Распутать дело Распутина

Петр Лебедев
Всю сознательную жизнь фигура Г.Е. Распутина-Нового кажется мне едва ли не самой важной в российской истории ХХ века (а вовсе не Сталин, например). Единственной соразмерной Распутину по значению исторической фигурой в ХХ веке был, по-моему убеждению, только Дж. Кеннеди.

Распутин был наиболее последовательным противником войны 1914 г.; начало войны стало возможным с убийством эрцгерцога Фердинанда и синхронной попыткой убийства Распутина, приведшей к его тяжелому ранению и выбытию из общественной жизни. Свершившееся-таки убийство Распутина в декабре 1916 г., в котором, что характерно, принял участие черносотенец Пуришкевич, дало старт февральской революции. Личность последнего русского императора и его семейства, их трагическая гибель, неразрывно связаны с образом Распутина...

Распутин был на острие, на разрыве времен. Но кто такой Распутин - где грань между вымыслом и правдой - это для меня до сих пор загадка, несмотря на многие прочитанные монографии и просмотренные фильмы. Образ Распутина имеет ярко выраженную партийную окраску - зависит от того, к какой части общества принадлежит повествователь. И я убежден, пока историки не найдут адекватного подхода именно к этой фигуре, российская история ХХ века не будет понята правильно.

Недавно посмотрел 10-серийный фильм "Мученик за Христа и за Царя Григорий Новый", направленность которого следует из его названия. Фильм изобилует подробностями, не все из которых были мне известны. Например, выдвигается версия, что для дискредитации "друга царей" врагами монархии активно применялся двойник Распутина, который ответственен за приписываемые ему непотребства и похождения. Сюжет жизни Распутина в этом фильме четко укладывается в крестный путь Христа. Высказывается надежда на канонизацию образа Григория. Многое вызывает отклик и сочувствие, но одно - реакцию, скорее, негативную. Об этом чуть подробнее.

В конце фильма нас, точнее, весь народ, призывают к покаянию о царе и его духовном пастыре Григории - будто война 1914 года и вся история ХХ века сделала судьбу царя и Григория чем-то особым на общем фоне. Я полагаю, что нужно не каяться, не падать снова  по-холопски колени, а уяснить невероятную бесчеловечность расправы над царской семьей и Григорием, увидеть в этом одно из ключевых звеньев трагедии России, что и делает образ последнего царя и образ Григория действительно народными.

А если говорить об искуплении, то мне ближе мысль, что действительно поднявшийся до святости царь искупал грехи собственно царизма, мужественно преодолев его неправду в своей судьбе, и стоит теперь вместе со своим семейством особняком от династии, народником едва ли не более народным, чем, например, Чернышевский, который пострадал от неправого суда его деда. Дорого здесь то, что сошлись противоположности, сошлись трагически, но, нельзя не верить, что не напрасно.