Антонина Ивановна не долго жила счастливой семейной жизнью. Нине было пять лет, а Люсе – четыре, когда их отца убили в Гражданскую войну. Их дом реквизировали под Ревком, а Антонину с дочерьми выселили во флигель. Я не знаю, при каких обстоятельствах они оказались в Сибири, но Антонина Ивановна жила там до окончания Великой Отечественной войны. Нина и Люся ещё до войны закончили институты и вышли замуж за советских офицеров. Нина родила дочь Веру в 1937 году, а Люся – сына Лёню в 1938 году. Мужья их погибли на войне. После войны Нина приехала к родителям покойного мужа, к нам в Украину и вызвала сюда свою маму и Люсю с Лёней. Люся имела диплом инженера-технолога, её сразу взяли на спиртзавод химиком-технологом и предоставили квартиру в нашем доме.
Бабуня часто рассказывала, что в Институте благородных девиц, в Смольном, их учили не только изысканным манерам, иностранным языкам и другим наукам, но также шить, вышивать, вязать а также готовить и оказывать первую медицинскую помощь. И это всё ей пригодилось в Сибири, где она преподавала в школе иностранный язык. Там ей самой приходилось и готовить еду, и вязать, и стирать, и шить одежду для своих девочек. Она многому научилась у сибиряков. Часто готовила пельмени (такие маленькие, что умещались по пять штук в ложке), шанежки, кулебяку, и зимой угощала меня строганиной (замороженное мясо в сыром виде строгали тонкими ломтиками, которые сами заворачивались, как древесная стружка, и ели их сырыми, посыпав солью).
Я каждую свободную минуту бежала к Бабуне, чтобы послушать её рассказы про её счастливое детство и Сибирь. Она учила меня вязать на спицах, вышивать и правильно распарывать старые вещи. Ещё она очень любила животных. У неё был кот Барсик. Она никогда его не звала: «Кис-кис!» Если надо его позвать домой, она выходила на крылечко и, гордо подняв высоко голову, обводила взглядом двор и произносила: «Где ты, шалунишка? Барсик! Пора обедать!» Не знаю, каким образом это слышал Барсик, но он стремглав бежал в дом, где бы он ни был.
Бабуня всегда весной покупала на рынке маленьких цыплят и выращивала их до взрослых куриц и петухов. Посреди двора она ставила загородку, чтобы они не разбегались, и чтобы цыплятки выпасались на травке. Барсик их не трогал, а, скорее, охранял: лежал возле загородки и отгонял чужих котов. Но вот беда: он очень любил есть чужих цыплят.
Через огород, на другой улице жила баба Байдыха. Она тоже покупала цыплят, ставила загородку, но Барсик обязательно воровал у неё по цыплёнку в день. Как бы она ни следила, он обязательно своё кровавое дело сделает.