начинается всё с Берлина....
а кончается в русской метели .....
и пройдя этот горестный путь,
как Волошин в своем Кокткбеле не сумешь назад повернуть... (Городницкий)
Ланцман неожиданно приглашённая на встречу своим старым другом, с которым не виделась лет пятнадцать, а то и поболее, постаралась придти на встречу во всеоружии. Когда-то их со Степаном связывали достаточно тёплые отношения, и, как поняла сейчас, выйдя от парикмахера, женщина, сопровождаемая шлейфом дорогого парфюма – расставанья для таких отношений не велика помеха. Ей по-прежнему хотелось выглядеть на все сто пятьдесят, доказывая, что и дам соответствующего уровня достатка старость не берёт. Наитие подсказывало, что приятель всегда поджарый, баловаший себя вниманием, и в настоящем сохранил истинно мужскую привлекательность как внешне, так и внутенне.
С первого взгляда, ещё только при входе в зал ресторана, Ланцман порадовалась собственной проницательности. Поджидавший в дальнем углу за решетчатыми стенками кабинок коротко стриженный в темной дорогой рубашке-«хамелеон» мужчина легко поднялся навстречу - время оказалось безучастно к уничтожению его мужского шарма. Быстрота и непринужденность движений крепко сбитого тела давала знать окружающим, что проседь в волосах не главный показатель старения. Кроме того предстоящее свидание для приятеля явно представляло определенный нескрываемый интерес, судя по тому, что приглашенная тотчас попала в поле зрения, едва переступив порог ресторана. "Ну, что ж мы друг друга стоим", - констатировала про себя дама.
Габриель Лазаревна, была бы несказанно удивлена, если бы знала, что Степан, которого она, как и всякая женщина, имевшая с конкретным мужчиной близость, уже недооценивала по настоящему достоинству, прибыл сюда всего за десяток минут раньше, проследив предварительно весь её сегодняшний путь от звонка о встрече до вот этого дефиле между столиков. Сейчас старый приятель, галантно склонив голову, поцеловал руку бывшей возлюбленной с внутренней стороны запястья.
« Он помнит даже такие мелочи» - невольно оценила женщина долгий поцелуй, которым её больше никто на награждал. Вот и первый голубь доверия, влетевший в незакрытое окно из прошлого в настоящее. Умудренная опытом женщина незаметно для самой себя в пылу ностальгии допустила весьма распространенную ошибку, которая нередко входит в сумму половых взаимоотношений, когда на мужчину смотрят как на объект удовлетворения физиологической половой потребности. Подлинная сущность человека в таком случае значительно искажается замутнённостью стекла, иллюзорно предстающего кристально чистым, то есть позволяющим судить об индивидууме в первую очередь в рамках концепции личности, тогда как в реальности идёт оценка источника мужской потенции, посему увидеть истинное лицо твоего полового партнёра отныне практически невозможно. Однако отойдя от сложных психологических многоходовок и вернувшись к обычным человеческим реакциям, и он, и она, чувствовалось, обрадованы встрече, предупредительно милы по отношению к бывшим партнёрам, как истинно интеллигентные люди, могущие с высоты своего положения себе позволить забыть мелкие и крупные промахи в прошлых отношениях.
Вступительная часть беседы была, по сути, прелюдией в виде хвалебной оды одной Габриели. Искушение забыть о возрастных изменениях оказалось столь велико, что дама не очень-то перебивала старого друга. Постепенно разговор перешёл на практический лад, коснувшись перспектив возобновления прежних дружеских отношений, правда, специально был сделан взаимоприемлемый акцент на сугубо деловой подоплеке реанимируемого союза, без намёков на утратившую за прошедшие годы актуальность более тесных контактов. Слегка опьяненная воспоминаниями молодости, настойчивостью кавалера и вином, Габриель тем не менее старалась сохранять контроль над ситуацией: романтика романтикой – но жизнь, стоявшая за плечами умудренной опытом женщины, довольно строгий прокурор, чтобы забывать о своем положении.
Всколыхнувшее столько запоздалых эмоций свидание плавно подошло к концу. Однако, и покинув ресторан, старые друзья ещё сколько минут побеседовали, никем не стесняемые на свежем воздухе, пожелали на прощание один одному самого хорошего и разъехались в разные стороны.
