. Primum agere.
Прежде всего, действовать (лат.)
Саня еще успел подумать: «В своем увлечении детективами швед дошел до ручки», но уже через какой-то миг он понял, что случилось что-то очень серьезное: такого голоса у Улафа он никогда не слышал.
Он встал, извинился перед профессором и отошел в сторону. Он не хотел, чтобы Борис Иванович о чем-то догадался по выражению его лица.
- Я слушаю тебя, Улаф, - сказал он, став у самой кромки шуршащей воды.
- Ты представляешь…, - начал швед дрожащим голосом.
- Улаф, давай покороче, - прервал его Саня. – Я очень занят, меня человек ждет.
- Какой человек! – взорвался Улаф. – Здесь весь мир ждет, что из этого выйдет, а ты – человек!
- Я попросил тебя говорить короче и не волноваться, - спокойно настаивал Санников. – Приди в себя и расскажи в двух словах, чего так нетерпеливо ждет весь мир.
Видимо, последнее, слегка насмешливое предложение успокоиться привело Улафа в чувство. Он сделал паузу и уже другим, размеренным голосом начал излагать суть случившегося:
- Вчера в Москву прилетела Дана. Это было в одиннадцать часов утра. Вечером она должна была присутствовать на открытии детского реабилитационного центра, который курируют две первые леди вашего государства. Но ты знаешь ее неугомонность. Она успела пробежаться по Москве, и нелегкая занесла ее на вокзал, забыл, как он называется.
- Не важно, рассказывай дальше.
- Там было много этих… ну, у которых нет квартир…
- Бомжей.
- Да, да, бомжей. Она стала с ними разговаривать, и они показали ей место, где живут беспризорные дети. Их было много, но бомжи сказали ей, что по всей Москве их уйма, потому что только железнодорожных вокзалов там шесть. Наша Дана очень впечатлительная девушка, и на официальный прием она отправилась с очень воинственными планами. Сначала она позволила себе повеселиться, а, вернее сказать, поиздеваться над бедными дамами, сыграв с ними несколько безобидных, на ее взгляд, шуточек. Например, когда один малыш спросил жену премьера, есть ли у нее дети, она дала ответ, внушенный ей Даной: «О, да. Сыну двадцать два года, дочери – семнадцать, а собачке Микки – пять». Дети очень смеялись, а дамы волновались, не понимая причин этого всеобщего смеха. Таких шуточек было несколько, поэтому прием прошел очень весело. Правда, служба безопасности забила тревогу сразу, как только первые леди начал нести околесицу, ну, а сейчас они вообще в полном шоке.
- Почему?
Улаф тяжело вздохнул и сделал паузу.
- Они спят, - наконец сказал он траурным голосом.
- Кто?!
- Жена вашего Президента и супруга премьера…
- Где спят?! Прямо на приеме?
- Нет, после приема они поехали на дачу к Президенту, и там Дана усыпила их. Она записала в своей памяти их частотный код.
- Как ты узнал обо всем этом?
- Она сама вызвала меня и все рассказала… Нет, даже не рассказала, а сделала официальное заявление. Передаю тебе его слово в слово: «Господин Президент международной организации «Peace and Justice»! Я не хочу быть самодовольным созерцателем несправедливости, какими мы все сейчас являемся. Я имею ввиду членов организации, которая к нашему стыду носит название «Мир и справедливость». Мы разрабатываем планы борьбы за эту справедливость уже три года. И ровным счетом ничего не делаем. В прекрасной столице великой страны мне показали место, где прозябают в нищете сотни детей. А всего их – сотни тысяч. А потом мне показали открытие реабилитационного центра для больных детей на сотню коек, и сделали это с такой помпой, что мне было стыдно даже за себя. И тогда я приняла меры, которые заставят вас вмешаться. Я усыпила жен первых лиц этого государства. Я поступила так, не известив вас о своем решении, и тем самым нарушила устав нашей организации. Приму ваше любое решение с покорностью, но считаю, что поступила по справедливости». Потом она рассказала мне обо всем в деталях, а напоследок передала несколько слов именно для тебя. Сказала, что выйти с тобой на контакт боится. Вот эти слова: «Скажите Сан Санычу, что это его страна. Может, он понимает происходящее в ней лучше, чем я. Если это так, пусть скажет это мне, и я разбужу этих достойных уважения женщин». Больше Дана на связь со мной не выходила, на мои вызовы не отвечает. Что будем делать дальше?
