нырнула в темноту и экран потух.