Вальяжно откинувшись в просторном салоне машины на спинку сидения, Габриель Лазаревна неспешно двигалась в ровном потоке машин, с наслаждением отдаваясь мелькающей за затемнённым стеклом уличной суматохе. Привычный анализ ситуации хотелось отложить на попозже, дабы не портить себе минуты удовольствия от приятно проведенного времени в кругу дружеской беседы со старым приятелем. Стефан, как звали в своё время по настоянию обладателя вышедшего из моды имени близкие друзья её давшую о себе знать через столько лет первую любовь, сумел оказаться в глазах скептически настроенной в настоящем к лирике дамы на высоте положения.
И только в кабинете, пробежавшись по текучке дел, войдя в нормальный рабочий ритм, Ланцман всё ж таки отбросила романтику и присмотрелась к сегодняшнему разговору повнимательнее. Стефану, как виделось вернувшейся к рабочему распорядку дня Габриель, нужен был какой-то серьезный совет или деловое участие. Что-то по поводу её бизнеса – в этом сомнений не было, но что конкретно, оставалось туманным. Однако, самое разумное, не навязываться, как твёрдо понимала не первый день вращающаяся в бизнесе дама, не резон ей торопить события. Кто сказал «а», тот скажет и «б».
Степан, в ту минуту анализировал примерно с той же философской интуицией поведение Бритты, как в приснопамятные времена юный воздыхатель именовал сегодняшнюю чуток манерную, без прежней бесхитростности Габриель. Тем не менее даже с учетом всех коллизий и перемен характеров оба действительно были рады встрече: память не сохранила ни капельки горечи от утех молодости. Лишь только ностальгия по юности, горячке молодых тел, необузданности проявления чувств, на которые тогда не скупились ни он сам, ни его возлюбленная, подавала повод к несвойственным возрасту сантиментам. Возможно только воспоминания делают отношения чуть выдуманными, потому как параллельно той, канувшей в лету, Бритте существовала малознакомая Габриель, в которой Стефан выверено цинично подмечал мелкие недомолвки и скрытые намёки, уже не в силах довериться простому человеческому счастью от радости встречи.
Таким образом, прошло еще пару месяцев пока дружба постепенно как бы сама по себе возобновилась. Кое-что прояснилось для каждого из приятелей. Так Степан дал знать о причине прибытия как в город, так и к Бритте лично: близость занимаемых обоими ниш в бизнесе – нет, со слов Стефана, ни он, ни она нисколько не мешали друг другу и мало пересекались в деловом мире, но развитие постепенно родило новый аспект, совсем недавно получивший путёвку в жизнь. Степан, иллюстрируя происходящее наглядными примерами из круга общих интересов, предлагал Бритте выйти из под крыла её настоящего шефа - Самандарова.
- Зачем? Чтобы попасть под паруса твоих кораблей? – прищуривала глаза Габриель Лазаревна, хотя категорически стремилась избавиться от вредной в её возрасте привычки, ведущей к растяжке век, собственно, этот прищур, говоривший сколь потерян хозяйкой самоконтроль за внешним видом, только и выдавал действительное волнение собеседницы.
Но приятель был настойчив, недвусмысленно намекая, что на самом деле Бритта только чуть расширит свой сектор, слегка сменит руководящую составляющую, которую, если она понимает в делах такого рода, решено корректировать не здесь, и ей, как умной женщине, надо просто понять и принять это парадокс. Иначе легко выпасть из обоймы. И прояснение сегодняшней ситуации со стороны Стефана, разумеется, основано на чисто дружеских побуждениях. Невзначай возникала мысль, что старая любовь на то и любовь, чтобы, если не трансформируется в полную противоположность, гореть очень долго, помогая бывшим влюбленным, как своеобразный спасательный круг. «Прими в расчёт, отстоявшаяся за годы любовь может проявляться по разному, как хамелеон, меняя раскраску» , - шутил по поводу своей невольной откровенности приятель.