- Ты хочешь спросить, что буду делать я? Первым делом свяжусь с Даной. Дальнейшее будет зависеть от результатов нашего разговора. Так что успокойся и не мешай мне своими криками. До связи.
Он вернулся к костру, не говоря ни слова.
- Что-то случилось? - тревожно спросил Борис Иванович.
- Да, у меня неприятности в Москве, - ответил Саня и подбросил в костер дров, думая, что ему предпринять.
- Откуда узнал?
- Позвонили по мобильному, - соврал он. – Мне надо сейчас кое о чем хорошенько подумать. Можно я посижу здесь один?
- Конечно. Посиди, подумай. Дорогу домой найдешь? Как надумаешь что-нибудь стоящее, возвращайся. Я буду тебя ждать.
Борис Иванович грузно поднялся и скрылся в темноте.
- Слушай, Саня, - донесся оттуда его голос, - может быть, я могу чем-то помочь?
- Спасибо, Борис Иванович, но, к сожалению, сейчас мне помочь никто не сможет, - ответил Санников, и ему тут же захотелось догнать профессора и все ему рассказать.
Но вместо этого он крикнул, услышав, как удаляются его шаги:
- Вы меня простите, Борис Иванович! Пока я ничего не могу рассказать вам. Потому что сам мало чего понимаю.
В ответ он услышал молчанье да неясный шорох волн, набегающих на берег…
С полчаса он обдумывал предстоящий разговор с Даной. Ему мешал мятущийся огонь костра, и он встал и ушел в темноту, где были только звезды и море.
- Дана, отзовись, - сказал он вслух, чтобы нарушить тишину настороженного мрака. – Ты где?
- Я – здесь, Сан Саныч, - тотчас же услышал он. – Я так ждала, когда ты позовешь меня. А ты так долго молчал.
- Я думал.
- Прости меня. Я заставила тебя принимать очень трудное решение. Но иначе я не могла. Ты только скажи: я правильно поступила? Если ты скажешь «Нет», я сделаю так, будто ничего не случилось. Все забудут об этом, как о мимолетном сне.
- Ты сделала все правильно, Дана. И больше не переживай. Теперь буду действовать я сам. Без чьих-либо подсказок. С вашей помощью, но без подсказок. Ты очень точно сказала Улафу, что это моя страна. И я за нее в ответе. Мне больно, что это не я взорвался, увидев всю эту гнусь. А я ведь знал об этом. Возмущался, но ничего не делал. И не буду ссылаться на запрет нашей организации. Тебе он не помешал. Просто я не верил в себя. А сейчас поверил. До связи.
Он вернулся к затухающему костру и налил себе полный стакан вина. Выпил его залпом, но от этого мир лучше не стал. Он был по-прежнему мрачным и жестоким, и даже звезды, перемигивающиеся на небе, показались ему острыми и злыми…
Саня пришел к дому профессора, когда на востоке появилась узкая полоска зари. Но Борис Иванович не спал. То ли не ложился, то ли уже встал. Он набирал из колодца воду, когда Саня вошел во двор. Борис Иванович улыбнулся ему и сказал:
- Ну, ночной мыслитель, что надумал?
И, не дожидаясь ответа, перешел к чисто бытовой теме:
- А я решил огород и цветник полить. Похоже, день сегодня будет жаркий. Поможешь?
- Еще не знаю, - честно признался Саня. – У вас в районе есть отделение ФСБ?
- А где их нет? – рассмеялся Борис Иванович.
- А вы можете найти мне номер их телефона?
