Общаться с Юлей было одним удовольствием - у неё оказался удивительно лёгкий характер и весёлый нрав. Девочки так много смеялись, что Аллочка почти всё время пребывала в прекрасном расположении духа.
Конечно, ей пришлось приложить кое-какие усилия, чтобы дать отставку Гаяшке, но та была не боец, и задвинуть её в дальний угол не составило большого труда.
Юля будто бы и не заметила произведённых Аллочкой рокировок и привязалась к ней так крепко, что теперь даже в каникулы каждый день пропадала у Богачёвых.
Однажды она стала невольной свидетельницей скандала, разгоревшегося между подругой и её бабушкой.
Чувствуя неловкость от того, что перебранка происходит у неё на глазах, Юля сидела на диване, не шелохнувшись, боясь даже дыханием обозначить своё присутствие.
В глубине души она осуждала Аллочку за дерзость.
Анна Владимировна очень нравилась Юле лаской и радушием, с которыми всегда принимала её в своём доме, вкусно угощала, а иногда даже заворачивала в целлофановый пакетик кусок пирога или торта для мамы.
Но сейчас, от привычного благодушия Аллочкиной бабушки не осталось и следа. Уперев руки в бока она выговаривала внучке на повышенных тонах:
- Что за блажь пришла тебе в голову?! Отучиться шесть лет музыке и теперь поставить на занятиях крест. Ты, видно, милая не в себе!
- Я всё равно в школу не пойду, так и знай! Ты не можешь меня заставить!
- Ещё как могу! Самостоятельная какая стала! Это в тринадцать-то лет!
- Думаешь приятно, когда полгода к конкурсу готовишься, а вместо тебя другую посылают?! Теперь, видите ди, Дашка поедет!
- Значит, Даша лучше подготовилась! Посмотри, последнее время ты от инструмента, как чёрт от ладана, бежишь! А ведь я тебя сколько раз предупреждала - мало занимаешься!
- Получается, твоя внучка хуже всех?! Так вот, не пойду больше на музыку - и точка!
- Ах, ты маленькая негодяйка! Ведь сама просила купить пианино! Вот придёт дед с работы, он тебе сделает внушение! Подумай лучше, что из-за твоих капризов он пять месяцев Яшке долг выплачивал! Да к тому же, каждый месяц приходится за занятия деньги вносить, ты думаешь, легко это?! У меня сапоги совсем прохудились, а я новые не покупаю, всё экономлю каждый рубль, чтобы тебе ни в чём не отказывать... И мать ради тебя ничего лишнего себе не позволяет, хотя ещё молодая девчонка!
- Ничего себе - девчонка...
- Конечно, девчонка! И не смей мне перечить!
- А ты не смей на меня орать!
Аллочка визгливо вскрикнула и ударила кулачком по столу.
Лицо бабушки вдруг побагровело. Она стала беззвучно хватать открытым ротом воздух и медленно сползла по стенке на пол.
Девочки одновременно испуганно закричали.
- Бабулечка! Что с тобой, любименька-я-я?! А-а-а-а! - протяжно затянула Аллочка.
Бабушка лежала на полу, не реагируя на крики и водя мутными глазами из стороны в сторону. Пальцы правой руки суетливо перебирали цветастую ткань старенького передника, а левая была неподвижна. Между неестественно раскинутыми ногами образовалась лужица.
Аллочка с недоумением смотрела на эту лужицу и никак не могла взять в толк, откуда здесь появилась вода.
В ноздри вдруг ударил неприятный запах, и она догадалась, что бабушка обмочилась...
Её начал сотрясать сильнейший озноб, а зубы громко застучали.
Она всё пыталась оправить задравшийся бабушкин халатик, но руки так дрожали, что совершенно вышли из повиновения...
Юля испуганно забилась в дальний угол дивана и, прижав к груди острые коленки, запричитала:
- Ой, мамочка... Ой, мамочка...
Аллочка, раскачиваясь из стороны сторону, вновь затянула на одной ноте:
- Любименькая моя... Родненькая-я-я... Что с тобой...Ну, посмотри на меня-я-я... - а потом вдруг замолчала и перевела взгляд на подругу, - Юль, беги к тёте Маше из двенадцатой квартиры... Скажи, что бабуле плохо...
Инсульт... Это слово Аллочка слышала в своём доме теперь так часто, что оно засело в сознании занозой.
Навязчивые воспоминания всякий раз возвращали её к событиям месячной давности.