Слова Стефана подтвердили догадки Ланцман, что за её босом всегда велся негласный контроль. По молодости Самандров, действуя независимо, решительно, с завидным самообладанием, смог собрать под своим крылом тех, кому что-то где-то в существующих на тот момент цепочках бизнеса было не по нраву. Так и возник его крепкий, слишком независимый в реалиях сегодняшнего дня, уверенно наращивающий обороты бизнес. И теперь наступил сезон урожая - этот крепкий орешек сторонние наблюдатели посчитали созревшим. На ловца и зверь бежит. Естественно, как убеждал в своей осведомленности Бритту Стефан: нашлись покупатели. Дело, собственно, было за малым. Подготовить продукт к продаже.
- Как ты мыслишь – эту неординарную подготовку? Он же не мальчишка. Его столько раз продавали и покупали, что сам понимаешь – это кремень, - Габриель, нежась в лучах закатного солнышка на даче одного из общих теперь уже друзей, не верила во всю эту авантюру, хотя подозревала, что кто-то действительно прекрасно разбирался в ситуации , раз уж Степан получил такие подробные характеристики на довольно закрытое предприятие Самандарова.
- Он лишь только человек, - слегка лицедействовал на манер русских театральных интриг философствующий собеседник, - и как любой человек раним и уязвим, и даже много больше некоторых. Твой выходящий в тираж шеф с родни романтикам пусть и не совсем легального, но одиночного бизнеса. Мол, сам с усам, - Стефан чувствовалось настаивал на своем, но столь мягко, словно боялся спугнуть ранимую женскую душу, мало ли, в конце концов не компьютер - всё не учтёшь.
- Каким образом ты решил, что они не выйдут из налаженного дела, а перейдут за здорово живешь к новым хозяевам, заметь, его люди тоже ведь не лыком шиты, и повадки многих, так сказать хозяев, знают.
- Не выдумывай, - цинично замечал Степан, - нет никакой такой личной преданности в нашем деле. Кому тут объяснять, что всё, что может быть куплено, давным давно продаётся и покупается. А в наших странах третьего мира это, поверишь ли, заметно более всего, но тебе в утешение скажу, что для пущей проформы всё будет выглядеть так, как небольшая рокировка – не более того.
Не смотря на свои сомнения, Габриель признавала: расклад, предложенный Степаном, достоин внимания. Ставка в таком щепетильном, но по-волчьим законам безжалостном рейдерсом захвате, была тем не менее сделана на любовь. Хамелеон, пользуясь художественной семантикой Стефана, мелькнул одной из граней.
Суть плана была по настоящему филигранно подогннаной к ситуации. У Самандарова, как и у многих нормальных, ещё нестарых мужчин, возникала время от времени идея обзавестись наследником. То есть, разумеется, она возникла не сейчас, в прошлом у босса, насколько об этом знала Габриель, уже был печальный опыт в этом вопросе. Так много лет назад его молодая по перовому разу беременная жена случайно попала в неприятность, в результате которой лишилась ребенка, всё бы ничего – это бывает в жизни, не всё складывается так, как планируешь, но тогда случай с выкидышем перерос в экстраординарный.
В больнице в результате то ль некомпетентности врачей, то ль банального недосмотра – женщина была отправлена на повторную чистку матки, что и дало как эффект – бесплодие. Габриель в силу своей компетентности в данном вопросе представляла сколько было потрачено средств семьей Самандрова на восстановление репродуктивной составляющей жены. Однако ничего не помогло. Утешало ли несостоявшихся родителей, что ошибившегося в своё время врача, по настоянию адвокатов Саламандровых как-то там даже наказали: переведя в менее престижную больницу, что само по себе почти не имело в практике местного здравоохранения прецедентов, оставалось за закрытии дверями их дома.
С годами стало ясно - брак останется бездетным. Разумеется, Самандарову можно было сменить жену, но супруги не стали разводиться, а как люди обеспеченные в последнюю минуту приняли решение пойти по пути искусственного суррогатного материнства. Это и был бизнес Ланцман. Габриель на сегодня была в курсе всех перипетий по делу, которое сам босс старался держать в строжайшем секрете. Однако видно шило в мешке не утаишь, что и доказывалось всплывающими в ходе беседы подробностями: Степан был осведомлен не хуже врача, а где-то даже и лучше.