- Вот это будет труднее. По-моему, его кроме их самих никто не знает. По крайней мере, в моем справочнике этого номера нет. Но мы поступим так: позвоним по 02. Должны же силовики знать координаты друг друга. Иди, звони в район через два ноля. Да Катерину смотри не разбуди, она прямо рядом с телефоном спит. Лучше забери аппарат на веранду.
Минут пять Саня не мог дозвониться до районного центра: связь срывалась или звучали короткие гудки. Наконец в трубке оглушительно щелкнуло, и он услышал сонный голос:
- Дежурный Рыбалко слушает.
- Мне нужен номер районного отделения ФСБ, - заторопился Санников.
- Вы ошиблись номером. Мы не справочная, – протяжно и пока благодушно ответил дежурный и положил трубку. Чтобы дозвониться до него снова понадобилось уже десять минут.
Теперь Саня решил действовать иначе.
- Дежурный Рыбалко, - строгим, начальственным голосом произнес он, - срочно соедините меня с вашим начальником.
- Ты что, с луны свалился? – сразу перешел на «ты» возмущенный Рыбалко. – Ты на часы посмотри! Спит еще наш начальник, как, впрочем, и все другие.
После этого он зевнул и отключился. В досаде Саня бросил трубку и вышел во двор.
- Что, не получается? – спросил его Борис Иванович, уже поливавший цветы в палисаднике. – Давай, я попробую.
После привычного многократного верчения диска он вышел на того же дежурного Рыбалко, которому сказал вежливо, но веско:
- Уважаемый, разбудите, пожалуйста, своего начальника и передайте ему, что в поселке Приморском случилось ЧП. И даже не районного масштаба, а выше. Запишите мой номер….
Ровно через пять минут раздался звонок.
- Возьми трубку, - сказал профессор. – Начальника зовут Иван Михайлович Артюх.\
- Доброе утро, Иван Михайлович, - начал Саня, услышав в трубке тяжелое дыхание. – Прошу прощения за беспокойство, но я был просто вынужден поднять вас с постели. Дело в том, что случилось происшествие, которое, скорее всего, находится в компетенции ваших коллег из ФСБ. Но ваши подчиненные повели себя безответственно и отказались дать мне даже их номер телефона. А дело не терпит отлагательства. Прошу сообщить мне номер домашнего телефона начальника местного ФСБ.
- Он вам позвонит, - коротко ответил Иван Михайлович, и Санников ждал звонка ровно три минуты.
- Я слушаю, - раздался голос человека, изможденного непосильным сном. – Что у вас там стряслось?
- Можно узнать, с кем я говорю? – чуть ли не подобострастно спросил Саня.
- А я с кем говорю? – грубо ответил ему собеседник.
- Санников Александр Александрович, журналист из Москвы, - представился он. Работа в журнале, пусть и недолгая, давала ему право назваться именно так.
- А я Найденов Виктор Васильевич, начальник районного отделения ФСБ, - прозвучал уже более миролюбивый ответ. Сочетание таких слов как «Москва» и «журналист» внушило говорящему какую-то толику уважения, а, может быть, и опаски.
- И что же с вами случилось, Александр Александрович? - совсем уже смягчившимся голосом спросил он.
- Со мной – ничего, Виктор Васильевич. Просто мне стало известно о происшествии, случившемся в Москве с лицами, имеющими прямое отношение к высшим представителям власти.
Начальник снова начал сердиться:
- Не говорите загадками! С кем и что случилось? И вы-то здесь при чем?
- А я бы мог предотвратить серьезные последствия этого ЧП, - ответил Саня. – А вот с кем и что случилось, я сказать вам не могу. Государственная тайна. Я прошу вас соединить с вашим руководством в Москве.
- А с ООН вас не соединить?! – совсем вышел из себя Виктор Васильевич.
- С ООН было бы проще, - спокойно отреагировал Саня на его рев. – Их телефоны забиты у меня на мобильнике. А вот ваши – нет. Начиная от районных и заканчивая центральными.