Лежащая на полу бабушка... Плавающий взгляд мутных глаз... Суетливо перебирающие цветастую ткань пальцы...
Аллочка прижала к лицу спинку недовязанной кофты и, глубоко втянув исходивший от светло-голубой шерсти запах, заплакала.
В памяти тут же возникала другая картина.
Бабушка переводит взгляд от экрана телевизора к быстро мелькающим спицам, успевая следить за жизненными коллизиями героев "Санта Барбары" и вывязываемым сложным узором...
Её пальцы с лёгкостью перекидывают шерстяную нить вперёд-назад- вперёд-назад, постепенно разматывая лежащий в плетёной корзине клубок...
Аллочка принялась плакать ещё горше, мысленно обещая бабушке больше никогда с ней не спорить.
В глубине души она ужасно боялась, что мама и дедушка догадаются, от чего случился этот ужасный инсульт, и перестанут её любить так, как прежде.
Она так ярко рисовала в воображении незавидную свою участь, что уже не в силах была разобраться, кого всё-таки жалеет больше: находящуюся в реанимации бабушку или себя.
Ах, как бы хотелось не думать больше о произошедшем! И что бы всё в их доме было, как прежде...
Конечно, ей вовсе не хочется становиться пианисткой, чтобы, не видя света Божьего, целыми днями барабанить по клавиатуре, но она не бросит эту чёртову музыку, даже если на конкурс поедет Дашка!
А ещё... Ещё она подыщет для себя новое увлечение, в сто раз интереснее!
Можно, к примеру, заняться танцами или начать рисовать... Леонид Петрович, их новый учитель по ИЗО, сказал, что у неё несомненные способности.
Вот здорово было бы стать художницей, причём, знаменитой! Пусть тогда Дашка утрётся!
Все вокруг заговорят о ней: знакомые, соседи, одноклассники! А родные будут гордиться, и в первую очередь - бабушка. И никто не станет обижаться на неё из-за инсульта...
Надо будет непременно попросить у мамы денег на художественную школу...
Поразмыслив таким образом, Аллочка облегчённо вздохнула, вернула в корзинку шерстяную детальку будущей кофты и пошла делать уроки.
Завтра в школе лёгкий день: математика, физкультура, русский и два английских.
По математике была контрольная, поэтому на дом ничего не задали, остаётся только русский и английский. Ну, это пара пустяков!
Аллочка быстро справилась с домашним заданием и стала поджидать с работы дедушку.
Тот почему-то запаздывал, хотя ещё час назад должен был вернуться домой.
Аллочка перевела взгляд на настенные часы. В душе снова стало неспокойно...
Она не могла объяснить, почему её язык словно прилип к нёбу, а руки и ноги похолодели, когда спустя некоторое время, на пороге одновременно появились мама и дедушка.
Мама была заплакана и старалась не смотреть Аллочке в глаза, но потом вдруг протяжно завыла, опустилась перед ней на колени и крепко прижала к себе.
- Доченька... Бабушка... Доченька...
Бессвязные слова пугали Аллочку. Ей хотелось разомкнуть цепкие мамины руки, отстраниться от её мокрых губ, закрыть плотнее уши, чтобы больше не слышать этого заунывного воя.
Дедушка тяжело опустился на стул... Глаза его смотрели в одну точку: неживые, страшные...
- Вот так вот... Инсульт...
Аллочка закричала, требуя объяснить, что случилось, хотя знала - случилось непоправимое...
На похоронах было много народу: родные, знакомые, соседи и праздные зеваки.
Собравшиеся по скорбному случаю родственники, по очереди обнимали мужа, дочь, а вслед за ними и внучку покойной, которую называли "бабушкиной радостью", "сиротиночкой" и "несчастным ребёнком".
Невольно оказавшись в центре внимания, Аллочка преисполнилась вдруг трагизмом новой для себя роли, и, смакуя на глазах у всех своё горе, подчёркнуто-скорбно всхлипывала.
Стараясь не смотреть на худенькую старушку, лежащую в гробу в шёлковом кремовом платочке и ничего общего не имеющую с её розовощёкой улыбчивой бабушкой, она прикрывала глаза платочком, украдкой наблюдая за присутствующими.
И тут она заметила Юлю...
Подруга стояла рядом с Гаяшкой и Дашей. Девочки тихо о чём-то разговаривали, поглядывая в её сторону.
Аллочке показалось, что в глазах у Юли сверкнул недобрый огонёк...