- Дорогая, уж не думаешь ли ты, что этот халатный, так сказать, случай с его благоверной десяток лет назад, простая халатность, - долгий взгляд даёт понять - мир не без добрых людей.
Таким образом, если Стефан честен, то ситуацию с Самандровым, как поняла Габриель, уже давно какие-то круги негласно ведут к логическому завершению. Разумеется, теперь задним числом становится объяснимым многое в целом по жизни, и для Габриель Лазаревны в частности. Хотя бизнес-вумэн пока колеблется, но возникшая нежданно-негаданно перспектива встретить старость не в привычном отлаженном быту, а в нищете и убожестве крепко бьёт по женским нервам. Тем более, что от неё во всей операции и требуется всего ничего: дать знать на ком супруги Самандровы остановят выбор по суррогатной матери, и предоставить информацию Степану. Кроме них двоих, получалось, о роли Лансман никто знать не будет. Лишняя огласка ни им ни к чему, ни тем более самой Бритте.
Сообразуясь с реальностью, к моменту определенному, как час икс, когда стало ясно: кто будет исполнять роль матери, Габриель Лазаревна, уже растеряла всякие сомнения в правильности своего решения. В конце концов, они при желании со временем смогут узнать и без неё, не смотря на все усилия по не разглашению, предпринятые посвященными в историю. Посему, отбросив бессмысленные колебания, осведомительница предоставила Степану и стоящим за ним людям все необходимые сведения, организовала случайный визит женщины, представленной Ланцман близкой помощницей Степана, в клинику, где познакомила последнюю с результатами выбора донора Самандровими и прочей специальной информацией, которой посетительница, вроде как посторонняя дама, но при этом опять же по чистой случайности врач-акушер, вплотную попутно заинтересовалась.
Дальнейшие события Габриель Лазаревну поразили уже потом, при обратном отсчёте и анализе произошедшего: скоростью, четкостью исполнения, простотой замысла – ведь, чем проще план, тем легче его реализовать. Это один из законов мироздания: наиболее действенной и жизнеспособной является система, имеющая как можно меньше «лишних» связей и деталей. Повышение надёжности заключено в простоте.
Девочка, на которую пал выбор семьи, должна была по всем канонам проживать в соответствующих, на это время специально центром Ланцман подготавливаемых условиях. Питание, режим дня, доставка на медосмотры – вся система оговаривалась в соответствующем договоре, оплачивалась по высшей категории, где, казалось, всё учтено. Для меньшего привлечения внимания Самандаровы никого постороннего не посвящали в происходящий процесс, всецело полагаясь на компетентность и деловые качества, а так же личные связи и взаимоотношения с Габриель Лазаревной, которая действительно своему боссу была обязана многим, так что результат должен был дать стопроцентную гарантию на выходе.
Но Ланцман отнеслась к происходящему соответственно разработанной ею схеме обычным порядком: передала пациентку в определённые «руки», и умыла свои, подозревая, что с неё может быть когда-никогда спрошено по этому конкретному делу.
Определённые руки оказались приятной разбитной девушкой и столь же раскрепощенным молодым человеком. Семейная пара, получив необходимые инструкции, счет на текущие расходы и аванс за свою патронатную деятельность, выделила кое-что будущей мамашке, и убыла, отмечать почин на берега Красного моря. Именно эта парочка много раз попадалась на таком сволочном отношении к своим четким профессиональным обязанностям. Но, тем не менее, распрекрасно продолжала работать на Габриель, которая всегда учитывала все нюансы по каждому конкретному случаю лично, и сегодня ей только на руку был такой пофигистический залёт.
Беременная девушка проживала в обычных домашних условиях, где была предоставлена сама себе. Кто бы мог поручиться за исход? И виновных, случай чего, не было бы однозначно. Так события и развивались по наклонной. Ведь закон земного притяжения никто не отменял, да и силы инерции тоже.
Какой-то срок спустя, утром Габриель Лазаревна неожиданно пробудилась ото сна резким ранним телефонным звонком. Оставшийся со вчерашнего вечера коротать ночь на необъятной постели в спальне Габриель, её друг, протянул руку и ответил на звонок. Габриель на это беспокойство даже не повернулась – Роман скажет сам, если что срочное. И он действительно сказал:
- Надо с утра заехать в ритуальную мастерскую – купить что-то, там жена Самандарова с подругой разбилась на машине.