- Ладно, - пошел на мировую вспыльчивый начальник ФСБ, - я соединю вас с нашим краевым управлением. Но это будет, примерно, через два часа.
- Поздно, - сказал Саня. - даже через час будет поздно.
- Хорошо, ждите – упавшим голосом ответил Виктор Васильевич: ему очень не хотелось будить краевое начальство.
Звонок раздался через двадцать минут. Саня за это утро уже успел привыкнуть к сонным и недовольным голосам, но человек, который начал говорить с ним, видимо, не только не выспался, но и переживал тяжелейший похмельный синдром.
- Полковник ФСБ Ярыгин, - тяжело и гнусаво прохрипел он. – Что вы хотели сообщить нам?
- Извините, не вам, а вашему руководству в Москве. Причем, только первому лицу вашей службы.
- Вот как… А нам, хотя бы вкратце?
- Даже намеком не могу.
- А что я должен доложить своему начальству? Что какой-то гражданин…, - полковник сделал паузу, чтобы, видимо, заглянуть в бумажку, - гражданин Санников хочет сообщить нечто интересное?
- Не интересное, а очень важное…
- А где у меня гарантия, что вы не псих, которому пришло на ум подурачить нас?
- Единственное, что я могу вам гарантировать, так это ваша быстрая отставка, лишь только выяснится, как долго вы мурыжили меня, в то время, когда людям грозила серьезная опасность. Я уже двадцать минут пишу на мой мобильный бестолковые разговоры с вашим ведомством и удивляюсь: неужели эта служба отвечает за безопасность нашей страны?
- Это уже беспредметный разговор, господин … Санников. Обратиться напрямую к моему высшему начальству с докладом о том, чего сам не знаю, я не могу. Запишите телефон Приемной ФСБ, может быть они помогут вам.
«Какой же я болван! - ругнулся Санников. – Мне надо было сразу попросить телефон Приемной и не мучить себя и других этими пустыми разговорами»,
Он проходил мимо этой приемной почти каждый день и еще удивлялся: неужто в России исчезли стукачи? Он ни разу не заметил возле этих дверей очереди желающих попасть на прием.
Прошло около часа, когда он услышал в трубке по-военному четкий голос:
- Приемная Федеральной Службы безопасности. Капитан Лосев слушает вас.
- Мне надо срочно связаться с Председателем вашего Комитета.
- Вы можете изложить суть вашего обращения к нему_
- К сожалению, не могу. Во-первых, дело касается высшего руководства, во-вторых, у меня осталось очень мало времени. Катастрофа может произойти с минуты на минуту.
Санников блефовал, понимая, что иначе разговора с Председателем не будет.
- Назовите себя и не кладите трубку, - последовал незамедлительный ответ и через минуту он услышал уже другой голос:
- Я вас слушаю. Постарайтесь уложиться в три минуты.
- Хорошо. Вы знаете, что-нибудь о ЧП произошедшем вчера в семье Президента?
- О каком ЧП вы говорите?
- А что, их было несколько за истекшие сутки7
- Извините. Да я знаю об этом, как вы говорите, ЧП. А откуда это известно вам?
- У меня в распоряжении только три минуты. Достаточно того, что мы с вами об этом знаем. И я могу вывести пострадавших из того состояния, в котором они сейчас находятся. И это надо сделать как можно скорее. Никто не знает, как это может сказаться на их здоровье.
- Хорошо. Немедленно свяжитесь с ближайшим отделением ФСБ, не важно, какого уровня. Передайте им от моего имени, чтобы они позвонили по номеру, который вам сейчас продиктует дежурный. Сами ждите на месте, где вы сейчас находитесь.
На этот раз Санников дозвонился до района удивительно быстро.
- Еще раз здравствуйте, - сказал он в трубку, услышав знакомый до противности сонный голос Виктора Васильевича. - Несмотря на все ваши препоны, я все же добрался до вашего московского начальства. И вот, что оно велело вам передать...
После того, как он закончил, ошеломленный начальник районного ФСБ произнес лишь одно слово: «Есть!» и тут же положил трубку.