У Габриель похолодело под ложечкой. Она еще, сколько минут полежала неподвижно и повернулась к мужчине. Роман, полулежал, прислонившись к спинке кровати, заложив мускулистые красивые руки за голову , и смотрел на люстру, в зеркальном блюде которой отражалась их совместная слегка всклокоченная долгой романтической ночью кровать. Ни один мускул не дрогнул на его лице, выбритом с вечера столь тщательно, что и сейчас волос на щеках не был заметен, хотя и рос у него не по часам, а по минутам. «Вот и все», - подумалось Габриель.
- А может, что бы не таскаться с этим, заказать прямо туда, где-то только надо глянуть телефоны этих мастерских, - Роман почесал переносицу и пошёл принимать душ.
Габриель лежала в полной прострации, лишенная каких либо мыслей, пока слегка влажные губы не коснулись её груди. Не встречая сопротивления, молодой мужчина стал медленно разогревать её тело, постепенно разбудив в ней желание, и удовлетворив пошатнувшуюся веру в жизнь. Хорошо, что не с нами, как бы говорили его усилия.
Похороны прошли незаметно. Пару принятых в таких случаях визитов – в конце концов, с кем не бывает, эти машины сейчас как сговорились, то откажут тормоза, то заклинит их, то еще какая напасть. Короче надо всегда всё самому держать под контролем. Так примерно обсуждали случившееся знакомые.
Следующий звонок застал её в машине. Звонили с работы:
- У нас ЧП, какие-то хулиганы жестоко избили одну из пациенток, у неё выкидыш, кровоизлияние в мозг, частичная амнезия, - голос на том конце был взволнован, но не более того, в общем-то, как справедливо считала говорившая, каждый отвечает за свой пост, и никому нет дела, кто-то не досмотрел и проштрафился на этот раз.
У Габриель ёкнуло сердце. Нет, не потому что было жалко какую-то там незнакомую девицу, черт с ней, в конце концов, она и жила в этих бандитских районах, и могла попасть в переделку и сама по себе, а не потому, что такой поворот событий кто-то тщательно распланировал, радовало только то, что неминуемо спровоцированное данной коллизией напряжение в отношениях с Самандаровым, если, разумеется, это действительно ЧП именно с его ребёнком,не может уже слишком повлиять на будущность Ланцман - участь самого несбывшегося папаши, видимо, решена , чего ей метаться из сторону в сторону, или заботиться о мнении выходящего в тираж игрока, пусть он и не первый встречный с улицы в её делах. Развитие ситуации напрягало только скоростью отключения энергии в секторе.
Девочку, которая никому ненужным больше материалом валялась где-то в районной больнице, оказывается в темной подворотне изувечили хулиганы. Милиция по горячим следам никого не нашла, а это свидетельствовало – быть делу глухарём. На месте преступления нападавшие оставили какие-то знаки то ли скинхедов, то ли какой секты, Габриель больше в тонкости не вдавалось – отморозки, что с них взять. Патронатную семейку, которая была уличена в очередной халатности, по-тихому списали со счетов, не заплатив вознаграждения. Но молодые люди совершенно были и не в обиде. «Никто ж не подозревал, что дело так обернётся, их сейчас развелось недоносков» - пояснили на приёме у мало расположенной к вдаванию в детали дела Ланцман, после чего по слухам ходившим между сотрудников центра, неожиданно махнули опять в тур-круиз по Европе.
Самандаров происходящим был полностью выбит из колеи, что дало о себе знать срывом каких-то то ли сделок, то ли переговоров, никто толком не пояснял. Габриель не рвалась к нему на встречу, ей хватило второго раза, когда босс взбешенный ворвался в её кабинет, требуя провести расследование: как это могло случиться?
- Какое может быть расследование? – за Габриель отдувался Роман, насупившись на «шефа» как бык, в защиту женщины. Он давал вполне разумные пояснения по сложившейся ситуации.
Но Самандаров вникать не хотел, он одного никак не мог понять: почему, это случилось именно с ним? Такие казусы были нельзя сказать редкостью, но все ж нераспространённым явлением, а тем более, учитывая их личные взаимоотношения, всё должно было пройти чётко и гладко. Почему тогда, черт возьми?