Санников вышел во двор и с облегчением вздохнул.
Профессор сидел на завалинке и заплетал Катерине косички.
- Здравствуйте, - сказала она без всякого интереса к его персоне.
- Здравствуй, - ответил он, тоже думая о своем.
- Ну, что, уладил свои дела? - спросил Борис Иванович.
- Да вроде уладил, - ответил Саня, еще не зная, что ему предстоит.
- Тогда давай завтракать.
Они пили кофе в беседке, увитой виноградом, когда к воротам на большой скорости подъехали сразу три легковушки и лихо развернулись на песчаной дороге, подняв столб пыли.
- По твою душу, небось? – спросил Борис Иванович.
- По мою, - вздохнул Саня.- Но давайте не трепыхаться. Продолжаем пить кофе.
Тем временем на дороге, как черт из табакерки, внезапно появился невзрачный человек в мятом костюме и огляделся вокруг.
- Смотрит, нет ли засады, - прокомментировал Саня. – Сейчас поднимет в ружье всю команду.
Действительно, из машин высыпало не меньше шести таких же неприметных личностей и стали крутить головами по сторонам.
- Теперь они займут круговую оборону, и расстегнут кобуры под мышками, - продолжал Санников, с трудом сдерживая смех. Но на этот раз он не угадал: люди залезли в машины, а на свет появился человек в синем костюме с кожаной папкой в руках. Без сомнения, это был начальник районных контрразведчиков. Он смело открыл калитку, вошел во двор и сразу направился к беседке, будто давно знал, где находится нужный ему человек. И Санникова он определил сразу, протянув ему первому руку и представившись:
- Найденов Виктор Васильевич, начальник районного отделения ФСБ.
Затем пожал руку профессору, не спрашивая, кто он такой.
- Я за вами, Александр Александрович. Соберите, пожалуйста, ваши вещи и – в машину.
- Ну вот, уже сразу и с вещами, - пошутил Борис Иванович..
Но начальник шутки не понял.
- Я просто забочусь о том, чтобы Александр Александрович не возвращался потом за своим чемоданом, - несколько раздраженно сказал он. – Через час у него самолет в Москву.
- Видите, все в порядке, - обратился Саня к профессору.
Найденов насторожился:
- А что, ваш приятель в курсе?
- В курсе чего? – задал Санников веселый провокационный вопрос и посрамленный начальник ответить на него не смог.
… Борис Иванович вынес из хаты Санин чемоданчик, который он так и не открыл. На прощанье они обнялись, и Санников пожалел, что они не поговорили по душам, как это бывало прежде…
- До свидания, - сказала за его спиной Катерина, когда он подходил к калитке. Он улыбнулся ей и махнул рукой:
- До свидания, маленькая Китти.
Он сказал так потому, потому что Бориса Ивановича во дворе уже не было…
… В машине Виктор Васильевич сел рядом с Саней на заднем сиденье и достал из папки кучу бумажек, исписанных неровным торопливым почерком.
- Сейчас мы едем в аэропорт города Анапы, - начал он свой инструктаж. – Туда за вами из Москвы вылетел специальный борт. Приблизительно через час он будет в Анапе. В Москве вас встретят. Там интересуются, следует ли больных перевести в клинику или оставить на месте. Я должен передать эти сведения из аэропорта по специальной правительственной связи.
- Передайте, что оба больных должны находиться в одном и том же месте, в домашних условиях. Ни в коем случае не в клинике. Никаких консультаций и сборищ медицинских светил. Домашний врач, сиделка, и больше никого рядом.
Найденов торопливо записывал его указания, а Саня продолжал:
- Никаких инъекций. Регулярно и часто смачивать губы водой. Простой кипяченой водой. Следить за пульсом, температурой, давлением. Фиксировать отклонения по времени и параметрам.
Саня импровизировал. Но в какой-то момент он почувствовал, что в его импровизации есть некое рациональное зерно.
Он хотел, чтобы у постели внезапно уснувших женщин не было паники, которая могла навредить прежде всего ему.