- Вы же знаете, что это за страна, что за люди. Одним по фигу, другим по херу, а третьи вообще с другого корыта хлебают. Пойди, пойми: кто тут виноват. Бардак начинавшийся как мелочь, перерос в полный аут, - голос Романа не был вызывающ, но и не был подобострастен. У Габриель даже закралось сомнение, уж не знает ли тот по ситуации больше её самой. А может на воре и шапка горит?
Кончилось тем, что грохнув по столу кулаком так, что со столешницы упала статуэтка итальянского алебастра богини Юноны и мраморная подставка с часами, рассыпавшимися в результате удара до шестерёнок и осколков белого камня, Самандаров вышел. А Роман предложил проехаться куда-либо на природу, в пригородный ресторанчик, пока уберут и проветрят кабинет.
Так в напряжённом ключе прошли еще полгода, может чуть больше, Габриель, чувствовала, что дело не закончено, хотя отношения у них с Самандаровым разладились окончательно, да надо сказать, что у последнего не только с нею. Бродил уже тихий ропот, и как понимала Габриель Лазаревна, его понемножку подогревали извне.
И тут случилась вторая для неё неожиданность. Степан лично появился в её кабинете на правах давней дружбы:
- Ну что готова принимать владения? – этот вопрос-предложение стал очередной неожиданностью для Лансман.
Самандаров, со слов Стефана, отходил от дел. Особо подчеркивалось - абсолютно добровольно. А передавал их именно ей - Габриель. Так как ни к чему были всяческие сомнения и волнения. Тихо и по-деловому, раз уж так повернулась судьба, ей предлагалось возглавить обезглавленную империю. Авось – да небось. Ланцман все заинтересованные знали и относились с должным уважением и почтением.
Детали, на которые пожелала сделать в обсуждении упор Габриель Лазаревна, оказывается, никого уже не интересовали. Все необходимые переговоры провел Роман с её стороны, в результате обоюдовыгодного, как подчеркивалось Стефаном, поглощения компаний, со стороны Самандарова под начало Ланцман уходила основная часть его предприятий. Кое-что тот, разумеется, забирал при выходе, но это была, как бы сказать: собаке – кость. Степан рекомендовался на место босса, но только для посвященных эта рокировка была в открытом доступе, прочие должны воспринимать именно Габриель правоприемницей во всех грядущих делах. Бритта смотрела на губы нового делового партнёра и никак не могла свыкнуться с мыслью, что им удалось в такой короткий срок свернуть монополию этого жженого, уверенного в себе, достаточно волевого и жесткого человека, каким был её бывший босс. Только сейчас Ланцман начала подумывать: какие это силы, прогулялись по их общему бизнесу. Но Степан ничего не прояснял, считая видимо дело завершенным. На чем же всё таки удалось прихватить Самандрова на крючок?
- Дорогая, все проще, чем ты сейчас пытаешься себе нафантазировать, портя кожу век под глазками, - Стефан, вальяжно расположившись в кожаном кресле кабинета для переговоров, постукивал отлично отполированными кончиками ногтей по крышке круглого благородного дерева стола, - я же утверждал, что это только человек, которому ничто человеческое не чуждо, как видишь - оказался прав.
Спину Габриель почему-то сковал холодок. Вот этот с колючим, цепким взглядом серых глаз сидящий перед нею человек - тот, иногда смущавшийся не способностью к половому акту её давнишний приятель?
- Мы из донорского материала одновременно сварганили еще одну суррогатную мать. Подобрали тютелька в тютельку. Пусть потешит своё самолюбие. И эта нам родила - всё, как положено. А такие, как Самандаров, от своего ребёнка не откажутся. Тем более кому он кроме него нужен. Девочка отработала, получила своё и была такова. А кто его отродье по приютам будет определять, да смотреть потом чтобы чего не случилось? Тем более рожала она его частным образом – кто его фиксировал: есть – нету?
- У него должна была быть девочка? – почему-то перебила Габриель.
- А кто сказал: мальчик?
© Copyright: Волна Поль Домби, 2011
Свидетельство о публикации №21108241067